Конкуренты (Сергей Лукьяненко - Конкуренты), страница 65

На фоне пылающей фотосферы звезды взрыв выглядел очень странно – будто развернулся и погас темный цветок. Потом – на мгновение – защитные поля вокруг корабля набрали цвет, заискрились – и снова стали прозрачными.

– Если бы я раньше об этом подумал… – пробормотал я. – Если бы я раньше…

Роман медленно поднес ко рту комм. Спросил:

– Взрывчатку с «Феникса» отстрелили?

– Да, Роман, – ответили ему. – Дрейфует в сторону Плюшки… жаль, медленно… Что делать с «Фениксом»?

– Как «что»? У нас много лишних кораблей и пилотов? Проведите дезактивацию помещений, поставьте новую крышку на блок охлаждения… в каком порядке выполнять – сами догадаетесь!

Роман обвел всех тяжелым недобрым взглядом. Плачущую Машу увела другая женщина. Остальные толпились вокруг своего командира, будто надеялись услышать что-то важное, мгновенно снимающее все проблемы.

– Хотите вернуться на Плюшку? – не глядя на нас с Леной, спросил Роман.

– После этого? – Лена горько засмеялась. – Они нам найдут применение, пожалуй… Нет, Роман. Если позволишь – останусь. Вторым пилотом.

– Вторым не возьму, возьму третьим, – коротко ответил Роман. – Лучше иди к Катрану. Как-нибудь поделите «Феникс».

– Роман, – глядя на безучастно полыхающую звезду, сказал я, – Роман, долбани по ней. Потуши ее… пусть попляшут, гады… Роман, нельзя же так оставлять!

– Что, журналист, решил перо поменять на штык? – Роман тоже посмотрел на экран. Минуту размышлял. Потом вздохнул, пожал плечами. – Нет, Катран. Наверное, я был не прав. Наверное, это ничего не изменит. Пострадают те, кто просто живет… выживает здесь. Те, кто ни при чем. А эти… – Он снова дернул плечами. – Показывай карту! Где Солнце? Где наше Солнце?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

в которой мы все-таки делаем то, чего все ждали

Мы снялись с орбиты через три часа – ровно столько времени ушло на ремонт и дезактивацию моего «Феникса».

Все это время на связь с нами пыталась выйти Плюшка. И с «Праймом», и с моим «Фениксом», и с другими кораблями Ищущих. Они явно видели, что произошло, и теперь пытались понять, что именно нам известно.

Вначале на связь выходил кто-то незнакомый, явно из мелких сошек. Потом Инна. Потом Вадим Эдуардович. Тон менялся от вежливого до угрожающего. Ищущим предлагали переговоры. Интересовались судьбой парламентеров и требовали пригласить нас к передатчику. В какой-то момент даже тревожно поинтересовались причиной взрыва, который «засекли радары станции». После этого Роман долго и смачно, «в три этажа», выматерился.

Но на связь с Плюшкой мы так и не вышли.

В рубке «Прайма» мы стояли перед главным экраном (изображение звезды сменили на спокойную картину звездного неба) и прокладывали путь.

– Прыгнем сюда, к Голубому Щенку, – сказал Роман. – Огромная звезда… я однажды долетал до нее. Целый день болтался вокруг, любовался. Совершенно немыслимая, Солнце рядом с ней болталось бы как горошина… Там делать нечего, даже астероидов нет. Но – красиво… Потом прыгаем вот сюда. Назовем эту желтую звезду… пускай будет – Привал. Бог весть что за звездочка, но судя по спектральному классу – что-то солнцеподобное. Наверняка найдем планеты, ну или какой-нибудь мусор… диггерам все равно, в чем ковыряться. Наработаем топлива…

– А если там не будет планет? – спросил Зиновий. – Рома, ты не забывай – нам встречались и солнцеподобные звезды без планет!

– Еще на один гиперпрыжок топлива хватит. В крайнем случае снарядим остатками топлива один корабль с диггером и синтезатором, отправим его еще в прыжок, и еще… – Роман отмахнулся. – Да не может нам так не повезти. Законы природы везде одинаковы, лишь у одной из десяти нормальных звезд нет планет… Потом двинемся так… и вот так… Где-то здесь надо будет разбить базу на более длительный срок. Где найдем кислородную планету – там и разобьем лагерь… пополним запасы органики для синтезаторов пищи. На пути к Земле эту операцию придется повторить еще раза два-три. Думаю, весь путь займет несколько месяцев. Ну, если даже закладываться на аварии, на ремонт, на отдых, на стычки с жуками… или еще с кем… Полгода – край! И мы у Земли.

– Очень у тебя все гладко, – пробормотал Зяма. – Нет, хорошо бы так… А может… прихлопнем все-таки звездочку? Уходя – тушите свет!

– Не надо, Зиновий, – мягко сказал Роман. – Не надо. Ты же знаешь, мы все равно не собирались этого делать взаправду.

– Серьезно? – удивилась Лена.

– Абсолютно. Пытались взять чужих на испуг. К тому же и гасильник у нас всего один.

– Он что, одноразовый?

– Это ракета. Или бомба, как угодно. Она сбрасывается на звезду и взрывается в верхних слоях фотосферы. А вы думали, что гасильник – это такой луч смерти для звезды?

– Ничего мы не думали… – махнула рукой Лена. – Думать вообще вредно, от этого морщины на лбу…

Я-то понимал, о чем она сейчас думает. О своей «Мурене». Нельзя не тосковать по кораблю, когда он гибнет, а ты остаешься. Но гибель Орды лишила ее возможности хотя бы посокрушаться вслух, получить чье-то сочувствие – трудно ожидать, что твою маленькую трагедию примут всерьез, когда одновременно погиб человек, спасая всех нас.

Роман ответил на вызовы с Плюшки только один раз, когда тон Вадима Эдуардовича стал совсем уж просительным, а нам сообщили, что «Феникс» пригоден для полета. Роман нагнулся к пульту, что-то нажал и негромко произнес:

– Счастливо оставаться. Мы тут повесим у вашего солнышка бакен… вы к нему не приближайтесь, а то мало ли что.

И, прервав связь, сказал Зиновию:

– Прикажи запустить на орбиту вокруг звезды какую-нибудь бандуру. Бак с отходами вполне подойдет.

Зяма улыбнулся:

– А ребята уже изготовили. Сварили вместе два пустых баллона, со всех сторон натыкали стальных прутиков и радиопередатчик поставили, с питанием от солнечной батареи.

– И что он передает? – поинтересовался Роман.

– Тик-так, тик-так. – Зяма помахал рукой. – Мои часы записали.

– Красиво, – согласился Роман. – Ну что, по машинам? Встреча у Голубого Щенка.

И мы с Леной отправились в наш корабль. Теперь – один на двоих.

– А я сюда не долетала, – печально сказала Лена. – Надо же… совсем рядом, один прыжок, а я что-то так и не собралась. Думала: ну что тут делать? Звезда-гигант, ничего ценного, только море плазмы…

– Океан, – сказал я. – Море… это как-то скромно. Впрочем…

Мы стояли у обзорного экрана. Стояли, как-то непроизвольно обнявшись и молча глядя на бушующее… море? Океан? Да нет, все мелко, любой океан испарится как капля воды в пекле лесного пожара. Чистое голубое пламя – от горизонта и до горизонта, а ведь мы далеко от звезды, почти на том расстоянии, на котором Земля от Солнца, а все равно – нет ничего, кроме голубого огня, бурлящего, плещущего, облачками отрывающегося от поверхности и рассеивающегося в пространстве…

Лена вздохнула.

– Мне жаль твой корабль, – сказал я. – Очень жаль.

На миг ее плечо напряглось, потом она спросила:

– Я не очень большая сволочь, как думаешь? Что грущу о корабле?

– Нет, – твердо сказал я. – То, что Орда совершил подвиг, твоей грусти не отменяет.

– Угу… – Лена вздохнула. – На газовую горелку похоже. Хочешь поесть?

Я засмеялся – только женщина способна задать такой вопрос, глядя на звезду, внутрь которой влезла бы вся Солнечная система до орбиты Сатурна…

А потом с удивлением понял, что хочу.

– Давай. Я даже холодный борщ сожру. Мне на это смотреть жарко.

Лена пошла к синтезатору пищи. Я вернулся за пульт.

– Внимание эскадре, – послышался голос Романа. – Все корабли прошли через гиперпереход, все в порядке. Расчетное время старта к следующей точке – через двадцать минут. Идем в том же порядке. Первым «Гиперион», потом «Саламандры» и далее в порядке понижения класса. Я ухожу последним. Рекомендую проверить системы и минутку-другую полюбоваться звездой. – Он откашлялся и неожиданно сказал: – Я иногда специально сюда прилетаю, посмотреть… помолчать…

– Надо же, а Роман – романтик, – засмеялась Лена. – Так что, серьезно будешь ледяной борщ? Может, разогреть?

– Лена, а у нас точно девятнадцать кораблей? – спросил я, уставившись в экран. – Там из зоны гиперперехода…