Оставленная в критическую минуту понтийским царем без военной поддержки, она автоматически вышла из-под его контроля. Ослабленный, истощенный военными нападениями город доживал свои последние дни. Катастрофа разразилась одним-двумя десятилетиями спустя.

Ольвия в ряду других западно-понтийских полисов подверглась нападению и разгрому полчищами гетов, сплотившихся под властью их правителя Буребисты. Обессиленный, изнуренный город, или, вернее то, что от него осталось к середине I в. до н. э., был взят гетами, можно сказать, голыми руками, разграблен и разрушен. Однако Ольвия к этому моменту настолько захирела, что археологические следы разгрома до последнего времени даже не улавливались.

Уцелевшие после погрома ольвиополиты, подобно жителям Истрии и Одесса, вынуждены были покинуть город. Вернулись они на пепелища спустя некоторое время по желанию скифов, нуждавшихся в торговле с эллинами. Очевидно, Ольвия пережила, как и Истрия, событие, получившее название "второе основание".

Однако как из детального повествования Диона, так и из результатов многолетних раскопок явствует, что возрожденная Ольвия никогда уже не достигла былого расцвета и благополучия - после разорения ее воинами Буребисты территория ее застройки сократилась в несколько раз. Так печально и несчастливо закончились первые шесть столетий "счастливого города" на берегу Гипаниса.

Заключение

Мы проследили эпоха за эпохой большую часть тысячелетней истории Ольвийского полиса, основанного милетскими колонистами на берегах Гипаниса и Борисфена.

Судьбы Ольвии были тесно переплетены с судьбами всего греческого мира, ее развитие шло в ногу со временем, приходя те же стадии и порождая те же феномены, которые были присущи полисам Средиземноморья и Причерноморья. Однако все это не лишало Ольвийский полис свойственного ему неповторимого своеобразия, вызванного к жизни вполне определенной экологической, этнополитической и конкретно-исторической обстановкой. Именно в этом гармоничном неразрывном переплетении общего и особенного состоит, на мой взгляд, непреходящее значение Ольвии для общеэллинской истории. Попытаемся же определить, в чем главном заключалось то и другое.

Основным общим моментом, роднившим Ольвийский полис с его собратьями в Малой Азии и Великой Греции, в Галлии и Испании, в Ливии и Египте, было столкновение его буквально с первых шагов и вплоть до последнего вздоха с огромным и пестрым по своему составу миром варваров, характер взаимоотношений с которыми и определял на протяжении веков судьбы как самого полиса, так в значительной степени и его окружения.

Второй основополагающий общий момент, присущий очень многим областям греческой колонизации, состоял в столкновении с огромными неисчерпаемыми производственными ресурсами, которые при благоприятной на первых порах этнополитической обстановке привели к резкому взлету экономики, а последняя, в свою очередь, вызвала возникновение значительной поначалу имущественной, а затем и социально-правовой дифференциации жителей полиса, отчетливо прослеживаемой по нашим источникам уже с конца VI в. Имущественное и юридическое превосходство первых основателей над прибывавшими впоследствии добавочными колонистами не могло не вызвать социально-правового неравенства тех и других, стимулируя тем самым установление и укрепление аристократического образа правления. Дальнейшее развитие полиса в экстремальных условиях внешнеполитической угрозы со стороны варваров вынесло на гребень волны ольвийскую тиранию. Изменение же политической обстановки в регионе привело к смене ее сначала умеренной, затем радикальной, а спустя известное время и элитарной демократией. Это был путь, которым прошли многие греческие полисы.

Особенное же в историческом развитии Ольвии обусловливалось во многом тем существенным фактором, что полис в течение более чем пяти веков, т. е. на протяжении большей части своей истории вообще, не подчинялся мощным державам восточного типа, затем не входил в империю Александра Великого, а после ее распада не был интегрирован в состав ни одной возникшей на ее развалинах эллинистической монархии. Это отнюдь не означает, что Ольвия на протяжении всего этого времени оставалась в полном смысле слова автономным государством. Напротив, в данном, как, впрочем, и в соседнем западнопонтийском регионе возникает совершенно особая форма зависимости - "варварский протекторат". Этот своеобразный вид подчинения играл столь существенную роль в истории Ольвии, и не ее одной, что требует прежде всего выработки четкой дефиниции.

Под "варварским протекторатом" предлагается понимать установление определенных форм зависимости греческих полисов от того или иного варварского политического образования без интегрирования их в структуру последнего, выражавшихся в контроле варваров в лице верховного правителя или его наместников и ставленников над экономической сферой жизни полисов и во внеэкономической эксплуатации различных видов; взамен этого - определенные, в той или иной мере соблюдавшиеся гарантии варварских протекторов по обороне полисов. Под сформулированный тип зависимости подпал не один Ольвийский полис, и доказывал он свою жизнеспособность не одно столетие. Можно уверенно сказать, что варварский протекторат стал универсальным длительным феноменом в обширном западно- и северопонтийском регионе на протяжении V-II вв. Однако ему, как и самой истории Ольвии, был присущ ряд общих и различных моментов.

Общее заключается в том, что независимо от экономического уклада и типа варварских обществ - будь то кочевое, полукочевое или оседлое, - независимо от степени развитости в них форм государственности при установлении протектората всем им было присуще главное: как правило, невмешательство во внутреннюю и внешнюю политику полисов, действие протектората распространялось преимущественно на сферу финансов и экономики. Вторым общим моментом, проявлявшимся в несколько иной сфере, было стремление варварских правителей привлечь к себе на службу греческих советников, экспертов, военных специалистов и т. п., в том числе и из полисов, которые находились под эгидой протектората. Таковыми были ольвиополиты Тимн при царе Ариапифе и Посидей при дворе Скилура, антиохиец Гермей у Канита, маронеец Гераклид при Севте I, Антигон при Сариаке. Наконец, нередко варварские правители от своего имени или от имени своих наместников выпускают в подвластных им греческих полисах монету как символ их подчинения: Скил в Никонии, Арих, Эминак и Скилур в Ольвии, Атей в Кал-латисе, Канит и другие цари Малой Скифии в городах Добруджи.

Различие между отдельными варварскими протекторатами состоит прежде всего в разных формах и способах внеэкономической эксплуатации, которые опять же не были обусловлены типом общества, не зависели от времени их применения. Во-первых, это экономический диктат, проявившийся в Ольвии периода правления Ариапифа, Скила и Октамасада в переводе хозяйства на новые рельсы - в сворачивании земледелия и интенсификации транзитной торговли. Наиболее распространенной формой эксплуатации была регулярная дань, уплачиваемая полисами варварам. Форос вносили города фракийского побережья царству Одрисов, Истрия Ремаксу, возможно, Византии Атею, тот же полис кельтскому царству в Тиле. Из Протогеновского декрета мы узнаём и об иной форме уплаты трибута, выражавшейся в менее регулярных дарах, которые привозят в ставку Саитафарна либо сами ольвиополиты, либо за ними приезжают варвары, либо последние получают их по особому поводу (например, "дары по случаю проезда"). Наконец, еще одной разновидностью внеэкономической эксплуатации было кормление войска по типу "персидских угощений", о котором мы можем догадываться на основании рассказа Геродота о частных прикочевках Скилова войска к Ольвии.

В обоюдном процессе подобных греко-варварских контактов ни одна из сторон не участвовала пассивно. Установление протектората прежде всего стимулировало ускоренные темпы эллинизации варварских обществ. Однако темпы эти, как и сама степень акцептации варварами достижений эллинской цивилизации, не были одинаковыми, но зависели от множества объективных и субъективных факторов. Так, Атей приказывает чеканить в Каллатисе монету, но презрительно относится к великолепной игре прославленного флейтиста Исмения. Скил - кочевник, но в силу воспитания и образованности проникся греческим образом жизни и религией. Саитафарн и Ремакс только взимают дань соответственно с Ольвии и Истрии, а Ариапиф, Скил и Скилур используют Ольвию для вывоза своей продукции, привлекают к себе на службу ее граждан, хотя из последних троих двое кочевники, а третий - правитель царства эллинистического типа. Даже Буребиста, поправший все вековые нормы протектората, держит при себе греческого советника Акорниона, родной город которого Дионисополь он не трогает.

Однако описываемый процесс нельзя представлять себе в виде некоего монолога, в котором требует и получает только варварская сторона. Несомненно, известные выгоды из подобного частичного ущемления своей элевтерии извлекали и греческие полисы, по меньшей мере определенные слои их жителей. Так, потеря Ольвией хоры в V в. компенсировалась за счет расцвета внешней торговли и ремесел, а потому в целом пагубно не сказалась на состоянии экономики полиса и, видимо, на благосостоянии большей части его жителей. Вхождение Ольвийского государства под протекторат позднескифского царства в Крыму кроме укрепления его обороноспособности должно было, несомненно, улучшить снабжение города продовольствием, усилить занятость его жителей в разных отраслях производства и коммерции, а потому повысить их жизненный уровень.

Резюмируя все сказанное, можно сформулировать основной, кардинальный итог всего исследования: история Ольвийского полиса во всех ее проявлениях общего и особенного, при всех показателях неодностороннего характера протекавших в ней процессов дает нам яркую иллюстрацию сложности и многообразия самого хода развития античного общества, новые аспекты и грани которого будут все полнее раскрываться по мере накопления источников и углубленного их изучения.

Список используемых источников

1. Blaramberg I. P. Choix de medailles antiques d’Olbiopolis ou Olbia, P., 1822. Рус. пер.: М., 1828.

2. Виноградов Ю. Г. Древней­шее греческое письмо с о. Березань // ВДИ. 1971. № 4. С. 80.

3. Виноградов Ю. Г. Полис в Северном Причерноморье. С. 389.

4. Виноградов Ю. Г. Милет и Ольвия. С. 256.

5. Виноградов Ю. Г. Политическая история Ольвийского полиса. М.: Наука, 1989. – 288 с., с ил.

6. Graham A. J. The Colonial Expansion of Greece. P. 125

7. Euseb. Chron. can. / Helm. В., 1984. Р. 95b.

8. Зограф А. Н. Античные монеты. С. 130.

9. Карасев А. Н. Указ. соч. С. 28; Яценко И. В. Скифия VII-V вв. до н.э. М, 1959. С. 111

10. Карасев А. Н. Монументальные памятники ольвийского теменоса. С. 39, 41, 45, 113.

11. Карышковский П. О. Ольвийские эпонимы//ВДИ. 1978. №2. С. 88

12. Козуб Ю.И. Историческая топография некрополя Ольвии// Античная культура Северного Причерноморья. Киев,1984. С. 162.

13. Копейкина Л. В. Некоторые итоги… С.243.

14. Лапин В. В. Греческая колонизация. С. 352.

15. Леви Е. И. Новые посвятительные Апполону Дельфиниу из раскопок Ольвии//История и культура античного мира. М., 1977. С. 195.

16. Леви Е. И. Ольвийская огора. С. 115.

17. Lindisch F. De rebus Olbiopolitarum, P/ 4 (655-558 гг.); Ziebell W/ Olbia/ S/ 9 (та же дата) .

18. Марченко К. К, Модель . . . С. 142

19. Рубан В. В.// ВДИ. 1977. №2. С. 204

20. Scythica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. СПб., Т. 1, 1893 – 1900;Т. 2 1904-1906.

21. Corpusinscriptinum Graecarum/ 1843/ Vol/ 2, cap/ 1/ P/ 86-89, 5-10

22. Сумароков П. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии. М., 1800.

23. Трофимова М. К. Указ. соч. С. 54.

24. Уваров А. С. исследования о древностях южной России и берегов Черного моря. СПб., 1851. Вып. 1. Об истории Ольвии см.: с 355.

25. Фол А. Политическая история на траките. С., 1972. С. 139.

26. Хазанов А. М. Социальная история скифов. М., 1975. С. 235.

1 Сумароков П. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии. М., 1800.

2 Blaramberg I. P. Choix de medailles antiques d’Olbiopolis ou Olbia, P., 1822. Рус. пер.: М., 1828.

3 Corpusinscriptinum Graecarum/ 1843/ Vol/ 2? cap/ 1/ P/ 86-89, 5-10

4 Уваров А. С. исследования о древностях южной России и берегов Черного моря. СПб., 1851. Вып. 1. Об истории Ольвии см.: с 35-103.

5 Scythica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. СПб., Т. 1, 1893 – 1900;Т. 2 1904-1906.

6 Euseb. Chron. can. / Helm. В., 1984. Р. 95b.

7 Lindisch F. De rebus Olbiopolitarum, P/ 4 (655-558 гг.); Ziebell W/ Olbia/ S/ 9 (та же дата) .