71059-1 (Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика)

Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика

А. Ю. Бушев, доцент кафедры коммерческого права, к. ю. н.

Теория

Разрешение теоретических дискуссий о природе бездокументарной ценной бумаги (об электронной форме закрепления информации о долге1), о возможности распространения на особую форму правил о «вещи» имеют большое значение для практики защиты (отказа в защите) прав лиц, участвующих в отношениях по передаче долга. Ведь если вслед за статьей 128 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) признать, что и документарные, и бездокументарные ценные бумаги могут быть признаны вещами (пусть даже и их разными подвидами), то для защиты прав участников соответствующих долговых обязательств допустимо применение одних и тех же родовых вещ-но-правовых конструкций, прежде всего виндикации ценной бумаги, а следовательно, и воплощенного в ней права. Если же считать, что на дематериализованную форму ценной бумаги правила о вещи никак распространены быть не могут и такая форма есть лишь элемент обязательственного, а не вещного права, то вывод о способе защиты прав владельцев особых электронных документов должен быть иной. Традиции пандектной системы для защиты обязательственного права требования в последнем случае диктуют необходимость применения не вещно-право-вых, а обязательственно-правовых способов защиты (иски о признании договора недействительным и др.).

Эти рассуждения широко представлены в современной российской юридической литературе, причем большинство исследователей, в том числе и весьма авторитетных, полагают, что бездокументарные ценные бумаги «к числу ценных бумаг могут быть отнесены лишь с определенными оговорками, поскольку они лишены вещ-но-правовых элементов, сохраняя лишь элементы обязательственные»2. А вот то обстоятельство, что бездокументарные ценные бумаги не являются вещами, исключает, по мнению многих российских ученых и практиков, какую-либо возможность применения к ним и соответствующих способов защиты — прежде всего виндикации3. Столь представительное со-

1 Дематериализация ценной бумаги происходит в разных правовых формах, исключающих или существенно ограничивающих физическое перемещение ценных бумаг в пространстве. Это и движение прав по ценным бумагам, помещенным у депозитария, посредством безналичных переводов прав со счета на счет, и удостоверение одним документом прав на несколько ценных бумаг и др. См.: Вершинин А. П. О «материализации» прав в бездокументарных бумагах. //Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права. Сборник научных трудов. Выпуск 2. СПб, 1997. С. 38—42. В предлагаемой статье внимание автора акцентируется преимущественно на рассмотрении так называемых электронных ценных бумаг, являющихся по отношению к традиционным бумажным ценным бумагам своего рода антиподом, находящимся на противоположной стороне ряда материализация («овеществление») прав — дематериализация («разовеществление») прав.

2 Витрянский В. В. Обеспечение исполнения договорных обязательств / Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. М.: Статут. 1998. С. 416. См. также: Белов В. А. Бездокументарные ценные бумаги. Научно-практический очерк. М., 2001; Юлдашбаева Л. Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). М., 1999. С. 33—74; Шаталов А. Как защитить права на бездокументарные ценные бумаги // Рынок ценных бумаг. 1996. № 20. С. 66 и др.

3 Белов В. А. Предисловие к изданию / Васьковский Е. В. Цивилистическая методология. Учение о толковании и применении гражданских законов. М., 2002. С. 9; Коршунов Н. М., Митрошина М. В., Эриашвили Н. Д. Ценные бумаги как обьект гражданского права. М.: Юнити. 2000. С. 42—45; Канн С. Ю. Защита прав владельцев ценных бумаг. Автореф. дисс. к. ю. н. М., 2000. С. 8 и др.

противление многих цивилистов против допустимости применения виндикации к бездокументарным ценным бумагам может поколебать начавшую было складываться судебную практику, краткий обзор которой приведен далее.

Вместе с тем мнение о принципиальной невозможности распространения на бездокументарную ценную бумагу режима вещи, а следовательно, и применения виндикации с точки зрения юридической теории опровергается целым рядом возражений.

Прежде чем привести основные контраргументы, следует сделать следующее общее замечание.

Очевидно, что известная условность рассматриваемой квалификации ценных бумаг в качестве вещей может быть преодолена прямым законодательным установлением. В соответствии со статьей 128 ГК РФ ценные бумаги отнесены к движимым вещам. При этом, формулируя данное положение, законодатель прямо не исключает из вещей бездокументарные ценные бумаги.

Кроме того, в статье 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг», посвященного преимущественно бездокументарным ценным бумагам, при формулировании понятия «владелец» законодатель определяет, что это «лицо, которому ценные бумаги принадлежат на праве собственности или ином вещном праве».

Чего же более? На первый взгляд может показаться, что законодатель со своей позицией определился и дальнейшие рассуждения носят лишь академический характер и никоим образом не должны влиять на судебную практику, во всяком случае, до тех пор, пока публичная власть не установит иное.

Но, может быть, изъятие бездокументарных ценных бумаг из разряда вещей сделано законодателем не в статье 128 ГК РФ, а где-нибудь в ином месте — косвенно?

В самом деле, в соответствии с пунктом 1 статьи 149 ГК РФ к бездокументарной ценной бумаге («форме фиксации прав») применяются правила, установленные для ценных бумаг, если иное не вытекает из особенностей бездокументарной формы «фиксации прав». Имеется ли такая особенность(«иное») бездокументарной ценной бумаги, которая исключила бы возможность применения к ней режима вещей? Думаю, что принципиальных препятствий для этого нет. Во всяком случае, их ничуть не более, чем для документарной ценной бумаги.

1 Во-первых, несмотря на, казалось бы, • устоявшееся деление правоотношений на вещные и обязательственные, классификация эта, как неоднократно уже отмечалось в специальной литературе, в высшей степени условна, и «большинство гражданских правоотношений является смешанным «вещно-обязательствен-ным»4. Поэтому довод о том, что бездокументарная ценная бумага, строго говоря, материальной вещью не является и по этой причине не может выступать объектом вещных правоотношений, следует если и принимать, то с многочисленными оговорками и допущениями.

Гораздо важнее выявить природу отношений, обуславливаемых бездокументарной ценной бумагой, которая устанавливается, в частности, из задач, решаемых рассматриваемым правовым институтом в коммерческом обороте, тех преимуществ, которые он предоставляет в сравнении с иными институтами, призванными обслуживать оборот долгов.

2 Во-вторых, попытаюсь вкратце обо-• значить основное значение ценной бумаги и ее отличие от цессии.

В истории развития частного права прошло не одно тысячелетие, прежде чем права требования стали самостоятельным объектом предпринимательского оборота. Столь длительный путь прав требования к передаваемости (обороте-способности) объясняется теми правовыми подходами, которые вначале были сформированы римским частным правом, а в дальнейшем преодолевались и пересматривались реципировавшим его европейским правом.

Введение ценной бумаги в коммерческий оборот позволило перераспределить между его участниками не только бремя доказывания достоверности соответствующего права, но и определенные, связанные с реализацией права,

"Брагинский М. И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений / Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С. А. Хохлова / Отв. ред. А. Л. Маковский. М., 1998. С. 115. См. также: Толстой Ю. К. / Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. М., 1996. С. 286; Райхер В. К. Абсолютные и относительные права // Известия экономического факультета ЛПИ. Вып. 1 (XXV). Л., 1928. С. 273—306 и др.

риски, лежащие как на кредиторе, так и на должнике5.

При обороте долга, воплощенного в ценную бумагу, в сравнении с общегражданской конструкцией цессии, значительно снижаются риски всех участников соответствующих отношений — должника, первоначального кредитора, последующего кредитора. Для снижения рисков, а следовательно, повышения оборотоспо-собности долгов особый документ наделялся специфическими признаками и свойствами (повышенная формальность, презентация документа, публичная достоверность, абстрактность долга и др.).

В дополнение к родовым признакам и свойствам для повышения оборотоспо-собности долга используются дополнительные правовые конструкции, варьируемые в зависимости от вида ценной бумаги (ответственность первоначального кредитора перед последующим за исполнение долга — для ордерных ценных бумаг, регистрация перехода права на ценную бумагу в книгах должника — для именных эмиссионных ценных бумаг и др.).

Все эти правовые решения, как родовые, так и видовые, призваны повысить доверие потенциального кредитора к действительности и исполнимости долга, снизить и перераспределить возникающие у него риски в сравнении с рисками должника и первоначального кредитора (риски по точному определению участников отношений, доказанности наличия и содержания долга, его исполнимости). В самом деле, ведь новый кредитор может и не знать о взаимоотношениях первоначального кредитора и должника, о тех возражениях, который последний может заявить в связи с основанием возникновения долга. Поэтому для побуждения потенциального кредитора к принятию решения о приобретении права требования нужно было сообщить ему полную и достоверную информацию об условиях обязательства с должником.

Сравнивая передачу прав требования в порядке цессии и по ценной бумаге, К. П. Победоносцев отмечал, что обычно «обязательство неразрывно связано с лицом, так что даже при передаче требования от одного лица к другому на обязательстве остается след тех лиц, которым оно прежде принадлежало, так что должник возражения свои может извлекать из тех отношений, которые существовали между ним и прежними владельцами этого права. Напротив, в особых актах личное отношение должника и кредитора, личное обязательство либо совершенно исчезают, либо получают второстепенное, слабое значение. Требование связано с актом и вместе с ним становится совершенно подобно движимой вещи, которая передается просто от лица к лицу, без соображения личностей, между коими обращается. Акт становится вещью и в этом качестве делается предметом вещного права - собственности, владения»6.

В период формирования института ценных бумаг бумажный носитель информации, с точки зрения достоверности последней, признавался наиболее надежным. Неслучайно поэтому длительное время в судебном процессе многих стран бумажным доказательствам отдавался приоритет перед свидетельскими показаниями.

При формулировании понятия ценной бумаги как особого рода документа, исполняемого на бумажном носителе, в условиях отсутствия эффективных средств коммуникации между участниками коммерческого оборота бланк ценной бумаги был необходим для решения как минимум двух задач.

Бланк ценной бумаги служил для передачи информации о содержании права требования, являясь как специфическим носителем информации о долге, так и средством связи для ее передачи. Иными словами рассматриваемый бланк являлся своего рода письмом (уведомлением), адресованным одним участником коммерческого оборота другому. ^Бумажный носитель информации о долге играл роль доказательства принадлежности права определенному лицу. В течение длительного исторического периода фактическое обладание ценной бумагой (ее держание) было необходимым условием для установления управомоченности кредитора.

Доказательственное и коммуникативное значение бланка ценной бумаги было

5См.: Агарков М. М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. М., 1994; Коммерческое право. Часть 1: Учебник/ Под ред. В. Ф. Попондопуло, В. Ф. Яковлевой. — 3-е изд. М., 2002. С. 230—249.

6 Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Том 3. По изд. 1896 года. М.: Зерцало. 2003. С. 233. См. также: Цитович П. П. Очерк основных понятий торгового права. М., 2001. С. 201. Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Том 2 / Классика российской цивилистики. М., 2003. С. 63 и др.

особенно велико для отношений по обороту прав требования при предложении последних их потенциальному приобретателю (новому кредитору).

С развитием же электронных и компьютерных технологий подтверждение информации о праве и ее передача между участниками коммерческого оборота, в том числе при предложении права требования новому кредитору, существенно упростились. Более того, задачи коммуникации и подтверждения соответствующей информации, как оказалось, решаются значительно эффективнее, если такая информация помещается не на бумажный, а на электронный носитель. Закономерным итогом технического прогресса, преодолевшего объективно существовавшие ранее коммуникативные барьеры, стала дематериализация информации об особом праве, замена документарных (бланковых) ценных бумаг бездокументарными («безбумажными», «электронными»). В процессе развития средств связи были найдены такие технические решения, которые позволили не только идентифицировать электронные документы, в том числе ценные бумаги, но и практически уравнять их доказательственную силу с бумажными. Введение в оборот бумажных документов, наделенных специфическими свойствами, способствовало, как уже отмечалось, снижению рисков, связанных с определением состава долгового обязательства надлежащего кредитора и должника. Электронные документы выполняют ту же функцию. Однако платой за привнесенное ими преимущество по ускорению передачи информации о праве стало появление рисков, не характерных для обращения бумажных документов. Речь идет о новых рисках, связанных с деятельностью посредника (ов), поддерживающего (их) технические средства, которые используются для хранения и передачи в электронном виде информации о праве. Оставляя за рамками данной работы анализ особенностей этой группы рисков, отмечу, что объективно обусловленное наличие их, как представляется, все же не умаляет для участников коммерческого оборота преимуществ использования особой формы фиксации права в сравнении с цессией, позволяющих сохранить такие электронные документы в рамках одного родового института — ценных бумаг.

В связи с этим рассматриваемое закрепление на электронном носителе информации о праве не противоречит природе ценной бумаги и в этом смысле не отличается от документарной (бумажной) формы.

Приведем еще один довод в пользу того, что изъятие из общих правил о ценных бумагах, применяемых к бездокументарным ценным бумагам, ни косвенно, ни тем более прямо не исключает возможность виндикации в отношении особого способа фиксации права.

3 В-третьих, понятие вещи, строго го-• воря, едва ли охватывает и саму документарную ценную бумагу, и поэтому, если следовать логике оппонентов винди-кационных исков, последние не должны применяться к любым ценным бумагам, независимо от их формы.