56921 (Внешняя политика Вьетнама от древности до начала XX века), страница 4
Описание файла
Документ из архива "Внешняя политика Вьетнама от древности до начала XX века", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "история" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "курсовые/домашние работы", в предмете "история" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "56921"
Текст 4 страницы из документа "56921"
Период становления вьетской государственности (I тысячелетие до н. э) можно считать временем добровольной «китаизации»: вьеты заимствовали письменность, отчасти - язык, элементы организации государства и титулатуры, технологии обработки железа, часть боевого оружия, некоторые знаки отличия. Все это было принято без давления, по вьетской инициативе, и являлось стандартным набором, воспринимаемым соседом, позднее ступившим на путь государственности.
В период зависимости (н.э. - IX в) вьеты ознакомились с конфуцианской философией и китайской художественной культурой, изобразительным искусством. Более того, после каждого завоевания китайцы активно развивали на вьетских землях институт наместничества, отправляли на юг переселенцев, насаждали собственную культуру, прививали язык. Ощутив себя полноправными хозяевами на южных землях, китайцы стремились внедрить полезные технические, аграрные и культурные новинки в жизнь вьетнамских людей12. Однако эти начинания успехом не увенчались - вьетнамцы отвергали их. «Нет ничего дороже свободы и справедливости», - говорил великий Хо Ши Мин. Его далекие предки были с ним солидарны. Навязывание китайских традиций, обычаев, культуры, языка, политических институтов, а также жестокая эксплуатация, притеснение - все это только усиливало желание вьетнамцев сбросить с себя иноземный гнет, обрести, наконец, свободу и независимость. В ходе становления централизованного государства в стране Юга (XI в), китайское влияние становилось все слабее. Китайское у вьетов до середины XIV в. было «танским» и уже в меньшей степени «сунским» и «юаньским». Лишь в XV в. последняя «минская» волна принесла в Дайвьет некоторые элементы культуры, современной тогдашнему вьетскому обществу. Однако с завоеванием независимости коренным образом изменило положение дел.
Восприятие периода независимости (XV в., вторая четверть XIX в) шло уже по инициативе вьетов, однако имело сугубо избирательный характер. Проводилось, как правило, в высших эшелонах власти Вьетнама и касалось, в основном, государственных документов, усвоения элементов «культуры управления», организации столичных ведомств и составления государственных кодексов13. Получило развитие и конфуцианство. Элементы китайской культуры распространялись достаточно медленно: в первую очередь их прививали в образованных слоях общество и лишь после они «шли в народ».
Нельзя не отметить и тот факт, что долгие периоды от китайского завоевания и до обретения вьетами независимости, как правило, не проходили впустую. Южные земли периодически заселялись китайцами, которые, смешиваясь с вьетским населением, не только пополняли местный генофонд, они составляли часть вьетнамского общества, вьетнамской культуры, что давало основания Поднебесной рассматривать Вьетнам во все времена и во всех формах государственности, как нечто варварское, чужеродное, и, в то же время, содержащее в себе часть китайского. Большую роль в этом отождествлении, по мнению Деопика, сыграло образование объединенного государства Намвьет-Аулак во II в. до н.э.14, а также последовавшее за ним завоевание объединенного королевства ханьской династией. Заполучив вьетские земли, Китай, как в том, так и в другом случае, незамедлительно приступил к переселенческой и ассимиляторской политике, прививая местному населению китайские феодальные обычаи, а также распространяя свою идеологию и мораль. Сделав определенный вклад в развитие вьетского варварского государства, Китай уже не мог сократить свое присутствие во Вьетнаме. Д.В. Деопик охарактеризовал это обстоятельство как проблему сходства [Вьетнама] с Китаем. Дело в том, что колыбель вьетнамского государства - Бакбо (Северный Вьетнам) - исторически являлся местом интенсивного контакта цивилизаций - настоящим «перекрестком» культур. Так, например, усматривается сходство Бакбо и южных областей Китая. Именно на этой территории в низовьях Янцзы первоначально располагалось государство лаквьетов, а затем и государство Намвьет. Столица покоренного династией Хань в 111 г. до н.э. Намвьета - Паньюй - располагалась в районе современного Гуанчжоу. В основе сходства то же рисоводство, а также деревенский быт и аграрные технологии тех времен. Обе области провозглашали культ дракона. В последующие годы их роднил чань-буддизм, слабо представленный до XII в. в собственно китайских областях, а границы южно-китайских диалектов совпадали с границами вьетских государств древности. Эти границы и в X в. были похожи15.
Таким образом, Северный Вьетнам традиционно был близок с южнокитайскими территориями, которые поначалу не являлись китайскими провинциями и были заселены близкими по своей этнической принадлежности к вьетам народами - массовое заселение этих территорий ханьцами началось лишь в XII в. Более того, можно говорить о том, что до XII в. на южных территориях современного Китая преобладал юэский, т.е. вьетский фактор. Не повлиял на связь двух государств даже тот факт, что с течением времени Вьетнам все больше и больше отдалялся от Китая. В колониальный период связи с Китаем ослабли, а сам облик китайской цивилизации несколько поблек за счет усиления вьетских элементов, а также в результате усиления европейского влияния. XX в., в связи с развитием во Вьетнаме массовой культуры, был также отмечен вытеснением китайской высокой культуры, культурой общемировой. Но это вовсе не означало окончательного исчезновения в ней китайских элементов - часть их успешно «вьетнамизировалась» и навсегда вошла в состав вьетнамской национальной культуры. Как бы далеко не «ушел» Вьетнам «в себя» и в Юго-Восточную Азию, в его культуре останется очень много китайского. Сомнений в этом нет и быть не может.
Учитывая все вышеуказанное, можно сделать вывод, что у Поднебесной во все времена было достаточно оснований для того, чтобы считать вьетнамские земли если не частью собственной территории, то, как минимум, родственным, хотя и варварским, образованием. Этим и объяснялись систематические попытки Китая завоевать государство Юга. На всем протяжении рассматриваемого нами периода (111 г. до н.э. - XV в) над вьетским государством не раз устанавливалось китайское владычество, и каждый раз вьетнамский народ оказывал врагам вооруженный отпор. Показателем самоотверженной борьбы вьетов за независимость стали 7 антикитайских войн Сопротивления, которые, хотя и проходили с разным успехом, в итоге привели к неминуемому освобождению южных земель. Но обо всем по порядку.
§ 2. 7 антикитайских отечественных войн
Итак, первым государством, обозначившим свои территориальные претензии в отношении Вьетнама, стал Китай. Китайские императоры в течение многих тысячелетий считали вьетские земли частью своей обширной территории. Так, уже в 214 г. до н.э. император Цинь Шихуан совершил первый поход в южном направлении, который, однако, успехом не увенчался. Провал первого завоевательного похода циньского Китая и последовавшее за ним вторжение в Аулак войск Чжао То ярко продемонстрировали изменение характера экспансии северного соседа16. Она вступила в новый этап, приняв более крупные масштабы и приобретя систематические интонации. Причину, повлекшую за собой эти изменения, лучше всего охарактеризовал китайский историк Сыма Цянь. В своих «Исторических записках» он отмечал: «В те времена империя Цинь потерпела неудачу на севере с племенами гуннов, а на юге - с вьетами. Захватив на юге бесплодные земли, китайские войска не смогли ни продвинуться вперед, ни выбраться оттуда17. Забуксовавшая внешняя политика циньского двора привела не только к изменению политики в отношении Древнего Вьетнама, но и к падению авторитета династии в самом Китае. Посему, неудивительно, что в 209 г. до н.э., сразу после смерти Цинь Шихуана, в Китае вспыхнуло восстание, итогом которого стало свержение непопулярных в народе Циней и провозглашение новой правящей китайской династии - Хань.
Династия Хань не оставила без внимания предательство Чжао То: создание на южных рубежах Поднебесной молодого государства Намвьет-Аулак было воспринято Ханями как проявление непокорства, посему, в 112 г. до н.э. в Намвьет был направлен карательный отряд, в 111 г. до н.э. китайцы захватили столицу Намвьета - Паньюй, а некоторое время спустя был захвачен весь Южный Вьет.
Государство Намвьет было ликвидировано, а земли Аулака вошли в состав намвьетского округа Зяоти, которым управлял чиновник в ранге ци-ши (инспектор-цензор, правитель крупной административной единицы). На захваченных землях, как признавали ханьские летописцы, китайские управители чинили произвол: они занимались грабежом и жестоко расправлялись с местным населением18. Однако вьеты не покорились захватчикам. Стремясь во что бы то ни стало восстановить независимость, они неоднократно поднимались на борьбу против господства китайских феодалов. Династия Хань вынуждена была регулярно посылать в Зяоти десятки тысяч солдат, дабы ликвидировать очаги недовольства. Придворный одной из династий Срединного государства - Ци – так писал о жителях Зяоти: «Зяоти прекрасная страна с населением многочисленным, опасным и вероломным. Люди этой страны легко поднимаются на бунт и трудно управляемы» 19.
Подтверждением тому стали многочисленные антикитайские мятежи. Однако стоит заметить, что вплоть до 40 г. они имели локальный, разрозненный характер. С 40 г. все изменилось: локальные восстания слились в мощное, массовое освободительное движение, которое заложило первый камень в фундамент традиции Сопротивления. В 40 г. вспыхнуло первое крупное восстание против китайской агрессии. Это был мятеж под руководством легендарных сестер Чынг - Чак и Ни, ведущих свою родословную от древних королей Хунгов. В марте 40 г. они подняли восстание в Мелине (район низовья р. Хат). Впоследствии сюда стали стекаться тысячи и тысячи людей, желающих освободить страну. Антикитайское восстание, приобретшее массовый характер, быстро охватило всю страну, причем, как и несколько веков назад, затронуло оно не только жителей равнин, но и представителей горных народов. Из Мелиня повстанцы двинулись в равнинные части страны, и вскоре атаковали резиденцию ханьских властей - крепость Луилау.
Чынг Чак, Чынг Ни - руководительницы восстания против господства династии Хань (I в. до н. э). Сестры Чынг были воспитаны в военно-патриотическом духе, посему, когда вьетские земли оказались под гнетом ханьской династии, они вместе со своей матерью Ма Тхиен в уезде Мелинь взялись за организацию повстанческих сил, стараясь привлечь в свои ряды племенных вождей и воинов из окрестных районов. Принимая присягу перед войском, Чынг Чак определила 4 главные цели восстания: первое - отомстить врагу за поруганную родину, второе - отвоевать все, что принадлежало Хунгам, третье - отомстить за смерть выдающегося патриота - супруга Чынг Чак, и, наконец, четвертое - до конца выполнить свой долг20. Восстание сестер Чынг открыло новую страницу вьетнамской истории, а день смерти Чак и Ни - 6-ое число 2 месяца по лунному календарю - отмечается во Вьетнаме как день памяти эти национальных героинь.
Под напором восставших масс иноземное иго было сброшено. Перепуганные ханьские чиновники бежали в Китай, бросив все имущество и документацию, а наместник Ханей Су Дин, оставив свою резиденцию со всеми атрибутами власти, остриг волосы и скрылся в Наньхае21. Таким образом, вьеты восстановили свою независимость, а руководитель восстания Чынг Чак была провозглашена правительницей страны Юга, прибавив к своему имени титул «выонг», т.е. «государыня». Первым шагом Чынг-выонг стала отправка собственных соратников на защиту наиболее важных районов: так, на север, в Хэфу отправилась Тхань Тхиен, охранять юг было поручено До Зыонгу. Тхань Тхиен и До Зыонг были вхожи в круг близких к сестрам Чынг людей, все они под знаменем Чынг внесли огромный вклад в изгнание ханьских наместников.
Итак, страна обрела независимость, однако соотношение сил по-прежнему было далеко не равным. Узнав о восстании, ханьский император Гуан У не замедлил снарядить карательный поход на юг. В апреле 42 г. в направлении Южного Вьета двинулась 20-тысячная китайская армия во главе с одним из старейших ханьских военачальников - Ма Юанем22. Этот полководец считался мастером подавления антикитайских мятежей - славу эту он стяжал, окропив руки кровью южнокитайских племен. Та же участь была уготована и вьетам, и, в первую очередь, сестрам Чынг.
Оказавшись на территории противника, войска Ма Юаня сначала сосредоточились в Хэфу, а после - двинулись в Лангбак. Легенда гласит, что уже при подходе китайской армии к Хэфу, ее атаковали вьеты. Это и вынудило Ма Юаня изменить направление и «засесть» в Лангбаке. Казалось бы, нанеси вьеты еще один удар - и китайцам не выдержать. Однако в этом и заключалась трагедия восстания сестер Чынг - враг оказался хитрее и предусмотрительнее. Войско Чынг Чак отправилось к Лангбак с целью добить китайцев, но противник, было отступивший, неожиданно навязал вьетам серьезную борьбу, в которой Чынг, изначально уступавшая в силе, потерпела поражение и была вынуждена отступить в Камкхе (совр. провинция Виньфу) 23. Буквально по пятам их преследовали отряды Ма Юаня.
В конце концов, после целого года героического сопротивления повстанческая армия была рассеяна, а сестры Чынг в мае 43 г. покончили с собой, бросившись в р. Хатзянг. Их славное дело продолжили последователи - До Зыонг, Тхань Тхиен, Ле Тян и др. Повстанцы перекрывали горные и лесные дороги, топили вражеские джонки. Но их сил оказалось недостаточно. Позднее все они, по примеру сестер Чынг, покончили с собой. Этот поступок не стал предательством, как можно было бы подумать. Он лишь продемонстрировал, какими выдающимися патриотами были эти люди, как дорога им была свобода родной земли, и как тяжело они переживали ее утрату. К тому же, патриоты не бросили народ на произвол судьбы, не оставили их в одиночку сражаться с ненавистными захватчиками - сестры Чынг и их последователи были живы в сердцах простых людей, их пример впоследствии не раз вдохновлял вьетов на оказание яростного отпора чужеземцам, посягавшим на их свободу и независимость. Восстание сестер Чынг открыло лишь первую страницу в истории вьетнамского сопротивления Китаю.
В ноябре 43 г. Ма Юань, нельзя не отдать ему должное, добился главного, чего от него требовал имперский двор Поднебесной: расправившись с армией Чынг-выонг, он в короткие сроки подавил оставшиеся очаги сопротивления. Пройдя через Таккхау в Кыутян, он покорил борющиеся горные народности, уничтожив, при этом тысячи и тысячи восставших горцев, а их предводителей сослав в Линлин (пров. Хунань) 24. Страна вьетов вновь утратила свою независимость.
Таким образом, свобода оказалась недолгой. Однако, хотя попытка, стоившая обеим сестрам жизни, успехом не увенчалась, она стала первым и очень важным опытом вьетнамского Сопротивления. Она продемонстрировала, что с захватчиками можно и нужно бороться. Восстание сестер Чынг посеяло добрые семена: оно укрепило волю вьетов к борьбе и бесстрашному сопротивлению врагу, даже если он силен и могуч. Семена, зароненные первым крупным антикитайским восстанием, дали хорошие всходы: героические традиции Чынг-выонгов были развиты и продолжены в годы дальнейшей борьбы с чужеземными завоевателями. Этот фактор стал определяющим в процессе мужания вьетнамского народа, в формировании его восприятия мира, его ценностей. Первые поражения в борьбе с Китаем лишь закалили вьетнамский народ, а последующие столетия борьбы сделали национально-освободительное движение смыслом жизни многих тысяч людей.