Правовое регулирование и общие требования к деятельности адвокатов

Тема IX. Правовое регулирование и общие требования к деятельности адвокатов

· Процессуальное законодательство о правах и обязанностях адвоката на предварительном следствии и в видах судопроизводства (уголовном, гражданс­ком, арбитражном, административном, конституционном).

· Адвокат как субъект доказывания: обязанность обоснования выдвигаемого тезиса, участие в собирании доказательств, их проверке и оценке. Правовое значение невыполнения адвокатом обязанностей субъекта доказывания.

· Правовые основы взаимоотношения адвоката с клиентом, пределы самостоя­тельности адвоката в выборе позиции по делу, средств и способов защиты.

· Значение овладения адвокатом искусством допроса и приемами судебного ораторского красноречия.

Законодательство об адвокатуре (Закон «Об адвокатской деятель­ности и адвокатуре РФ», прежнее Положение об адвокатуре РСФСР и нормативные акты в виде уставов Коллегий адвокатов, правил внут­реннего распорядка) регулирует вопросы формирования коллегий ад­вокатов, их рабочих органов, прав, обязанностей и ответственности адвокатов как членов соответствующих профессиональных объедине­ний, т.е. в основном регулируют внутреннюю жизнь адвокатских кол­лективов. Что же касается правового статуса адвоката как участника различных видов судопроизводства (гражданского, арбитражного, уго­ловного, административного, конституционного), то он определяется нормами соответствующих процессуальных кодексов: ГПК РСФСР, АПК РФ, УПК РФ либо специальными нормами, включенными в правовые акты, объединяющие как материальное, так и процессуаль­ное право. Это КоАП (Кодекс об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г.) и Закон о Конституционном Суде РФ 1994 года (подробно статус адвоката рассматривается в темах, посвящен­ных его участию в видах судопроизводства).

В ходе судебно-правовых реформ в России 90-х годов XX в. ста­тус адвоката в судопроизводстве существенно укреплен и расширен. Это касается прежде всего уголовного судопроизводства, которое совершенствовалось путем внесения изменений в процессуальное законодательство, принятое в СССР и РСФСР в 1958-1960 гг. и УПК РФ, принятый 22 ноября 2001 г. и вступивший в силу 1 июля 2002 г.

Отметим ряд правовых актов, имевших огромное значение и для укрепления роли адвокатуры, и для развития и демократизации судо­производства. 10 апреля 1990 г. первый Президент Союза ССР (он же и Генеральный секретарь ЦК КПСС) подписал закон СССР «О вне­сении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизвод­ства Союза ССР и союзных республик». Этот закон воплотил мечты нескольких поколений советских ученых-юристов, отраженных в де­сятках монографий и диссертаций:

Рекомендуемые материалы

«Защитник допускается к участию в деле с момента предъявления обвинения, а в случае задержания лица, подозреваемого в соверше­нии преступления, или применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу до предъявления обвинения — с момента объяв­ления ему протокола задержания или постановления о применении этой меры пресечения, но не позднее 24 часов с момента задержания».

У подозреваемого и обвиняемого с ранних этапов расследования появлялся профессиональный защитник, который получил право «при­сутствовать при предъявлении обвинения, участвовать в допросе по­дозреваемого или обвиняемого, а также иных следственных действий, производимых с их участием; знакомиться с протоколом задержания, постановлением о применении меры пресечения... с момента допуще­ния к участию в деле защитник вправе также после первого допроса задержанного или находящегося под стражей подозреваемого или об­виняемого иметь с ним свидание без ограничения их количества и продолжительности» (там же).

Существенно и то, что законодатель вовсе не ориентировался на разрушение действующих коллегий адвокатов, ибо гарантом реализа­ции права подозреваемого и обвиняемого на профессиональную юри­дическую помощь назвал не частнопрактикующих адвокатов, а заве­дующего юридической консультацией и Президиум коллегии адвока­тов, которые «обязаны выделять адвокатов для защиты подозреваемого, обвиняемого или подсудимого», освобождая в необходимых случаях подозреваемого, обвиняемого, подсудимого полностью или частично от оплаты юридической помощи» (там же).

В УПК РСФСР соответствующие изменения будут внесены два года спустя — Законом от 23 мая 1992 г., т. е. тогда, когда судебная реформа примет масштабные формы. Этим же законом будет введен судебный контроль за законностью ареста, содержания под стражей и продления срока содержания лица под стражей; исключена норма, не допустившая участие адвоката в дознании (см.: Ведомости Съезда на­родных депутатов РФ и Верховного Совета РФ № 25, ст. 1389).

Позиции адвоката в уголовном судопроизводстве, как видим, су­щественно укреплялись, появлялись новые средства для активной за­щиты обвиняемого. В том же ряду находятся и нормы Конституции РФ 1993 г. раздела «Права и свободы человека и гражданина». Среди них, как известно, и судебный порядок применения важнейших мер про­цессуального принуждения, и требования к доказательствам, допус­тимым при осуществлении правосудия, и принцип презумпции неви­новности, и право каждого на судебную защиту и квалифицированную юридическую помощь...

Все это отнюдь не формальные решения. Допуск адвоката в уголов­ном судопроизводстве с ранних этапов расследования создавал реаль­ные гарантии обеспечения прав подозреваемого и обвиняемого, ибо действенность процессуального контроля адвоката обеспечивалась его новыми важными полномочиями. Среди них — ознакомление с моти­вами и основаниями задержания и ареста, возможность обжалования процессуальных актов надзирающему прокурору и в суд, участие в судебном рассмотрении жалоб по поводу законности ареста и продле­ния срока содержания под стражей.

Дознание — одна из форм расследования — стало доступным для адвоката и у него появилась возможность использовать весь арсенал средств защиты, которыми он располагал на предварительном след­ствии.

Новый УПК РФ пошел по пути дальнейшего расширения права на защиту и соответственно прав подозреваемого, обвиняемого и защит­ника-адвоката. В частности, подозреваемому предоставлено право пользо­ваться помощью защитника с момента возбуждения против него уго­ловного дела, а также с момента задержания или начала осуществления иных мер процессуального принуждения либо процессуальных дей­ствий, затрагивающих права и свободы подозреваемого (ст. 46, 49 УПК РФ).

Большое значение для повышения эффективности деятельности адвоката имели правила производства в суде присяжных. Обязательное участие в деле, состязательное построение судебного процесса, новые правила доказывания, возможность выступления перед непрофессио­нальными судьями — 12 присяжными — открывали новые перспекти­вы для оттачивания профессионального мастерства, для возрождения судебного красноречия, прославившего многих дореволюционных ад­вокатов России.

Важные новации появляются в уголовно-процессуальном законода­тельстве и практике его применения в результате деятельности Консти­туционного Суда РФ. Так, в связи с признанием не соответствующими Конституции Российской Федерации положений части первой ст.47 УПК РСФСР[1] были устранены существовавшие ограничения права каждого гражданина на досудебных стадиях уголовного судопроизвод­ства пользоваться помощью адвоката (защитника) во всех случаях, когда его права и свободы существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, связанными с уголовным преследованием. Было отмечено, что права защитника до оконча­ния расследования по уголовному делу знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с участием подзащитного до признания его подозреваемым, и с документами, которые предъявля­лись либо должны предъявляться подозреваемому и обвиняемому, а также выписывать из материалов, с которыми защитник был ознаком­лен, любые сведения и в любом объеме ограничиваться не должны. Все эти положения нашли отражение в новом УПК РФ.

Конституция РФ 1993 г. дополнила традиционные виды судопроиз­водства — гражданское и уголовное — конституционным и админист­ративным. Появилась и укрепляется новая ветвь судебной власти — арбитражный суд по экономическим спорам. При этом не был забыт адвокат, ставший активным участником всех видов судопроизводства.

Так, Федеральный Закон о Конституционном Суде РФ 1994 г. к числу участников процесса отнес стороны и их представителей, како­выми могут быть, в частности, адвокаты (ст. 52, 53, 62 и др.).

В новом Арбитражном процессуальном кодексе РФ (апрель 1995 г.) содержится статья о состязательности и равноправии сторон (7), о представительстве и полномочиях представителя (гл. 5), которые дают широкие возможности для активного участия адвокатов в арбитраж­ном судопроизводстве, являющемся, по сути, разновидностью граж­данского процесса.

Кодекс РФ «Об административных правонарушениях», принятый в 2001 г., содержит статью, специально посвященную защитнику и представителю: «Для оказания юридической помощи лицу, в отноше­нии которого ведется производство по делу об административном пра­вонарушении, в производстве по делу об административном правона­рушении может участвовать защитник, а для оказания помощи потерпевшему — представитель (ст. 25.5). При этом адвокату представ­ляются широкие права по ознакомлению со всеми материалами дела, заявлению ходатайств, принесению жалоб.

Все это реальные правовые меры по созданию «сильной» адвокату­ры. Остальное зависит от самого адвоката, его профессионального ма­стерства, опыта, настойчивости и добросовестности.

В последние годы существенно увеличилась численность адвокатов. В России их стало вдвое больше, чем было в Союзе (свыше 40 тыс. адвокатов на конец 2001 г.).

Одним из спорных вопросов теории доказательств до сих пор оста­ется вопрос о статусе адвоката как субъекта доказывания с учетом его односторонней функции и связанности позицией клиента (подзащит­ного).

Это своеобразие положения адвоката как субъекта доказывания породило спорную, на наш взгляд, концепцию, согласно которой

обязанность адвоката по участию в доказывании возникает из основа­ний, лежащих за пределами уголовного судопроизводства, и носит ограниченный характер, ибо, «будучи обязаны участвовать в доказы­вании, ...адвокаты-защитники (представители) не несут обязанности обоснования своих выводов по делу»[2].

В уголовном судопроизводстве (а мы здесь говорим главным обра­зом о нем, как наиболее конфликтной сфере процессуальных отноше­ний) адвокат участвует или в качестве защитника обвиняемого, или в качестве представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданс­кого ответчика.

Основанием вступления адвоката в уголовный процесс может быть соглашение, заключенное с ним заинтересованным лицом, или поруче­ние совета адвокатской палаты в соответствии с требованием следователя или суда. И в первом и во втором случаях первоначально возникающие правоотношения могут быть охарактеризованы как трудовые (адвокат либо руководитель соответствующего адвокатского образования заклю­чает с клиентом соглашение на участие адвоката в процессе или поручает адвокату ведение дела в порядке ст. 51 УПК РФ именно потому, что он находится с адвокатом в трудовых отношениях) и гражданско-право­вые, ибо адвокат ставится в положение поверенного, призванного совер­шать по поручению доверителя юридически значимые действия.

Однако эти правоотношения не определяют сущность полномочий адвоката в уголовном судопроизводстве. Являясь базисными, исход­ными, они еще должны перерасти в уголовно-процессуальные отно­шения. Только после того как адвокат будет допущен в уголовный процесс (дознавателем, следователем или судом), он становится учас­тником уголовно-процессуальных правоотношений и субъектом дока­зывания. Его права и обязанности как субъекта доказывания опреде­ляются уголовно-процессуальным законодательством, а не трудовым или гражданским и потому нет основания выводить обязанность адво­ката по участию в доказывании «из оснований, лежащих за пределами уголовного судопроизводства».

Правовой характер обязанности адвоката-защитника был прямо от­мечен в ст. 51 УПК РСФСР, в которой говорится: «Защитник обязан использовать все указанные в законе средства и способы в целях вы­яснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчаю­щих его ответственность...». К сожалению, это положение не вошло в новый УПК РФ. Создается странная правовая ситуация: в состязатель­ном процессе одна из сторон освобождена от обязанностей, чего быть не может. Потому мы исходим из старой формулы.

С точки зрения теории процесса термин «выяснение» равнозначен понятию «доказывание». Таким образом, адвокат обязан участвовать в доказывании, и эта обязанность возлагается на него и в случае, если он выступает в роли представителя.

Обычные возражения против такой трактовки закона сводятся к тому, что обязанность адвоката по участию в доказывании якобы не подкреплена правовыми санкциями и что невыполнение им этих обя­занностей не может породить отрицательных правовых последствий для обвиняемого или иных лиц, чьи интересы он представляет.

Эти возражения, на наш взгляд, неубедительны. Процессуально-правовым последствием невыполнения адвокатом обязанностей субъекта доказывания может быть устранение его из процесса по ходатайству заинтересованного лица. К иным последствиям может быть отнесено возбуждение против адвоката дисциплинарного преследования.

Наконец, утверждать, что из-за нерадивости или недобросовестно­сти адвоката как субъекта доказывания не могут наступить вредные последствия для лиц, чьи интересы он призван защищать, значит, выдавать желаемое за действительное. Изучение причин судебных оши­бок дает достаточно примеров зависимости между позицией адвоката и ошибочными решениями суда.

В этой связи мы полагаем, что усиление правовых санкций за не­выполнение адвокатом обязанностей по участию в доказывании (на­пример, путем вынесения частных определений) соответствует требо­ванию ст. 48 ч. II Конституции РФ об обеспечении прав на защиту.

Заслуживает специального рассмотрения вопрос о содержании обя­занности адвоката по участию в доказывании. Оно должно быть раз­личным в зависимости от характера представляемых интересов (потер­певшего, истца, ответчика).

Что касается обязанности защитника по участию в доказывании, то они не могут быть ограничены «выяснением обстоятельств, оправ­дывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность». Он — активный участник проверки и оценки всех имеющих значение для дела доказательств с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности. Он несет обязанность по обоснованию всех своих выво­дов, утверждений, ходатайств.

Вместе с тем адвокат как субъект обязанности доказывания имеет три важные льготы, ставящие его в привилегированное положение в сравнении с должностными лицами, ведущими расследование и рас­смотрение дела.

Первые две льготы вытекают из принципа презумпции невинов­ности: недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновнос­ти и все сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Эти положения позволяют адвокату ограничиться указанием на порочность представленных доказательств и порождаемые ими сомнения в обоснованности обвинения и не отыскивать положительных доказательств невиновно­сти подзащитного.

Третья важная льгота состоит в том, что защитник не обязан соби­рать, отыскивать доказательства. Ему достаточно указать на то, что они существуют и что их значение для дела несомненно.

Однако все эти льготы не действуют автоматически. Используя их, адвокат обязан логически обосновать, доказать свой тезис и это обо­снование должно иметь опору в материалах дела, в тех доказательствах (или их пробелах), которые он анализирует и оценивает как субъект обязанности доказывания.

Вопрос о статусе адвоката как субъекта доказывания осложняется его особыми отношениями с подзащитными, определяющими преде­лы его процессуальной самостоятельности. Давний спор теоретиков, является ли защитник представителем обвиняемого (Строгович М.С.), либо самостоятельной стороной в процессе (Перлов И.Д.), остается актуальным и может иметь лишь некое компромиссное решение.

Вопрос о пределах процессуальной самостоятельности защитника от подзащитного является этическим вопросом и его невозможно ре­шить путем только логического анализа процессуальных норм.

Отношение адвоката-защитника к проблеме процессуальной соли­дарности с подзащитным — один из решающих показателей его про­фессиональной культуры. Ложная принципиальность защитника и его «объективизм», не останавливающийся перед возможностью конф­ликта с подзащитным, не менее опасны для правосудия, чем защита «во что бы то ни стало».

Желая подчеркнуть свою объективность, некоторые адвокаты спе­шат признать обвинение доказанным, опровергая показания подсуди­мых. Это снижает критическое отношение суда к материалам дела и повышает опасность судебной ошибки.

Полная позиционная самостоятельность, на наш взгляд, была бы опасна не только для правосудия, но и для самого института адвока­туры, ибо подрывает доверие обвиняемого к адвокату, настораживает обвиняемого, ставит его в положение необходимой обороны от соб­ственного защитника, сводит на нет процессуальные гарантии права на защиту. Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» вывел эту проблему из разряда этических в правовую плоскость: ад­вокат не вправе «занимать по делу позицию вопреки воле доверителя за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самоого­вора доверителя» (ст. 6 п. 4, подпункт 3).

При решении этих трудных вопросов неизбежен учет уровня куль­туры, грамотности правовой подготовки и активности подзащитного, степени его доверия защитнику.

Адвокат-защитник, как нам представляется, сочетает полномочия самостоятельного участника процесса (выбор средств, методики и так­тики защиты) с полномочиями представителя обвиняемого, мнением которого он, безусловно, связан при совершении наиболее ответствен­ных процессуальных действий и выборе конечной позиции по делу.

Такой вывод может показаться всего лишь попыткой примирить крайние точки зрения и потому не принципиальным. Но если «прин­ципиальная линия» противоречит нравственному долгу и способна по­влечь отрицательные последствия, значит, ее принципиальность ка­жущаяся.

ЛИТЕРАТУРА:

Конституция РФ 1993 г.

Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» 2002 г.

Положение об адвокатуре РСФСР 1980 г.

УПК РСФСР 1960 г.

УПК РФ 2001 г.

ГПК РСФСР 1964 г.

Вместе с этой лекцией читают "5.1. Переходные процессы в линейных цепях - введение".

АПК РФ 1995 г.

КоАП РФ 2001 г.

Закон о Конституционном Суде 1994 г.

Учебная литература по уголовному и гражданскому процессу.

[1] Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. №11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И.Маслова».

[2] Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть Общая. М., 1966. С. 477.