Диссертация (Контекстуальные обстоятельства как элемент состава преступления по международному уголовному праву), страница 18

Можно также предположить, что данное намерение небыло поддержано какой-либо организацией, в которой бы участвовали другиелица. Вместе с тем Трибунал справедливо указывал, что доказать намерениеCryer R. An Introduction to International Criminal Law and Procedure. Cambridge, 2007. Р. 177.Дадуани, Т.Г. Проблемы совершенствования международно-правовых средств борьбы с актами геноцида: афтореф. дис. ... канд.

юрид. наук: 12.00.10. М., 2012. С. 11.15415587совершить геноцид достаточно сложно, если действия обвиняемого не былиподдержаны какой-либо организацией, а также в случае отсутствия у данногоиндивидуального преступного деяния признаков широкомасштабности156.Действительно, намерение совершить геноцид одним лицом требует кампании по совершению геноцида как некой точки отсчета. Отсутствие даннойкампании фактически влечет отсутствие преступления геноцида. Полагать, чтолицо в одиночку полностью либо частично истребит идентифицируемую группу, было бы крайне утопично. Сложно не согласиться с К.

Крессом, которыйсправедливо отмечает, что лицо, не обладающее точкой отсчета в виде кампании по совершению преступления геноцида, не обладает достаточными средствами для уничтожения идентифицируемой группы полностью либо частично,а значит, не имеет реального намерения совершить геноцид.

Данное лицо обладает, скорее, надеждой совершить геноцид157.В целом фактически каждый из ранее действовавших Международныхуголовных Трибуналов ad hoc уделил значительное внимание рассматриваемому вопросу. В частности, в решении по делу Кристича Судебная камера МТБЮпришла к выводу, что необходимо дифференцировать индивидуальное намерение истребить группу полностью либо частично и намерение участвовать вкампании по совершению геноцида и совершении преступления.

По мнениюТрибунала, серьезность и масштаб преступления геноцида по общему правилупредполагают участие нескольких лиц в подготовке его совершения. При этомМТБЮ не отрицал возможность несовпадения мотивов совершения преступления каждого из участников. Однако цель кампании для данных лиц всегда будет совпадать. В данной ситуации необходимо различать намерение уничтожить полностью либо частично идентифицируемую группу и личные мотивыконкретных лиц158. И в этом смысле сложно не согласиться с позицией, кото-Prosecutor v.

Jelisich, IT-95-10-T, Judgement. 14 Dec., 1999. Рara. 100–101.Kress C. The International Court of Justice and the Elements of the Crime of Genocide // Eur. J.Int. Law. 2007. № 18 (4). Р. 622.158Prosecutor v. Krstich, IT-98-33-T, Judgment. 2 Aug., 2001. Рara. 549.15615788рую занял МТБЮ.Анализ соответствующей научной литературы также показывает, что рядавторов включают в перечень обязательных контекстуальных обстоятельств геноцида широкомасштабность деяния. Так, Н.И. Костенко указывает на присутствие в преступлении геноцида элемента массовости159.Кроме того, МТБЮ и МТР, к юрисдикции которых были отнесены преступления геноцида, установили широкомасштабность преступных деяний,направленных против защищаемой группы, как это было указано выше, фактичес-ки в каждом из своих решений.Вместе с тем в прецедентном праве данных судебных органов существуют исключения.

Так, Апелляционная камера МТР в своем решении по делу«Прокурор против Кайишема» (Prosecutor v. Kayishema) от 1 июня 2001 г.указала, что геноцид не требует совершения его в рамках кампании геноцидалибо широкомасштабности или систематичности нападения на защищаемуюгруппу160.В другом решении по делу «Прокурор против Акаезу» (Prosecutor v. J.-P. Akayesu) от 2 сентября 1998 г. Судебная камера МТР установила, что для вменениягеноцида не требуется установление точного числа жертв, но достаточно установить совершение с целью полного либо частичного уничтожения защищаемой группы любого акта, образующего объективную сторону (actus reus)161.Можно также упомянуть Решение Судебной камеры МТБЮ по делу «Прокурор против Кристича» (Prosecutor v.

Krstic) от 2 августа 2001 г., котороефактически предвосхитило положения в будущем, регламентированные Элементами преступлений МУС. В частности, Суд указал, что преступления геноцида должны быть совершены в контексте явной линии аналогичного пове-Костенко Н.И. Международное уголовное право: современные теоретические проблемы. М.:Юрлитинформ, 2009.

С. 334.160ICTR, Judgement, Prosecutor v. Kayishema and Ruzindana, Appeals Chamber. 1 June, 2001. Para. 163.161ICTR, Judgement, Prosecutor v. J.-P. Akayesu. Case № ICTR-96-4-T. 2 September, 1998. Para. 497.15989дения, направленного на полное либо частичное уничтожение защищаемойгруппы, либо поведения, которое само по себе могло привести к такому уничтожению162.В этом смысле нельзя не согласиться с А. Кассезе, который справедливоотмечает: «Международные нормы не требуют существования широкомасштабной или систематической практики в качестве юридического компонентапреступления геноцида»163.Опираясь на положения Элементов преступлений МУС, можно сделатьвывод, что преступление геноцида является оконченным с момента причинениявреда (убийство, причинение серьезных телесных повреждений и т.д.) хотя быодному члену защищаемой группы. Более того, Элементы преступлений МУССнаряду с совершением деяния в контексте явной линии аналогичного поведения, направленного на полное либо частичное уничтожение защищаемой группы (конструкция, охватывающая деяния, которые не могут толковаться иначе,как часть широкомасштабной кампании), прямо предусматривают контекстуальный элемент в виде поведения, которое само по себе могло привести к уничтожению защищаемой группы.Таким образом, гипотетически можно предположить ситуацию, в которой лицо совершило убийство лишь одного либо нескольких членов идентифицируемой группы, но обладало всеми средствами, ресурсами и, главное,намерением совершить геноцид с целью истребления всей либо части такойгруппы.Особую актуальность данный вопрос приобретает в свете такой функцииМеждународного уголовного суда, как своевременное вмешательство и быстрое реагирование (timely intervention).Однако необходимо учитывать одно принципиальное требование.

МУС всвоем решении по делу Прокурор против Аль-Башира (Prosecutor v. Al Bashir)162163ICTY, Judgement, Prostcutor v. Krstic, Trial Chamber. 2 August, 2001. Para. 682.Cassese A. International Criminal Law. N. Y.: Oxford University Press, 2003. P. 100.90указал, что индивидуальный акт может быть квалифицирован в качестве преступления геноцида лишь в случае, если соответствующее деяние представляетконкретную угрозу для существования защищаемой группы либо ее части.Иными словами, норма, определяющая преступление геноцида, механизмultima ratio, т.е. данная норма срабатывает лишь в ситуациях, когда угроза существованию защищаемой группы либо ее части становится реальной и конкретной, а не скрытой и потенциальной164.По мнению К. Кресса, структура состава преступления геноцида создает значительное количество трудностей.

Обусловлено это, по мнению автора, в большинствесвоем отсутствием явного контекстуального элемента. А существующий, в своюочередь, как указывает ученый, создает иллюзию возможности совершить преступление геноцида единолично. Вместе с тем абсолютно справедливо отмечается, чтони один человек не способен уничтожить идентифицируемую группу посредствомспорадического акта насилия, не считая каких-либо исключительных ситуаций165.На данной позиции настаивает и профессор А.Б. Мезяев, анализируя решение Международного суда ООН по делу «О применении Конвенции опредотвращении преступления геноцида и наказании за него (Босния и Герцеговина против Сербии и Черногории)», и, соглашаясь с ним в части, касающейся массовости жертв как необходимого условия для квалификации деяния в качестве преступления геноцида166.Более того, сложно не согласиться с тезисом, выдвинутым МТБЮ в решении Апелляционной камеры по делу Кристича.

В частности, было указано, чтоквалификация спорадического акта насилия в качестве преступления геноцида«уничтожает исторические корни данного состава преступления как преступле-164ICC. Decision, Prosecutor v. Al Bashir, Pre-Trial Chamber. 4 March, 2009. Para. 124.Kress C. The International Court of Justice and the Elements of the Crime of Genocide // Eur. J.Int. Law. 2007. № 18 (4). Р.

619–629.166Мезяев А.Б. Дело о геноциде. Решение Международного Суда ООН по делу «О примененииКонвенции о предотвращении преступления геноцида и наказании за него (Босния и Герцеговинапротив Сербии и Черногории)». Некоторые вопросы фактов и международного права // Казанскийжурнал международного права и международных отношений. Казань, 2007. № 1. С. 10.16591ния против человечности»167. Учитывая тот факт, что обязательными контекстуальными обстоятельствами в составе преступления против человечности является широкомасштабность либо систематичность нападения, такое преобразование структуры состава преступления геноцида видится маловероятным.Таким образом, контекстуальное обстоятельство преступления геноцидавыражается в виде явной линии аналогичного поведения, направленного наполное либо частичное уничтожение защищаемой группы, либо поведения, которое само по себе могло привести к такому уничтожению.

Контекстуальныйэлемент преступления геноцида, в свою очередь, впервые прямо регламентирован Элементами преступления МУС.Вместе с тем несмотря на отсутствие нормативного регулирования в данной сфере Международные уголовные трибуналы ad hoc, действовавшие до принятия Элементов преступления МУС, в своих решениях последовательно устанавливали контекстуальные обстоятельства в составе преступления геноцида.Одним из наиболее дискуссионных вопросов, касающихся контекстуальных обстоятельств преступления геноцида, является возможность совершенияпреступления геноцида посредством спорадического акта насилия. Вместе стем в процессе диссертационного исследования был сделан вывод о том, чтохотя на теоретическом уровне данную ситуацию можно предположить, напрактике обязательным контекстуальным обстоятельством преступления геноцида является широкомасштабность.Данная позиция основывается на том, что преступление геноцида есть внекотором смысле продолжение преступления против человечности.

Обязательными контекстуальными обстоятельствами для преступления против человечности, в свою очередь, являются широкомасштабность либо систематичность нападения на гражданское население. В связи с этим, допуская идею овозможности квалификации единичных актов насилия в качестве преступлениягеноцида, мы фактически вступаем в противоречие с генезисом данного меж-167Prosecutor v.