73468 (Разные направления и концепции изображения положительного героя в литературе XIX в), страница 6

Часто можно услышать, что в этом мире «нельзя не быть злым». Жизнь так устроена, что вынужда­ет к обману и воровству. Именно эта среда и порождает «новых людей».

Это люди труда, понимающие реальный смысл и цену вещей, люди сильные, волевые, умные, жизнестойкие.

Чернышевскому важно показать не неповторимую лич­ность, а норму, которая может пригодиться любому рядо­вому человеку.

Чернышевский создает для своих «новых людей» нрав­ственность, не опирающуюся на религию. В прежние века основой нравственности были христианские заповеди. В ре­лигиозной этике, по Чернышевскому, есть мечта о справед­ливости. Но в целом он не принимает эту мораль. Как ате­ист, он убежден, что человек живет однажды. Поэтому нравственность должна опираться па то, что есть в самой личности. Человек естественно стремится быть счастливым. Это-эгоистическое желание, но здоровое и закономерное. Желание счастья не должно, однако, исполняться за счет других; надо совместить это эгоистическое стремление и понимание внеличных ценностей. Почти все теории, по мыс­ли Чернышевского, приносят личность в жертву общему де­лу. Это не так. Надо найти нить, объединяющую личное и общее, связующую людей в этом мире. Для Чернышевского такой связующей нитью становится разум. «Новые люди» в романе—это люди нового сознания. Прежде всего для них изменилось понятие выгоды. Выгодно то, что полезно и для тебя, и для других. Разумом можно облагородить эго­истическое стремление быть счастливым. Для «новых людей» нет границы между разумным и возможным. Люди Чернышевского необыкновенно сознательны. Чтобы нагляд­нее представить новый способ отношений, писатель, в из­вестной степени, схематизирует человеческую природу. Теория «разумного эгоизма» и герои Чернышевского со­временниками были оценены по-разному. Для многих они стали действительным эталоном в поступках. Даже люди совершенно противоположных Чернышевскому воззрений не могли не признать полезности таких героев. Н. С. Лес­ков, яростный противник всяческих направлений и теорий, назвал героев тенденциознейшего романа «Что делать?» «хорошим человеком», который «несет собою образчик внутренней независимости и настоящей гармонии взаимных от­ношений. Он может провалиться? Да, но дру­гие обойдут провал, пойдут, узнают, чего должно избегать и чего бояться. Тут нет беды, ибо все это вперед, вперед толкает. Люди растут»[15,135]. Были, естественно, и другие мнения. М. Е. Салтыков-Щедрин не принял рецептурности в изображении героя и романа в целом, того, что он называл «усчитыванием подробностей»[16,89]. Ф. М. Достоевский ставил под сомнение высказанный Чернышевским в романе взгляд на природу человека, на рационально постигаемую естест­венную натуру. Известны его слова о том, что человек уст­роен «не только естественно, но и сверхъестественно».

Действительно, по прочтении романа остается неразре­шенным вопрос, подтверждает ли реальный процесс разви­тия человечества веру в абсолютную чистоту человеческой природы.

«Новые люди» работают для общего счастья, но они обыкновенны и не должны отказываться от личных жела­ний. Только исключительные люди могут отречься от лич­ности, от себя ради общей цели. Таков Рахметов, назван­ный в романе «особенным человеком». Сознательно жерт­вуя гармонией, проживая жизнь без мысли о счастье, этот герой исключительно сосредоточен на высших потребностях и идеалах жизни. Следует подчеркнуть, что в образе Рах­метова, отказавшего себе в полноте жизни и человечности, Чернышевский менее всего предполагал создать общую ме­ру человеческого поведения и человеческого альтруизма. Рахметов - «ригорист», но не потому, что такими должны быть все, а как раз потому, что идеалы общей жизни «ри­горизм» исключают. Но для осуществления этих идеалов, для того чтобы в будущем все могли жить без необходимо­сти жертв и ограничений, сейчас нужны жертвы и ограни­чения, нужен «ригоризм». Рахметов и берет это бремя на себя - для всех.

Качества «новых людей», нравственные, умственные, физические, развиты в Рахметове до гиперболических мас­штабов. Рахметов о своей «выгоде» и не помышляет, полностью отдавая себя общему делу. «Новые люди» - образованные люди, Рахме­тов выделяется и среди них особенной начитанностью, осо­бенным чутьем первичной идеи и первичного знания, по­зволяющим ему постигать науки только посредством изу­чения ограниченного круга капитальных первоисточников.

Кроме того, Рахметов способен на исключительные, необык­новенные умственные усилия (чтение в течение трех суток). Таким же образом и богатырская физическая закалка Рах­метова оказывается предельным развитием того здорового физического состояния, в котором сознательно поддержи­вают себя рядовые «новые люди».

Рахметов - своеобразный предел типа героев Черны­шевского, его образный концентрат. Поэтому его характе­ристика завершается знаменательными словами автора: «Велика масса честных и добрых людей, а таких людей ма­ло; но они в ней - теин в чаю, букет в благородном вине; от них ее сила и аромат; это цвет лучших людей, это дви­гатели двигателей, это соль соли земли»[3,148] .

Замечательная черта образа Рахметова состоит также и в том, что при всей своей идеальной программности, да­же некоторой теоретичности, он отнюдь не лишен жизнен­ной убедительности, индивидуальной характерности.

В Рахметове Чернышевский представил живой образ самоотверженного борца, жертвую­щего всем. Образ этот имел устойчивые традиции в русской литературе. Именно так охарактеризован Добролюбов в из­вестном стихотворении Н. А. Некрасова «Памяти Добролю­бова».

3.2.Князь Мышкин – воплощение положительного героя в романе Ф.М.Достоевского «Идиот»

«По глубине замысла, по ширине задач нравственного мира, разрабатываемых Достоевским, этот писатель стоит у нас совершенно особняком. Он не только признает законность тех интересов, которые волнуют современное общество, но даже идет далее, вступает в область предвидений и предчувствий, которые составляют цель не-непосредственных, а отдаленных исканий человечества» - так писал о Ф. М. Достоевском М. Е. Салтыков-Щедрин[9,104]. Он уловил идейную сущность творчества писателя, которая последовательно раскрывается и исследуется в романном «Пятикнижии» Достоевского. Все романы писателя взаимосвязаны между собой именно идейным содержанием, проблематикой, которая, варьируясь от романа к роману, углубляется и выходит к высшей своей точке.

Попытка изобразить тип человека, достигшего полного нравственного и духовного равновесия, положена в основу романа «Идиот».

В «Идиоте» сделана попытка собрать воедино представителей всех слоев русского общества и показать, что, несмотря на взаимную борьбу и разъединение, они обнаруживают близость и черты сходства и в отрицательных свойствах, и в положительных устремлениях. И это общее связано с внутренним раздвоением человека.

Главным героем романа является князь Мышкин, человек, возвращающийся в Россию после многолетнего лечения в частной клинике для душевнобольных. Достоевский освобождает эту личность от всех обстоятельств. «Закрытая» личность, по мнению писателя, как раз тяготела к природному началу. У Мышкина сознание не замутнено никакими условностями. Он в чистоте своей проницает все и всех. Такое поведение героя приводит к разрушению условностей общества, сословных перегородок. Такой человек был новым для света, потому-то при первой встрече Настасья Филипповна говорит: «Первый раз человека вижу».

Появление такого рода человека становится у Достоевского оценочным для современного мира, который далеко ушел от идеала, потерял и забыл его.

Князь Мышкин задуман как человек, предельно приблизившийся к идеалу Христа. Достоевский решил провести дерзкий эксперимент: как выглядит современный мир, если мерить его меркой Христовой проповеди, столь желанной для избавления от зла.

Достоевский не случайно обратился к образу Христа. Здесь воплотилась идея писателя об идеале: «Человек на земле возлюбить другого как самого себя не может по заповеди Христовой, «я» препятствует, закон личности не дает. Но по закону природы человек тянется к этому идеалу. Такой идеал возможен, но в результате развития каждого личного «я» до такого состояния, когда человек не может не отдать свое «я» другим без остатка". Вот тогда и будет достигнут идеал. Но тогда же и будет исчерпана цель пребывания такого человека на земле. Такому человеку уже нужна будет другая жизнь, что и случится с князем Мышкиным (он опять уйдет в безумие, через которое и будет созерцать мир и рождать истины).

Есть ряд аналогий между «князем Христом» и евангельским Христом в романе. Однако Мышкин - это не евангельский Христос, он совершенно свободен от мистицизма, он не посланец провиденциальных сил, не выразитель идеи искупительного страдания и царства Божия в загробной жизни. Идея Мышкина - это не новозаветная мысль о личном спасении людей, способных уверовать в Бога, а мысль, характерная для нового времени, - поиск человека в человеке, возрождение обездоленных и униженных (в этом проявилось понимание христианства Достоевским).

Мышкин выступает как «князь Христос» лишь потому, что целиком живет для других, что способен на любую жертву для ближнего (основной девиз его жизни и существования: «Возлюби ближнего своего!»). Он оказывается в положении, в котором оказался Христос-проповедник: ему не доверяют, его постоянно испытывают. «Он не от мира сего», и потому в конфликте с этим миром. Но при этом Мышкин - земной человек со своим особым характером.

Князь Мышкин, как и все герои романа, захвачен страстью, только страстью особого рода: любовью-состраданием к человеку. Эта господствующая в герое страсть-идея становится очагом редкого «духовного равновесия», создает гармонический строй души.

Любовь-сострадание главного героя проявляет его отношения с любимыми женщинами (и опять Мышкин в двусмысленном положении - он любит сразу двух женщин, двух красавиц; здесь красота их и добро героя как раз и должны дать идеал, по Достоевскому).

Чтобы быть достойной Мышкина, Настасья Филипповна бежит от него, из-под венца, к Рогожину, под нож, утверждая последним актом своей воли мышкинский принцип любви - жертвы через самоказнь.

Раздвоение в любви приносит Мышкину большие страдания, но он страдает больше всего не от того, что не удовлетворены его желания, а от того, что он становится причиной несчастья любимых женщин.

Образ Мышкина следует рассматривать как своеобразный тип «естественного человека», отразившийся в литературе Ренессанса (Дон Кихот), как вариант «чувствительного человека» в сентименталистской и романтической культуре, как разновидность гармонической личности в ряду положительных героев русской литературы 1850--1860 годов.

Типологически Мышкин связан с одной разновидностью русского подвижника, который способен пострадать, претерпеть за людей (Макар Долгорукий, Зосима, Алеша у самого Достоевского; праведники Лескова). Глубокая связь с духовной традицией народа и ориентация на отдельные человеческие идеалы сообщают масштабность и жизненность праведнику Ф. М. Достоевского.

Поставив перед собой цель изобразить положительно прекрас­ного человека, он осознает безмерную трудность этой задачи. Так, в письме А.Н.Майкову Достоевский пишет о замысле ро­мана «Идиот»: «Идея эта — изобразить вполне прекрасного че­ловека. Труднее этого, по-моему, быть ничего не может, в наше время особенно» [12, 241]. И далее, в письме к С.А. Ивановой, добавляет: «Все писатели, не только наши, но даже все европей­ские, кто только ни брался за изображение положительно прекрасного, - всегда пасовали, потому что это задача безмерная » [12, 251]. Но Достоевский все же ставит пред собой эту «безмерную задачу» как реальную. Писатель считает, что, хотя абсолютное добро и красота недостижимы, но человек выражает свое страстное стремление к ним через образы искусства и рели­гиозный поиск. В этом величайшее назначение искусства. В том же письме он снова говорит об образе Христа как о своем эти­ческом идеале: «На свете есть только одно положительно прекрас­ное лицо - Христос » [14, 251]. Положительные герои мировой литературы оказываются, по мнению Достоевского, тем ближе к идеалу, чем явственнее просвечивает в них первоз­данный Божественный лик.

Достоевский высоко ценил образы мировой литературы, воп­лощающие «положительную красоту» человека. Особенно выде­ляет он образы Дон Кихота, Жан Вальжана, Пиквика, Татьяны Лариной, Лизы из «Дворянского гнезда». Все эти фигуры род­ственны именно своей самоотверженностью. Это же качество от­личает и положительного героя Достоевского - кня­зя Мышкина. Он искренне отрешается от себя, искренне занят более другими, нежели собой, чужая боль для него - это своя собственная боль. Подобное смещение акцента со своего собственного эго на личность другого челове­ка, способность забыть о себе — вот тот редкий дар, которым обладают любимые герои Достоевского.

Этико-эстетический идеал писателя объемлет человеческую жизнь в целом, дает перспективу развития личности, взаимоотно­шений личности и общества: «После появления Христа, как идеа­ла человека во плоти, стало ясно, как день, что высочайшее по­следнее развитие личности именно и должно дойти до того (в са­мом конце развития, в самом пункте достижения цели), чтоб че­ловек нашел, осознал и всей силой своей природы убедился, что высочайшее употребление, которое может сделать человек из своей личности, из полноты развития своего я, — это как бы уничтожить это я, отдать его целиком всем и каждому безраз­дельно и беззаветно. И это величайшее счастье. Таким образом, закон я сливается с законом гуманизма, и в слитии оба, и я и все (по-видимому, две крайние противоположности), взаимно уничтоженные друг для друга, в то же самое время достигают и высшей цели своего индивидуального развития, каждый особо.