61131 (Отечественная история), страница 2

2. XVIII в. – 80-е гг. XIX в. – превращение истории в науку. Здесь можно выделить два подэтапа:

а) XVIII в. – начало XIX в – период дворянской историографии, которой присущ описательный характер, отражение интересов дворянства;

б) с середины 20-х гг. XIX в. до конца XIX в. идет становление государственной школы, историография носит уже буржуазно-дворянский характер;

3. 80-е гг. XIX в. – 1917 г. – период формирования историографии, опиравшейся на формационный методологический подход.

4. 1917 г. – 1991 г. – советский период историографии.

5. 1991 г. – по наши дни – новейший этап исторической науки, период восстановления разных направлений в историографии, в том числе историографии, опирающейся на цивилизационный методологический подход.

Первым историографом в России в 1747 г. стал Г.-Ф. Миллер, затем – князь М.М. Щербатов. Именным указом Александра I это звание было даровано в 1803 г. Н.М. Карамзину. В XIX веке многие выдающиеся русские историки стремились к получению почетного титула историографа.

Русское историописание начинается уже в IX в. в форме исторических повестей о выдающихся из общего ряда событиях. Основной формой древнего русского историописания являются летописи – погодные записи о событиях, привлекших внимание летописца. Русская летописная традиция, вероятно, начинается с первой половины XI в. К сожалению, эти труды в своём первоначальном виде до нас не дошли, однако о них можно судить по позднейшему своду – «Повести временных лет» – древнейшему из дошедших до нас памятнику древнерусской исторической мысли. Он был создан предположительно в 1113 г. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Однако и этот документ дошёл до нас в позднейших списках, самый древний из которых – Лаврентьевская летопись, составленная в 1377 г.

Летописцы были не только и не столько писателями, сколько составителями, скраивая свой труд из множества источников. К последним можно отнести исторические повести, жития русских и других (преимущественно греческих) святых, писателей-историков, наконец – Библию, особенно Ветхий Завет. Летопись – это погодная фиксация событий, однако с самого начала летописцы отходят от элементарной записи происшествий. В состав летописи входят как погодные записи, так и сюжетные рассказы: о крещении, о жизни князей и святых, кроме того, сюда включены оценки самих летописцев. Летописцы стремились дать толкование происходящему со своих собственных позиций, которые чаще всего воплощались в провиденциализме, вере в высшую силу.

С XVI в. исторические события трактуются уже исходя из рационального анализа человеческих поступков. Наряду с летописями появляются большие исторические повести, построенные не по хронологическому, а по сюжетному принципу. Начиная с XVII в. в русской историографии формируется критическое отношение к источникам информации, что может считаться одной из характеристик научного знания. Таким образом, в указанный период наблюдается постепенное складывание будущей культуры научных исследований, в том числе и в области истории.

Русская историческая наука ведет свой отсчет с трудов Василия Никитича Татищева (1686–1750). В своей «Истории Российской…» и других произведениях он проводит широкий источниковедческий анализ материалов по истории, в первую очередь летописей, заложив основу всей будущей историографической традиции в России.

Следующей вехой русской историографии следует признать труды Николая Михайловича Карамзина (1766–1826), который, как и Татищев, не был собственно историком. Его основная деятельность – литературное творчество. Как один из самых способных и передовых писателей своего времени он получил от Александра I содержание для работы над «Историей Государства Российского». В основу толкования истории Карамзин положил деяния великих личностей. Изложение событий доведено до XVII в.

К середине XIX в. в русской историографии появляется отчетливое представление о параметрах и сущности исторического процесса в России. Это связано с именами русских либеральных историков Сергея Михайловича Соловьева (1820–1879) и Константина Дмитриевича Кавелина (1818–1885). Особое внимание историков привлек переход от догосударственных, родовых отношений к государственным, политическим. Кроме того, и Соловьев, и Кавелин усматривали общие черты в русской и европейской истории, что является дорогой к осознанию существования всемирно-исторического процесса. С.М. Соловьев конструирует социологическую концепцию истории России.

Во второй половине XIX в. в русской историографии разворачивается демократическое движение. За исходный пункт толкования истории историки-демократы брали не государственные или общественные институты, как это было принято до них. Для Белинского, Чернышевского, Добролюбова история любой страны есть история народа, который своим трудом творит все. Из профессиональных историков вклад в российскую историографию внес Афанасий Прокофьевич Щапов (1830–1876), занимавшийся главным образом социальной историей народа, его психологическим складом.

В дальнейшем изучение социальной и экономической, а не только политической и юридической истории стало правилом. Так, классический русский историк второй половины XIX и начала ХХ в. Василий Осипович Ключевский (1841–1911) критикует своего учителя Соловьева за невнимание к социальной истории, истории общественных групп и классов. Он разработал теорию факторов и назвал три основные силы исторического процесса – личность, общество, природу. Элементы общежития, в свою очередь разделяются им на физиологические (пол, возраст, кровное родство), экономические (труд, капитал, кредит), юридические и политические (власть, закон, право, обязанности), духовные (религия, наука, искусство, нравственное чувство). Но самыми мощными двигателями человеческого развития, по В.О. Ключевскому, являются умственный труд и нравственный подвиг. До XVII в. русское общество, по Ключевскому, жило влиянием туземного происхождения, условиями собственной жизни и указаниями природы своей страны. С XVII в. на это общество стала действовать иноземная культура, богатая опытом и знаниями. Резкий разрыв с традициями средневековой Руси связан с деятельностью Петра I.

Большой вклад в становление историографии как науки внес Павел Николаевич Милюков (1859–1943). В его работах впервые была широко поставлена и получила разработку проблема эволюции методологических основ русской исторической науки. По П.Н. Милюкову, европеизация не противоречит процессу саморазвития культуры и науки, а лежит в существе саморазвивающегося культурного процесса.

Большой вклад, в развитие отечественной историографии внес Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский (1863–1919). Он выделил этапы логического раскрытия понятия об исторической науке, следовавшие друг за другом. На первом этапе история сводится к погодным записям событий, на втором – последовательному рассказу о событиях (хроника, летопись), на третьем – к прагматическому изложению событий, и, наконец, на четвертом этапе история состоит в построении эволюции того целого, которое интересует историка, причем самый интерес его получает известное обоснование. Общим для В.О. Ключевского, П.Н. Милюкова, А.С. Лаппо-Данилевского было признание социальной обусловленности исторических концепций.

На рубеже XIX и ХХ вв. был совершён настоящий прорыв в источниковедении русской истории. Было обнаружено, что русские летописи – это не просто своды разнородного материала, но сознательно подобранная информация, причём не всегда беспристрастная. Автором этого и других достижений стал Алексей Александрович Шахматов (1864–1920). Он установил авторство летописей, генеалогию летописных сводов и в целом относился к летописи как к литературному произведению, а не как к хронике, что и помогло ему в изысканиях.

Конец XIX и начало ХХ в. характеризуются становлением революционно-демократической и марксистской историографии. Народническое направление связано с деятельностью П.Л. Лаврова, Г.В. Плеханова, В.И. Ленина, Л. Мартова, М.Н. Покровского. Они внесли элемент классовости, выделяя ведущую роль и место трудящихся, который сегодня определяется как формационный.

В советское время сложилась система идеологизированной трактовки исторического процесса, основой которой являлась классовая и социально-политическая борьба. Вместе с тем такие ведущие историки, как Б.Д. Греков, А.М. Панкратова, М.В. Нечкина, Е.В. Тарле, А.М. Сахаров, Л.В. Черепнин и другие, воссоздали процессы развития России в различные хронологические периоды.

После распада СССР ведущей стала тенденция поиска «исторической правды», которая не избежала перекосов в сторону описания негативных черт советского периода. Эта тенденция достаточно быстро была преодолена и сменилась методологией объективной оценки прошлого путем выявления как положительного опыта, так и проблем, противоречий, трудностей, их причин.

Последние два десятилетия стали временем глубокого обновления исторического знания. Шла расчистка исследовательского пространства от старых догм и стереотипов. Понимание как самого исторического процесса, так и системы его описания в исторической науке получило отражение в концепциях формационного и цивилизационного подходов. В то же время ряд историков предложил искать своего рода большие алгоритмы истории. К ним можно отнести: алгоритм «догоняющего развития», или индустриальной модернизации, алгоритм «большой революции», имперский алгоритм. Значительное количество фактов и явлений истории ХХ в. способны объяснить алгоритм «догоняющего развития» , связанный с моделью модернизации, и алгоритм «большой революции» . Что касается первого, то еще с конца 60-х годов ХХ века разрабатывались концепции, объясняющие особенности развития стран «второго эшелона» формирования капитализма, к числу которых принадлежала и Россия. Второй алгоритм раскрывает особенности политического экстремизма, пролетарского якобинизма, насилия и террора. «Имперский» алгоритм объясняет рождение, развитие, развал российской и советской империй.

В настоящее время российские историки разделяют концепцию своеобразия российской модернизации. Для Запада оптимальной моделью развития стала модернизация на основе эволюционного обустройства бытия как отдельной личности, так и в целом всего общества в системе ценностей либерализма и поступательного прогресса. История России связана с принципиально иным – мобилизационным – типом модернизации. Вызванная потребностью разрешения системных кризисов, мобилизационная система как предельная концентрация национально-государственных ресурсов, выполнив свое целевое назначение, со временем ослабевает, и начинают «проедаться» накопленные «запасы». Модернизация неизбежно предполагает соучастие в управлении всего гражданского общества, которое, таким образом, совпадает с пространством власти. В России не было гражданского общества, и свойственная ей мобилизационная модель развития неизбежно требовала максимальной концентрации власти.

Современные российские историки обращаются к созданию обобщающих теоретических схем, концептуальному осмыслению исторического процесса в целом, попыткам представить сквозной взгляд на историю России в протяженной перспективе, раскрыть ее логику и объяснить специфику.

3

На протяжении более чем тысячелетней истории нашего Отечества решающее влияние на него оказывали самые разнообразные факторы. В их числе следует в первую очередь назвать географическое положение государства, природно-климатическую среду и геополитический фактор. Важная особенность исторического развития России состоит в том, что, являясь крупнейшей евразийской державой, она относится одновременно и к европейской, и к азиатской культурно-историческим традициям.

Особое значение для России всегда имел пространственный фактор. Равнинная местность, малая доля морского берега (не считая берегов Северного Ледовитого океана), холодный климат на большей части территории, низкий биоклиматический потенциал почвы замедляли экономическое развитие, в результате чего русское государство образовалось на несколько столетий позже западно-европейских государств.

С самого начала своей истории Россия, как и всякое другое общество, не была однородной по своей культуре. Даже в антропологическом смысле жители Древней Руси различались между собою порой очень сильно. История нашего Отечества, именуемого общеисторическим понятием «Россия», охватывает исторический процесс формирования и развития многонациональной общности народов в едином государственном образовании. Эта общность представляет собой российское общество, ядром которого является русский народ.

Формирование и развитие российской государственности происходило в общих рамках европейской и мировой цивилизаций. Молодое Древнерусское государство, занимая срединное положение между Востоком и Западом, контактируя с двумя сложившимися мировыми мегацивилизациями (восточной и западной), несомненно, впитывало их культуру, одновременно влияя на развитие культуры соседних народов. К тому же изначально древнерусский этнос формировался на базе многоэтничности, а его языковой и культурной основой являлась одна из наиболее крупных лингвистических семей Евразии – индоевропейская группа языков.

В течение нескольких веков для подавляющего большинства народов Европы, включая Россию, единственным общим духовным и социальным институтом являлось христианство. Оно формировало единое мировоззрение, нравственные нормы, духовные ценности и образцы поведения, приобщало наших предков к европейским обычаям и цивилизации.

Однако вхождение России (Древней Руси) в мировой исторический процесс началось значительно позднее, чем стран Востока и Запада. И этот фактор изначально наложил свой отпечаток на дальнейший российский исторический процесс. С одной стороны, чтобы сохранить свою независимость, выйти на уровень развитых по тому времени стран, не быть покоренными ими, Древняя Русь вынуждена была развиваться с определенным ускорением. В этой связи древнерусскую цивилизацию X – первой половины XI в. условно можно характеризовать как «догоняющую».

С другой стороны, находясь в окружении воинственных соседей, присоединяя к себе в течение многих веков все новые и новые географические пространства и народы, Россия вынуждена была находиться в постоянном военно-мобилизационном состоянии. Это не могло не отразиться как на особенностях социально-политического устройства государства, так и на укладе жизни народа, его культуре, сознании, менталитете. Геополитическое пространство Древней Руси находилось на стыке восточного и западного миров. Поэтому формирование древнерусского этноса, культуры народа, государственности Киевской, а затем и Московской Руси происходило под мощным влиянием двух разнонаправленных цивилизационных факторов. Соприкосновение с западной и восточной культурой формировало на Руси (в России) особый, промежуточный тип евразийской цивилизации. Впитывая культуру других народов, Россия, в свою очередь, вносила свою лепту в развитие мировой цивилизации.