76267-1 (Фридрих II Великий. Жизнеописание), страница 4

Герцог Ришелье получил от прусского короля взятку в размере 100000 талеров за то, что его войска приостановили действия против прусских провинций. Другой французский полководец Субиз был разбит при Росбахе 5 ноября 1757 года.

В этом сражении французы потеряли 10000 человек, 7000 попало в плен, потери прусских войск составляли 165 человек убитыми и 376 ранеными. Тогда выдвинулся, для того, чтоб занять достойное место между великими генералами Фридриха, молодой Зейдлиц. Легкая прусская кавалерия под его командованием опрокинула тяжелую конницу неприятеля, маневр, дотоле невиданный. Но удивительней всего отношение к поражению самих французов.

Прусский король сделался в Париже героем, над разбитым же Субизом смеялись.

И все же, одерживая победы, прусская армия находилась в плачевном состоянии. Она насчитывала теперь только 32000 человек, а ей противостоял еще девяностотысячный корпус австрийского генерала Карла Лотарингского, который, в то время как Фридрих сражался с французами, занял Силезию и захватил ее столицу Бреславль.

С этого момента начинается новый этап в жизни короля Фридриха Второго, в течение которого прозвище Великий окончательно утвердилось за ним. Во внешности и характере короля произошли огромные изменения. Он преждевременно состарился и сгорбился, словно под тяжестью невидимого груза, становясь все больше похожим на собственные портреты, но в глазах его появился огонь, какого не было раньше. При взгляде на Фридриха понимаешь, почему его называли Великим - кажется, что силы его неисчерпаемы и во много раз превосходят человеческие. Король казался неуязвимым. Смерть не брала его. Ядрами убивало под ним лошадей, один раз испугавшись чего-то, под ним взвилась на дыбы лошадь и получила в голову пулю, которая предназначалась Фридриху, другая пуля расплющила золотую табакерку, которую король носил в кармане. После Лозовицкого сражения Фридрих лег в повозку и уснул, случайное ядро попало в повозку, короля спасло только то, что за секунду перед этим он поднял ноги на высокий облучок. Под конец Семилетней войны Фридрих и сам уже не верил в то, что погибнет на поле боя. "Ядро, которое должно убить меня, упадет свыше", - равнодушно говорил он. То, как явно судьба охраняла короля, невольно внушало даже врагам почтение перед ним.

В кампанию 1758 года король однажды ехал с небольшой свитой впереди армии. Из кустов по ним начали стрелять засевшие там неприятели.

- Король, в вас целят! - крикнул Фридриху адъютант. Неприятельский солдат наводил дуло прямо в грудь короля.

- Ты! Ты!... - закричал ему Фридрих и погрозил тростью.

Солдат почтительно опустил ружье.

С конца 1757 года король находится в постоянном и очень сильном нервном напряжении. Он становится раздражительным, любое отступление от его планов приводит Фридриха в ярость, ведь он может рассчитывать теперь, когда у него почти не осталось армии, только на быстроту передвижений и собственный полководческий талант.

Насколько обоснованны были эти упования доказала битва при Лейтене 5 декабря 1757 года, которая считается образцом военного искусства. Говорят даже, что солдаты едва ли имеют право разделять с Фридрихом славу этого дня.

Ночью войско Фридриха, измученное сражением, расположилось на отдых прямо на поле боя. "Лошади и люди ложились между ранеными и мертвыми на землю... вдруг один из солдат запел псалом "Тебя, Бога, хвалим!"...вскоре вся армия пела с ним вместе"(3).

В это время австрийская армия спешно ретировалась в сторону местечка Лисса. Фридрих, всего с одним эскадроном гусар, которых вел Циттен, взялся преследовать их. Видимо, от смертельной усталости и напряжения того дня любое предприятие казалось ему выполнимым. Прусская армия, у которой недавно не хватало сил даже на то, чтоб разбить лагерь, узнав о предприятии короля, поднялась и отправилась следом за ним. Под Лиссой завязалась новая битва, а сам Фридрих, под неприятельским огнем прорвавшись в город, направился прямо в штаб австрийских войск. То, что произошло потом, можно прочесть почти в любом учебнике истории. Со словами: "Добрый вечер, господа", - король предстал перед австрийскими генералами. Его легко можно было захватить в плен, но, видимо, так велик был трепет перед этим человеком, которому удавались самые неслыханные предприятия, что австрийцам даже не пришла в голову эта простая мысль. Без единого выстрела австрийский штаб сдался Фридриху.

Непременным следствием победы при Лейтене было освобождение всей Силезии от австрийских войск. Итак, австрийская и французская армия были разбиты Фридрихом, но перед ним оказался новый, как показало будущее, куда более опасный враг - Россия. Сменивший Апраксина генерал-аншеф Вильям Фермор 11 января 1758 года занял город Кенигсберг и был назначен императрицей Елизаветой Петровной генерал-губернатором прусского королевства. Подданные прусского короля принесли присягу на верность русской императрице. "Никогда еще самостоятельное царство не было завоевано так легко, как Пруссия, - писал Архенгольц, - но и никогда победители, в упоении своего успеха, не вели себя так скромно, как русские!" Вот удивительный парадокс. Государство, имеющее самую сильную армию в Европе и короля, военный гений которого неоспорим, с легкостью сдается первому военачальнику, вступившему в его границы. К сожалению, это обстоятельство является прямым следствием политики Фридриха. Он относился к собственной стране, во многом, как к экономической базе армии, которая и была отечеством короля. Армия сражалась вокруг короля и умирала ради него, страна, оставшись без защиты войска, принесла клятву верности своему счастливому завоевателю.

Фермор продолжал продвижение через Пруссию и 4 августа 1758 года осадил крепость Кюстрин, в которой находились главные военные магазины Фридриха. Крепость не сдалась, но сильно пострадала от пожаров, и в снабжении Прусская армия потерпела сильный урон. Фридрих бросился на помощь осажденному городу. 11 августа его армия прибыла к Кюстрину.

Несмотря на многочисленные одержанные победы и почти нечеловеческие усилия короля и его солдат, положение оставалось крайне опасным, почти безнадежным. Оправившись от поражений, в Саксонию вторглась новая армия французов, на Берлин двигались шведы, рассчитывающие после победы получить назад у Пруссии свои померанские провинции, которые им пришлось уступить еще Фридриху-Вильгельму I.

14 августа 1758 года началось сражение при Цорндорфе, одно из самых упорных и яростных в Семилетней войне. Прусская кавалерия решила ее судьбу. Если бы не последняя отчаянная атака Зейдлица, прусская армия, уже смятая и бегущая, вероятно, прекратила бы свое существование. Хотя поле битвы осталось за русской армией, и Берлин, и Петербург равным образом праздновали победу. Но Фермор своей победой не воспользовался. Простояв два дня на поле боя, он отступил из Пруссии. Вскоре после этого Фермор был отставлен и главнокомандующим на его место назначен граф Салтыков.

Следующие годы войны представляют для Фридриха однообразную цепь поражений, ни одно из которых не было решающим, походов и опасностей, которые миновали Фрирдиха, уже желающего смерти, как освобождения.

Война никак не могла кончиться. Прусский король, чей конец уже казался предрешенным, продолжал метаться по своим владениям, как будто в каждом поражении черпая силы для продолжения борьбы. После разгрома в Гохкирхской битве с австрийцами, стоившей королю 9000 человек убитыми и ранеными, он был даже весел.

- Куда вы девали свои пушки? - спрашивал он у канониров.

- Черт их взял ночью, - отвечали они.

- А мы их у него отнимем днем!

Но за Гохкирхским поражением последовало поражение при Кунерсдорфе, еще более страшное. Находясь в самой гуще сражения, видя беспорядочное бегство своих солдат под огнем русской артиллерии, Фридрих воскликнул: "Неужели для меня не найдется ни одного ядра!"

Под королем убило двух лошадей, мундир его был прострелен в нескольких местах. Наконец, он вонзил в землю шпагу и остался стоять неподвижно, ожидая смерти. Но судьба всегда смеялась над его попытками умереть героической смертью. Прусские гусары под командованием ротмистра Притвица буквально силой увезли короля в безопасное место.

Король был в полном отчаянии. К своему министру Финкенштейну он написал в Берлин: "Все пропало! Пусть каждый спасается, как может!"

Когда по прошествии ночи к нему явился офицер с докладом о спасенных орудиях. Фридрих закричал на него:

- Ты лжешь! У меня нет больше пушек!

Страшнее смерти ему казался позор поражения. И все же дела короля в этом мире были не окончены. Прусская армия, потерявшая больше половины своего состава, рассеянная, бежавшая с поля боя, собиралась вокруг своего вождя, словно по волшебству.

В начале 1760 года Фридрих мобилизует все средства для того, чтобы пополнить армию. Его вербовщики действуют во всей Германии, где уговорами и обещаниями, где деньгами. Вскоре Фридриху удалось увеличить численность своих войск до 90000 человек, но теперь они состояли почти целиком из неопытных новобранцев.

Фридрих писал к венецианскому ученому Альгаротти: "Если вечный жид существовал, он, верно, не вел такой скитальческой жизни, как я. Мы начинаем походить на странствующих комедиантов... мы кочуем по свету и разыгрываем наши кровавые трагедии только там, где неприятель дозволяет нам устроить театр... мы можем назваться счастливцами, если к нам вдобавок не придет чума. Развалины и нищета - вот презренные памятники наших громких подвигов!"

Военные действия продолжаются до 1762 года. Изредка королю улыбается удача, но положение его остается опасным. 9 октября 1760 года русскими войсками под командованием Чернышева взят Берлин.

В Англии умер король Георг II, и с восшествием на престол его сына Георга III прекратилось субсидирование Пруссии. Лишь непрекращающиеся раздоры в лагере союзников спасают Фридриха от окончательного разгрома. Силы его с каждой кампанией ослабевают, но и его противники почти разорены войной.

Лишь смерть 5 января 1762 года русской императрицы Елизаветы, которой наследовал Петр III, приблизила окончание военных действий. Петр III преклонялся перед Фридрихом. Он немедленно заключил с Пруссией мир. Провинции и города были Фридриху возвращены, корпус Чернышева получил приказ присоединиться к армии прусского короля. У Фридриха остался один сильный противник - Австрия. Но дальнейшая война показалась Марии-Терезии слишком дорогим удовольствием при том плачевном состоянии, в котором находилась экономика страны. 16 февраля 1762 года в замке Губертсбург был подписан мир между Австрией, Пруссией и Саксонией, по условиям которого все державы оставались в границах до Семилетней войны. Силезия вновь была признана собственностью Фридриха.

Семилетняя война окончилась. Фридриха она сделала героем, превратила в живую легенду, но участь этого человека была получать от судьбы только бесполезные подарки.

"Стариком, у которого каждый день отнимает по году жизни, инвалидом, израненным подагрой, возвращаюсь я в город, в котором мне знакомы только одни стены. Там нет более близких моему сердцу. Не старые друзья встретят меня у порога, а новые раны моего народа и бесчисленные заботы о их исцелении", - писал Фридрих к д'Аржансу.

На следующий день по прибытии короля в Берлин в Шарлоттенбургской придворной церкви состоялось молебствие и панихида. По окончании службы стали искать короля и нашли его стоящим в углу церкви на коленях. Опустив голову на руки, он плакал.

Продолжительная война превратила Пруссию в пустыню. Для восстановления хозяйства из армии сразу же после заключения мира были распущены все крестьяне. Города отстраивались. Желая показать всей Европе, что Пруссия все еще богата, а, значит, сильна, Фридрих не жалел денег на строительство. В Сан-Суси по его приказу приступили к сооружению большого дворца.

С пострадавших от войны провинций были сложены подати: с Силезии - на шесть месяцев, с Померании - на два года. Кроме того, из казны поступали значительные суммы на восстановление разрушенных мануфактур и фабрик. Пытаясь компенсировать дефицит бюджета, Фридрих ввел пошлину на ввоз из-за границы предметов роскоши и присвоил казне исключительное право производства и торговли табаком и кофе.

В то же время король не оставлял вниманием армию. Продолжались маневры и учения, для пополнения офицерского состава был увеличен берлинский кадетский корпус и учреждено еще два: в Померании и Восточной Пруссии. Все разрушенные войной укрепления ремонтировались, работали ружейные и литейные заводы. Еще недавно проклинавший войну, измученный ею король продолжал уповать на армию, как на единственное средство поддержать могущество страны.

Но повторения войны со всеми сильнейшими европейскими державами разом Фридрих боялся. Ему нужны были союзники, и он нашел их в России. После смерти Августа III императрице Екатерине хотелось сделать польским королем своего ставленника Станислава Понятовского и управлять через него Польшей. Фридрих пообещал поддержать ее, и 31 марта 1764 года между Россией и Пруссией был заключен оборонительный договор. А в 1772 году по проекту прусского короля был произведен раздел Польши, при слабом Станиславе Понятовском раздираемой анархией и совершенно беззащитной. В разделе участвовали три державы: Россия, Пруссия и Австрия. При этом несомненная выгода Пруссии состояла в том, что присоединенные к ней польские земли, уничтожили чересполосность ее владений. Обладание устьем Вислы сделало Фридриха хозяином польской торговли.

В 1777 году, после смерти последнего баварского курфюрста, Австрия сделала попытку присоединить к себе Баварию. Фридрих выступил в поход против нее, но эта маленькая война не походила на те, которые он вел прежде. Даже заручившись поддержкой России и Франции, король избегал крупных сражений, и победа ему досталась лишь потому, что австрийскими войсками предводительствовал еще более нерешительный полководец, сын Марии-Терезии Иосиф. К тому же сама императрица, не найдя сочувствия своим планам в европейских державах, почла за лучшее уладить дело миром. Она написала Фридриху, что "им обоим не слишком будет выгодно вырывать друг у друга волосы, убеленные старостью". Германия теперь смотрела на Фридриха, как на защитника своих свобод.

В 1780 году умерла Мария-Терезия, и ее сын вступил на престол под именем Иосифа II. Одним из самых больших его желаний было сделать сан германского императора, до этого зависящий от избирательных князей (курфюрстов), наследственным. При этом независимости Германии должен был прийти конец. В 1786 году в ответ на новую попытку Иосифа II присоединить Баварию, Фридрих приступает к созданию оборонительного союза германских князей, который в июле того года был подписан в Берлине.

В то же время Фридрих продолжал деятельно управлять Пруссией. Здесь его самовластный характер нашел прекрасное применение. Король редко прислушивался к чьим бы то ни было советам, зато, наверное, не было государя, который знал своих подданных лучше, чем он. Своей страной он управлял, как большим имением. Ему ежедневно подавались отчеты о числе родившихся и умерших, посевах и постройках. Он знал, сколько продано за границу сукна и полотна, что производится в той или иной провинции, и какой доход приносит каждый завод или мануфактура. Фридрих часто бывал упрям и деспотичен, но это ничуть не уменьшало его популярности.