П.В. Волобуев, В.П. Булдаков - Октябрьская революция - новые подходы к изучению

СТАТЬИОктябрьская революция:новые подходы к изучениюП. В. Волобуев, В. П. БулдаковОт редакцииУчитывая интерес научной общественности и просьбы читателей журналапубликуется без изменений текст доклада П. В. Волобуева и В. П. Булдакова на XVIII Международном конгрессе исторических наук 2 сентября1995 года 1 .С крахом советского коммунизма исследователи Октябрьской революцииоказались в совершенно новой историографической ситуации, впервые поя­вилась возможность отказаться от идеологизации и политизации Октября,возник шанс двигаться от конкретного исторического материала к обобще­ниям, а не наоборот.

Открылась перспектива использования при рассмотре­нии событий 1917 г. самых разнообразных методологий и методик. Корочеговоря, «Красный Октябрь» может теперь стать «нормальным» объектомисторического исследования 2.Вместе с тем, нельзя не признать, что идеологизация, политизацияи «этатизация» Октябрьской революции получили новые импульсы. В рос­сийской историографии сегодня тон задают антикоммунисты самого при­митивного пошиба (в значительной степени перекрасившиеся из былыхдогматиков марксизма), которые возрождают тезис о «верхушечном» ха­рактере Октября и чисто насильственном насаждении большевиками «тота­литаризма» 3.

В западной историографии, в свою очередь, пытаются взятьреванш консервативные авторы, чья энергия в прошлом уходила на до­казательство исторической «неправомерности» Октябрьской революции 4.Несомненно, все это осложняет ход планомерного наращивания историчес­кого знания, непредубежденного переосмысления прошлого и воссозданиямногомерной картины событий 1917 года.В принципе ядро «обновленческого» подхода к Октябрю было заложе­но еще в 60—80-е годы. Представляется, что в новых условиях стоитпродолжить работу, начатую историками «нового направления» в СССРи «социальными историками» Запада, а также использовать все конструкВолобуев Павел Васильевич— академик РАН, председатель Научного совета РАН «Историяреволюций в России», президент Международной комиссии по истории Октябрьской револю­ции; Булдаков Владимир Прохорович — кандидат исторических наук, заместитель председателяНаучного совета РАН — «История революций в России», генеральный секретарь Международ­ной комиссии по истории Октябрьской революции.28тивное из наследия всех советских и зарубежных авторов.

Вместе с темпредставляется, что в последнее время открылась возможность карди­нального переосмысления истории русской революции в рамках проблемы«Человек и революция в XX в.» 5.Несомненно, рассмотрение разноплановых событий революции сквозьпризму человеческой личности требует овладения документальной базой,связанной с массовыми источниками и документами личного происхожде­ния — всем тем, что исходило «снизу». С другой стороны, обновлениеисториографии Октября возможно только на фундаменте «локальной ис­тории».

Настоящий доклад ставит своей целью выявить наиболее перспек­тивные подходы в исследовании революции 1917 г. и одновременно пред­ставляет собой попытку создания одной из возможных «моделей» револю­ции, которая, как думается, способна стимулировать деятельностьисториков самых различных направлений.1. К вопросу о предпосылках революции. Вопрос о предпосылках рево­люции в условиях, когда привычное понимание ее смысла и значенияоказалось поставленными под сомнение, выглядит наиболее сложным. Тотфакт, что отпала нужда доказывать закономерность или случайность «соци­алистической» революции в отсталой России, ставит под сомнение значи­мость выявленных ранее «объективных» экономических и политическихпричин социального взрыва.К настоящему времени наиболее распространенный взгляд на пред­посылки революции связывает их с трудностями модернизации России.Действительно, исторический императив модернизации как будто объясня­ет и реформы 60-х — 80-х годов XIX в., и действия Витте и Столыпина,и последующую политику Ленина и большевиков.

Но нельзя не учитывать,что субъективное осознание верхами отсталости России в условиях ихгеополитических притязаний было ничуть не более острым, чем аналогич­ный взгляд на место страны в мире в Японии. Между тем «революцияМэйдзи» не приняла разрушительного характера. Очевидно, социальныеиздержки индустриальной модернизации при сохранении традиционныхукладов в сельском хозяйстве России воспринимались массами куда болееболезненно, что обусловило совершенно иное соотношение революциии реформы 6.Часто важнейшей и единственной причиной Октябрьской революцииназывают первую мировую войну. Действительно, большевистские ан­тиномии («капитализм или социализм», «власть Советов или обычнаябуржуазная республика» и т.

п.) вызваны к жизни войной. Нельзя непризнать, что объективно большевиков подвели непосредственно к властилибералы и умеренные социалисты, вознамерившиеся продолжить войну,не считаясь с настроением народа. Но если так, то тем более уместноставить вопрос о том, что в России возможности реформ усилиямистарой власти и либерально-оппозиционного «общества» были ограниченыв принципе; их реформаторство лишь провоцировало нетерпение и ра­дикализм народных низов.Представляется, что проблема предпосылок Октябрьской революцииможет быть поставлена на реальную почву при условии, что мы будемрассматривать и революции 1917 года, и гражданскую войну 1917—19227гг.

как часть системного кризиса империи . Из сказанного вовсе не следует,что всякие компаративистские подходы к Октябрю лишаются смысла.Так, кризис «верхов», политические перипетии 1917 г., поведение марги­налов, реакция крестьянства вполне сравнимы с событиями Великой Фран­цузской революции; движение крестьянских масс имеет также немало об­щего с мексиканской и китайской революциями; поведение рабочих и ихлидеров сопоставимы с событиями Парижской коммуны.

Есть, однако,в революции 1917 г. принципиально новые моменты: непосредственноевоздействие мировой войны, превращение социалистических идей в едвали не главный компонент сознания масс, «упрощение» многомерных со­циальных конфликтов до противостояния «верхов» и «низов», «чужого»и «своего», «старого» и «нового», этнонациональный фактор, «партийная»29диктатура над Советами и т. д. Если так, то придется ставить вопрос обособом эмоционально-психологическом преломлении объективных эконо­мических и социальных противоречий России в общественном сознании,обусловившем своеобразие революции.В любом случае понимание специфики российской революции, особен­ностей ее развертывания и долговременных последствий связано с переос­мыслением российского имперства — уникальной сложноорганизованнойэтносоциальной системы, более чем своеобразно «размазанной» историейпо поверхности одной шестой земной суши.2.

Динамика назревания и нарастания кризиса. Качественно новыйвзгляд на данамику развертывания революции можно предложить, еслииметь в виду, что в лице России мы имеем не просто империю (традицион­ную или «новейшую» капиталистическую), а империю «реликтового» типа.Основу формирования последней составила не логика примитивной экспан­сии, а особая форма этатизации, вызванная культурологическими, геополи­тическими и социопатерналистскими установками ее населения. Грубо гово­ря, патерналистская первооснова российского имперства упорно не под­давалась рационализации, совершенно необходимой для модернизации.Сказанное — не дань старому и современному славянофильству, а реаль­ный — пусть трудноуловимый — фактор вызревания российских кризисов,столь остро проявивших себя в XX веке.Российская империя естественно складывалась, а затем стала иден­тифицироваться властью и ее идеологами как образцовая самодостаточнаясистема — пример для остального «несовершенного» мира. Империя пыта­лась утвердиться как особая культура; кризис же ее оказался связан с социо­культурной несовместимостью европейски образованных «верхов» и тради­ционалистских «низов» на решающем этапе модернизации.Кризис империи назревал весьма долго, незаметно, а проявился чрез­вычайно резко, социально аффектированно, «стихийно».

Можно выделитьнесколько «уровней» (стадий, этапов) кризиса: этическая, идеологическая,политическая, организационная, социальная, охлократическая, доктринально-возрожденческая. Этическая стадия кризиса связана с десакрализациейвласти, начавшейся в связи с попыткой подмены старого самодержавиядеспотическим бюрократизмом в эпоху Петра I. Идеологический компо­нент кризиса обеспечило формирование европейски-рационалистическойэлиты. Политическая стадия кризиса была обусловлена разделением элитына бюрократию и оппозицию. Вползание в организационную неразберихуи управленческую неэффективность связано с тем, что оппозиция, нравст­венно и интеллектуально подавив бюрократию, приступила к выработкеальтернативных структур — от партий до общественных организаций, в ре­зультате чего функции управления вступили в противоречие со слабымиростками самоуправления.