Диссертация (Сравнения в римском героическом эпосе I в. до н. э. – I в. н. э), страница 10

Образы сравнения чрезвычайно разнообразны, здесьпроявиласьисключительнаяизобретательностьВергилия,подкрепленнаяширокой эрудицией и поэтическим чутьем.Как сравнения распределены в тексте поэмы, представлено в Таблице 2.Таблица 2Распределение сравнений по книгам в «Энеиде» ВергилияКнига1IIIIIIIVVVIVIIVIIIIXXXIXIIВсегоОбщее количествостихов27568047187058719018177318189089159529896Количество стихов,занимаемых сравнениями3475786069616154849368127789Процент сравненийв тексте46,27,11,18,57,96,87,57,410,310,27,413,38,0Как видно из Таблицы 2, количество стихов, занимаемых сравнениями,в процентном отношении вырастает от начала поэмы к концу; исключениесоставляет 3-я книга, в которой Эней рассказывает о своих скитаниях по путив Карфаген. Больше всего стихов занято сравненями в заключительной 12-йкниге.50Как отмечают исследователи, в «Энеиде» сравнений, придуманных самимВергилием, совсем немного77; большинство их них имеют литературныйисточник, и поэт этого не скрывает.

Кроме Гомера, таковым выступаетАполлоний Родосский: как отмечает А. Холлис, влияние Аполлония на Вергилияпроявляется не только в описании истории любви Дидоны и Энея, но – и нев меньшей мере – в эффектных сравнениях78. В ряде случаев на Вергилияповлияли сочинения трагиков (например, IV, 300–303; 465–473; VI, 305–312; 469–471; XI, 718–724; XII, 715–724); а эпиграмма Каллимаха (1 Pfeiffer) вдохновила насопоставление Аматы, которая, взбешенная змеиным ядом, несется по Лавренту,с волчком, несущимся под действием ударов (VII, 378–384)79.

В ряде местусматривается влияние Катулла (II, 624–631; IV, 441–449; V, 446–449; XI, 67–71),в том числе в знаменитом сравнении погибшего Эвриала со срезанным цветком(IX, 433–437)80. Из некоторых сопоставлений видно, что поэт обращался кпроизведениям Энния (IV, 401–407; XI, 487–497) и Лукреция (например, II, 494–499; V, 525–528; VI, 205–209; 781–787; VII, 460–466; 523–530; VIII, 388–392;X, 356–361; XII, 101–106; 521–528; 908–914).

Кроме того, в «Энеиде» встречаютсясравнения, которые уже имели место в «Георгиках»81: например, в 4-й книгеЭней, которого Анна слезами и мольбами просит не покидать Карфаген,сравнивается с дубом, который поднявшиеся ветры терзают, но вырвать не могут(ст. 441–449):77М.

Коффи считает оригинальным только одно сравнение – XII, 473–480, где Ютурнасопоставляется с ласточкой (Coffey M. The Subject… P. 67). Это преувеличение – можноговорить о самобытности таких сравнений, как, например, IV, 68–73; V, 588–595; 273–281. Обисточниках Вергилия см.: Regel G. De Vergilio poetarum imitatore testimonia. Diss. Inaug. Gottingae, 1907; Williams R.

D. The Aeneid. London, 1987. P. 11–24.78Hollis A. S. Hellenistic Colouring in Virgil’s Aeneid // Harvard Studies in Classical Philology.1992. Vol. 94. P. 269.79См.: Salvatore A. La similitudine della trottola in Callimaco e Virgilio // Studi di filologia classicain onore di G.

Monaco. Vol. 1. Palermo, 1991. P. 395–400.80См.: Celentano M. S. Il fiore reciso dall’ aratro: Ambiguità di una similitudine (Catull. 11, 22–24) //Quaderni Urbinati di Cultura Classica. New Ser. 1991. Vol. 37. P. 83–100.81См.: Albrecht M. von. Vergil. Bucolica, Georgica, Aeneis: Ein Einführung. 2. Aufl. Heidelberg,2007. S. 153; Schell K.

C. Vergil’s Self-Referential Simile… P. 208–224.51ac velut annoso82 validam quum robore quercumAlpini Boreae nunc hinc nunc flatibus illinceruere inter se certant; it stridor, et altaeconsternunt terram concusso stipite frondes;ipsa haeret scopulis, et, quantum vertice ad aurasaetherias, tantum radice in Tartara tendit:haud secus adsiduis hinc atque hinc vocibus herostunditur, et magno persentit pectore curas;mens inmota manet; lacrimae volvuntur inanes.«И словно крепкий многолетний (досл.: с многолетним стволом) дуб альпийскиеБореи порывами то оттуда, то отсюда наперебой стараются вырвать [из земли];идет скрип, и с высоты устилают землю листья оттого, что ствол качается; сам же[дуб] стоит на вершине и, насколько вершиной к небу эфирному, настолькокорнем к Тартару устремляется: так же со всех сторон герой неустанными речамитерзаем и большим сердцем глубоко чувствует заботы; рассудок остаетсянепреклонным; слезы катятся тщетно»83.В этом сравнении часть, связанная с Тартаром (quantum vertice ad auras /aetherias, tantum radice in Tartara tendit), дословно повторяет «Георгики» (II, 291–292), где в пассаже о виноградниках описывается дуб, который дает им обширнуютень (ст.

290–297):82О прилагательном annosus см.: Kotova A. ‘Tenebricosus’ and Irony in Catull. 3 // Hyperboreus.2012. Vol. 18. P. 129–130.83И. Луньяк (Luniak J. De Homericis similitudinibus… P. 206–210) считал, что Вергилий в этомсравнении неудачно воспользовался местом из «Илиады», где ахейцы Полипет и Леонтей,защищающие вход в башню от троянца Азия, сравниваются с двумя дубами, растущими нагоре, которые выдерживают силу ветров (Il. XII, 131–136). По И.

Луньяку, «жестокий натискврагов лучше соотносится с ветрами и бурями, чем женские слезы» – иными словами,физическая атака для такого сравнения подходит лучше, нежели моральное давление. В том,что Вергилий использует сопоставление, которое обычно ассоциируется с физической борьбой,виден намеренный обман ожидания читателей; изменение исходного гомеровского контекстаподчеркивает особую значимость пассажа, а не является следствием неудачной адаптации.52altior ac penitus terrae defigitur arbos,aesculus in primis, quae quantum vertice ad aurasaetherias, tantum radice in Tartara tendit.ergo non hiemes illam, non flabra neque imbresconvellunt: immota manet84 multosque nepotes,multa virum volvens durando saecula vincit,tum fortis late ramos et bracchia tendenshuc illuc media ipsa ingentem sustinet umbram.«Глубже внутрь земли сажается дерево, в первую очередь, дуб, которыйнасколько вершиной к небу эфирному, настолько корнем к Тартару стремится;и его ни непогоды, ни ветры, ни ливни не вырывают; остается недвижим и,многих потомков, много поколений людей переживая, долголетием [их]побеждает; тогда широко протягивая сильные ветви и сучья, там и тут сам посередине (т.

е. над собой) поддерживает обширную тень».Как заметил Дж. Спэрроу, почти всегда то, что было у Вергилияв «Георгиках» описанием, в «Энеиде» воспроизводится в составе сравнения85.У. Бриггс по поводу этого повтора отмечает, что дуб в «Георгиках» «описываетсяпочти как paterfamilias фруктового сада, что придает сравнению, описывающемуpater Aeneas, дополнительную весомость и силу»86. Согласно К.

К. Шелл, этаавтореминисценция призвана подкрепить мотив стойкости Энея: читательВергилия, помня, что дерево, чьи ветви доходят до неба, а корни до Тартара,переживет многие поколения, может быть уверен, что и Эней не станетколебаться87. Как замечает М. Коффи, Вергилий обогащает сравнения в «Энеиде»ассоциациями, взятыми из «Георгик»88. Вопреки Дж. Спэрроу, который считает,84Очевидна перекличка с (mens) inmota manet в Aen. IV, 449.Sparrow J.

Half-Lines and Repetitions in Virgil. Oxford, 1930; к сожалению, эта работа мненедоступна, цит. по: Briggs W. W. Jr. Lines Repeated from the Georgics in the “Aeneid” // TheClassical Journal. 1981/1982. Vol. 77. P. 130–131.86Ibid. P. 142–143.87Schell K. C. Vergil’s Self-Referential Simile… P. 55.88Coffey M. The Subject… P. 72.8553что этот повтор вызван недоработанностью поэмы89, полагаю, что дословноесовпадение сделано поэтом намеренно.

Так, в «Георгиках» говорится о двухкачествах дерева: оно высокое, благодаря чему дает обширную тень, и имееткрепкие корни – и то, и другое, в сущности, полезно, то есть «quantum vertice adauras aetherias» и «tantum radice in Tartara tendit» равноценны. В «Энеиде» жесоотношение несколько иное.

Здесь усматривается противопоставление «хотя –но», видимо, важное для характеристики Энея: пускай дуб высок и тем самымболее уязвим, но он крепко вцепился в землю корнями и благодаря этомувыдерживает натиск ветров.Что касается материала предшественников, Вергилий использует егосознательно, но не слепо перенимая, а творчески перерабатывая. По-видимому,Вергилий всякий раз рассчитывал, что читатель, встретив очередное сравнение,вспомнит источник и будет следить за его метаморфозами90.СогласнопредшественниковР. Хайнце,всякийВергилийразиспользуетпо-разному,однакоматериалегоприемысвоихможноклассифицировать, расположив их между двумя крайностями. Самый простойпуть – взять пассаж другого поэта, обычно Гомера, без каких-либо изменений.Самый трудный – заимствовать не целую сцену либо ее часть, а мотивы и деталииз множества источников, которые, будучи сплетенными вместе, образуют новоецелое.

Ярчайшим примером здесь служит сюжетная линия Дидоны, чей характерсочетает в себе черты, восходящие к разным поэтическим образам, но полностьюни на какой из них не походит91.Что касается семантической классификации образов сравнений, тов «Энеиде», как видно из Таблицы 1 и Приложения А, много сравнений из сферыприродных явлений, в том числе неблагоприятных (например, сильный ветер:II, 413–419; X, 96–99; 356–361; XII, 451–458; град: V, 458–460; IX, 664–671), такиесравнения являются традиционным средством для иллюстрации движения89Sparrow J.

Half-Lines…; цит. по: Briggs W. W. Lines Repeated… P. 132.См.: Thomas R. F. Virgil’s Georgics and the Art of Reference // Harvard Studies in ClassicalPhilology. 1986. Vol. 90. P. 172, n. 8. Об аллюзиях в римской поэзии см. подробнее: Hinds S.Allusion and Intertext: Dynamics of Appropriation in Roman Poetry. New York, 1998.91Heinze R. Virgils… S. 252.9054и звуков вступивших в бой противников. Есть сравнения с растениями: деревья,как правило, передают размер или стойкость (II, 624–631; III, 677–681; IV, 441–449; V, 446–449; IX, 677–682), листья и посевы – многочисленность (VI, 305–312;VII, 710–721); кроме того, немало сравнений с животными (II, 220–224; 355–360;IV, 68–73; IX, 59–66; 334–341; 551–555; 561–566; 791–798; X, 454–456; 723–729;XI, 487–497; 809–815; XII, 4–9; 101–106; 715–724; 746–755), птицами (I, 397–400;IV, 253–258; V, 213–219; VII, 698–705; IX, 561–566; X, 262–266; XI, 718–724; 751–758; XII, 473–480), насекомыми (I, 423–436; IV, 401–407; VI, 706–709; XII, 583–592); есть сравнения из сферы изобразительного искусства (I, 588–593; X, 132–138; XII, 67–69).