3608-1 (Теоретическая педагогия Петровской эпохи и вообще первой половины XVIII века), страница 5

Для петровской педагогии характерно еще одно сочинение — "Юности честное зерцало", напечатанное по приказанию государя в 1717 году и выдержавшее несколько изданий (мы пользовались пятым изданием 1767 г.). Сочинение это, как видно из его заглавия, собрано из разных авторов, очевидно иностранных, и назначалось как руководство к житейскому обхождению. На самом деле его задачи шире: сначала это азбука, а в конце положение, правда, весьма краткое и сухонравственности в применении к девицам "девическия чести и добродетелей венец, состоящий в последующих двадесяти добродетелях" (смирение, трудолюбие, благодарение и пр.). Азбука содержит изображение славянских букв, печатных и рукописных, с наименованием их: аз, буки, веди и т. д., "слози двописменнии и треъписменнии", нравоучения от Св. Писания по алфавиту — на каждую букву приведено по три кратких нравоучения, цифры славянские, арабские и римские и счет до ста тысяч миллионов. Ядро же книги составляют наставления о внешнем благе поведении и приличии, о том, как дети преимущественно мужского пола, должны держать себя с родителями, знакомыми за обедом, на праздниках, при дворе, как отвечать на вопросы в беседе с другими, как поступать, будучи между чужими. Наставления касаются главным образом поступков и приличий в обществе, суть наставления об учтивости и вежливости. Хотя и говорится, что "имеет отрок наипаче всех человек прилежать, как бы сейчас мог учинить благочестна и добродетельна", но собственно нравственных наставлений весьма мало, все о внешности и учтивости, вроде того, что младые отроки не должны носом храпеть, и глазами моргать и ниже шею и плеча, якобы из повадки трясти"; "рычать, кашлять и подобныя такия грубыя действия в лице другого в чини"; "и сия есть не малая гнусность, когда кто часто сморкает, якобы в трубу трубит, или громко чхает, будто кричит" и т. п. Молодым отрокам внушается говорить между собой на иностранных языках, чтобы прислуга не узнала какой-либо тайны и "чтобы можно их от других незнающих болванов распознать". О государственной службе или общественной деятельности, о серьезном труде, даже о хозяйстве и вообще о посвящении себя какому-либо призванию в "Зерцале" не говорится; это светское сочинение для аристократов и которым внушается сурово обращаться с прислугой.

При Петре и его преемниках у нас продолжалась усиленная работа по переводу разных учебников, руководств, планов учебных заведений — всего, что прямо и непосредственно было соединено с практическим делом учреждения и организованных школ. Как только начали возникать и умножаться более или менее благоустроенные школы, так сейчас же открылись крайне настоятельная нужда в поставлении планов и уставов учебных заведений и в издании учебников. Прежние школы были однообразны и уставов не требовали, так как почти все они были частными. Курс в них был одинаковый — церковный, а учебниками служили Часослов и Псалтирь. Новые школы с новым реальным и разнообразным курсом, примененным к профессиональным потребностям сословий, требовали составления особых школьных уставов и учебников. В первый период истории русской педагогии школьное законодательство почти совсем отсутствует, устава элементарных дьячковских школ мы не имеем. Уставами владели лишь школы юго-западных церковных братств и Московская славяно-греко-латинская академия. С Петра школьное законодательство развивается быстро, уставы сыпятся как из рога изобилия, и, наконец, дело доходит до того, что государство начинает больше заботиться о составлении и переделке школьных уставов, чем о самих школах, школьное законодательство обгоняет своим развитием рост самих школ. Например, при Николае I о распространении просвещения заботились мало, но об его благонадежной в политическом смысле постановке — весьма много. Уставы гимназий переделывались почти непрерывно, согласно требованиям изменявшейся политики, но о размножении гимназий не особенно беспокоились. Образование признавалось необходимым злом в государственной жизни, лишь терпелось, и для его обезвреживания принимались меры.

Учебников для устраиваемых школ не было, а потому их нужно было переводить с иностранных языков. Переводы иностранных книг у нас существовали и прежде, это были преимущественно переводы книг религиозно-нравственного и церковного содержания для самообразования. С Петра переводы с иностранных языков умножились, но переводились уже не религиозно-нравственные сочинения, а книги реального характера — по арифметике, географии, грамматике, географии, книги по мореплаванию, артиллерии и т. п., и переводились прежде всего для удовлетворения школьной нужды, чтобы дать учащимся учебники, по которым они могли бы учиться. Между деятелями Петровского времени видное место по составлению учебников занимает Феофан Прокопович. Он был преподавателем в Киевской академии, а потом завел в Санкт-Петербурге свою школу по образцу польских и иезуитских школ. Он составил довольно много всяких руководств, но самое распространенное его произведение, изучавшееся во всех школах, было "Первое учение отроком, в немже буквы и слоги. Таже краткое толкование Законнаго Десятословия, Молитвы Господней, Символа Веры, и девяти Блаженств" (1720). Заглавие книжки дает достаточное понятие о ее содержании, но книжке предшествовало предисловие, в котором автор разъяснял родителям, воспитателям и всем читателям некоторые общие вопросы относительно обучения детей. Широким распространением пользовалось и произведение Магницкого "Арифметика, сиречь наука числительная. С разных диалектов на славенский язык переведенная, и во едино собрана, и на две книги разделена" (1703). Эта книга заключала в себе не только арифметику, но и другие части математики. Пекарский замечает ¹⁶, что в начале XVIII века лица, успевшие побывать за границей и узнать наскоро кое-что, употреблялись по большей части для переводов разных сочинений, преимущественно касавшихся математики, мореходства и языкознания. Ни один из этих переводчиков не известен самостоятельным каким-либо трудом и не оставил по себе памяти в истории ни одной науки.

Учебники при Петре бывали подчас довольно темны и сбивчивы, отличались или ничего не говорящим многословием, или же путаницей, зависевшей, вероятно, от дурного перевода. В одном учебнике, употреблявшемся в морском кадетском корпусе, арифметика определялась так: "Арифметика, или числительница, есть художество честное, независимое и всем удобопонятное, многополезнейшее и многопохвальнейшее, от древнейших же и новейших в разные времена являвшихся изряднейших арифметиков изобретенное и изложенное". В этом восхвалении арифметики, вместо ее определения, чувствуется, что арифметика была новым предметом, который нужно было восхвалять и рекомендовать. В другом учебнике того же заведения география определялась так: "География есть математическое смещенное, изъясняет, фигура или корпус и фикция свойство земноводнаго корпуса, купно с феноминами, со явлениями небесных светил: солнца, луны и звезд" ¹⁷.

Список литературы

1. Феофан Прокопович в течение 12 лет был преподавателем Киево-могилянской академии, он был гораздо больше ученым богополемистом, проповедником и духовным администратором, чем педагогом, а свои педагогические взгляды изложил в книге, названной "Духовный регламент".

2. Морозов П.О. Феофан Прокопович как писатель. СПб., 1880. С. 69-70, 266-269 и др.

3. Посошков И.Т. Завещание отеческое. Изд. Прилежаева. СПб., 1893.

4. Посошков И.Т. Указ. соч. Гл. 9.

5. Посошков И.Т. Указ. Соч. Гл.5. С. 141.

6. В первом послании к Стефану Яворскому Посошков подробнее развивает эти мысли: "Отец матерь бранить сице: мама кака, мама сабля; а мать учит отца бранить подобне: бля-бля, и как младенец станет блякать, отец и мать тому радуются побуждают младенца, дабы он непрестанно их и посторонних людей блякал. К сему же злу и еще злу научают младенца: отец учит матку по щекам бить, а мать такожде учит отца бить, а иные такие отцы есть, что и сами себя поущают бить и за бороды драть; и егда младенец за бороду примется и отец тому вельми радуется. Тогда мало повозмужает младенец и говорить станет яснее, то уже учат его и совершен сквернословию и всякому неистовству". "Егда кой отрочищь из младенчества своего чесому навыкнет, то с тем нравом и до смерти пробудет. Слышал, что крымские татарове детей своих ни за какие вины не бьют, дабы были буявы и бесстрашны; и сему верить мочно, что сие есть правда. Буде кой младенец в грозе возрастет, той будет и до старости боязлив, понеже страх в нем заростет и не изыдет из него даже и до старости, тако чесого ни навыкнет из младенчества, с тем и прибудет" (Сочинения И. Т. Посошкова. Т. 1. С. 312-314).

7. Педагогические взгляды Посошкова изложены им преимущественно в главах I, III и V "Завещания отеческого".

8. Об образовании духовенства, его положении, обязанностях и деятельности см.: Завещание отеческое. Гл. I ("О духовности), ("О житии церковного притча"), VIII ("О отеческом бытии") и IX ("О архиерействе").

9. "О скудности и богатстве" (гл. VII).

10. О И. Т. Посошкове см.: Брикнер А. Г. Мнения Посошкова. М., 1879. В этом сочинении есть глава: "Мнения Посошкова о нравственности и воспитании". См.: Прилежаев Е. М. О двух неизданных сочинениях Посошкова // Христианское чтение. 1878. Январь-февраль.

11. Эта же тема довольно подробно развивается и в "Духовном регламенте": "Дурно многие говорят, что учение виновно есть ересей. Здесь родилась не от учения, скуднаго лишенных писаний разумения..."

12. Разговор о пользе науки и училищ. Ответ на 116 вопрос.

13. Духовная Василия Никитича Татищева. Изд. А. Островского. Казань, 1885;Татищев В. Н. Духовная моему сыну. Тексты Духовной и Увещания Русская классная битблиотека под редакцией Чудинова. СПб., 1896; Разговор двух приятелей о пользе науки и училищ. С предисловием и указателем Нила Попова. М., 1877.

14. Завещание отеческое. Гл. V. С. 128-129.

15. Попов Н.А., Татищев В.Н. Разговор о пользе науки и училищ. М., 1887.

16. Пекарский П.П. Наука и литература при Петре Великом. СПб., 1862. Т. 1. С.5.

17. Очерк истории морского кадетского корпуса. С. 13-19.