Диссертация (Английский исповедально-философский роман 1980-2000 гг), страница 7

В шестипараграфах показывается как постмодернистская «исповедь с лазейкой» вроманах К. Исигуро, М. Эмиса, Дж. Фаулза, Дж. Барнса сочетает приемысаморефлексии как эскапистского ресурса и лейтмотивной связности в качествеспособа репрезентации и обнаружения исповедального самообнажения.В заключении подводятся итоги настоящего исследования.2. Западноевропейский исповедально-философский роман с позицийтеоретической и исторической поэтикиОпределениеисповедальныйвесьмавостребовановсовременномгуманитарном знании. При этом одно только формулирование вопросов офеномене исповедальности дает неоднозначную картину близких, но несинонимическихпонятий,требующихсвоегоаналитического(меж)дисциплинарного аппарата: в чем различие между исповедью и проповедью;исповедью и признанием; исповедальным и травматическим опытом; романнойисповедальностьюи(психоаналитического,другимиформамиюридического,исповедальногорелигиозного);признанияисповедальнымповествованием и повествованием о прошлом, автобиографической литературой;что такое романная исповедальность с жанровой точки зрения? Какимисредствами создается «эффект исповедальности»?28На настоящий момент выявляются несколько тенденций в исследованииисповедальных текстов, распространяющихся и на сферу художественнойлитературы:–традиционноепредставлениеисповедальностикаксаморефлексивного ресурса, посредством которого «Я» обретает полнотуистины, подлинности, очищения / успокоения63;–аргументацияособойзначимостифилософского,антропологического, религиозного содержания «исповедальной интенции»и «исповедального состояния»64;–выявлениесвязеймеждуисповедальнымбегствомвовнутренний мир / исповедальным саморазоблачением и разнообразнымипсихологическими и социокультурными явлениями (Cultural Studies, TraumaStudies, Identity Studies)65;–представлениеисповеди(втомчислероманнойисповедальности) как особого рода способа «производства правды» 66 .

Впоследнем случае речь идет не о свободном выражении «Я», а о следствииопределенного порядка, с помощью которого герой начинает осознавать идемонстрироватьпринципиальносебяпосредствомнезавершеннойбесконечносаморефлексии.амбивалентнойВсвязисиэтимисповедальность мыслится как проблемное поле с точки зрения надежностиСм. к примеру: Phillips R. The Confessional Poets.

Southern Illinois: Southern Illinois University Press, 1973. 173 p.;Lerner L. What is Confessional Poetry? // Critical Quarterly. 1987. Vol. 29. Issue 2. Pp. 46-66.64Уваров М.С. Архитектоника исповедального слова. СПб.: Алетейя, 1998. 243 с.; Рабинович В. Л. Исповедь у вратрая (история как взаимодействие культур) // Время и бытие человека. М., 1991. С. 126-140; Метафизика исповеди.Пространство и время исповедального слова. СПб.: Издательство Института Человека РАН, 1997. 120 с.65См. к примеру: Reik Th.

The Compulsion to Confess // The Compulsion to Confess. On the Psychanalysis of Crime andPunishment. New York: Grove Press, 1961. Pp. 176-356; Middlebrook D. What was Confessional Poetry? // Society ofLiterature. London, 1993. Pp. 5-9; Radstone S. The Sexual Politics of Time: Confession, Nostalgia, Memory. London andNew York: Routledge, 2007. 264 p. Кроме того, в данную группу попадут и работы, восходящие к аналитическойрамке, предложенной М. Фуко в «Истории сексуальности», например: Зассе С.

Яд в ухо. Исповедь и признание врусской литературе. М.: Издательство РГГУ, 2012. 400 с.66См. к примеру: Foster A.D. Confession and complicity in narrative. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. 160p.; Modern Confessional Writing. New critical essays / Ed. by J.

Gill. London and New York: Routledge, 2006. 196 p.;Brooks P. Troubling Confessions: Speaking Guilt in Law and Literature. Chicago and London: University of ChicagoPress, 2001. 224 p.; Бахтин М. Слово у Достоевского (Опыт стилистики) // Проблемы творчества Достоевского.Киев: «NEXT», 1994. 509 с.6329повествованиясособымнаборомсредствсоздания«эффектаисповедальности».67Отдавая должное продуктивности всех из вышеперечисленных подходов,представляетсяцелесообразнымобратитьсякотдельнымвопросамисповедального романа и его жанровых особенностей в русле последней извышеизложенных тенденций.Терминисповедальныйроман(confessionalnovel)употребляетсявлитературоведении и вошел в терминологические словари.

Одно из немногихопределений исповедального романа, данное в книге Д. Мэддена68, связывает этотжанр художественной литературы, с одной стороны, с классическими исповедями(Августин, Руссо, де Квинси), с другой – с автобиографическим повествованием.Вместестемгибридность,специфическаясопутствующиемодальностьисповедальностиипотенциальнаякактаковой,жанроваяприводяткдостаточно вольному употреблению термина в литературной критике.В этом отношении симптоматично, что небольшая статья, посвященнаяисповедальной литературе в «Словаре литературоведческих терминов и теориилитературы» («Dictionary of Literary Terms and Literary Theory», 2013), трактует еекак «личный и субъективный отчет об опыте, убеждениях, чувствах, идеях, атакже состояниях ума, тела и души»69, предлагая в качестве примеров «Исповедь»Св.

Августина,«Исповедь»Ж.-Ж. Руссо,«Исповедьангличанина,употреблявшего опиум» Т. де Квинси, «Исповедь оправданного грешника»Дж. Хогга,«Исповедьсынавека»А. де Мюссе,«Замогильныезаписки»Ф. Шатобриана, «Исповедь молодого человека» Дж. Мура.В данном случае жанровая атрибуция оказывается поглощенной общимкатегориальным полем, называемым исповедальной литературой (confessionalliterature) или исповедальным письмом (confessional writing). Часто без вниманияк различению фактуального и фикционального повествования исследователи67Gill J. Introduction / J.

Gill; ed. by J. Gill // Modern Confessional Writing. New critical essays. London and New York:Routledge, 2006. P. 1.68Madden D. A Primer of the Novel: For Readers and Writers. New Jersey and London: Scarecrow Press, 1980. P. 22.69Cuddon J. A. Dictionary of Literary Terms and Literary Theory. – Oxford: Wiley-Blackwell, 2013. P. 151.30обращают внимание на автобиографичность с акцентом на раскрытии интимныхи, как правило, скрываемых фактов истории души, а также сопряженные с этимэмоциональные состояния широкого спектра – от отчаяния до обретенияуспокоения.В отечественной философско-антропологической традиции закрепилосьпредставление об особой интенциональности исповедальных текстов.

И вновьсмысловойикомпозиционныйвектор,направленныйнавыражениеисповедальной интенции «Я», по мысли ученых, создает «исповедальноесостояние» 70 , не связанное прямо с очертаниями того или иного жанра (кпримеру, автобиографии, дневника, романа, рассказа, поэмы и пр.). Основаниемдля определения текста как исповедального становится показ в нем того, как «Я»проходит путь от невозможности самораскрытия (во всем единстве егонравственных, эмоциональных, философских смыслов) к полноте самобытия71.Значимую грань исповедальности вскрывает М.С.

Уваров, говоря оразличии покаяния и исповеди, часто понимаемых как понятия синонимичные.Так, покаяние предстает «актом очищения», осуществленным в единой плоскости«надрыва души». Исповедь же обретает свою подлинность как «текст жизни», впроцессе соединения-сборки прошлого, настоящего и будущего72. Этатекстуальность сознания-в-исповеди оборачивается не только воплощениемличностного самораскрытия – через нее осуществляется поиск критериевподлинности самого бытия.

И в этом случае исповедальность обретаетфилософское значение, обнажая сопредельность личностного самораскрытия сформулировкой вечных вопросов бытия.Ибатуллина Г. Исповедальное слово и экзистенциальный стиль [Электронный ресурс]. Режим доступа:www.PHILOSOPHY.ru/library/i batul/02/html.71Более того, исповедь может найти свое выражение в молчании. Однако и это парадоксальное молчание, и полноесамообнажение в слове, и бесконечные колебания исповедальной саморефлексии обязательно связаны с идеейпоступка. (См.: Бахтин М.М. Архитектоника поступка // Социологические исследования. 1986. № 2.

C. 5-10.)Бахтинские идеи широко распространены. К примеру, с опорой на концепцию Бахтина А.В. Степанов пишет о«добровольности» исповедального слова, его «инициативности» (см.: Степанов А.В. Проблемы коммуникации уЧехова. М.: Языки славянской культуры, 2005. 400 с.).72Весьма показательно, что, выделяя основные формы проявления исповедального слова в культуре, Уваровговорит об исповеди как вопрошании-к-Богу, вопрошании-к-самому-себе, вопрошании-к-себе-другому,вопрошание-к-себе-в-другом, вопрошании-к-другому, вопрошании-к-«свободе-жалости», лишь в последнююочередь выделяя исповедь как форму художественного (эстетического) самовыражения.7031Разомкнутость, открытость, цикличность смыслов73в исповедально-философском дискурсе культуры выражает себя не как завершенное личностноесамовыражение, а как бесконечное вопрошание о полноте мира.Подчеркнем важное различие классической исповеди и текстов сисповедальной интенцией, интересующих нас в связи с современным романом.

Впоследнем искомая полнота исповеди-поступка воплощается не в завершенномактесамоосуществления,аввопрошанииосмыслах,оставляющихисповедальный поиск принципиально незавершенным.Закономерносближениеисповедальногороманаисжанрамиавтобиографическими, что неизменно отмечается исследователями74.Интерес к автобиографическому письму (от документальных форм до такназываемой autofiction) за последние десятилетия серьезно возрос.