Диссертация (Наука международного права об ограничении и запрещении применения вооружённой силы в международных отношениях), страница 8

Отстаивая интересы польского государства, они ставили под сомнение правомерность выдачи римскими папами и германскимиимператорами дозволений крестоносцам на захват чужих территорий, обосновывая ихпротиворечие естественному праву.Ограничивая притязания римского папы на руководство миром, учёные доказывали, что хотя римский папа и является «представителем» Бога на земле, он не обладаетбожественной властью, ибо он лишь «представитель» Бога. Таким образом они доказывали, что римский папа связан волей Бога, что каноны римского папы не являлись естественным правом и были равнозначны по своему характеру человеческому (позитивному)праву.

Следовательно, правомерность канонов римского папы могла оспариваться и подвергаться критике111. Этот подход учёные заимствовали у идеолога сословно-представительной монархии Марсилия Падуанского (итал. – Marsilio da Padova, лат. – MarsiliusPatavinus, 1275–1342), который выступал против утверждения Римско-католическойцеркви о надгосударственном характере папства и его права.109Finnis J. Natural Law and Natural Rights.

Oxford: Oxford University Press, 1980. P. 28–29.Aquinas T. I Summa Theologica / Timothy McDermott ed. London, 1991. P. 289.111См.: Ehrlich L. Polski wykład prawa wojny XV wieku. Kazanie Stanisława ze Skarbimierza “De bellis iustis”. Warszawa,1955.11030Отнесение канонического права к человеческому (позитивному) праву ставило задачу подчинения римского папы естественному праву, а его декреталии в случае их противоречия естественному праву считались бы недействительными.

В этом проф. С.Ф. Кечекьян видел то, как в рамках религиозного мировоззрения делалась попытка с помощьюестественного права сформулировать понятие государственного суверенитета 112.Впоследствии учение Фомы Аквинского о праве было поставлено под вопрос в результате «потери веры в авторитет церкви как общественного института, в основе которого лежали божественные законы, а также взглядов реформаторов, считавших, что церковь является общественным институтом, на службе которого состоят небезупречные исполнители»113. По мере углубления процесса потери авторитета католической церкви иимператорской власти феодалы все больше увязали в междоусобицах, не считая при этом,что их «кулачному праву» должны быть положены какие-либо ограничения. Ответныемеры и силовые действия, «которые изначально служили в качестве средства для урегулирования частных притязаний, стали все чаще использоваться феодалами и целыминародами в качестве актов возмездия в ответ на попранные права.

Это происходило нафоне того, что всевластие императора постепенно ослабевало»114.Ситуация в Римской империи переросла фактически в полнейший хаос, вследствиечего видный итальянский юрист Бартоло да Сассоферрато (итал. – Bartolo da Sassoferrato,лат. – Bartolus de Saxoferrato, 1314–1357) предложил ввести правовые ограничения в отношении ведения междоусобных войн, поскольку ни военные, ни моральные сдерживающие факторы со стороны церкви и императорской власти уже не действовали. Проанализировав Римский свод законов, он предложил распространить ограничения, действующие в рамках концепции «справедливой войны», на использование силы в междоусобнойборьбе феодалов.

Бартоло да Сассоферрато исходил из того, что любая человеческая деятельность должна быть поставлена в зависимость от некоего высшего закона.Следует отметить, что наряду с развитием концепции «справедливой войны» сталаформироваться концепция верховенства права. Заметный вклад в разработку концепцииверховенства права внёс видный итальянский юрист-международник Пиерино Белли(итал. – Pierino Belli, 1502–1575). В своём труде «Трактат по военным вопросам и ведениюСм.: Кечекьян С.Ф. К вопросу о сущности современных буржуазных учений о естественном праве // ВестникМосковского университета. Серия экономики, философии и права.

1958. № 4. С. 36–51.113См.: Rubin A. Ethics and Authority in International Law. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. P. 17–18.114Elbe J. von. The Evolution of the Concept of the Just War in International Law // American Journal of International Law.No. 33.

1939. P. 672.11231войн», опубликованном в 1536 г., П. Белли отмечал, что правовые нормы могут налагатьограничения и служить сдерживающим фактором даже при отсутствии конкретного распоряжения их соблюдения. При этом оборонительная война может носить законный характер даже в том случае, если власть предержащие не дали своего согласия на ведениетакой войны. Он поддерживал требование о необходимости наличия праведного намерения.

Из этого следовало, что война за справедливое дело могла превратиться в несправедливую войну в том случае, если она ведётся из соображений мести или для того, чтобыдостичь целей, выходящих за пределы праведности115. Учение П. Белли имело большоезначение, поскольку оно предполагало распространение ограничений на ведение войн иозначало, что даже те, кто не признавал более авторитет римского папы и власть императора, должны соблюдать ограничения. Этот подход имел прогрессивное значение на фонепадения авторитета центральной римской власти и Ватикана и в условиях возникновенияпроблем, связанных с тем, что структуры папского престола и римской власти, вводившиеограничения на ведение войн, ничем не были заменены по мере постепенной утраты последними своей власти и влияния.В результате появления буржуазии и роста влияния её идеологии теория естественного права, которая прежде служила интересам Римско-католической церкви, стала служить интересам буржуазии.

Само естественное право стало рассматриваться буржуазиейкак совокупность вечных и неизменных требований справедливости, коренящейся в«природе» человека, в его «естественных правах», связанных с «естественным состоянием», в котором находились люди до своего объединения в государстве.Со второй половины XVI века римское право теряет своё значение в качестве регулятора международных отношений. Его место занимает освободившееся от религиозноговлияния естественное право народов.

Не только наука, но и международная практика всёчаще стала опираться не на римское право, а на естественное право народов. Например, вангло-прусском споре (1752 г.), известном под названием «Спор о силезских займах», какПруссия, так и Англия ссылались полностью на право народов, понимаемое как естественное право, и подчёркивалось, что больше нет надобности применять римскоеправо116.115116Там же.

P. 673–674.См.: Martens Ch. Causes célèbres du droit des gens. Vol. I. Leipzick, 1827. P. 112, 132, 139.32В процессе укрепления власти буржуазии возрастал и авторитет естественногоправа как основного источника норм права, регулирующих международные отношения.Под непосредственным влиянием буржуазной теории естественного права создаваласьнаука международного права как самостоятельная нормативная система. В работах выдающихся предшественников Гуго Гроция испанца Франциско де Виториа и итальянцаАльберико Джентили международное право рассматривалось уже как часть естественного права, регулирующая отношения между государствами.

Исследователи замечали,что эти предшественники Г. Гроция писали в то время, когда международные отношенияпо-прежнему регулировались на основе норм канонического и римского права 117.Крупные испанские католические теологи Франциско де Виториа (исп. – Franciscode Vitoria, 1480–1546) и Франциско Суарес (исп. – Francisco Suarez, 1548–1617) рассматривали право главным образом в качестве руководящих начал для действий людей. Онивыступали в поддержку концепции «справедливой войны», с тем чтобы ограничить использование войны как средства решения спорных вопросов между народами.Франциско де Виториа отстаивал позицию, согласно которой концепция «справедливой войны» должна распространяться и на нехристианские народы118.Франциско Суарес полагал, что следует ввести светское право, основанное наидеях разума, которое могло бы выступить в качестве посредника между божественнымизаконами и общечеловеческими ценностями.

В своём сочинении “De legibus ac Deo Legislatore” Франциско Суарес различал jus gentium (право народов) от jus naturae (естественное право), считая, что христианские государства должны строить свои отношения на основе международных трактатов и обычаев, образующих право (т.е.

jus gentium), котороеотличалось от jus naturae.В то же время Франциско де Виториа выдвинул тезис, который по сути дезавуировал концепцию «справедливой войны». По его мнению, в международном конфликтекаждая из противоборствующих сторон может вести справедливую войну в том случае,если её намерения праведны и справедливы. При этом Франциско де Витория понимал,что несмотря на то, что только одна из сторон международного конфликта объективноможет иметь справедливые цели и основания, другая сторона, по его убеждению, можетневольно заблуждаться, считая, что она также борется за праведное, справедливое дело.См.: Жуков Г.П.

Критика естественно-правовых теорий международного права. М.: Гос. издательство юридической литературы, 1961. С. 17.118См.: Nussbaum A. A Concise History of the Law of Nations. New York: Macmillan, 1954. P. 81.11733Таким образом получалось, что невольное заблуждение оправдывало сторону конфликтав случае ведения несправедливой войны.Ф. де Витория внёс изменение в определение римских юристов, заменив слова«между людьми» на слова «между народами» (inter gentes). В результате новое определение стало звучать так: «то, что естественный разум устанавливает между всеми народами,и является правом народов». В этом контексте напомним, что в XVII в.

термин “inter gentes” впервые использовал английский юрист Зёг. Этот термин потом послужил основойтермина “ius internationes”, который впервые в XVIII в. использовал английский юристБентам.Аналогично польским учёным, Ф. де Витория отстаивал интересы испанского государства и выступал против притязаний римского папы на осуществление светской власти над нехристианскими народами. В частности, он отрицал право римского папы посвоему усмотрению раздавать земли, занятые еретиками и нехристианскими народами.Ещё один представитель Испании – Бальтазар Айала (исп.

– Balthazar Ayala, 1548–1584), юрист и государственный деятель – пошёл дальше. Он утверждал, что при соблюдении всех необходимых формальностей, как следует из римского права, причины дляразвязывания и ведения войны не имели отношения к законному характеру самой воины119. С этим утверждением Б.