11960-1 (Питирим Сорокин), страница 3

Перед человечеством вставал вопрос: «Какова природа истинной и конечной ценности?». И на этот вопрос давалось три ответа. Конечная истинная ценность чувственна. Кроме нее нет других реальностей и не существует внечувственных ценностей, - таков был первый ответ. Из этой основной посылки развилась огромная суперсистема, называемая сенситивной. Был и второй ответ на этот вопрос: конечной истинной является сверхчувственный и сверхразумный бог (Брахма, Дао, Священной Ничто и прочие ипостаси Бога). Чувственные или какие-либо другие реальности или ценности являются либо миражами, либо низменными и тенеподобными псевдореальностями. Такая основная посылка и соответствующая ей культурная система называется идеационной.

Третий ответ заключается в том, что конечная истинная ценность – это Многоликая Бесконечность, обнимающая все различия, беспредельно качественно и количественно. Человеческий ум, которому положены определенные пределы, не может воспроизвести ее доподлинно, не может охватить ее. Эта Многоликая Бесконечность невыразима. Мы способны лишь на очень отдаленное приближение к трем Ее аспектам: рациональному (логическому), чувственному и сверхчувственному (сверхразумному). Все три аспекта реальны и гармонически соединяются в Ней. Реальны Ее сверхчувственно-разумные и чувственные ценности. Она может называться Богом, Дао, нирваной, Священным Ничто, сверхсущностью и «расчлененной эстетической непрерывностью».

Эта типично мистическая концепция конечной истины, реальности и ценности (и основанная на ней соответствующая суперсистема) называется идеалистической (интегральной).

Каждая суперсистема содержит в себе обширные системы, описанные выше. Сенситивная суперсистема образуется из сенситивной науки, сенситивной философии, сенситивной религии (или чего-то в этом роде), сенситивного искусства, сенситивной морали и права, экономики и политики и одновременно – из сенситивно мыслящих личностей, групп, из базирующихся на чувственном учении стилей жизни и социальных институтов. То же относиться к идеационным и идеалогическим суперсистемам. Так, в средневековой культуре Европы с XI до конца XII века мы обнаруживаем господство идеационной суперсистемы. Ее важнейшим положением был христианский символ веры со сверхзвуковой и сверхчувственной Троицей, представляющей собой конечную и истинную реальность и ценность. Этот символ веры провозглашался и господствовавшими в средние века «наукой», искусством, правом, моралью, экономикой, политикой, философией.

Богословие считалось королевой наук, и все другие науки безусловно подчинялись ей. Как ни странно это звучит сегодня, но естественные и прочие науки были служанками богословия. Средневековая философия едва ли отличалась от богословия и религии. Средневековая архитектура и скульптура были не чем иным, как «библией в камне», провозглашавшей все тот же символ веры. Ту же роль играли живопись и музыка, литература и драма.

Но что касается общеевропейской культуры XVI-XX вв., то она по мнению Сорокина, представляет собой совершенно иную картину. В этот период в ней господствует скорее сенситивная (чувственная), нежели развалившаяся идеационная суперсистема. В течение последних четырех столетий большинство подразделений европейской культуры возглашает, что «конечная реальность и ценность чувственно познаваемы». Все подразделения этой культуры прошли через соответствующее обмирщение. Религия и богословие потеряли былое влияние и престиж. Безразличная к религии, временами совершенно не религиозная, сенситивная наука превратилась в высшую объективную истину, и подлинной истиной стала теперь истина чувственных данных, эмпирически воспринятых и выверенных.

Философия сенсуализма (материализм, эмпиризм, прагматизм и т.д.), сенсуалистическая архитектура, литература, музыка, живопись скульптура вытеснили религиозное искусство средневековья. Сенсуалистические, утилитарные, гедонистические, релятивистические законы и моральные нормы, созданные человеком вытеснили спиритуалистические, безусловные, «Богом данные» законы и сокральные нормы средних веков. Материальные ценности, благосостояние, комфорт, наслаждение, власть, слава и популярность стали основными ценностями, за которые борется нынешней сенситивный человек.

Наконец, если взять греческую культуру V века до н.э. или европейскую культуру XIII века, то мы обнаружим, что в них господствовала идеалистическая культурная суперсистема. Эта культура всеми своими основными подразделениями утверждала важнейшие положения идеализма, что истинной конечной реальностью и ценностью является Многоликая Бесконечность, частично чувственно воспринимаемая, частично рациональная, частично сверхразумная сверхчувственная. Вот три суперсистемы- самые обширные из доселе известных.

Учение Сорокина о культурных суперсистемах оказывается не чем иным, как учением о типологии цивилизаций. В современном мире произошли глубокие изменения и резкие сдвиги. Они неминуемо должны были заменить представление о нации как единице исторического процесса какими-то иными понятиями. Недостатки европоцентризма стали очевидны, а угроза исчезновения западной культуры помогла людям переплавить эту непосредственно переживаемую ими опасность в свое понимание прошлого. Цивилизация становиться, таким образом, основной категорией современной исторической науки.

Культура как предмет научного исследования.

Определяя культуру как предмет исследования, Сорокин пишет: «В самом широком смысле это слово может означать общую сумму всего, что создано или модифицировано путем сознательной или неосознанной активности двух или более индивидов, взаимодействующих друг с другом или обуславяиваюших поведение друг друга. В соответствии с этой дефиницией не только наука, философия, религия, искусство, техника и все физические атрибуты продвинутой цивилизации являются культурными феноменами: след ноги дикаря на песке, обнаруженный Робинзоном Крузо; куча мусора и обломанных ветвей, оставленная экспедицией в девственном лесу; кости, раковины и зола, скопившиеся на стойбище какого-то доисторического племени и найденные археологом – эти и миллионы других творений и изменений, произведенных человеком, тоже являются частью культуры. Такая дефиниция предельно широка и принимается многими антропологами и социологами. Другие дают более уз- кие определения, подразумевая под культурой не все, что создается и изменяется людьми, но только результаты их коллективной и социально значимой деятельности (Е. Тейлор); или лишь те результаты, которые отмечены «экстериоризацией и принуждением» (У. Дюркгейм); или только то, что обязано своим происхождением не наследственности, а «изобретению-имитации- заимствованию» (Г. Тард); или то, что представляет разнообразные проявления социальной мысли (Е. Де Роберти); или, наконец, только лучшие и наиболее значительные создания человеческого гения в форме образцов науки, философии, религии, искусства, права и техники». Однако в большинстве случаев такие дефиниции, замечает Сорокин, «далеки от того, чтобы быть ясными и удовлепюрительными, так как они заменяют одно неизвестное х другим, не более известным, фактором у».

Согласно Сорокину, в культуре следует различать два аспекта: внутренний или ментальный™ – смысл, значение, ценность, составляющие духовное содержание культурных феноменов, и внешний или материальный – выражение, воплощение смысла, значения, ценности в чувственно воспринимаемых формах, в физических вешах и процессах. Предметы культуры отличаются от явлений природы тем, что они являются знаками, символами: материальное в них служит формой выражения духовного, становится носителем смыслов и ценностей. «Венера Милосская, лишенная внутреннего смысла, была бы просто куском мрамора, идентичного по своим физико-химическим своиствам любому другому куску мрамора в его естественном состоянии». Это, по сути дела, соответствует информационно-семиотическому пониманию культуры.

Феномены культуры могут различным образом сочетаться друг с другом. Если какая-то совокупность их объединяется смысловыми, логическими, причинно-следственными (каузальными) связями, то она образуют интегрированную культурную систему. Это могут быть, например, религиозные системы, философские учения, художественные стили, юридические кодексы, политические и экономические объединения. Но бывает, что различные феномены культуры просто «соседствуют», оказавшись в силу каких-то внешних обстоятельств одновременно в некотором определенном месте, и никаких смысловых связей между нами нет. «Если в доме с газовыми и электрическими нагревательными приборами для кипячения воды регулярно используется русский самовар, логическая несообразность такой конфигурации культурных феноменов очевидна»- В этом случае можно говорить о скоплении, собрании, комплексе феноменов культуры, но культурной системой такая совокупность не является; Для примера Сорокин рассказывает о быте крестьян Вологодской губернии, перечисляя такие его элементы, как валенки, большая русская печь, водка, лыжи, молодежные посиделки. «Ни один из этих элементов не требует другого ни логически, ни функционально. Водка не требует ни лыж, ни вале- нок; валенки не требуют огромной печи или посиделок. Но все эти элементы связаны с климатическими условиями края с его холодной и долгой зимой», Таким образом, их совместное существование обусловлено внешним фактором, а не внутренним смысловым единством, и они поэтому не составляют интегрированную культурную систему.

Существует множество разнообразных культурных систем. Главными из них являются язык, наука, религия, искусство, этика и право (а поскольку этика и право определяют нормы экономической и политической жизни, постольку они охватывают экономическую и политическую систему обшества). В названных системах находят выражение истина, красота, добро и справедливость – высшие ценности, стремление к которым лежит в основе всей человеческой деятельности.

Культурные системы, подобно культурным феноменам, тоже могут как просто «соседствовать» рядом с другом, так и логически объединяться в культурную систему более высокого порядка. В первом случае образуется эклектичный, неинтегрированный культурный комплекс, лишенный внутренней логической связи. Во втором случае возникает целостная интегрированная культурна» суперсистема. Такой суперсистемой может быть (хотя и не всегда бывает) «культура в целом», существующая в определенном регионе в определенную эпоху. Все части культурной суперсистемы взаимосвязаны, все по своему выражают ее основополагающие принципы и ценности.

Любая организованная группа людей – семья, класс, государство, город, нация, страна, – является носительницей определенной культуры, поскольку без наличия какой-то общей (по крайней мере, для большинства ее членов) совокупности значений, ценностей и норм она не могла бы существовать. Однако было бы большим заблуждением думать, что свойственная реальным человеческим сообществам культура всегда интегрирована в целостную систему. Даже отдельный индивид обладает множеством самых разнообразных и далеко не обязательно согласованных между собою элементов культуры, одна часть которых логически упорядочена и систематизирована, а другая представляет собою беспорядочную смесь неинтегрированных культурных комплексов, содержаших в себе разнородные феномены культуры, и фрагментов, заимствованных из разных культурных систем. Его научные позиции и религиозные убеждения редко находятся в какой-либо логической или причинной связи с его кулинарными вкусами, выбором марки автомобиля или тем, что блондинки нравятся ему больше, чем брюнетки. И если отдельная человеческая личность не является абсолютно логичной и последовательной в формировании своего культурного мира, то тем более это относится к социальным общностям людей. Культура общества всегда включает в себя наряду с целостными системами значений и ценностей массу неинтегрированных культурных комплексов и феноменов, несогласующихся с ее основными системами. Так, в России начала "1" века господствовала культура, которая была, как утверждал Уваров, православной и самодержавной, но уже тогда в ней существовали ростки атеизма и вера в идеалы демократии.

Сорокин критикует как «культурный атомизм», видящий в культуре бессвязный конгломерат, случайное собрание разнообразных феноменов, так и «культурный интегрализм», исходящий из убеждения (которое принимается без доказательств и обычно даже отчетливо не формулируется), что культура общества всегда представляет собою полностью интегрированную суперсистему. Он усматривает «интегралистскую» ошибку, в частности, у »пенглера и Тойнби, которые считали едиными системами. – и к тому же сохраняющими свое единство на протяжении долгого исторического времени – культуры таких громадных регионов, как Египет или Западный мир. В подобных случаях за реальную систему принимается то, что в действительности является лишь «псевдосистемой». «Цивилизации Тойнби – не интегрированные, цельные системы, а конгломераты систем. А конгломераты не могут ни расти, ни приходить в упадок, ни разлагаться... Поэтому не существует и никаких «циклов» их эволюции».

Творческий альтруизм и духовное возражение..

Для Сорокина общество – результат объединенного действия миллионов индивидов, и если общество хочет устранить социальное зло и достичь интегрального равновесия, нужно делать людей лучше, то есть ступить на «путь религиозно-нравственной деятельной любви человека ко всем людям, ко всему живому, ко всему миру, любви безусловной и постоянной».

Организовать Исследовательский центр по творческому альтруизму Сорокин смог благодаря финансовой поддержке известного в Америке филантропа, бизнесмена и мецената Эли Лилли, который пожертвовал на нужды Центра более 100 тыс. долларов, и за короткое время Центр выпустил 12 томов научных трудов, в каждом из которых значительное место занимают работы самого Сорокина.