38603 (Лексико-стилистические свойства политического текста), страница 2

Мы не можем согласиться с тоталитарными методами, когда затыкают рот и хватают людей на улицах, как это делается в Уфе.

Мы не можем согласиться с тем, когда, очевидно, не обсуждающие это вместе с Лужковым, позволяют себе на улицах Москвы хватать агитаторов и не допускать расклейку чужих материалов.

Мы не согласимся с такими подходами.

Мы не согласимся и с тем, чтобы Евгений Максимович Примаков стал президентом России. Мы уважаем его, но нам непонятен шаг Юрия Михайловича в сторону.

Мы призываем вас дать нам силу, поддержать нас.

Мы хотим исправить ситуацию. Помогите нам это сделать, но так, чтобы Россия от этого только выиграла.

Друзья! «Яблоко» идёт в политику с чистыми руками и надеется на вашу серьёзную поддержку.

Мы обещаем вам, что будем говорить правду, работать честно и чисто, так, как мы это делали всегда и раньше.

В наши ряды входят люди, хорошо вам известные. Это Владимир Лукин и Татьяна Ярыгина, и Вячеслав Игрунов, и Сергей Митрохин, и Артемьев. И много других людей, к каждому из которых применимы слова: «Это умные и честные люди».

Я думаю, что вы не пожалеете, если поддержите нас.

Мы сделали немало. Обвинение в том, что «Яблоко» делает мало - это неправда. Мы шесть лет проработали в Государственной Думе, и никто не имеет такого опыта честной профессиональной работы в государственной Думе, как мы.

Мы хотим объединить всех порядочных, чистых и честных людей в России.

Мы хотим расправить плечи и защитить нашу страну от беззакония и произвола.

Для нас нет ничего важнее, чем жизнь, здоровье и безопасность российских граждан, чем единство нашей страны.

Мы верим в будущее нашей страны.

Мы верим в наших детей, наших внуков.

Мы дорожим нашей историей и культурой.

Я желаю вам, чтобы дети были здоровы».

Г. Явлинский, реализуя стратегию театральности посредством использования тактики информирования, начинает свою речь с формальной констатации факта окончания избирательной кампании: Дорогие друзья! В России заканчивается, пожалуй, самая тяжёлая, самая неприятная избирательная кампания. Благодаря использованию приёма ассерции, маскирующейся под пресуппозицию, говорящий преподносит слушающим своё мнение о том, что избирательная кампания была тяжёлая, неприятная, как факт. Для усиления производимого воздействия привлекается превосходная степень прилагательного, выражающая интенсивную степень признака, названного лексемами с негативной оценочностью: тяжёлая, неприятная.

Используя личное местоимение Я при реализации тактики неявной самопрезентации, говорящий позиционирует себя как деятельную, сильную личность. Данный прагматический эффект подкрепляется тем, что в предложении Я решил сегодня сам прийти к вам субъект пропозиции равен говорящему, поскольку участник ситуации (партиципант) обозначен соответствующим ему канонически оформленным актантом. Партиципант выполняет в ситуации ту роль, которая стандартно выражается именно данной грамматической формой (им.п., ед.ч). Таким образом на прагматическом уровне создаётся эффект яркой, сильной личности.

Далее в предложении Мы с вами хорошо знаем основные проблемы, которые нужно решать в Государственной Думе говорящий, формально переходя к реализации тактики кооперации, демонстрируя единение со слушателями, на самом деле актуализирует стратегию на понижение посредством использования тактики анализ-«минус». Происходит это следующим образом: используя приём Мы-инклюзивное и подкрепляя это лексическими средствами (мы с вами), репрезентирующими идею совместности, говорящий, вводя слушающего в свою личную зону, акцентирует его внимание на идее общности, параллельно (через приём «ассерция, маскирующаяся под пресуппозицию») навязывая мысль о том, что у нас есть проблемы.

В следующем предложении Об этом говорили буквально все для называния субъекта действия использовано местоимение, указывающее на неопределённый референт, что даёт возможность говорящему уйти от конкретной номинации. Но тогда, когда говорящему выгодно актуализировать внимание адресата-наблюдателя, он называет реалии, которые для обычного человека имеют особую значимость: Это и зарплата, и пенсии.

Следующее высказывание Я бы добавил сюда ещё укрепление государства, нашу безопасность очень интересно как яркая иллюстрация особенностей дискурса Явлинского. Формально есть субъект действия, использовано двусоставное предложение с прямой диатезой , но тогда, когда требуется назвать конкретных исполнителей, дискурс , отображающий ментальность говорящего, навязывает ему использование номинализации , при которой, как известно, происходит свёртывание пропозиции, передаётся отвлечённость представления о процессе самом по себе, вне связи с производителем процесса. Говорящий не называет конкретных деятелей, тех, кто реально будет укреплять государство. В результате активно создаваемый образ деятельной, сильной личности начинает разрушаться.

Этот процесс продолжается далее, несмотря на то, что теперь говорящим используется тактика обещания. При анализе следующего высказывания «И «Яблоко» сделает всё для того, чтобы эти задачи были решены» можно установить, что субъект в предложении чтобы эти задачи были решены отсутствует, есть только называющее объект подлежащее, представленное фактитивом, т.е. партиципантом, возникшим, прекратившим существовать или подвергшимся изменению. Предикат же выражен краткой формой страдательного причастия. Благодаря этому усиливается прагматический эффект снятия говорящим с себя ответственности.

Используя тактику презентации, удерживая внимание адресата-наблюдателя использованием лексем, обозначающих качества, положительно оцениваемые социумом, в предложении Вы знаете, что в нашей партии много талантливых, умных, чистых и честных людей говорящий указывает на очередную проблему, актуализируя тактику прогнозирования: но сегодня нас беспокоит больше всего то, что может сделать Думу буквально парализованной.

Политик обосновывает свой прогноз следующим образом: Все мы наблюдали с вами, как в течение этой кампании произошла схватка двух партий, сформированных властью. Наблюдаемое использование личных местоимений в выражениях «Сегодня нас беспокоит… и Все мы наблюдали с вами…» способствует осуществлению манипулирования: в первом случае представлено Мы-эксклюзивное, под которым понимается партия «Яблоко», представителем коей является говорящий. А затем, употребляя Мы-инклюзивное в выражении Все мы с вами, говорящий присоединяет себя и тех, от лица которых он выступает, к слушающим. Иллюзия включённости усиливается благодаря использованию местоимений все, мы с вами, содержащих в своих лексических значениях компонент общности, а используя глагол наблюдали, говорящий тем самым исключает себя и свою партию, а также слушателей из участия в этой схватке. Такое навязываемое аудитории говорящим объединение себя со слушателями позволяет ему скрыто внушить своему адресату мысль о том, что благодаря этой включённости все они вместе (он сам, созданная им партия и имеющаяся в данный момент аудитория) тем самым исключаются из числа оставшихся, т.е. тех, кто жаждет власти и пытается получить её любыми способами.

Далее говорящий вновь применяет тактику побуждения, произнося: Помогите нам это сделать, но так, чтобы Россия от этого только выиграла. В данном предложении вновь актуализируемая иллокутивная функция побуждения эксплицирована теперь уже не перформативом, а глаголом в форме императива. Функциональные значения императива также являются одним из воздействующих компонентов политического текста. С помощью императива говорящий побуждает адресата-наблюдателя помочь ему сделать нечто, обозначенное словом это (из контекста нельзя извлечь пояснения по поводу референта), но сделать это предлагает таким образом, чтобы в итоге выгоду получила третья сторона (Россия). В результате использования метафоры игры, а также благодаря специфичной номинации (метонимический перенос позволяет конкретно-референтным именем назвать множественную сущность, а значит, неопределённого референта), снимается вопрос о личной заинтересованности говорящего в получении выгоды при выполнении требования.

Тактика обещания поддерживается использованием тактики самопрезентации, реализующейся как посредством актуализации лексем, обозначающих качества, положительно оцениваемые социумом (честно, чисто), так и посредством использования импликатуры, которая извлекается из сравнительного оборота «на нас можно надеяться, мы никогда не подводили». Поданная имплицитно мысль поддерживается и эксплицитно – путём отсылки к авторитету, существующему в обществе у людей, чьи имена перечислены говорящим: В наши ряды входят люди, хорошо вам известные. Это Владимир Лукин и Татьяна Ярыгина, и Вячеслав Игрунов, и Сергей Митрохин, и Артемьев. В следующем высказывании воздействие, осуществляемое логическим путём, сменяется манипулятивным: И много других людей, к каждому из которых применимы слова: «Это умные и честные люди». В данном высказывании говорящий использует приём «неопределённость, нереферентность при назывании деятеля», а затем применяет псевдологическую аргументацию: Я думаю, что вы не пожалеете, если поддержите нас. Мы сделали немало. Говорящий не приводит точных данных о том, что было сделано его партией, вместо этого использует лексему немало (довольно много, порядочно), продуцируя тем самым неопределённость не только субъекта действия (использованную неоднократно в течение этого выступления), но и результата действия. Тактика самопрезентации, таким образом, переходит в тактику самооправдания, максимально полно реализуемую в следующем высказывании: Обвинение в том, что «Яблоко» делает мало – это неправда. Говорящий оправдывается, но, как это ни парадоксально, оправдывается в ответ на собственную, высказанную имплицитно мысль «существуют обвинения, что у «Яблока» мала результативность», в результате чего можно сделать вывод, что это очень важно для говорящего, поскольку даже в ситуации, требующей реализации тактики побуждения или самопрезентации, человек сбивается на тактику самооправдания. Затем, мобилизовавшись, политик всё-таки реализует тактику самопрезентации: Мы шесть лет проработали в Государственной Думе, и никто не имеет такого опыта честной профессиональной работы в Государственной Думе, как мы, используя для этого излюбленный приём (ассерция , маскирующаяся под пресуппозицию) и имплицируя мысль «мы честно и профессионально работали в Государственной Думе».

Заключение

Таким образом, политический дискурс - это актуальное использование языка в социально-политической сфере общения и, шире, в публичной сфере общения. Принадлежность текста к числу политических определяется как его тематикой, так и его местом в системе политической коммуникации. Широкое понимание “политического языка” как языка, используемого в публичной сфере, учитывает растущую власть массмедиа, развитие новых коммуникационных технологий, расширение процессов глобализации и процесс коммерциализации политической коммуникации(Politically speaking).

Список использованной литературы

1. ГерасименкоН.А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе // Политический дискурс в России - 2. М., 2007.

2. Денисов П.Н. Язык русской общественной мысли конца XIX - первой четверти ХХ в. М. 2006.

3. Левин Ю. О семиотике искажения истины // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 2006.

4. Николаева Т.М. Лингвистическая демагогия // Прагматика и проблемы интенсиональности. - М., 2005. - С. 154-166.

5. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). 2-е изд. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 288 с.

6. Почепцов Г. Теория и практика коммуникации. М., 2003.

7. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Волгоград, 2000.

8. Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М.В. Восприятие двенадцати ведущих российских политиков (психологический и лингвистический анализ) // Политические исследования. 2004.

9. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Монография. - Екатеринбург: Урал. г ос. пед . университет, 2001. - 238 с.