Диссертация (Философская аналитика эстетического опыта исторические и теоретические аспекты), страница 7

Иначе говоря, различие инструментально, оно связано со стремлением внестиясность в понимание объекта (что вовсе не подразумевает, что объект при этом являетсяясным). И чистота состоит не в том, что чистое отличается от нечистого, а в том, что в чистомимеетсястремлениеисключатьнечистое.Поэтомуразличиечего-либовпроблемеэстетического опыта возможно, и оно ориентировано не на то, чтобы одно чем-то отличалось отдругого, а на то, чтобы в одном имелось стремление удерживать именно это одно, а не что-тодругое.23Однако на такое инструментальное понятие различия можно возразить, что и оноподразумевает наивность различия если не в объекте, то в подходе к нему.

Но в том-то и дело,что различие не может не быть наивным: когда мы утверждаем, например, что в отношенииэстетического опыта следует различать активную его силу и реактивную, то, несмотря на то,что это именно различие, а не разделение, оно подразумевает, что все же имеется устойчивыйряд признаков, по которым мы различаем одно и другое. Поэтому, если полагать, что решениепроблемы эстетического опыта состоит в стремлении избегать ошибок в его понимании, если,далее, это избегание возможно при наличии различий и если, наконец, различия, понимая ихинструментально, связаны с наивностью самого же различия, то остается признать, что решениепроблемы эстетического опыта состоит, в конечном счете, в принятии наивности самого жеразличия.

«Наивность» в данном случае - не оценочное понятие, а описательное, состоящее втом, что признается инструментальная чистота тех различий, на которых может быть основанорешение проблемы эстетического опыта. Иначе говоря,необходимыймоментэстетическогоопытадлялюбойвозможнопродуктивнойтолькоприесли понимать наивность какдеятельности1,принятиисерииторешитьнаивныхпроблемуразличий,подразумевающих свою чистоту.Более того, следует также принять, что для последующей аналитики понятия эстетическогоопыта определяющим условием является не только само различие как таковое, но и различиеданного и заданного. Современная философия с ее стратегиями подозрительности выработалаустойчивоепредставление,эстетическогоопыта)что занаходитсявсяким данным (в нашем случае нечтозаданное(история,за данностью«эпистемы»,социально­экономические формации, бессознательное и др.), которое и определяет условия существованияданности и без внимания к которым невозможно анализировать само же данное.

Анализданности в таком случае предстает как анализ заданности и способов определения им чего-либоданного. Безусловно, стратегия подозрительности позволяет разобраться во многом. Однаконельзя не признать, что эта стратегия подразумевает ясность самого же данного: именнопотому, что мы знаем историю искусства, можно выделить в ней различные ее эпистемы,именно потому, что у нас есть устойчивое представление о субъекте, можно находить моментыего заданности бессознательным и т.д. Данность предстает как нечто ясное (что не отрицаеттого, что эта ясность иллюзорна), и потому возможны стратегии заданности по отношению кнему.

В случае же с эстетическим опытом трудно говорить о его ясности: как само его понятие,так и подходы к нему основаны на его туманности. Поэтому допускать, что существуют какие1 А. Рылева в своем исследовании «О наивном» показывает, что о наивном можно говорить не только как о результатетворчества, и не только как о его сопутствующем моменте, но также можно рассматривать наивное «как фундаментальноепервоначальное действие, свойственное каждому человеку, положенное в основу акта «вижу-делаю» [98, 212]. Несмотря на то,что А.

Рылева в большей мере заинтересована в раскрытии антропологических моментов наивности, можно согласиться с ней,что в основе наивности лежит «простота» как основа деятельности.24либомоменты заданности эстетическогоопыта преждевременно -пустьпреждесам«эстетический опыт» предстанет ясным. Следовательно, для решения проблемы эстетическогоопыта необходимо принимать не только чистоту различий как таковых, на которых возможнопостроить его понимание, но и такое существенное различие, как различие данного и заданного- и решать проблему эстетического опыта так, как если бы ничего заданного для этой проблемыне существовало.Итак,еслипризнатьвкачествеопределяющегоусловиядлярешенияпроблемыэстетического опыта различие как таковое, а также различие данного и заданного, то каковыспособы, посредством которых эта проблема решаема?Проблема может быть решена как возможность ее решения, как действительность и какнеобходимость, т.е.

способом, посредством которого решаема проблема эстетического опыта,является различие возможности, действительности и необходимости решения этой проблемы. Всамом деле, если решение состоит, в конечном счете, в том, чтобы сформировать понятиеэстетического опыта, то следует различать, с одной стороны, само формирование этого понятия(действительность), с другой - условия этого формирования (возможность), с третьей - то,каким образом эти условия представлены в сформированном понятии (необходимость).

Приэтом определяющим является не только сама чистота различия этих трех способов, но и то, чтоза каждой из их данностей не подразумевается ничего заданного.§2. Возможность, действительность и необходимостьрешения проблемы эстетического опытаА) Возможность решения проблемы эстетического опытаПри каком условии решаема проблема эстетического опыта, т.е. как возможно сформироватьего понятие?Вообразим спор между двумя эстетиками о том, как следует понимать эстетический опыт.Один,например,будетутверждает,что«человекиспытываетэстетическийопытвопределенный отрезок времени, если и только если большая часть его ментальной активности вэтот отрезок времени находилась в единстве и привела к удовольствию через форму и качествообъекта (представленных в чувстве или в воображении),на которых концентрируетсяпервоначальное внимание» [138, 5], другой же с этим пониманием не соглашается.

Если бы мыприсутствовали при их споре от начала до конца, то, независимо от того, чем бы этот спорзавершился, возможно его представить в виде трех смысловых блоков. Сначала пропонентнастаивает на том, что именно так и необходимо понимать эстетический опыт, ибо в такомпонятии схватываются все необходимые и достаточные условия для понятия, оппонент же,напротив, утверждает, что эти условия вовсе не являются необходимыми и достаточными.Несложно заметить, что этот блок строится вокруг необходимости понимания определенного25эстетического опыта.

Затем пропонент, чтобы раскрыть эту необходимость, предлагаетобратиться к составляющим этого определения и рассмотреть, почему же он вообще именно такпонимает эстетический опыт. Он рассмотрит, что такое единство и какова его роль в опыте, онопределит, что такое форма и качество объекта. Оппонент же будет исходить из того, что вовсене эти моменты входят в понятие эстетического опыта, что это понятие подразумевает и такиеслучаи, под которые это понятие не подходит и поэтому необходимо определить опыт иначе.При всем том, что первый блок от второго отличается не сильно, можно заметить, что если впервом блоке речь шла о необходимости определенного понимания эстетического опыта, то вовтором блоке речь идет о том, что же, собственно, представляет собою этот опыт, т.е.

спор идето его действительности. Но если спорящие будут достаточно настойчивы, то они спросят другдруга: а почему, собственно, именно эти компоненты входят в это понятие эстетическогоопыта, исходя из каких предположений именно так и определяется опыт? И далее пропонентвыскажет свои предположения, что безусловно эстетический опыт связан с единством, формойи объектом, это - sine qua non для любого понятия эстетического опыта.

В свою очередь,оппонент выдвинет предположение, что, хотя он и согласен с понятием формы, но все же вовсене обязательно выдвигать понятие единства в качестве условия понимания эстетическогоопыта. Для одного минимальными условиями, при которых вообще возможно говорить обэстетическом опыте, является одно, для другого - другое. И если, далее, один спросит, а причем тут вообще единство в случае с понятием эстетического опыта, то разговор уже пойдет нестолько о самом опыте, сколько о понятии единства и о том, как его следует понимать, но, влюбом случае, спор упирается в то, что для пропонента единство выступает безусловнойвозможностью для понятия эстетического опыта, для другого же единство таковым неявляется.Не составит труда заметить, что этот воображаемый спор шел от необходимости черездействительность к обнаружению возможности. В этом примере возможность понятияопределяется тем, что представляется несомненным для самого этого понятия, т.е.