Диссертация (Влияние английской трагедии мести на готическую драматургию), страница 10

Фортинбрас, вероятно, жаждетотмщения, однако не плетет интриг и не строит козни в макиавеллистскомдухе. Сюжет пьесы, композиция которой имеет сложный и закольцованныйхарактер, выстроен таким образом, что Фортинбрас, оставшийся в стороне отинтриг датского двора и в начале пьесы вызывавший опасения у датчан, вфинале получает датский престол.Линия Офелии представляет собой альтернативный путь отказа от мести.Возлюбленная Гамлета не нуждалась в призраке, чтобы установить имявиновника гибели своего отца. Ее загадочный уход из жизни «можетрассматриваться как отказ от мщения, а ее искренние «слезы вместо крови»,молитва о спасении «всех христовых душ», и последние слова («Да будет свами Бог!». «Храни вас Бог!»)»76 означают прощение.Шекспир перенял многие сюжетные элементы у своего старшегопредшественника Кида, однако уже младшие современники самого Шекспиранеоднократно использовали его характерные модели в отношении многихмотивов(например,мести,безумия,братоубийства,отцеубийства,членовредительства, кровосмешения и т.д.).

Между тем, в трагедии Шекспира,от которой публика, выросшая на вероломных убийствах «Испанскойтрагедии», ожидала типичной эксплуатации знакомого сюжета, совершаетсякардинальныйпереворот.Герой-мститель,душукотороготерзаютисключительные «катаклизмы», трансформируется. Гамлет, как и другие героимстители (например, Тит Андроник), охвачен непрерывной работой мысли,рефлексией, поиском правильного пути, однако размышления о необходимостиотмщения у Гамлета не доходят до построения непосредственного плана76Микеладзе Н. Э.

Преобразование сюжета мести в «Гамлете» // История литературы и публицистики. 2010. №4. [Электронный ресурс] // URL: http://www.mediascope.ru/node/676. (Дата обращения: 29.10.17).47действий. Таким образом, сам сюжет «об отмщении» в трагедии Шекспирацеленаправленно замещается сюжетом об отказе от насилия. Трагизм образаГамлета заключается в дуализме его мировосприятия. Как мыслящий человекон испытывает недоверие к процессам, происходящим вокруг него, иодновременно он в смятении, поскольку не видит выхода из сложившейсяситуации. Однако даже в таких условиях Гамлет не ищет способа для лучшей инадежной мести (как это делает Иеронимо). Его поиск приводит к отказу отпреумножения зла и насилия в мире.Черты характера Гамлета можно обнаружить в Просперо – герое пьесы«Буря» («The Tempest», 1611).

Как и Гамлет, Просперо наделен особыммировосприятием, мудростью. Однако эта мудрость не поднимает его наджизнью, а наоборот – ведет к гармонии с нею, к принятию ее такой, какой онаявляется. Подобно Гамлету, он приходит к осознанию бессмысленностикровавоймести.Междутем,вотличиеотпринцадатского,нерассматривающего себя в роли правителя, Просперо разумно властвует наострове, и, в конце концов, его план приводит к раскаянью тех людей, чьипороки ему были так ненавистны. Он сумел стать живым укоромнесправедливости жизни – Гамлет же этого добиться не смог.Ещё одним произведением, которое формально можно поставить в ряд«трагедий долга», является пьеса Ф.

Мессинджера и Н. Филда «Роковоеприданое» («The Fatal Dowry», около 1619 г.). В этой трагедии наблюдаетсяразвитие стоических черт характера героя-мстителя. Несмотря на то, что угероя по-прежнему нет жажды мщения, в его характере просыпаетсячрезмерное хладнокровие, обостренное чувство чести и стремление ксправедливому наказанию обидчиков, поправших честь его имени и семьи.Каралуа – главный герой – до самой кульминации драмы предстаетпрактически идеальным персонажем, он преисполнен чести и благородства,готов пожертвовать собой ради чести семьи. Однако, став свидетелемсупружеской измены своей молодой жены Бомель, он оказывается обязаннымотомстить именно за поруганную честь семьи, а не за свою собственную.48Наибольший интерес вызывает кульминация, происходящая в четвертомдействии.

Поспешная дуэль с любовником жены и его убийство, последующаясцена с имитацией суда, в которой смертный приговор раскаявшейся героиневыносит ее собственный отец, а Каралуа исполняет этот приговор – этихудожественные особенности пьесы, по всей видимости, проистекают изиспанской литературной традиции Возрождения. Так, в репликах Каралуапрослеживается влияние романа Сервантеса «Дон Кихот» (1605, 1615)77, а егоособую озабоченность вопросами чести можно объяснить, обратившись ккодексуместисредневековойИспании.Согласноработеиспанскогокультуролога Х.

Альварадо Планаса «Проблема германизма в испанскомправе»,78 институт кровной мести существовал в публично-правовом поле ввидеримско-вестготскогоtraditiopotestatem.Этотархаичныйукладпредписывал передачу преступника во власть старших родственников – отца,братьев и т.д. После дуэли с непосредственным обидчиком Каралуа поступаетименно согласно вышеуказанной модели поведения: судьбу Бомель долженрешить ее отец. Таким образом, рассматривая гибель героини, мы не можемсвязывать ее с частной местью Каралуа. В отличие от кодифицированногокодекса кровной мести, частная месть рассматривается авторами какоднозначно негативное явление.

Так, прибегнувший к отмщению и убийствуНовалла-младшего Каралуа в финале погибает и сам.В 1702 году трагедия Мессинджера и Филда была адаптирована длятеатра Николасом Роу (Nicholas Rowe, 1674 – 1718). Его драма «Кающаясякрасавица» («The Fair Penitent») сохранила оригинальную фабулу трагедии«Роковое приданое», изменены были лишь место действия, имена персонажей инекоторые особенности их характеров (например, были переосмысленыхарактеры главной героини и ее соблазнителя, они получили большую глубинуи привлекательность для зрителя). Интересным фактом является то, что этапьеса оставалась популярной на сцене лондонских театров на протяжении всего77Lockert Jr. Ch.

L. The Fatal Dowry by Philip Massinger and Nathaniel Field [Электронный ресурс],http://www.gutenberg.org/files/44015/44015-h/44015-h.htm. (Дата обращения: 11.04.17).78Alvarado Planas J. El problema del Germanismo en el Derecho Espanol. Madrid, 1997. Pp. 237–242.49XVIII века, а роль Калисты (Бомель из пьесы «Роковое приданое») в концеXVIII в. успешно исполняла Сара Сиддонс79 – одна из наиболее известныхактрис рубежа XIII – XIX вв.Ко второй группе трагедий мести, которую можно обозначить как«трагедии злодейства» («tragedy of villainy»), относятся пьесы, поставленные насцене между 1607 и 1620 гг.: «Трагедия атеиста» («The Atheist’s Tragedy», 1611)Сирила Тернера (Cyril Tourneur, 1575 – 1626), «Турок» («The Turk», 1610)Джона Мейсона (John Mason), «Женщины, остерегайтесь женщин» («WomenBeware Women», 1612-1623) Т.

Мидлтона, «Герцогиня Мальфи» («The Duchessof Malfi», 1613) и «Белый дьявол» («The White Devil», 1612) Джона Уэбстера(John Webster, 1580-1634) и др.Наиболее заметной общей чертой группы трагедий, которые былисозданы в первой четверти XVII века, является обязательное присутствие сцен сужасающимисобытиямикровавымиирасправами,предшествующимиимтаинственнымимрачнымиикошмарнымираздумьямигероев,поглощенных желанием отомстить. Именно эта особенность в дальнейшемпозволила исследователям80 уже XX века объединить все эти трагедии в группукровавых драм мести под названием «трагедии злодейства».

Важно отметить,что такое построение драматического сюжета вокруг ужасающих и кровавыхсобытий в английском ренессансном театре проистекает из влияния античныхпроизведений. Как известно, культура и литература Ренессанса опирались напринципы античной эстетики и зачастую заимствовали сюжеты античныхпроизведений. В случае «трагедий злодейства», безусловно, прослеживаетсявлияние произведений Сенеки.Рассмотрим художественные особенности «трагедии злодейства» напримере пьесы Д.

Уэбстера «Герцогиня Мальфи». Так, в соответствии суказанной выше драматической моделью Сенеки ужасное убийство или другоешокирующее преступление всегда нуждается в отмщении. В процессе79Freeman L. A. Character’s Theater: Genre and Identity on the Eighteenth-Century English stage.

Philadelphia, 2002.P. 261.80Аникст А. А. Театр эпохи Шекспира. М., 1965. 270 с.50драматического действия трагедии братья главной героини, герцог Фердинанди Кардинал, обрушивают свою жестокую месть на голову несчастнойгерцогини за то, что она, будучи вдовой, против их воли выходит замуж засвоего распорядителя Антонио. Формальным поводом для мести оскорбленныхбратьев является задетая родовая честь. Однако жестокость, к которой ониприбегнут, объясняется другими мотивами – алчностью и намерениемкардинала получить наследство, а также тайной страстью Фердинанда к своейсестре.Намоментзавязкитрагедиипубликапребываетвнекоемзамешательстве, но она, без сомнения, симпатизирует героине. По ходу сюжетаозлобление братьев по поводу второго брака сестры перерастает в сильнейшуюформу ярости, их бесчеловечность заставляет найти особый инструмент«возмездия» для герцогини.

Им оказывается наемник Босола. После того, какБосола сообщает Фердинанду об исполнении своего кровавого приказа,последний чувствует угрызения совести и признается:What was the meanness of her match to me?Only I must confess I had a hope,Had she continu'd widow, to have gain'dAn infinite mass of treasure by her death…[«The Dutchess of Malfi». Акт IV, сцена III].(Давай же разберем ее вину.Не все ли мне равно, кого онаВзяла себе в мужья? В одном признаюсьЯ жил надеждой получить в наследствоЕе богатства, если бы онаВдовой осталась…)81Оказывается, причиной его ненависти к сестре была отнюдь не задетаяродовая честь, а банальное корыстолюбие. Второй же брат, Кардинал, после81Уэбстер Дж.

Герцогиня Амальфи. М., 1959. С. 124.51того, как получил известие о гибели своей сестры, не испытал никакихдушевных мучений. Его ужасный план был осуществлен, богатства сестрытеперь в его распоряжении. Этот персонаж предстает перед нами какабсолютный злодей макиавеллистского типа.Другой особенностью мотива мести в жанре кровавых трагедий являетсясхема, согласно которой дух убитого преследует живых и требует за себяотмщения. Призрак может являться персонажу во сне или в момент приступасумасшествия. Зачастую этот мотив усложняется мотивом предзнаменования. В«Герцогине Мальфи» читатель сталкивается с призраком убитой героини.