Mironov_A.V._Filosofiya_nauki_tehniki_i_tehnologij (Mironov_A.V._Filosofiya_nauki_tehniki_i_tehnologij.pdf), страница 11

В спорте, как и в других видах человеческой деятельности, присутствует техническая составляющая, отнюдьне исчерпывающая всего человеческого поведения и форм организации.58в советском марксизме (идеология марксизма-ленинизма)и в системе государственного строительства. В культуретакая стратегия находит свое отражение в технократической форме мировоззрения [99; 101]. Вторая, антисциентистская, направлена на огульное неприятие техники и научно-технического прогресса, в культуре проявляется какэкологический алармизм. Его приверженцы непременноуказывают на неминуемое и скорейшее исчерпание ресурсов, погибель биосферы и всего человечества, представление о прошедшем «золотом веке» человечества, наступающем «закате Европы» и прочих подобных эмоциональныхапокалипсических настроениях.С отстаиваемой мной точки зрения технологии существуют также как социально организованная трансляцияспособов трансформации природы.

То есть, так же как и наука, технология имеет социальную институализацию, ответственную за ее применение, сохранение и развитие, — этовсевозможные учреждения по среднему, профессиональному и высшему образованию, а также профессиональныекурсы подготовки и переподготовки специалистов. Такимобразом, социальные институты технологий в большоймере совпадают с научными социальными институтами.Первоначально технологии создавались по принципу «делай как я», в дальнейшем они развивались как часть научного технико-технологического знания и получали формальное описание в учебниках. Но часть неформализованного инеформализуемого знания сохранялась как минимум в видетрадиций и социальной организации [128, c.

87].Сложившееся недифференцированное рассмотрениенауки, техники и технологий приводит к многочисленнымфилософским искажениям. Смешение науки и техники[203, p. 414], науки и технологий31 представляет то науку как31На неправомочность подобного типа смешения указывает В.И. Курашев: «В отношении к вопросу обоснования истинного знания естествоз-59технологию [138, c. 14] (процесс), то технологию как естествознание32, или технику как предмет и как действие, а технологию как процесс и как знание о нем [144, c. 83]. Наука,техника и технологии представляют хотя и связанные другс другом, но достаточно самостоятельные сущности. Связьмежду ними и обособление их друг от друга требует внимательного рассмотрения.Влияние, оказываемое наукой, техникой и технологиями на общество, неодинаково.

В этом заметно их различиеи несводимость друг к другу.Наука сама по себе не способна удовлетворить потребности общества. Ее воздействие на общество резко изменилось с конца XIX в. До конца «века пара» наука непосредственно оказывала влияние на культуру. Научныеоткрытия будоражили общественное сознание: возникфеномен научной фантастики как способа популяризациинаучных достижений. Сегодня нельзя согласиться с точкойзрения на науку как сферу духовной жизни, оказывающуюпреимущественное, по сравнению с другими сферами, воздействие на общество [156, c.

3]. Наука значительно потеснена мистикой, шарлатанством и даже пропагандой идей,порожденных психически больными людьми. Кинематограф отчетливо фиксирует устойчивый интерес потребителя к расстройствам психики, изображая их на экране.Российские ученые, описывая происходящие изменения,смело пишут: «…в обществе резко упал авторитет науки,и научные критерии оценки предлагаемых проектов не являются сегодня единственными и определяющими при принание принципиально отличается от технологии. В естествознаниисущность объекта познается только в известной степени. В технологии сущность как осознанная идея предшествует целевому объекту, и,когда он сотворен, она присутствует в нем» [70, c.

307].32Технология (как знание о процессе производства и социальнойструктуре) несомненно, является наукой, но наукой технической, не редуцируемой полностью к естествознанию.60нятии решений. Наряду с этим, диктат демократическихпринципов толерантности и вольно трактуемого плюрализма мнений привели к тому, что для властной бюрократии аргументы профанов и профессионалов звучат сегодняодинаково убедительно» [15. c.

29]. Их печальная констатация факта относится не только к отечественной науке, нои к мировому опыту фальсификации (имитации) научнойдеятельности. Начиная с 1989 года после публикации в газете «Financial Times» статьи о «холодном термоядерномсинтезе» ширится и расползается это не обоснованное экспериментально и теоретически недостоверное вероучение.Достаточно очевидно, что если бы удалось получить хотьмало-мальски значимый практический результат, то он неминуемо получил бы дальнейшее развитие, ибо сулит фантастические выгоды.

Но результата нет, а выгода есть, нолишь для тех, кто получает финансирование.Причины гипертрофированного возвеличивания наукискрываются в опоре на прошедший исторический опыт. Сегодня наука уже не столь популярна, хотя из этого не следуетделать вывода об утрате ее могущества по потенциальномупреобразованию природы и человека. Вера в науку имелаважную религиозную и этическую составляющую. Наукапротивостояла религии, а ученый заступал на смену дискредитированному образу монаха и священника. Ученый безстраха и упрека смотрел вперед, и его деятельность однозначно сулила благо всему человечеству. Последним певцомэтого образа был Р.К.

Мертон: ему удалось заметить отличиереального ученого от идеального образа [91].Последняя треть XX в. продемонстрировала, что точказрения на внеморальный облик науки и ее представителейдолжен быть поколеблен [4; 35; 146]. Сегодня наука способна польстить тщеславию, удовлетворить любопытство отдельных граждан, но вне практического применения в технике и технологиях она влияет на общество незначительно.Период, когда научное знание непосредственно оказывало61влияние на культуру и мировоззрение, остался в прошлом.Непосредственной силой, создающей новое знание, наукавыступает только в умозрительных концепциях.

Пока промышленное производство не оказалось зависимым от научных разработок, наука действительно непосредственновлияла на культуру. Ее достижения были понятны образованному человеку. В кон. XIX — нач. ХХ в. ситуация начала принципиально изменяться. А с вовлечением науки впроизводство и особенно с использованием ее достиженийв военных отраслях наука лишь приобрела вид производительной силы, да и то в философских концепциях.Роль ученых как активных культуртрегеров была сильно преувеличена, когда они, поверившие в свое предназначение, попытались поучаствовать в политической областии не получили вожделенных полномочий. Пример А.Д. Сахарова — печальное тому подтверждение. При президентах и премьер-министрах лишь появились советники понауке, доводящие до своих патронов информацию о новейших разработках, но само принятие решений осталось застарой элитой.

Более адекватная, как казалось, претензияна власть со стороны инженеров была сформулированаТ. Вебленом, но и она осталась исключительно философской утопией. Инженер по роду своей деятельности гораздо больше, чем ученый может влиять на власть. Он ею врамках свой профессиональной деятельности и обладает.Но практика XX века показала, что в мировой политической элите инженеры представлены незначительно.Технократическая утопия Т. Веблена не была реализована в чистом виде, но нельзя сказать, что никакой политической реальности она не обрела.

Философия К. Маркса,послужила основой для создания идеологии марксизмаленинизма (на самом деле сталинизма). Власть технократии была властью людей с техническим образованием, ноотнюдь не ученых. Количество управленцев в высших эшелонах власти СССР с техническим образованием постоян62но росло [37, c. 118]. В политическом плане реализуемаяв СССР политика была насквозь технократической, чтоотражало специфическое мировоззрение инженерного образования.Научное знание в ХХ в.

становилось все более непонятным обывателю, и вслед за этим уменьшалось непосредственное влияние науки на общество. (Опосредованно, через технику и технологии, наука увеличивает свое влияниена экономику, а также влияет на общественное поведение имировоззрение). Вера в науку сменилась на доверие оккультизму, вере в «паранормальные» явления и т.д. — все это наглядно демонстрирует, что атеизм как мировоззренческаяпозиция является для массового сознания фикцией. Местотрадиционных религиозных культов занимают культы нетрадиционной ориентации, экстремистского толка или неклассифицируемая ахинея. По обилию информационногопотока, несущегося с экранов телевизоров, легко установить, какая именно информационная доктрина является сегодня культурообразующей в нашем обществе. Религиознаяинформация, равно как и научная, уступает «экстрасенсам»и ахинеологам всех мастей и рангов.

Люди с устойчивыми психическими проблемами заняли постоянное место винформационном поле российского телевещания. Все этиисточники «информации» влияют на образование новыхкультурных представлений у населения.Наука уступила свое влияние не только мистике и магии. В большей степени культуру формирует теперь практический результат научного знания — техника и технологии. Именно им наука в большей мере уступила свое былое духовное величие.