Субъекты, источники и принципы мэп

2. Субъекты, источники и принципы мэп.

Субъекты МЭП те же, что и вообще в международном праве, а именно государства и некоторые подобные им образования, а также правосубъ­ектные межгосударственные организации.

Но государства обладают также гражданско-правовой правосубъектностью и вправе непосредственно участвовать во внешнеэкономи­ческой коммерческой деятельности в так называемых «диагональных» (Е.Т.Усенко) отношениях, т.е. в гражданско-правовых отношениях с иностранными физическими или юридическими лицами. В таких случаях в западной доктрине иногда говорят о т.н. «торгующем государст­ве», которое, вступая в «диагональные» отношения, якобы ipsofactoтеряет присущие ему иммунитеты, в том числе от иностранной юрис­дикции, судебно-исполнительных мер и иммунитет от предваритель­ного обеспечения исковых требований. Такого рода доктринальные мнения об утрате «торгующим государством» автоматически всех своих иммунитетов не разделяются полностью отечественной наукой, не воспринимаются и в практике иностранных судов.

Международные организации. Их правоспособность, а также меж- дународные привилегии и иммунитеты строго функциональны и обычно определяются их учредительными документами. Соответст­венно субъектами МЭП реально могут быть лишь те международные органи­зации, которые наделены функциональной правоспособностью, по­зволяющей им вступать в международные экономические правоотно­шения с другими субъектами МЭП.

Не обладают международной правосубъектностью, в том числе и в рамках МЭП, выделяемые в науке так называемые международные параорганизации (Г.М. Вельяминов), т.е. между­народные формирования, близкие («пара»), подобные действитель­ным организациям, но принципиально отличающиеся от них тем, что юридически не наделяются правосубъектностью, обычно функционируют, хотя и с определенным составом чле­нов, но без полноценных учредительных актов, не имеют формализованной органи­зационной структуры, не обладают правом принятия юридически квалифицированных, обязывающих государства-члены решений. В современном мире количество параорганизаций, однако, все увеличивается и практичес­кое значение их решений может быть весьма велико. Примерами могут служить так называемая «Большая восьмерка», ГАТТ (1948 –1993 гг.), Парижский клуб государств-кредиторов, межправительственные комиссии, образуемые часто на базе долгосрочных торгово-экономических и тому подобных, обычно двусторонних согла­шений.

Глобальное значение, в том числе в сфере международных экономических отношений, имеет деятельность упомянутой «Большой восьмер­ки». Встречи с 1975 г. проходили на высшем уровне первоначально представителей семи ведущих государств западного мира (Великобритания, Италия, Канада, США, ФРГ, Франция, Япония) начали, а с 1997 г. – с участием и России. Решения принимаемые в ходе встреч имеют кардинальное, хотя формально и не облигаторное значение, в том числе по вопросам оказания экономической, финансовой помощи другим странам, по проблемам погашения долгов странами-должниками и т.п.

Интеграционные объединения государств. Интеграцию можно опре­делить как процесс, обеспечиваемый междундродно-правовыми сред­ствами и направленный на постепенное образование межгосударст­венного экономического, а возможно, и политического единого, целостного (integro) пространства, зиждущегося на общем рынке об­ращения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. В наибольшей мере этот процесс осуществляется в рамках Евросоюза. Формы и пра­воспособность интеграционных объединений могут быть различны­ми. К примеру, Евросоюз не правосубъектен, а составляющие его Ев­ропейское Сообщество и Евратом — правосубъектны.

Преференциальные системы разного типа, такие, как зоны (ассо­циации) свободной торговли, иные таможенно-тарифные преферен­циальные системы, обыкновенно правосубъектностью не наделяются. Не правосубъектны и международные экономические конференции.

Рекомендуемые материалы

В западной доктрине распространено мнение (в русле упомянуто­го выше lexmercatoria) о придании так называемым транснациональ­ным корпорациям (ТНК), с учетом их огромной экономической мощи, международно-правового статуса. Такой подход, однако, прин­ципиально неприемлем формально-юридически и нереален практи­чески.

Источники МЭП принципиально те же, что вообще в международном публичном праве.

Характерным для МЭП является обилие специфических рекомендательных норм, имеющих своим источником осо­бенно решения международных организаций и конференций. Эти нормы юридически не императивны. Но юридическое значение их в том, что они не просто «рекомендуют», но и признают правомерность, в частности, таких действий (бездейст­вия), которые были бы неправомерны при отсутствии рекомендатель­ной нормы. Например, Конференция ООН по торговле и развитию 1964 г. приняла известные Женевские «Принципы международных тор­говых отношений и торговой политики», в которых, в частности, содер­жалась необязывающая, но исключительно важная рекомендация о предоставлении промышленно развитыми странами развивающимся странам преференциальных та­моженных льгот (скидок с таможенного тарифа) в изъятие из принципа наиболее благоприятствуемой нации, причем без распространения этих льгот на развитые страны. При этом развитая страна сама вольна определять то­вары, размеры скидок, как и вообще само их предоставление. Предпо­ложим, развитая страна «А» в одностороннем порядке предоставляет согласно указанной рекомендации определенную скидку с ввозной пошлины на апельсины, импортируемые из развивающихся стран. Но между страной «А» и другой развитой страной «В» действует режим наи­большего благоприятствования, в силу которого и страна «В» имеет полное право воспользоваться этой скидкой. Однако в соответствии с указанной выше рекомендательной нормой скидка, предоставленная развивающимся странам, правомерно не распространяется на развитые страны, в том числе и на страну «В». Кроме того, применение рекомендательных норм хотя факультативно, но может быть увязано с определенными обязательными условиями: так, в приведенном выше примере предоставляемые льготы не могут быть избирательно применимы лишь для некоторых развивающихся стран, но должны распространяться на все и каждую развивающиеся страны.

В формальном смысле в МЭП, как и вообще в международном праве, основным источником служат многосторонние и двусторонние договоры. В современном глобализирующемся мире центр тяжести постепенно смещается в сторону именно многостороннего экономического сотрудничества.

Примерами многосторонних, широкого охвата международных экономических договоров являются Генеральное соглашение по тари­фам и торговле (еще с 1948 г.), а с 1994 г. – целый комплекс многосторонних соглашений, входящих в систему Всемирной торговой организации ВТО; иные многосторонние конвенции об условиях торговли , а также уставы, другие учредитель­ные акты международных экономических организаций.

Наиболее капитальным примером конвенционного документа учреди­тельного характера служит Устав ООН, в котором две главы — IX «Международное экономическое и социальное сотрудничество» и X «Экономический и социальный совет».— посвящены преимущественно международным экономическим отношениям.

Особо следует выделить международные так называемые (в науч­ной литературе) конвенции международного частного права (строго юридически: международные конвенции по частному праву) (в том числе, например, Венская конвенция 1980 г. О международной купле-продаже товаров), которые имеют целью унификацию национального частноправового регулиро­вания, но по своей правовой природе остаются международными до­говорами, конкретно в области МЭП. Множество и других междуна­родных договоров, особенно в гуманитарной и социальной сфере, также нацелены на регулирование прав и обязанностей отдельных частных лиц. При этом, как отмечено выше, нормы и международных конвенций по частному праву, и иных международных договоров могут  действовать для частных лиц отдельных государств, для внутригосударственных органов, и для их должностных лиц лишь опосредованно, в порядке рецепции (трансформации).

Среди международных договоров, регулирующих двусторонние экономические отношения широкого плана, следует отметитьи рамоч­ные договоры общеполитического значения, в том числе, договоры о дружбе (добрососедстве), сотрудничестве и взаимной помощи. На­ряду с основными политическими обязательствами сторон в них за­крепляются и обязательства, связанные с расширением экономичес­кого сотрудничества, с содействием заключению коммерческих сделок и т.п.

Существенны для формирования норм МЭП специ­фические виды международных экономических договоров отраслевого характера. Это, особенно прежде, двусторонние торговые договоры (о торговле и море­плавании), соглашения о товарообороте и платежах, кредитные и кли­ринговые соглашения. Это также соглашения об избежании двойного налогообложения, двусторонние инвестиционные договоры (bilateralinvestmenttreaties – BIT'ы), соглашения об общих условиях поставок товаров, соглашения по таможенным, транспортным и тран­зитным вопросам, об охране интеллектуальной собственности и т.п.

Различное правовое значение могут иметь также многие решения (рекомендации, постановления) международных организаций, принимае­мые ими по существу сотрудничества в рамках уставной компетенции и от своего имени.

Большое число рекомендаций по вопросам экономического со­трудничества принимается органами ООН. Решения их имеют боль­шое морально-политическое значение, ибо распространяются прак­тически на все мировое сообщество государств, но они (кроме резолюций Совета Безопасности ООН) не обладают императивнос­тью. Надо отметить здесь такие значимые документы, принятые Генеральной Ассам­блеей ООН в 1974 г., как Хартия экономических прав и обязанностей государств, Декларация о Новом международном экономическом по­рядке и Программа действий по установлению Нового международ­ного экономического порядка (НМЭП). В этих до­кументах (с рекомендательной силой) провозглашались недискриминационные, взаимовыгодные основы экономического сотрудничества. Выполняя в целом положи­тельную роль, декларируя справедливые, недискриминационные эко­номические отношения, документы НМЭП содержали, однако, и несо­стоятельные установки, такие, например, как о солидарной ответственности всех развитых государств за последствия колониализ­ма, о перераспределении мирового общественного продукта в пользу развивающихся стран путем прямых финансовых бюджетных отчислений и т.п

Особой формой нормотворчества являются так называемые кодек­сы, правила поведения (codesofconduct, setsofrules, guidelines), при­нимаемые в виде резолюций и в рамках ООН. Например, «Комплекс согласован­ных на многосторонней основе справедливых принципов и правил для контроля за ограничительной деловой практикой», принятый Ге­неральной Ассамблеей ООН в 1980 г., проект Кодекса поведения для транснациональных корпораций, разработанный в ЮНКТАД. Такие международные акты обладают не более чем рекомендательной пра­вовой силой, но, разумеется, могут толковаться и как имеющие нормообразующее значе­ние, исходя из принципа «consensusfacitjus » — согласие творит право.

Постановления органов многих международных экономических организаций, в том числе отдельных специализированных учрежде­ний ООН, ВТО, а также региональных экономических учреждений, прежде всего Европейского союза, могут по уставной договоренности стран-участниц иметь и имеют не только ре­комендательную, но и императивную правовую силу.

Решения межгосударственных экономических конференций, особен­но оформленные в виде заключительных актов, рассматриваются в теории и как могущие обладать в зависимости от договоренностей государств-участников рекомендательной или императивной правовой силой (Л.Оппенгейм), и даже понимаются в качестве решений одной из форм многостороннего договора (Я. Броунли). Среди документов международных конференций, имеющих существенное значение для формирования МЭП, особо важными являются, в частности: содержащиеся в Заклю­чительном акте Женевской конференции ООН по торговле и разви­тию 1964 г. «Принципы международных торговых отношений и тор­говой политики, способствующие развитию»; Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанный в 1975 г. в Хельсинки.

Международный обычай (аналогично обычному праву в националь­ных правовых системах) в новое время и в международном публичном праве все более уступает место писаному, прежде всего договорному, праву. Это тем более свойственно такой сравнительно молодой отрас­ли, как международное экономическое право. В доставшемся ему из прошлого обычно-правовом наследии классик международного права Г. Шварценбергер (Великобритания) усматривает лишь два принципа МЭП, основывающихся на обычае: это свобода морей во время войны и мира и минимальный стандарт режима иностранцев, если не реали­зуется принцип национального режима. Трудно добавить в этому какие-либо иные примеры.

Общие принципы права, упоминаемые, в частности, в ст. 38 Статута Международного суда ООН, используются широко и при примене­нии, и при толковании норм МЭП, например, «lexspecialisderogatgenerali » (специальный закон ограничивает действие закона общего характера) и др.

Значение судебных прецедентов и доктрины в МЭП, как и вообще в международном праве, вспомогательно.

Коль скоро МЭП — отрасль международного публичного права, в нем безусловно применимы и соответствующие общепризнанные ос­новные принципы международного права, его juscogens.

Под правовым принципом понимаются, с очевидностью, в юридическом смысле,  во-первых, выраженная в "формуле" самого принципа общая установка, цель. Но сама по себе эта "голая" формула мало к чему может реально обязывать. (Например, даже само по себе понятие суверенитета, не однозначно). Во-вторых, и в главных, кроме общей "формулы", принцип содержит целый комплекс обычно особо согласовываемых конкретных правовых норм, в которых и содержатся реальные права и обязанности, обеспечивающие выполнение соответствующими субъектами права заявленны в "формуле" целей. Во многом, понимание и толкование отдельных принципов, может раскрываться также в международном обычае, в некоторых универсального или регионального значения правовых актах, а также субсидиарно в судебных решениях и в авторитетной доктрине (ст. 38 Статута Международного суда).

Естественно, не все из общепризнанные принципы международного права в одинаковой мере применимы в МЭП. Особое значение имеют:   

– суверенное равенство, понимаемое прежде всего как ревенство юридическое, иначе равноправие, что не означает отрицания существующего в жизни неравенства фактического и стремления к его преодолению. И сам государственный суверенитет современная правовая наука и практика давно в отличие от прошлых веков не понимают как ничем не ограничиваемое, неделимое и неотчуждаемое, неделегируемое в своих отдельных элементах абсолютное право;

– неприменение силы в международных экономических отношениях включает и неприменение всякого рода неправомерного экономического принуждения и давления (экономический бойкот, эмбарго, дискриминационные меры в торговле и т.п.) одних государств в отношении других государств;

– принцип сотрудничества между государствами, применительно к международным экономическим отношениям, одной из своих ипостасей представляет собой исторически сложившийся принцип "jus commercii" – право свободного развития торгового, экономического сотрудничества. Есть основания утверждать, что принцип сотрудничества в широком его понимании генетически берет свое начало именно из jus commercii.

– принцип"уважение прав человекаи основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений". Самоочевидно, что реально обеспечить соблюдение прав и основных свобод для собственного населения могут только сами государства. Принцип уважения прав человека и свобод не дает права одному государству или нескольким государствам, или их организациям обеспечивать силой, в формах так называемой "гуманитарной интервенции" соответствующие права и свободы людей (в том числе в экономической сфере) в другом или других государствах.

Особенностью МЭП является то, что наряду с основными принципами международного публичного права в МЭП традиционно используются и особые, специальные принципы МЭП, обу­словливающие, в частности, применение определенных торгово-политических режимов между государствами. В отличие от когентных общепризнанных принципов международного права специальные принципы МЭП носят конвенционный характер. Их действенность связана с включением их в каждом случае в соответствующие международные договоры. Но их основное нормативное содержанеие и толкование соответствующих норм вошли по сути в обычай.

Принцип (и режим) недискриминации в его правовом понимании — это право государства на предоставление на основе взаимности ему (а также его гражданам и иным субъектам его национального права) го­сударством-партнером обших условий, равных, не худших, чем те, ко­торые предоставляются этим государством-партнером всем прочим государствам. Данное право не распространяется на предоставление правомерно применяемых особых, .льготных, более благоприятных ус­ловий (см. ниже о принципе наибольшего благоприятствования). Иными словами, режим недискриминации означает обязатель­ство не ухудшать для другой страны своих нормально действующих, общих для всех других стран условий. Своего рода эвфемизмом принципа недискриминации является по существу оговорка о так называемом «стандарте справедливого и равного режима », широко употребительная особо в двусторонних инвестиционных договорах (BIT'ах).

Формы дискриминации многообразны. К примеру, некоторыми западными странами используется произвольное, политически мотивированное «присвоение» тем или иным государствам статуса страны с плановой экономикой, с переходной или с рыночной экономикой и даже некоего статуса страны-«изгоя». Соответственно статусу применяются и раз­ные торгово-политические режимы.

Принцип (и режим) наиболее благоприятствуемой нации (наибольшего благоприятствования) юридически означает обязательство государства предоставлять государству-партнеру, обычно на основе взаимности, льготные (наиболее благоприятные) условия, которые действуют или могут быть введены для любой третьей страны. Область применения режима наибольшего благоприятствования определяется в конкрет­ной оговорке (клаузуле) о наибольшем благоприятствовании в том или ином международном договоре. Эта оговорка может охватывать в общей форме всю область торговли и судоходства или же содержать избирательно отдельные виды отношений: таможенные (льготные ставки), транзит, количественные и другие ограничения и запреще­ния; транспортный режим; налоговые, судебные и т.п. права физичес­ких и юридических лиц и т.д. Как правило, из режима наибольшего благоприятствования по соглашению сторон допускаются отдельные исторически сложившиеся исключения: особые льготы для соседних государств, для каботажного судоходства, для защиты «общественного порядка» и т.п. Исключения из этого режима обычно применяются и в отношении различных преференциальных таможенных систем (для развивающихся стран, в рамках таможенных союзов, зон свободной торговли и др.).

Хотя принцип наибольшего благоприятствования конвенцион­ный, его практически универсальная применяемость делает его по су­ществу стержневым в МЭП.

Принцип национального режима, предусматриваемый в некоторых соглашениях, означает, что, как правило, на основе взаимности фи­зические и юридические лица одного государства или государств пол­ностью или частично приравниваются в своих правах к физическим и юридическим лицам другого государства по отдельным видам право­вых отношений. Национальный режим может по отдельным видам прав предоставляться в одностороннем, законодательном порядке. Обычно это касается гражданской правоспособности иностранных лиц, включая судопроизводство.

Принцип (и режим) взаимной выгоды предполагает, что отношения между государствами, не являющиеся взаимно выгодными, а тем более кабальные, прямо или косвенно принудительные, не должны иметь места, но должно быть справедливое распределение выгод и обязательств сравнимого объема. В сложных межгосударственных, в том числе экономических, взаимоотношениях справедливое распре­деление выгод и обязательств, разумеется, не может служить элемен­тарным эталоном для конкретного правоотношения, сделки, но долж­но рассматриваться именно как сбалансированный общий международно-правовой режим.

Грубое противоречие принципу взаимной выгоды представляет собой, например, практика заключения соглашений о так называемом добровольном ограничении экспорта, когда страна-экспортер прини­мает на себя односторонние обязательства не вывозить товар сверх установленной квоты и/или ниже определенной цены под угрозой введе­ния полного запрета импорта этого товара. Такие договорные обяза­тельства вынуждена была принимать на себя и Россия по ограничению, в частности, своего экспорта в страны ЕС (металлы, текстиль), в США (стальные изделия, коммерческие запуски спутников) и т.д.

Принцип преференциального режима. Обычно это — торговые льго­ты, прежде всего в отношении таможенных пошлин, действующие между теми или иными государствами или для группы государств. Преференциальный режим в широком понимании воплощается и в режиме наибольшего благоприятствования, но может вступать и в коллизию с ним (когда применимы оба режима).

Разновидностями преференциальных объединений государств яв­ляются:

Психоанализ З.Фрейда - лекция, которая пользуется популярностью у тех, кто читал эту лекцию.

зоны (ассоциации) свободной торговли, которые предполагают от­мену таможенных и иных ограничений для торговли товарами (обыч­но с некоторыми исключениями) между странами — участницами зоны, но с сохранением ими самостоятельной торговой политики и своих таможенных тарифов по отношению к третьим странам. От зон свободной торговли следует отличать так называемые свободные эко­номические зоны (свободные гавани и т.п.). Эти последние образуют­ся^ обычно государствами односторонне на собственной территории для целей привлечения различными таможенными, налоговыми и т.п. льготами иностранных инвесторов транспортных и других предпри­ятий;

таможенные союзы означают свободную, беспошлинную тор­говлю товарами внутри союза, ликвидацию национальных тарифов стран-участниц, проведение ими общей торговой политики и уста­новление единого для всего союза таможенного тарифа в торговле с третьими странами и единого таможенного пространства;

экономические союзы (пример — Евросоюз) предполагают в принципе образование общего рынка для обмена товарами, услугами, капиталами и свободу миграции рабочей силы. Впрочем, четких пара­метров экономического союза не существует;

особые преференциальные системы, которые, в частности, в силу рекомендаций ООН применяются развитыми странами для развива­ющихся стран, а также между развивающимися странами. Причем предоставляемые преференции не считаются нарушением принципа наибольшего благоприятствования по отношению к странам, не поль­зующимся преференциями.

В прежние времена довольно распространенным, особенно в от­ношениях развитых стран с колониальными и полуколониальными, было использование в договорной практике правовых режимов «рав­ных возможностей», «открытых дверей», «капитуляций», консульской юрисдикции и т.п. Такого рода условия, противоречащие общепри­знанным принципам международного права, на современном этапе истории не могут рассматриваться как правомерные.

            От общепризнанных принципов международного права, а также от описанных выше специальных принципов – следует отличать нередко встречающиеся и в юридической литературе некие доктринального характера "отраслевые" и т.п. "принципы", например,  либерализации или защиты внутреннего рынка; всеучастия в разрешении мировых экономических проблем; международной социальной справедливости; запрещения противоправного экономического принуждения; свободы выбора форм организации внешнеэкономических связей; суверенитета государств над их природными ресурсами и экономической деятельностью и т.п. Подобные "принципы" с юридической точки зрения по существу либо представляют собой, в лучшем случае, некую доктринально выделяемую ипостась тех или иных общепризнанных принципов международного права, либо являют собой лишь некие политические аспирации без какой–либо правовой силы.