диссертация (Взаимодействие России и Китая в сфере региональной безопасности в Центральной Азии механизмы и стратегии), страница 10

Именно поэтому, если между Россией и Китаемв настоящее время существуют дружественные отношения и стратегическоевзаимодействие, то они, по всей вероятности, будут существовать и вбудущем.34Глава 1. Дружба/вражда и сотрудничество/соперничество между Россией иКитаем в сфере региональной безопасности: теоретическая и историческаяперспективы1.1.Теоретическая основа исследования: взаимодействие великих держав,паттерны дружбы и вражды в отношениях России и Китая и другихдержав в Центральной АзииСледует отметить, что существующие школы теории международныхотношенийвКНРподразделяютсянамарксистско-ленинскуютеориюмеждународных отношений, западные теории международных отношений итеории международных отношений в других странах и регионах. 150 Вместе ссоветской и восточноевропейскими школами, международная политология(китайский термин, который ближе всего на русский язык переводится как«мировая политика» как научная дисциплина) и теории международныхотношений в КНР твердо находятся в рамках теории марксизма-ленинизма исчитают себя наследием и развитием марксистской теории международнойполитологии.

По сравнению с исследованиями на Западе, в СССР и ВосточнойЕвропе, систематическое развитие международной политологии в КНР началосьпоздно, затем существенно сдало свои позиции во время «Культурной революции».Строительство независимой научной системы политологии в КНР началось лишьс 1980-х гг.151 Таким образом, исследование международной проблематики в КНРв плане прикладного анализа развивалось достаточно успешно. Государственныеруководители и ученые Китая внесли важный вклад в некоторые теоретическиеаспекты, например, были предложены такие концепции как «Пять принциповмирного сосуществования», Теория трѐх миров, «Мир и развитие – главная тема150Чэнь Юэ. Мышление о создании теоретической системы китайской международной политологии / Чэнь Юэ //Teaching and Research – 2005.

- № 4, С. 81 (陈岳. 对建立中国国际政治学理论体系的思考 // 教学与研究， 2005，（4） p.81)151Введение в международную политологию (2-е издание) / Чэнь Юэ // Пекин: из-во Китайского народногоуниверситета, 2008. – 25 с. (陈岳. 国际政治学概论（第 2 版）. 中国人民大学出版社, 2008: 25.)35нынешней эпохи» и новый международный политический порядок. Тем не менее,строительство науки международной политики и теории международнойполитологии еще находится на этапе поиска и формирования. 152 Поэтому наданный момент в КНР еще отсутствует зрелая систематическая теориямеждународной политики.

В этой связи данная диссертация в основном будетопираться на теории реалистской школы в комбинации с некоторымиконструктивистскими идеями западных ученых.Как в Китае, так и в России, более развит прикладной анализ тех аспектов,которые изучаются в данной диссертации. В теоретических же исследованияхкитайских и российских авторов во многом делаются ссылки на работы западныхисследователей.

Российские и китайские ученые чаще уделяют вниманиеприкладному анализу без использования теоретических рамок. Поэтому в главах,где представлен прикладной анализ, использованы работы российских икитайских исследователей, а в теоретической части рассматриваются именнотруды западных экспертов.Б. Бузан и О. Уэвер считают, что дружба и вражда (amity and enmity) невсегда построены на объективных факторах. Они могут возникнуть на основеинтерпретации, которая играет важную роль во взаимодействии великих держав вмеждународных отношениях.153 Данное положение теории Бузана и Уэвера можетбыть применено к проблеме так называемой китайской угрозы: с точки зренияКитая, объективно этой угрозы не существует, однако существует интерпретация вроссийской прессе по поводу китайских карт и атласов, а также «китайскойдемографической угрозы» и т.д.

Несмотря на то, что, как будет показано далее втексте диссертации, в реальности нет основания для таких опасений или угрозыот китайской стороны, тем не менее, это является важным фактором вдвухсторонних отношениях России и Китая. По проблеме феномена ошибок152Введение в международную политологию (2-е издание) / Чэнь Юэ // Пекин: из-во Китайского народногоуниверситета, 2008. – 53-54 с.

(陈岳. 国际政治学概论（第 2 版）. 中国人民大学出版社, 2008: 53-54.)153Buzan B., Waever O. Regions and Powers: The Structure of International Security. Cambridge University Press, 2003. P.4036восприятия в международных отношениях также пишут и другие эксперты,например, Р. Джервис. Он считает, что государства, как правило, выделяютнедостаточно ресурсов для понимания деятельности партий, бюрократическихструктур и внутренней политики других стран. Даже если эти факторыпринимаются во внимание, государство будет в значительной степени полагатьсяна знания своей собственной внутриполитической системы для их интерпретации.Даже когда эти две системы имеют много общего, этот метод приведет к тому, чтоактор не учитывает ключевые детали.154 Из-за отсутствия и понятия о другойсистеме и полноты знаний о Китае, россияне часто рассматривают своего южногососеда, судя по системе и обстановке в своем государстве.

Итак, исходя из своегоменталитета, без понимания чужих систем представители России понимают иоценивают события, происходящие в КНР как угрозы, хотя эти события с точкизрения китайцев не представляют собой целенаправленной стратегии, нацеленнойна вред противоположной стороне.Как пишут Бузани и Уэвер, формирование и развитие региональногокомплекса безопасности зависит от моделей «дружбы и вражды» в системевзаимодействия, что делает региональные системы зависимыми от действий иинтерпретации акторов, а не просто механическим отражением распределениявласти в подсистеме.155 То есть, важно не просто распределение власти междувеликими державами в регионе Центральной Азии, а еще и то, как воспринимаютих действия в регионе. Разные, нередко противоположные восприятия событий встранах Центральной Азии, а также в Москве и Пекине, вызывали действияСША в качестве единственной мировой сверхдержавы и распространителя своихмоделей политического строя, идеологии и культуры, а также деятельностьТурции с ее пантюркистской и панисламской идеологией.

Соответственно, спектрвосприятия действий России, США и Китая в Центральной Азии остается154Jervis R., Perception and Misperception in International Politics.Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1976. P.340155Buzan B., Waever O. Regions and Powers: The Structure of International Security. Cambridge University Press, 2003. P.4037достаточно широким: Россия может представляться в качестве «дружественногогосударства с тесными историческими связями» или «старой империи сшовинистским настроением», Китай может получать оценки в диапазоне от«локомотива глобального и регионального экономического развития» до «угрозы»и «будущего агрессора», США - от «защитника свободы и региональнойбезопасности» до «империалиста и гегемона».

И все эти разнообразныеинтерпретации ролей великих держав в регионе Центральной Азии на практикеформируют как действия и реакцию стран Центральной Азии, так и политикувеликих держав в регионе.Бузан и Уэвер считают, что «модель «дружбы и вражды» обычно прощевсего понять, начав анализ с регионального уровня и распространив его навключение глобальных субъектов, с одной стороны, и внутренних факторов – сдругой».156 В этой связи именно взаимодействие России и Китая в ЦентральнойАзии на региональном уровне более ярко и выразительно демонстрирует модель«дружбы и вражды», чем взаимодействие двух стран на глобальном уровне.Смесь истории, политики и материальных условий на региональном уровнепозволяет выявить паттерны вражды и дружбы (кто кого боится или к комухорошо относится).

Такие паттерны создаются именно на региональном уровне ине переносятся на глобальный уровень. Конкретная картина того, кто боится илихорошо относится к кому, как правило, не переносится с системного уровня наболее низкие уровни, а возникает внутри региона. 157 Таким образом, разныедействия держав в регионе Центральной Азии по историческим, идеологическим,политическим и экономическим причинам (например, американские военныебазы в Центральной Азии после начала операции в Афганистане в 2001 году и«цветные революции», проект интеграции тюркоязычных стран и культурноесотрудничествопоинициативеТурции,интеграциянапостсоветскомпространстве – ОДКБ, ЕАЭС по инициативе России; ШОС и ЭПШП по156Buzan B., Waever O.