Конкуренты (Сергей Лукьяненко - Конкуренты), страница 66

– Жуки! – громко выкрикнул Роман. – Всем пилотам занять места! Приготовиться к бою!

Я увеличил изображение на экране. Ленка уже бросила возню с едой и пристегивалась в соседнем кресле.

Да, из точки гиперперехода вылезал жук. Точнее – мегажук. Вылезал неторопливо, по-хозяйски… отошел едва ли на пару километров, как следом за ним стали выскакивать мелкие корабли. Один за другим.

– Пять… восемь… двенадцать… – считала вслух Лена. – Ой, плохо дело.

– Совсем плохо, – сказал я, когда вслед за мелочью из точки гиперперехода полез еще один мегажук. – Тут есть еще где войти в гиперпространство?

– Судя по навигационному экрану… еще одна точка. Далеко. На другом конце системы, придется огибать Голубого Щенка. – Ленка покачала головой. – Боюсь, догонят. У нас есть медленные корабли.

– Оставить в заслон, – предложил я.

– Роман никогда на это не пойдет… Кто же их навел?

– А ты сомневаешься? – удивился я. – Наши несостоявшиеся друзья с Плюшки. Администрация.

– Думаешь, они – чужие?

– Да зачем? Предатель – категория человеческая. Немало найдется таких, кто ради личного удобства или амбиций продастся хоть жукам, хоть медузам…

Лена глянула на обзорный экран – и снова охнула.

– У нас большие проблемы, – сообщил Роман. – Из гипера лезет третий мегажук. Дураков нет? Надеюсь, нет. Всем – делай как я!

– А это значит, – вдавливая газ и дергая штурвал, произнес я, – делай ноги!

Нам повезло в том, что жуки не принялись наваливаться на нас сразу, по мере появления из гиперпространства. Они дождались, пока вылез третий мегажук, а за ним еще десяток мелких – и только после этого, разворачиваясь на ходу в боевой порядок, рванулись за нами. К тому моменту мы уже успели удалиться тысяч на двадцать километров и разрыв пока увеличивался.

Пока.

У нас были тяжелые и медленные корабли младших моделей. Гравитационные двигатели не тратили топлива на перелеты внутри системы, топливо нужно было только для гипердвигателей, но вот способности кораблей выводить избыточное тепло были ограниченными. Двигаясь на максимальной скорости, некоторые корабли поджаривались на ходу. А если еще учитывать жар голубого гиганта, над которым мы скользили, то через полчаса ряд пилотов встанет перед выбором – сгореть заживо или заглушить двигатели и достаться жукам.

А Роман, словно обезумев, вел корабли прямо к Голубому Щенку!

– Что он делает? – воскликнула Лена. – Роман, что ты творишь? Мы сгорим!

– Делай как я! – рявкнул Роман.

Он все наращивал и наращивал ускорение. А за нами неслись, уже начиная сокращать дистанцию, корабли жуков.

– Сгорим, – убежденно сказала Лена. – Хотя… какая разница, в чем гореть?

– А мы можем… ну… теоретически… пройти сквозь звезду? – спросил я.

Голубой огонь, казалось, был везде. Очень хотелось отвернуть.

Очень.

– Делай как я! – повторил Роман. – Эй, Викинг, держись! Что ты отстаешь?

– Сгорим! – резанул уши панический крик. И стих – похоже, Роман отключил испугавшегося пилота от общей трансляции.

На экране я видел, как один из мелких кораблей тормозит, разворачивается – и движется навстречу жукам.

Не стреляя.

Наверное даже, он им что-то говорил. Пытался убедить, что его не надо трогать, что он хороший и послушный.

Даже не замедляя хода, два мегажука на миг скрестили на нем лазерные лучи.

И все. Корабль исчез. Испарился, облаком атомов закружился на орбите звезды…

Уж лучше в голубое огненное море…

– Делай как я! – снова сказал Роман. – Я не псих… доверьтесь мне…

Не знаю, поверил ли ему кто-то. Или просто решили, как и я, что смерть в лучах жучиных лазеров ничуть не лучше огня звезды.

– Жуки тормозят, – сказала Лена. – Испугались, гады…

– Я бы на их месте тоже затормозил, – сказал я. – Я тоже испугался бы. Да я и так боюсь.

На самом деле я уже и не боялся. Все как-то потеряло смысл.

Жизнь на Земле? Работа, беготня по редакциям, пьянки и недолгие интрижки?

Это все было смешным и ничего не значащим, перед надвигающейся на нас огненной бесконечностью. Мы уже не шли по касательной, мы падали на звезду, все ускоряясь и ускоряясь, отвесно вниз…

– Внимание! – снова произнес Роман. – Всем сбросить ускорение. Держать курс. У кого есть чем пристегнуться – пристегнитесь. Я не знаю точно, как все это будет… но в рамках базовой модели…

– Он что-то выстрелил, – сказала Лена. – Катран! Он запустил в звезду гасильник!

– И что, мы врежемся в погасшее водородное облако? – спросил я. – Чудесно!

На ракете-гасильнике явно стояли хорошие двигатели. Она неслась все быстрее и быстрее, развивая какое-то немыслимое ускорение – все ближе и ближе к голубому пламени…

Потом на голубом вспыхнула алая точка. Вспыхнула и пропала.

– Не сработала, – сказал я.

Мы по-прежнему падали на звезду. Интересно, спасут ли нас модули «Форсаж», если мы попытаемся все-таки остановиться и уйти? Мы ведь уже почти у верхних слоев фотосферы, на передних щитах начинает ползти индикатор расхода энергии…

И в этот момент в той точке, куда вошел гасильник, возникла воронка. Ее можно было бы назвать водоворотом, если бы эта раскаленная плазма была водой… а так, наверное, это был плазмоворот.

Он расширялся с такой чудовищной скоростью, словно где-то в недрах звезды выдернули огромную, размером с наше солнце, пробку – и вся плазма стала куда-то сливаться. Поверхность звезды заколебалась, вздыбилась – разбегаясь чудовищными волнами вокруг увеличивающегося плазмоворота, сбрасывая в пространство лепестки огня размером с континенты, бурлящие шары размером с планеты, дробящиеся протуберанцы диаметром больше иной звезды.

– Хана жучкам… – сказала Лена, и я понял, что разваливающаяся звезда нашла-таки себе жертву.

А мы все стремительнее и стремительнее погружались в плазменную воронку, мы были уже глубоко внутри бывшей звезды, внутри пронзающего ее и расширяющегося туннеля, в вакууме, внезапно образовавшемся там, где только что шел термоядерный синтез, во внутренностях, в потрохах убитой звезды.

Щиты сейчас сжирали всю энергию, которую мог дать корабль. Стало душно – нам было некуда отводить собственное тепло, мы поджаривались на звездном гриле.

Но мы уже были где-то у самого центра звезды.

И в этот миг она развалилась окончательно.

Во все стороны брызнули голубые, стремительно темнеющие пласты плазмы. Они гасли – почти мгновенно, будто был повернут какой-то выключатель, превращались в бурлящие, сжимающиеся в шары – и тут же разваливающиеся, будто злобное проклятие мешало им превратиться в гроздь мелких звезд, остыть и стать мертвыми планетами посреди космической мглы, будто единственным возможным исходом было распасться до молекул, до атомов, разойтись во Вселенной причудливыми завитками туманностей…

– Голубое ухо, голубое брюхо… – сказала Лена. – Мы убили Голубого Щенка. Катран, ущипни меня. Мы взорвали звезду и пронзили ее труп. Мы прошли насквозь. И она погасла. Будто лампочку выключили… Ой! Катран!

– Ты же сказала – ущипни, – обиделся я.

– Эскадра, перекличка! – послышался голос Романа.

Я коснулся кнопки связи, сказал:

– Катран… Катран и Водила. Живы.

Перекличка длилась почти десять минут. Кое с кем случилась истерика. На одном корабле вышла из строя связь – пилот догадался подлететь к «Прайму» и «отметиться» визуально.

Мы потеряли всего пять кораблей, в основном мелких. Но, как ни странно, уцелели даже два слабеньких «Арлона».

В темноте, где даже звезд не было видно – их заслоняла сброшенная Голубым Щенком материя, мы летели ко второй точке гиперперехода.

– Всем кораблям, – устало говорил Роман. – Мы не задерживаемся. Мы не останавливаемся. Сейчас в этой зоне – как в центре тайфуна. Почти тихо и пусто. Но сейчас все будет приходить в равновесие. Здесь будет облако разреженного газа… на наших скоростях он сожжет щиты за несколько минут. Так что не задерживаемся. Выстраиваемся цепочкой. Ныряем в гиперпереход один за другим. По выходу – тут же уходим в сторону, освобождаем место для следующих.

– Рома, а ты был уверен, что все случится именно так? – спросил я.

Роман помедлил, потом ответил:

– Разве можно в чем-то быть до конца уверенным?