О.К. Тихомиров - Психология мышления, страница 57

М. Амосова, в частности в его последней книге «Алгоритмы разума» [6]. Об алгоритмахизобретения пишет Г. С. Альтшулер [5].Иными представлениями об интеллектуальной деятельности оперирует Н. В. Крогиус [86].Подчеркивается значимость самооценки, непосредственных чувственных образов для функционирования,говорится о творческих установках, критичном отношении к себе. Самопознание связывается ссамоуправлением, с изменением самооценки, которая осуществляется различными способами:«дискредитацией» (этот способ применяется для изменения неблагоприятной сравнительной оценки себя спротивником), «идеализацией» (корректировка явно благоприятной сравнительной оценки себя спротивником), «переоценкой» (изменение отношений к действиям, последствия которых расцениваются либокак очень неблагоприятные, либо весьма благоприятные для субъекта», «стимуляцией» (планирование иосуществление таких действий, которыми намеренно вызываются серьезные трудности в собственнойдеятельности).

Автор оперирует такими понятиями, как «целеобразование», эмоциональные состояния«уверенности», «неуверенности», «волевые качества», «осторожность», «готовность к риску»,«психологическая инициатива», «уровень притязаний», «активность позиции самого субъекта», «интерес».Подчеркивается, что в ситуациях проблемного характера, в которых не представляется установить наилучшийпуть решения, наряду с оценкой предметных признаков огромное значение приобретает учет индивидуальныхособенностей соперников. Усложнение мыслительной деятельности в условиях конфликта ведет к появлениюее второго плана — «маскировке».Интересно также отметить, что творчество самого М. М. Ботвинника интерпретируется рядом авторовиначе, чем это делает он сам в настоящее время. В диссертации Н.

В. Крогиуса «Познание людьми друг друга вконфликтной деятельности» [86] рассматривается интересный случай. В 1938 г. М. М. Ботвинник в партии сА.Ильиным-Женевским, сыграв ранее Се7—f8, три хода спустят решился, несмотря на потерю времени,поставить слона на прежнее место. Комментируя данный случай, известный шахматист С. Флор подчеркивал,что этот весьма характерный для Ботвинника ход чрезвычайно много говорит о нем.

Всегда относящийся к себекритически, М. М. Ботвинник понял, что на 12-м ходу он сделал ошибку, и он решил ее исправить, что говориттакже о его решимости. Комментируя тот же самый случай, Н. В. Крогиус отмечал, что решение М. Ботвинникадействительно много говорит о нем как личности, его моральном мужестве, адекватности его? самоанализа исамооценки.Обратите внимание, что употребляются термины, отличные от терминов «алгоритм», «программа».Приведенное расхождение в оценках и самооценках одного и того же типа творческой деятельности и одной итой же личности еще раз убеждает в том, что подлинные характеристики творческого процесса могут бытьвскрыты только методом объективного научного исследования.А.

Пуанкаре считал, что важно «посмотреть, что же происходит в самой душе математика» (цит. по:[195, с. 359]), и полагал, что «лучшее, что можно для этого сделать, это провести собственные воспоминания»,В этих воспоминаниях содержится описание следующего эпизода: «Мы сели в омнибус, для какой-то прогулки;& момент, когда я встал на подножку, мне пришла в голову идея, без всяких казалось бы предшествовавшихраздумий с моей стороны». Анализ А, Пуанкаре содержит не только описания, но и интерпретацию, например,утверждение, что бессознательная работа «возможна или, по крайней мере, плодотворна лишь в том случае,когда ей предшествует и за ней следует сознательная работа» [195, с. 361]. А. Пуанкаре говорил о чувствеабсолютной уверенности, которое сопровождает озарение, но подчеркивал, что оно может нас обманывать.Большое значение он придавал эстетическому чувству, выполняющему роль «решета» в отборе бессознательных идей, говорил о работе «как бы против своей воли», подчеркивал важную роль как подсознательного,так и сознательного.

Вместе с тем А. Пуанкаре подчеркивал, что его взгляды на природу творчества«несомненно нуждаются в проверке, так как несмотря ни на что остаются гипотетическими» [195, с. 365]. Вэтом положении четко фиксируется эвристическая ценность и ограниченность самоанализа: его результатыявляются источником формулирования гипотез, но не являются доказательством правильности этих гипотез,доказательством являются только результаты объективного исследования психики. Интересным моментомсамоанализа А. Пуанкаре является то, что он использовал образ (т. е. уровень образного мышления) приизложении своего понимания сущности математического творчества: «Атомы — крючочки Эпикура». В своейработе «Математическое творчество» А.

Пуанкаре дважды извиняется «за грубость сравнения», но вместе с темпишет: «Я не знаю другого способа, для того чтобы объяснить свою мысль».К образу при характеристике творчества прибегает и Г. Гельмгольц: «Я могу сравнить себя с путником,который предпринял восхождение на гору, не зная дороги; долго и с трудом взбирается он, часто вынужденвозвращаться назад, ибо дальше нет прохода. То размышление, то случай открывает ему новые тропинки, они100ведут его несколько далее, и, наконец, когда цель достигнута, он, к своему стыду, находит широкую дорогу, покоторой мог бы подняться, если бы умел верно отыскать начало» (цит. по: [195, с. 366]).

Г. Гельмгольцанализировал зависимость появления новых мыслей от внешних условий: мысль «никогда не рождается вусталом мозгу и никогда за письменным столом...» [195, с. 367]. К числу условий, ^ благоприятствующихпоявлению новых мыслей, относятся: «чувство спокойного благосостояния», «пробуждение», неторопливыйподъем по лесистым горам, в солнечный день. Малейшее количество спиртного напитка как бы отпугивало ихпрочь» [195, с. 367].А.

Эйнштейн считал, что «слова, написанные или произнесенные, не играют, видимо, ни малейшейроли в механизме моего мышления» (цит. по: [195, с. 368]). При всем авторитете гениального ученогонеобходимо отметить, что нельзя сводить творчество только к функционированию образного мышления.Интересные описания самосознания теоретиков даются в работе М. К. Мамардашвили, Э. Ю. Соловьева и В. С.Швырева: «Свою конкретно-историческую социальную привилегию на умственный труд мыслитель-классикпереживал как привилегию метафизическую, как безусловное право мыслить за всех других.

Выключенностьиз системы материального производства осознавалась им как свобода от страстей и их искажающеговоздействия на процесс постижения истины» (цит. по: [195, с. 376]). Здесь ярко выступает возможностьнеадекватного самосознания даже у теоретика, человека с развитым теоретическим мышлением.В психологии термином «личность» часто обозначаются разные реальности, но каждая из нихбезусловно включает в себя мышление личности. Так, существует мнение, что собственно о субъекте какличности можно говорить лишь тогда, когда он достигает такого уровня развития, на котором способенуправлять собственными потребностно мотивационными состояниями.

Мышление включается в этот процесскак опосредствованное познание собственных состояний и как процесс разработки целей и, средств самогоуправления. Жизненная функция самосознания заключается в самоуправлении поведением личности. Этополностью относится и к мышлению. Такой уровень саморегуляции называют рефлексивным. В работах Ю. Н.Кулюткина [146], Л.

И. Фридмана [194], А. М. Матюшкина [109] было показано, что рефлексивнымимыслительные процессы являются уже в процессе постановки мыслительной задачи, которая возникает врезультате осознания и анализа проблемной ситуации, складывающейся в результате рассогласованияпотребностей субъекта и его возможностей. «Наиболее общий феномен, в котором находит свое выражениерефлексивность мыслительной деятельности, заключается в том, что человек в процессе поиска активно строитте средства, с помощью которых возможна регуляция мыслительных действий, т. е. свои гипотезы,антиципирующие схемы, модели», — пишет Ю. Н.

Кулюткин [146, с. 25]. Существует иерархия рефлексивногоуправления: а) отображающая и контролирующая отдельные исполнительные действия, выполняемые поготовой стандартной программе; б) человек отображает самого себя и как контролера, производящегопланирование и оценку своих действий [146, с. 27]. В исследованиях Л. Л.

Гуровой показано, что в основехороших решений мыслительных задач всегда лежит умение осознавать свои действия: «Хорошими мысчитаем не только безошибочные и оптимальные решения, но также и такие, в которых учащийся умеет найтии исправить ошибку, не проявляет беспомощности при встрече с трудностью, всегда доводит решение до концаи умеет проконтролировать ответ задачи» [51, с. 101]. Для эффективного решения необходимо осознаниеопераций, осуществляющих контролирование хода решения и его результата.Изменение самосознания человека — одна из задач психотерапии. Приведем пример того, какформулировка задачи психотерапевтом может изменить смысл ситуации для человека.К известному психотерапевту В.