Preprint_Lazarev_2 (Материалы для изучения)

УДК 342.8ББК 66.3(2Рос)Л171Лазарев Е. А.Л171 Формальные и неформальные институты в электоральном  процессе(на примере местных выборов в Республике Дагестан)  /  Егор  Лазарев  :Препринт М-20/10. — СПб. : Издательство Европейского университета в СанктПетербурге, 2010.

— 24 с. — (Серия препринтов; М-20/10; Центр исследованиймодернизации).Работа посвящена изучению влияния формальных и неформальных институтовна поведение политиков и избирателей в условиях «слабого» государства и общества, расколотого по этническим, религиозным или социальным линиям.

Объектомисследования послужили местные выборы в Республике Дагестан, состоявшиеся10 октября 2010 года. Источниками фактического материала стали личные наблюдения автора, интервью с политиками и избирателями, а также материалы дагестанских СМИ. Основная идея работы заключается в том, что ход избирательногопроцесса и результаты выборов в условиях политического рынка, контролируемогоместными элитами, определяются соотношением формальных и неформальных институтов — нормами избирательного законодательства, с одной стороны, и устойчивыми практиками взаимодействия элитных групп между собой и с избирателями —с другой. Аргументация в работе предлагается в форме аналитического нарратива иосновывается на исследовании случаев.Автор выражает благодарность Магомеду Абдурашидову, Хабибу Магомедовуи Денису Соколову за помощь в организации полевого исследования, а также Владимиру Гельману за ценные замечания к ранним версиям работы.Информация об авторе: Лазарев Егор Александрович — студент факультетаполитологии Санкт-Петербургского государственного университета, e-mail: egorlazarev@mail.ru.© Егор Лазарев, 2010ВведениеЧто определяет результаты выборов в местах, где, согласно общепринятому мнению, никаких реальных выборов проводиться не может? Как голосуют на выборах при авторитарных режимах, в ходе гражданских войн, вусловиях глубоких конфликтов в обществе? Наконец, какое значение имеютформальные и неформальные «правила игры» на выборах, результат которых, казалось бы, предрешен?Данная работа посвящена изучению влияния формальных и неформальных институтов на поведение политиков и избирателей в условиях «слабого» государства и общества, расколотого по этническим, религиозным илисоциальным линиям.

Объектом исследования послужили местные выборыв Республике Дагестан, состоявшиеся 10 октября 2010 года. Источникамифактического материала стали личные наблюдения автора, интервью с политиками и избирателями, а также материалы дагестанских СМИ.Основная идея работы заключается в том, что ход избирательного процесса и результаты выборов в условиях политического рынка, контролируемого местными элитами, определяются соотношением формальных и неформальных институтов.На местных выборах в Дагестане формальные институты — нормыизбирательного законодательства — были сформированы в результате политики федерального Центра по строительству «вертикали власти» и являются, таким образом, экзогенными, то есть внешними по отношению ксоциально-политической структуре общества.

В свою очередь, неформальные институты, определившие ход и результаты избирательного процесса,можно определить как эндогенные, то есть внутренне присущие политической организации на местах. Среди неформальных институтов в Дагестаненаибольшее значение имеют межэлитный торг, использование административного ресурса, контролируемое голосование в соответствии с родовойпринадлежностью, а также широкий набор практик политики клиентелизма. В работе показано, как формальные институты общероссийского избирательного законодательства усилили эффект сокращения конкуренции навыборах, обеспечиваемый институтами неформальными.В целом электоральная конкуренция на выборах в Дагестане определяется материальной «ценностью» выборной должности и ресурсной обеспеченностью политических группировок, которые на нее претендуют.Ценность «приза» обусловливается наличием земли в пользовании муниципалитета, доступом к бюджетному рынку и электоральным значением местной политики для выборов более высокого уровня.

Наконец, основными ресурсами на местных выборах в Дагестане являются поддержка, оказываемая«политическими тяжеловесами» республиканского уровня, и сила кланов,или субэтнических групп, на которые опираются местные политики. Важную роль в определении «силы» таких групп поддержки играет потенциалприменения насилия, формирующий особый неформальный институт дагестанской политики — «демократию автомата Калашникова».Почему и как люди голосуют?Вопрос «что определяет поведение избирателя?» является ключевымдля политической науки. На протяжении всего ������������������������XX����������������������века, на который пришлось становление и развитие эмпирической политологии, исследователиразрабатывали альтернативные конкурирующие теории, нацеленные наобъяснение электорального поведения. В разное время в научном сообществе классическими признавались концепции о приоритетной роли социальной принадлежности (Berelson et al., 1954), о психологической потребности в партийной идентификации, о голосовании (Campbell et.

al., 1960),основанном на рациональном расчете выгод (Downs, 1957; Fiorina, 1981).В 1980-х годах в социальных науках наметилась смена парадигм и ведущуюроль стала играть новая институциональная теория. В исследованиях электорального поведения на повестку дня был поставлен следующий вопрос:как «правила игры» влияют на поведение «игроков», то есть политиков иизбирателей? Согласно широко распространенному определению Д. Норта,институты — это и есть «правила игры», то есть нормы, модели поведения иментальные установки, регулирующие взаимодействия индивидов и групп(North, 1990).В исследованиях избирательного процесса в развитых демократиях нео­институционализм привел к детальному изучению эффектов избирательныхсистем, электоральной формулы, значимости округа и других формальных4«правил игры».

Однако при анализе электоральной политики в «новыхдемократиях» посткоммунистического мира и в развивающихся странахпознавательная ценность как классических теорий, так и наработок, выполненных в рамках институционализма, оказалась достаточно скромной.Возникла очевидная потребность в разработке нового аналитического подхода к объяснению электорального поведения, адекватного политическимреалиям, как в «новых демократиях», так и в режимах «электорального авторитаризма» (Schedler, 2006).Одним из наиболее удачных ответов на вызов времени стало изучениеэффектов воздействия на электоральную политику неформальных институтов, регулирующих избирательный процесс. Разделение на формальные инеформальные институты идет от Д. Норта, который тем самым подчеркивал неоднозначную природу норм, задающих рамки социальных отношений.

В рамках политической науки, в частности, комплексное исследованиесоотношения и взаимодействия формальных и неформальных институтов,проведенное под руководством Г. Хелмке и С. Левитцки, позволило лучшепонять, как эти институциональные механизмы влияют на функционирование политических режимов в Латинской Америке (Helmke, Levitsky, 2006).Неформальные институты также стали ключевой объяснительной переменной для исследователей политических процессов в Африке. Так, М. Браттон и Н. ван де Валле убедительно показали, что становление в результатевыборов неопатримониальных (вотчинных) режимов в большинстве странАфрики было обусловлено комплексом неформальных институтов — прежде всего президенциализмом, использованием административного ресурсаи клиентелизмом (Bratton, van de Walle, 1997).В настоящей статье выдвинута идея об определяющем значении изучения соотношения формальных и неформальных институтов для пониманияприроды политической конкуренции в Дагестане — самом проблемном насегодняшний день регионе России.

Предполагается, что настоящее исследование, построенное на оригинальном эмпирическом материале, позволитопределить познавательную ценность разных теоретических подходов кобъяснению поведения избирателей и политиков в «слабых государствах».Дагестан: социально-политический портретПожалуй, лучшим описанием социально-политической реальности вДагестане является вывешенный на сайте ������������������������������Wikileaks���������������������секретный отчет американского дипломата о посещении свадьбы сына известного дагестанскогополитика Гаджи Махачева — депутата Государственной Думы и генерального директора «Дагестанской нефтяной компании». В наделавших большойшум заметках четко подмечены основные проблемы политики на Северном5Кавказе — «земля, этническая принадлежность, клан, альянс»1. Вокруг этихпроблем строится и анализ местных выборов.Дагестан выбран объектом анализа не случайно — республика представляет собой естественный эксперимент функционирования политического рынка в разделенном обществе в условиях низкого уровня социальноэкономического развития и «слабости» государства.Разделенным обществом Дагестан является сразу по нескольким основаниям.

Во-первых, это самый многонациональный регион в составе Российской Федерации. На его территории проживают представители свыше 30народов (можно насчитать больше сотни), и ни одна из этнических групп неимеет в республике абсолютного большинства: 28 % населения составляютаварцы, 16 — даргинцы, 13 — кумыки, 12 — лезгины, 5 % — лакцы. Отдельно выделяются многочисленные малые этносы. Кроме того, к народамДагестана относят русских (7 %), азербайджанцев (4) и чеченцев (4,5).Во-вторых, дагестанское общество сегодня является расколотым по религиозному принципу на тарикатистов, придерживающихся традиционной«дагестанской» версии ислама, и салафитов (ваххабитов) — фундаменталистов, отстаивающих идеалы «чистого» ислама (Ware, Kisriev, 2010).

Болеетого, эксперты отмечают, что стремительный процесс исламизации в последние годы стал основным трендом в социальном развитии республики2.В-третьих, в Дагестане наблюдается, очень высокий уровень экономического и социального неравенства. Согласно Э. Кисриеву, нигде в Россиинет столь значительного расхождения в доходах между основной массой населения и узким кругом богатейших семей, как в Дагестане (Кисриев, 1998).Это позволяет также выделить раскол по линии «элита» (или, точнее, «правящий класс»)— «массы».Наконец, слабость государства задает особые формы отношений междуполитиками и избирателями.