25714-1 (Вопросы гражданского права), страница 2

Если указанные сведения содержались в документе, исходящем от организации, такой документ подлежит замене или отзыву. Во всех иных случаях порядок опровержения определяется судом в зависи-мости от способа распространения порочащих сведений.

Следовательно, в случаях умаления деловой репутации субъекта экономической деятельности последний вправе восстановить существовавшее ранее положение, прибегнув к правилам ст. 152 ГК РФ, которая не содержит каких-либо изъятий из данного правила применительно к упомянутым участни-кам гражданских правоотношений.

Однако, в соответствии с п.5 ст. 152 ГК РФ гражданин, в отношении которого распространяют сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, в праве наряду с опровержением таких сведений требовать возмещение убытков и морального вреда, причиненных их распростра-нением. Судебная практика по данной категории дел - о взыскании сумм в качестве компенсации мо-рального вреда гражданам - весьма богата и противоречива. Последнее обстоятельство отражает глав-ным образом проблему соразмерности перенесенных гражданином страданий сумме взыскиваемой в ка-ждом конкретном случае компенсации. (Думается, что этот вопрос вполне заслуживает самостоятельного рассмотрения и не входит в предмет настоящего исследования.). Таким образом, применительно к граж-данам каких-либо разночтений относительно возможностей компенсации морального вреда законодате-лем не допускается.

Ситуация резко меняется, когда речь заходит о применении аналогичного правила в отношении лиц, вообще, и субъектов экономической деятельности, в частности. Как известно, п. 7 ст. 152 ГК РФ установил, что правила о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица.

Именно этот пункт ст. 152 ГК РФ получил весьма неоднозначное толкование в науке граждан-ского права и в судебной практике. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" в п. 5 указывалось: "Правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, пороча-щих деловую репутацию гражданина, применяются в случаях распространения таких сведений в отноше-нии юридического лица (п. 6 ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных респуб-лик по правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992 г., п. 7 ст. 152 Гражданского кодекса РФ по правоотношениям, возникшим после 1 января 1995 г.)".

Совершенно иную позицию при толковании п. 7 ст. 152 ГК РФ занял Высший арбитражный суд РФ. В целом ряде Постановлений Президиума Высшего арбитражного суда РФ по конкретным делам последовательно указывалось на то, что исходя из смысла статей 151, 152 ГК РФ право на компенсацию морального вреда предоставлено только физическому лицу. Это мотивировалось тем, что поскольку юри-дическое лицо не может испытывать физических или нравственных страданий, ему невозможно причи-нить моральный вред.¹⁶

Аналогичная позиция обосновывалась рядом ученых в научных публикациях, посвященных этой проблеме. Так, некоторые авторы подчеркивают, что содержащееся в ст. 152 правила о защите де-ловой репутации соответственно применяются к защите деловой репутации юридических лиц. Поскольку ст. 151 ГК говорит о компенсации морального вреда гражданину, то применять ее в отношении юридиче-ских лиц не допустимо: это, по их мнению, не соответствует названной выше статье ГК РФ.¹⁷

Таким образом, существующая на сегодняшний день весьма распространенная научная доктри-на и практика арбитражных судов однозначно исходят из невозможности компенсации морального вреда любым юридическим лицам, в том числе и субъектам экономической деятельности. Возможно ли изме-нение ситуации? Думается, что да. Однако для этого необходимо исходить из некоторых иных позиций, нежели те, на которые опираются субъекты правоприменительной деятельности в настоящий период. Теоретическим обоснования иного подхода должно служить то, что законодатель ни в одной из статей ГК не раскрывает категории "моральный вред" применительно к юридическим лицам. Статья 151 посвящена именно случаям причиненного вреда гражданам. Безусловно, эта статья ГК не применима в отношении юридических лиц. Однако из этого не следует того, что юридическому лицу вообще невозможно причи-нить моральный вред. Последний, являясь разновидностью вреда неимущественного, может иметь свое собственное, отличное от упомянутого в ст. 151 ГК, содержания в тех случаях, когда речь идет не о граж-данах, а о юридических лицах. Распространение порочащих сведений искажает оценку юридического лица и его деятельности. По сути дела технологии "черного пиара" возможны не только в политике, но и в экономической сфере, в сфере отношений гражданского оборота. И если в ходе избирательной компа-нии политический деятель теряет голоса своих избирателей, то опороченный "коммерсант", субъект эко-номической деятельности теряет своих клиентов (имеющихся и будущих), заказчиков, в конечном счете выбивается из занимаемой ранее им на рынке соответствующих товаров, работ или услуг позиции.

Таким образом, подрыв деловой репутации разрушает сформировавшийся имидж фирмы, что, безусловно, свидетельствует о причинении вреда неимущественного. Следовательно, последний мо-жет существовать не только в виде физических или нравственных страданиях, но и в целом ряде других форм, только некоторые из них были упомянуты выше.

Естественно, что во всех тех случаях, когда распространением порочащих сведений юридиче-скому лицу (субъекту экономической деятельности) причиняются убытки, то они подлежат возмещению в полном объеме (ст. 15 ГК). Однако компенсация имущественного вреда, выразившегося в неадекватной оценке деятельности юридического лица, искажающей его деловую репутацию, не должна ставиться в зависимость от наличия или отсутствия, от доказанности (или недоказанности) причинения вреда имуще-ственного. Факт причинения неимущественного вреда, подрывающего имидж субъекта экономической деятельности, должен влечь обязательство по его (вреда) возмещению.

Обязательство из причинения имущественного вреда юридическому лицу - это такое граждан-ско-правовое обязательство, в силу которого одно лицо - кредитор - имеет право требовать от другого лица (причинителя вреда) - должника возмещения (компенсации) противоправно причиненного неиму-щественного вреда в его должном выражении. Подобно обязательству по возмещению вреда имущест-венного, указанное выше обязательство выступает в качестве одной из форм гражданско-правовой внедо-говорной ответственности. Компенсация имущественного вреда в денежной форме не оказывает непо-средственного воздействия на личность правонарушителя, ущемляя, однако, его имущественную сферу. Компенсация неимущественного вреда является для причинителя дополнительной эквивалентной обязанностью. Обязательства по компенсации неимущественного вреда возникают при наличии преду-смотренных законом условий, касающихся противоправного поведения причинителя вреда. Конструкция гражданско-правовой ответственности за причинение неимущественного вреда строится аналогично с отношениями, в которых возникает обязательство по возмещению вреда имущественного. При этом не следует забывать, что ст. 1100 ГК РФ допускает компенсацию морального вреда гражданам независимо от причинителя (наряду с иными основаниями) и в случаях, когда вред причинен распространением све-дений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. Данное правило, думается, должно приме-няться и в отношении юридических лиц.

Однако для того, чтобы это произошло, необходимо, чтобы арбитражная практика признала возможность причинения морального вреда как одной из разновидностей неимущественного вреда юри-дическим лицам.

О названии и сущности договора простого товарищества

В отечественном правоведении наряду с легальным термином "договор о совместной деятельности" появилось фразеологическое сочетание "договор простого товарищества". С введением названной терминологии возникает ряд вопросов правового и логического характера.

Один из них: может быть, это новый юридический символ старого правового понятия?

Вопрос логичен и правомерен потому, что договор простого товарищества именуется в законе также договором о совместной деятельности, и как справедливо отмечается в юридической литературе, договор простого товарищества сохранялся в советском законодательстве в течение всего социалистического периода, хотя и в несколько урезанном виде. В Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. было дано определение: по договору о совместной деятельности стороны обязуются совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели, как то: возведение мелиорационных сооружений, строительство дорог, жилых строений и т.п.(ст. 434).

Глава 18 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. была посвящена договору о совместной деятельности, где содержалась его формулировка: "по договору о совместной деятельности (договору простого товарищества) стороны (участники) обязуются путем объединения имущества и усилий совместно действовать для достижения общей хозяйственной или другой цели, не противоречащей законодательным актам" (ст. 122).

В Гражданском Кодексе РФ 1996 г. в ст. 1041 содержится легальное определение исследуемого договора: "По договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели".

Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос следует прежде всего выяснить являются ли понятия договора о совместной деятельности и договора простого товарищества синонимами или нет?

Ряд ученых и практиков утверждают, что указанные понятия являются тождественными.¹

Другие полагают, что действующее правовое регулирование употребляет термин совместная деятельность многозначно. В широком смысле это означает взаимодействие субъектов при решении какой-либо хозяйственной задачи, и в этом случае, любое договорное сотрудничество можно рассматривать под углом совместной деятельности. Однако в системе правовых категорий совместная деятельность рассматривается только тогда в качестве правовой реалии, когда с организованным юридическим сотрудничеством связаны соответствующие правовые последствия, на достижение которых и было нацелено такое взаимодействие субъектов² .

Есть мнение о параллельном существовании, как договора простого товарищества, так и договора о совместной деятельности. Несмотря на то, что долгое время договор простого товарищества в советском гражданском праве рассматривался как договор о совместной деятельности, между этими договорами есть существенное различие³ . Договор о совместной деятельности не требует по существу объединения имущества или иных вкладов участников, достаточно лишь договориться о совместном достижении какой-либо цели. Как отмечается в литературе, договоры, в которых их участники не объединяют имущество и иные вклады, "следует считать договорами о совместной деятельности в широком смысле, тогда как простое товарищество можно назвать договором о совместной деятельности в узком смысле"⁴ . Можно полагать, что упоминание договора о совместной деятельности в ст. 1041 ГК РФ не означает тождества с договором простого товарищества, а представляет собой лишь юридико-технический прием, позволяющий распространить на него соответствующие нормы о простом товариществе.

Рациональное зерно в данном суждении, безусловно, есть, но в тоже время можно отметить, что вряд ли существуют договоры о совместной деятельности, не требующие внесения участниками имущественных вкладов в той или иной форме.

Несмотря на то, что действующее законодательство вновь отождествило понятия "прос-тое товарищество" и "совместная деятельность", представляется, что не всякий контракт о совместной деятельности, о научно-техническом, творческом или ином содружестве, о долевом участии, даже предусматривающий объединение вкладов партнеров, действительно является простым товариществом.

Система договоров в гражданском праве России построена по различным классификационным признакам. Факторами, обусловливающими правовое регулирование, являются такие черты договорных отношений, как особенности предмета договора, субъективного состава его участников и т.п. Однако наиболее существенный для права нормообразующий признак - направленность обязательства, под которой понимается результат (экономический и юридический), на достижение которого направлены основные действия участников договора⁵ . В этой классификации выделяются группы договоров, направленных на передачу имущества в собственность; на передачу имущества во временное пользование; на выполнение работ (оказание услуг). Несмотря на принципиальную различную направленность, все указанные договоры характеризуются одним общим признаком: интересы сторон противоположны, цели, преследуемые контрагентами, совпадают, в смысле встречной противоположной направленности⁶ .

Особое место в гражданско-правовой классификации обязательств по признаку направленности занимает группа договоров, направленных на организацию совместной деятельности двух и более лиц в целях достижения общего для них результата. Их условно можно назвать общецелевыми. М.И. Брагинский и В.В. Витрянский определяют эти обязательства, как договоры, направленные на учреждение различных образований⁷ . В отличие от всех остальных договоров участники указанных обязательств преследуют одну и туже цель, их интересы тождественны. Именно наличие общей для всех товарищей цели является главным квалифицирующим признаком договоров, опосредующих совместную деятельность.

Не является договором о совместной деятельности распространенный в капитальном строительстве многосторонний инвестиционный договор в силу того, что цель участников данного соглашения не является общей, его следует отнести к непоименованным договорам, т.е. прямо не предусмотренным, но не запрещенным гражданским законодательством (ст. 421 ГК РФ)⁸ .

Юридическая наука и практика признают договором простого товарищества только такое соглашение, участники которого:
а) преследуют единую общую цель;
б) совершают действия, необходимые для достижения поставленной цели;
в) формируют за счет вкладов имущество, составляющее их общую долевую собственность;
г) несут бремя расходов и убытков от общего дела;
д) распределяют между собой полученные результаты⁹ .