Диссертация (Модели политических изменений в российском идеологическом дискурсе (вторая половина XIX — начало XX вв.)), страница 10

When Left Is Right: Party Ideology and Policy in Post-Communist11Europe // American Political Science Review. — 2009. — Vol. 103. — P. 555–569; Hellwig T.Explaining the salience of left-right ideology in post industrial democracies: The role of structuraleconomic change // European Journal of Political Research. — 2008, Oct. — Vol. 47. — P. 687–709. Van Dijk T. Ideology and discourse analysis // Journal of Political Ideologies. — 2006. —12Vol. 11. — Issue 2. — P. 115–140. Jost J., Kay A., Thorisdottir H. Social and Psychological Bases of Ideology and System13Justification. — Oxford: Oxford University Press, 2009. Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Политические14исследования. — 1992. — № 1–2. — С. 130–142. См. Jost J.

The End of the End of Ideology.//American Psychologist. — 2006, Oct. —15Vol. 61. — № 7. — P. 651–670.45пиальным политическим вопросам16, и о конце истории в результате окончательного торжества либерализма над его историческими соперниками17.Несмотря на то, что эти идеи, большей частью, основаны на чрезмерно расширительной интерпретации краткосрочных политических тенденций, всё же необходимо признать вполне оправданным указание на то, что значимость идеологиив политическом процессе в различные исторические периоды не одинакова.При этом необходимо отметить, что это теоретическое богатство пока лишьв весьма незначительной степени применяется при анализе эволюции различныхидейных доктрин, и, в особенности, в исследованиях воздействия идеологическихдискурсов на политический процесс в те исторические периоды, когда институтыконкурентной электоральной политики ещё не сформировались.

Речь идёт о политике в странах, переживающих процесс модернизации, но ещё не вступившихв фазу полноценной демократизации политического процесса. Настоящая работапризвана, до некоторой степени восполнить этот пробел.В рамках нашей работы мы будем понимать под идеологией систему аргументации, используемую для обоснования определённого политического курсав условиях институциализированного политического конфликта. Очевидно, чтосамые разнообразные идеологические системы беспрерывно создаются и разрушаются, зачастую не оказывая заметного влияния на реальный политическийпроцесс.

Однако некоторые идеологии превращаются в эффективное орудие дляприобретения и удержания власти. Это происходит в том случае, когда многочисленные организованные группы людей вовлекаются в социальные, культурные,экономические и политические конфликты, воспроизводящиеся в течение долгого времени. Каждая сторона конфликта нуждается в объединении имеющихся ипривлечении новых приверженцев, а также в завоевании симпатий публики, невовлечённой в данный конфликт непосредственно.

В современной политологи Bell D. The end of ideology: On the exhaustion of political ideas in the fifties. — Cam-16bridge. — Mass: Harvard University Press, 1988. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. — М.: АСТ, 2005.1746ческой литературе при разработке проблем структурного взаимодействия идеологий и социально-политических изменений (М. Рейх, Л. Черна и др.) постоянноакцентируется внимание на следующей важном принципе: в реальном политическом процессе идеологические конструкции и теоретические разработки не могутрассматриваться как «цель в себе», они могут стать эффективными только при наличии соответствующих институциональных структур и, прежде всего, с учетомактивной роли политических лидеров, обладающих способностью вовремя находить «окна возможностей», а также использовать подходящие методы для их реализации. Например, М. Рейх акцентирует внимание на следующих важных принципах: в процессе политических изменений постоянно взаимодействуют такиефакторы (измерения) как а) «конструирование стратегий изменения», б) созданиеблагоприятных возможностей для изменений путем активного влияния политических акторов на переходные процессы, б) четкое «аналитическое прогнозирование» целей, «позиций поддержки», объективного учета и понимания результатовреформ18 .Под влиянием обозначенных выше факторов в идеологических конструкциях происходит определённое смещение акцентов, поскольку идеологи, говорямарксистским языком, стремятся выдать корыстные интересы своей группы за общезначимые19.

Это можно сделать, переводя конфликт из области интересов в сферу ценностей. На базе приверженности к общей ценности может сформироватьсянамного более широкая политическая коалиция, чем на основе сугубо корыстныхинтересов.Ценности мы будем определять как наиболее общие и стабильные установки,которые использует человек для того, чтобы выбирать и оправдывать свои действия и Cerna L. The Nature of Policy Change and Implementation: A Review of Different The-18oretical Approaches. New York: OECD, — 2013. — P. 1–30; Reich M. The Politics of HealthSector Reform in Developing Countries: Three Cases of Pharmaceutical Policy // Health Policy. — 1995. — P. 75. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. — М.: Политиздат, 1988. — С. 44.1947оценивать людей и события20. Политических ценностей относительно немного, поэтомуи количество устойчивых идеологических традиций тоже ограничено.

Этим объясняется«транснациональный» характер основных идеологических систем и та лёгкость, с которой идеологии усваиваются в новой для себя институциональной и культурной среде.В то же время в каждой стране и в каждый исторический период складываетсясобственный вариант идеологической палитры. Так в России второй половины XIXстолетия, как будет показано далее, только три идеологических концепции приобрели высокую популярность: либерализм, консерватизм и социализм. Национализми анархизм, несмотря на наличие собственных теоретиков и апелляции к особымценностям не смогли найти достаточно мощные автономные социальные группы,заинтересованные в объединении на основе этих доктрин, хотя в начале XX веканационализм превратился в один из главных элементов политического дискурса.В соответствии с этим, наибольшего успеха достигают идеологии, предлагающие интерпретации самых распространённых в обществе социальных расколов.Социальная и политическая идентичность в эпоху Нового времени формируется спомощью идеологий, которые учат отличать «своих» и противопоставлять их «чужим»21.

На базе стабильных социальных расколов формируются идеологическиенаправления, включающие в себя комбинацию из определённых базовых ценностей, интересов социальных групп и системы политической аргументации, разрабатываемой специалистами особого рода, то есть идеологами.За последние полвека наиболее интенсивные дискуссии среди специалистов вобласти исследования идеологического процесса идут по вопросу о структуре ценностно-идеологического спектра22. Дело в том, что два факта, подтверждаемые мно См.: Feldman S. Values, Ideology, and Structure of Political Attitudes // Oxford Hand-20book of Political Psychology / Edited by David O. Sears, Leonie Huddy, Robert Jervis. — N. Y.:Oxford University Press, 2003. — P. 477–508. Jenkins R.

Social identity. — New York: Routledge, 2008.21 Jost J., Federico C., Napier J. Political ideology: Its structure, functions, and elective22affinities // Annual Review of Psychology. — 2009. — Vol. 60. — P. 339–367.48гочисленными эмпирическими исследованиями, не могут найти убедительной и однозначной теоретической интерпретации. Во-первых, элементарный здравый смыслговорит нам, что количество разнообразных социальных проблем в современномобществе исключительно велико. Соответственно, резонно было бы предположить,что политические и идеологические предпочтения граждан будут располагаться всложном многомерном пространстве, состоящим из множества конфликтных измерений, не связанных друг с другом.

И действительно, среди политических активистовможно найти людей с самыми причудливыми комбинациями политических ценностей, а также приверженцев самых экзотических доктрин. Но на уровне электората наблюдается картина прямо противоположного свойства. Идейно-политическиепредпочтения рядовых граждан легко укладываются в одномерную право-левуюшкалу, причём подавляющее большинство легко и без раздумий справляется с задачей определения своей позиции в этом одномерном пространстве23.Во-вторых, те же самые граждане, которые легко примеряют на себя известные идеологические ярлыки, в массе своей не владеют идеологическим языком ипросто слишком слабо информированы, для того, чтобы разбираться в существеидеологических дебатов24.

В результате неясным остаётся, что именно предопределяет содержание тех самых двух полюсов одномерного идеологического пространства. По каким причинам одни идеологические проекты оказываются более востребованными, чем другие? Являются ли базовые идеологические расколы универсальными или их структура определяется и культурными особенностями каждойстраны? Если предположить, что идеология представляет собой язык элиты, то докакой степени элита способна навязывать свою идеологию различным социальнымгруппам? Все эти вопросы пока остаются без научно обоснованных ответов, хотяразнообразные гипотезы выдвигаются в изобилии. Dalton R.

Social Modernization and the End of Ideology Debate: Patterns of Ideological23Polarization // Japanese Journal of Political Science. — 2006. — Vol. 7. — № 1. — P. 7. Converse Ph. Assessing the capacity of mass electorates // Annual Review of Political24Science. — 2000. — Vol. 3. — P. 331–353.49Представляется, что идеологические концепции наиболее востребованы неэлитой, принимающей повседневные управленческие решения в масштабах государства, и поэтому вынужденной придерживаться фактов и мыслить прагматически. Тем более, они не обращены непосредственно к широкой публике, не располагающей временем и желанием для их изучения и критической оценки.