Автореферат (Обычное право пермских народов в Российской Империи XVIII–XIX вв), страница 7

Тяжкие идлительно готовящиеся преступления с корыстной целью практически несовершались.Особое внимание диссертант уделяет выявленной тенденции к смене жестокихформ наказания, существовавших в дохристианский период, щадящими,сопровождавшимися морально-нравственным воздействием. Эта тенденциясохранялась на протяжении рассматриваемого периода. Однако отмечается, что кконцу XIX века по причине участившихся систематических рецидивных действий посовершению краж вновь появляются более суровые виды наказаний, такие как «сарöпуктöм», сжигание заживо и др.По мнению автора, система наказаний в обычном праве пермских народов, вотличии от позитивного права, не отличалась сложностью.

Если еще в XVII веке вдействующемроссийскомзаконодательствевыделяласьмножественность(комбинированность) видов наказания за одно преступление (Соборное Уложение1649 года), то к XIX веку появляется возможность замены одних видов наказанийдругими (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года) и все болееотчетливо прослеживается тенденция к закреплению таких видов наказания, каквыговоры, замечания, денежные взыскания (Высочайше утвержденный Устав онаказаниях, налагаемых Мировыми судьями 20 ноября 1864 года), а также копределению принципа личной ответственности в уголовных делах (Уложение онаказаниях уголовных и исправительных 1885 года).В обычном праве пермских народов наказание часто носило двойной(комбинированный) характер.

Ряд экономических преступлений, связанных снезаконным посягательством на чужое имущество, карались не одним видомнаказания, а несколькими (применялось не только физическое наказание, но иморально-позорящее).Среди наказаний, применявшихся в соответствии с обычным правом пермскихнародов, можно также отметить отправку неугодного (непослушного) члена общины врекруты вне срока, телесные наказания, высылку в Сибирь и даже – в очень редких22случаях, когда община была вынуждена защищаться от вора-рецидивиста, – смертныйприговор.Диссертант отметил, что превентивные меры в виде порицания общества илипредполагаемого воздействия со стороны высших сил выполняли свою роль.Суд у исследуемых этносов находился в зачаточном, архаичном состоянии.Кроме того, осуществление правосудия и управления в общинах были объединены.Анализ источников показал что к XVIII веку государством были созданы необходимыеусловия для существования и функционирования общинного правосудия у пермскихнародов, в состав которого, как правило, входили общинные должностные лица ивыборные крестьяне.Самосуд являлся распространенной формой наказания общиной своих членовбез привлечения органов государственной власти.Российский законодатель, начиная с XVIII века, стремился унифицировать всесудопроизводство, нормативно закрепляя состязательность и стадии процесса,способы возбуждения и досудебной подготовки дел, порядок вынесения приговоров(Указ о форме суда от 5 ноября 1723 года), а также систему судебных органов,разделенных по инстанциям.

Происходила дифференциация гражданского иуголовного судопроизводства (Учреждения для управления губерний всероссийскияимперии от 7 ноября 1775 года), был введен институт мировых судей (Учреждениесудебных установлений от 20 ноября 1864 года), совершенствовались принципы ипорядок уголовного судопроизводства судов различных инстанций (Устав уголовногосудопроизводства от 20 ноября 1864 года) и т.д. Все это не было характерно длясудебного процесса пермских народов, основанного на нормах обычного права.К системе доказательств, применявшихся у пермских народов в общинномправосудии, относились следующие их виды: клятва; следы преступника, оставленныена месте преступления; свидетельские показания; вещественные доказательства;поимка преступника с поличным в момент совершения преступления; «тамги»(«пусы») на теле домашнего скота и др.Руководствуясь, прежде всего, обычно-правовыми нормами, общинаконтролировала соблюдение установленных миром императивов.

Однако принуждатьк ответственности лиц, нарушивших обычно-правовые нормы, в процессе общинногоправосудия она не спешила, предоставляя возможность сначала общественномумнению воздействовать на них. Если неправовые соционормативные регуляторыоказывались неэффективными, община применяла к лицам, совершившимпротивоправные поступки, различного рода санкции.В подпункте 2.2.3. «Институт общинной взаимопомощи «отсöг (веме)»выявляется его важная роль в обычном праве пермских народов. Данный институтосновывался на безвозмездном труде крестьян-общинников, гарантировавшемстабильное хозяйственное развитие. По мнению диссертанта, институт «отсöг (веме)»часто применялся в обычно-правовой практике исследуемых народов на протяжениирассматриваемого периода.

Это во многом обусловлено тем, что община стремиласьне допустить обнищания своих членов.Проведение реформ 1861 года ускорило развитие торгово-экономическихотношений, что способствовало постепенной трансформации института общиннойвзаимопомощи, вызванной изменением некоторых его функций по причинеусилившихся процессов социального расслоения населения. Однако он сохранял свои23важные качества, консолидировавшие крестьянское общество вне зависимости отсоциально-имущественного статуса его членов.На наш взгляд, для крестьян данный институт был ценен не только тем, чтопредставлял собой своеобразный механизм выживания, но и содержавшейся в немнравственной составляющей, которой они придерживались, так как любая семья моглаоказаться в роли «донора» или «реципиента».На протяжении XVIII–XIX веков институт общинной взаимопомощипредставлял собой не просто институт кооперации материальной помощинуждающимся общинникам, он охватывал духовно-обрядовую сферу, так как включалв свой состав сложные обрядово-ритуальные комплексы, имевшие социально важноезначение, способствовавшие целостности и стабильности общества, солидарности егочленов, оказанию морально-нравственной взаимопомощи.Именно в процессе реализации института общинной взаимопомощи,интегрировавшего членов общины, осознавалась культура труда, происходиласоциализация индивида как своеобразный процесс рецепции им шаблонов поведения,психологических устоев, обычно-правовых норм и иных социальных ценностей,знаний, умений, навыков, позволявших ему существовать в обществе.В третьем параграфе «Обычно-правовые отношения» исследуются спецификаи выявляются тенденции их развития.В пункте 3.1.

«Промыслово-оленеводческие отношения» раскрываетсясвоеобразие самобытных обычно-правовых отношений в промыслово-оленеводческойсфере. Охота, рыболовство, оленеводство в рассматриваемый период в бóльшей меребыли характерны для коми народа и интенсивно развивались.Промысловые угодья и иные природные объекты в XVIII веке, как правило,находились в режиме общего пользования, однако промысловыми землями такжемогла владеть группа крестьян, образовывавших совместное или артельное владение.Начиная со второй половины XIX века можно выделить три правовых режимапромысловых территорий. К первой категории относились земли, на которыевозникало ограниченное право собственности у конкретного индивида, то естьпожизненное (наследуемое) владение на путики (тропу, порой пересекавшую самусебя, на ней человек охотился, здесь же находилась система взаимосвязанных,последовательно установленных ловушек); ко второй – угодья совместного(котырного) пользования, где распространялось право коллективного пользованияпредставителей двух-трех кровнородственных семей, имевших общего предка.

Третьякатегория – промысловые угодья, переходившие в общественное пользование общины,членом которой являлся одинокий владелец, после его смерти или переселения вдругую местность, – не получила широкого распространения. На промысловыйинвентарь и объекты промысла существовало право собственности.На протяжении XVIII–XIX веков промысловые обычно-правовые отношения уудмуртов претерпели ряд изменений. У данного этноса рыболовство еще в XVIII векеимело промысловый характер, но в процессе проведения Генерального межеваниябольшинство рыболовных угодий передавалось монастырям либо в арендукупеческому сословию, реже крестьянам, тем самым в первой половине XIX векаограничивалась возможность последних заниматься этим промыслом.

У удмуртов вэто время охота не имела столь широкого распространения как у коми народа.В соответствии с обычно-правовыми нормами природные богатства считались«божьим творением» и не могли принадлежать никому, пока в их освоение и24разработку не был вложен определенный труд, который позволял становиться их«совладельцем» наряду с предыдущими собственниками – духами, первоначальнымихозяевами. Именно труд являлся основным принципом обладания промысловойтерриторией, причем для получения права пожизненно (наследуемого) владения напромысловые угодья достаточно было поставить «вöр керку» (охотничью избушку) внеосвоенной местности и пометить «пасами» путик.

Промысловик получалединоличное право добычи зверя и дичи в своем угодье и ловли рыбы в водоемах,находившихся на этой территории.Несмотря на то, что лес являлся общим достоянием, путик закреплялся законкретным лицом и являлся местным lex silva (лесным законом).Обычай устанавливал порядок, при котором рыба, дичь или зверь, попавшие вловушки или оставленные при промысле в угодьях общего пользования с клеймом(«пасом»), считались неприкосновенными для других промысловиков и прохожих.При промысле на территориях, отнесенных к общественной собственности,преимущественное право охоты принадлежало артели, которая первой начинала ее вданном сезоне.Обычное право позволяло также создавать «охотничьи союзы» (или сложныеартели из нескольких представителей как родственных, так и неродственных семей).На формирование у пермских народов обычно-правовых норм значительноевлияние оказывали сохранявшиеся долгое время в промысловой среде специфическиеформы древнего мировоззрения.