Том 1. Классические теории через призму социологического воображения (С.А. Кравченко - Социология), страница 29

Околонего тотчас же группировалась толпа и, глядя на него, плясала илимолилась, убивала людей или самобичевалась, предавалась постуи всяческому воздержанию или, напротив, крайней разнузданностистрастей. Мы видели образчики этих странных движений в формахзаведомо патологических, а равно и в таких, которые трактуютсяисториками как явления нормальные. Некоторые из наших образчиков легко подводятся под то объяснение, которое мы пытаемсядать явлениям автоматического подражания вообще.

Так, например, эпидемии кусающихся или мяукающих монахинь естественновытекают из скудости и однообразия монастырской жизни…Средневековая масса представляла, можно сказать, идеальнуютолпу. Лишенная всякой оригинальности и всякой устойчивости, до последней возможной степени подавленная однообразиемвпечатлений и скудостью личной жизни, она находилась как быв хроническом состоянии ожидания героя. Чуть только мелькнеткакой-нибудь особенный, выдающийся образ на постоянно сером,томительно ровном фоне ее жизни — и это уже герой, и толпа идет133за ним, готовая, однако, свернуть с половины дороги, чтобы идтиза новым, бросившимся в глаза образом. Но именно вследствиеэтой необыкновенной податливости толпы средневековые героивесьма мало интересны, говоря вообще, чтобы сделаться в ту поругероем, не нужно было обладать какими-нибудь специфическимичертами вожака.

Не нужно было, например, быть носителем тойили другой идеи, которая концентрировала бы бродящие в толпеинстинкты или позывы; не нужно было обладать планом действия,надменной дерзостью повелителя или мягкостью искусного ловцаумов и сердец. Стал человек ни с того ни с сего плясать на улице —и он герой; пошел освобождать гроб Господень — герой; стал хлестать себя публично плетью по обнаженному телу — герой; пошелбить жидов — герой и т.д.

Словом, отношения между толпойи героями были самые элементарные, а потому мало поучительные.Поучительно здесь именно только то, что героем мог оказаться первый встречный. А из этого следует, что хотя секрет держания массв повиновении очень прост, но представляет собой нечто оченьскользкое и обоюдоострое. Мы уже видели это на примере солдат,которые, будучи, так сказать, гипнотизированы самой своей жизнью, дают образчики безусловного повиновения, но при известныхусловиях вся сила этого автоматизма направляется совсем не туда,куда было бы желательно ее направить власть имеющим. Кто хочетвластвовать над людьми, заставить их подражать или повиноваться,тот должен поступать, как поступает магнетизер, делающий гипнотический опыт.

Он должен произвести моментально столь сильноевпечатление на людей, чтобы оно ими овладело всецело и, следовательно, на время задавило все остальные ощущения и впечатления, чем и достигается односторонняя концентрация сознания;или же он должен поставить этих людей в условия постоянныходнообразных впечатлений. И в том и в другом случае он можетделать чуть не чудеса, заставляя плясать под свою дудку массународа и вовсе не прибегая для этого к помощи грубой физическойсилы. Но бывают обстоятельства, когда этот эффект достигаетсяв известной степени личными усилиями героя, и бывают другиеобстоятельства, когда нет никакой надобности в таких личных усилиях и соответственных им умственных, нравственных или физических качествах.

Тогда героем может быть всякий.4.3. Ë. È. Ïåòðàæèöêèé: ñîçäàíèå ýìîöèîíàëüíîéñîöèîëîãèèЛев Иосифович Петражицкий, польско-русский социолог и правовед, родился в 1867 г., окончил юридическийфакультет Киевского университета, продолжил образованиев Польше и Германии.134Преподавал в Петербургском университете (1898—1918 гг.), был членом ЦК партии кадетов, депутатом IГосударственной думы. Революционные события в России1917—1918 гг.

вынудили ученого эмигрировать в Польшу,где он преподавал в Варшавском университете.Явился создателем парадигмы, названной им эмоциональной социологией, а также основоположником социолого-психологической школы права. Идеи Л. И. Петражицкого по проблемам социологии права были востребованы в Европеи США, но не в Советской России. Среди работ социолога: «Очерки философии права», «О мотивах человеческихпоступков», «Основы эмоциональной психологии», «Введениев изучение права и нравственности», «Теория права и государства в связи с теорией нравственности», «Университети наука».Л. И.

Петражицкий покончил жизнь самоубийствомв 1931 году.Обоснование общественного развития характеромсредней равнодействующей эмоциональноинтеллектуального общенияЛ. И. Петражицкий критически отнесся к господствовавшим в его время теориям общественного развития. Таковых,по его мнению, было две: «дарвинистская социология» позитивистского толка и теория исторического материализма.Первая рассматривала общественное развитие и егосоциальные продукты, которые особенно интересовалиЛ. И. Петражицкого — нравственность и право — какрезультат «естественного бессознательного приспособленияк жизни»: менее приспособленные их образцы отмирают,а лучшие, напротив, сохраняются и наследуются.

Но в такомслучае, считает социолог, умаляется роль весьма значимогофактора, каким является «эмоционально-интеллектуальноесоциальное общение»1.Вторая теория — исторический материализм — пыталась объяснить право, нравственность, верования и их развитие как продукты и отражения базиса социальной жизни:«они — психические корреляты, отражения в психике соци1 Петражицкий, Л.

И. Теория права и государства в связи с теориейнравственности // Социология в России XIX — начала ХХ веков. Общество. Законы истории. Прогресс. Цели и нормы жизни. Тексты. М. : Международный Университет Бизнеса и Управления, 2001. С. 510.135альной материи, и их содержание меняется в истории сообразно с изменениями социальной материи, как функциипоследней»1.

Получалось, что право, нравственность, верования — исключительно продукты внешнего воздействия, с чемсоциолог согласиться не мог.По убеждению Л. И. Перажицкого, конкретные проявления общественного сознания — право, нравственность,верования, этические системы и т.д. — являются не столькорезультатом воздействия внешнего мира, сколько результатом внутреннего психического мира людей, характера психического общения между членами социальных групп.«Психическое общение есть, так сказать, — замечает социолог, — психическое взаимозаражение и притом не интеллектуальное только, но и эмоциональное»2.

Эмоции, подчеркивал социолог, лежат в основе общественных норми, соответственно, в этических и правовых системах. Сам жехарактер психического взаимодействия людей не являетсяраз и навсегда данным, он развивается под воздействием«борьбы эмоций разного происхождения и направления».Л.

И. Перажицкий показывает ряд примеров такой борьбыэмоций, приводящей к прогрессивному развитию характерапсихического взаимодействия индивидов. «У субъектов прелюбодеяний, лжи, денежных обманов и т.д. могут на этойпочве появляться и развиваться аттрактивные эмоциипо адресу таких действий, а у более или менее многочисленных жертв этих действий развиваются более сильные эмоции(эмоциональные диспозиции) противоположного свойства,антипатии, негодование и т.д… Получаются процессы, аналогичные борьбе за существование и естественному подбору(хотя и принципиально отличные, производимые не косоюсмерти, а эмоциями), — вытеснение худшего лучшим, менеегодного более годным»3.В итоге в конкретный исторический период «эмоционально-интеллектуальное социальное общение и психическое заражение вырабатывает эмоциональные средние рав1 Петражицкий, Л.

И. Теория права и государства в связи с теориейнравственности // Социология в России XIX — начала ХХ веков. Общество. Законы истории. Прогресс. Цели и нормы жизни. Тексты. М. : Международный Университет Бизнеса и Управления, 2001. С. 507.2 Там же. С. 510.3 Там же. С. 510—511.136нодействующие, средние эмоциональные оценки»1, которыев конечном счете определяют характер общественного развития в целом. Они же лежат и в основе верований, и в основесуществующих нравственных норм.

Те же из них, которыепризнаются государством, становятся правом.Л. И. Петражицкий особо подчеркивает, что его «теорияэмоционального подбора и развития, адекватна не праву специально, а несравненно более обширному классу явлений»2.Но социолог теоретико-методологические возможностисвоей парадигмы особо демонстрирует на исследованииправа.Право как фактор и продукт социально-психическойдеятельности людейВ России в конце XIX — начале XX в. одной центральныхбыла проблема соотношения права и нравственности, которая трактовалась с самых различных идейных и научныхпозиций.Л. И. Петражицкий анализирует их в работе «Теорияправа и государства в связи с теорией нравственности».Так, был подход, согласно которому право рассматривалось как инструмент классового господства и принуждения:в определении права с точки зрения принуждения заключается указание на то, что действие права состоит в принуждении людей к известному поведению.Многие известные общественные деятели того времениотносились к нему крайне негативно.

В частности, Л. Н. Толстой праву противопоставлял совесть, свои представленияо справедливости. Примерно с аналогичных позиций относились к праву славянофилы, абсолютизировавшие христианские добродетели и потому отрицавшие право как нечточуждое для России. По существу абстрактное Добро противопоставлялось правовым гарантиям.Представитель либерализма, немецкий правовед Рудольффон Иеринг (1818—1892), рассматривал право через призмузащиты практических интересов и свобод индивидов.

Учение Иеринга оказало влияние на формирование ряда право1 Петражицкий, Л. И. Теория права и государства в связи с теориейнравственности // Социология в России XIX — начала ХХ веков. Общество. Законы истории. Прогресс. Цели и нормы жизни. Тексты. М. : Международный Университет Бизнеса и Управления, 2001. С.