57612 (История России), страница 6

Здесь сразу же следует сделать терминологическое уточнение: английский вариант названия women's history предоставляет возможность двоякого перевода как "женская история" и "история женщин". И хотя, строго говоря, последний перевод грамматически более корректен, тем не менее идеологически возможно употребление термина "женская история". Такая оговорка не случайна, поскольку это направление в целом начиналось с признания того факта, что вся история, существовавшая до сих пор, является по своей сути "историей мужчин", предполагавшей изучение "мужских" сфер деятельности и "мужской взгляд" в интерпретациях, основанных на представлениях, ценностях и даже документах мужчин.

На волне феминистского движения сформировалась убежденность в необходимости исследований, призванных "восстановить справедливость в отношении "забытых" предшествовавшей историографией женщин". В результате в конце 1960-х - начале 1970-х годов широкое распространение получили исследования, стремившиеся, во-первых, восполнить этот пробел и написать "историю женщин" и, во-вторых, дать "женский взгляд" на исторический процесс. Эта установка на создание особой "женской истории" господствовала до середины 1970-х годов, вплоть до появления категории, создавшей новые возможности для междисциплинарного, кросс-культурного, исторического анализа, - категории "гендер". Понятие "гендера" как социокультурной конструкции пола становится центральным в исторической науке уже в 1980-е годы и сегодня, наряду с категориями "класс", "раса", является ключевым в исторических исследованиях.

Следует выделить особо, что категория "гендер" с самого начала носила междисциплинарный характер, связанный с теми разнообразными сферами и влияниями, которые накладывались на факт принадлежности человека к биологическому полу, - социально-политическими, культурными, экономическими, психологическими (статус в обществе, отношение к власти, карьера, заработная плата, культурные стереотипы поведения, характер труда, особенности психики и т.п.). «Поскольку гендерный статус, гендерная иерархия и модели поведения задаются не природой, а предписываются институтами социального контроля и культурными традициями [то есть созданы человеческим обществом], гендерная принадлежность оказывается встроенной в структуру всех общественных институтов, а воспроизводство гендерного сознания на уровне индивида поддерживает сложившуюся систему социальных отношений во всех сферах».

Уже с середины 1970-х - начала 1980-х годов под влиянием культурной антропологии в социальной истории проявляется сдвиг исследовательских интересов от изучения макроуровневых структур, предполагавшего оперирование такими понятиями, как, например, "производительные силы", "производственные отношения", "народ", "государство", "институты права" и др., к культуре, причем одновременно происходит и изменение понимания термина "культура".

«Антропологизация»понимания "культуры" расширяет ее определение, включая «реальное содержание обыденного сознания людей прошлых эпох, отличающиеся массовым характером и большой устойчивостью ментальные представления, символические системы, обычаи и ценности, психологические установки, стереотипы восприятия, модели поведения». .

Создание общества массового потребления, процессы демократизации в целом ведут к перестановке акцентов и в предметной области истории. Объектами изучения социально-ориентированной истории становятся не столько социальные структуры и процессы, сколько повседневный опыт людей, условия, в которых они жили. Таким образом, происходит сближение позиций культурной и социальной истории.

Культурная история.

Человек в историко-культурном смысле существует в мире знаков, сами люди подвержены влиянию этого мира. Знаки в виде наследуемых культурой символов влияют на наше сознание и даже на сами способы мышления. "Мир может быть познан только в форме литературного дискурса", он открывается человеку "лишь в виде рассказов, нарративов о нем".

Первым рассматривать культуру отдельно как некое целое стал великий итальянец Джамбаттиста Вико, блестящий ученый, выпускник Болонского университета, впоследствии болонский академик, придворный историограф неаполитанского короля. Жизнь его была благополучна (лишь в молодости он имел некоторые неприятности с Инквизицией), его уважали... и не читали. И когда он опубликовал в 1735 г. свой главный труд "Основания новой науки о природе наций", его тоже не стали читать (его начнут читать во второй половине XIX в).

Вико представил исторический процесс в жизни каждого народа, как сменяющие друг друга три эпохи, условно назвав их: Эпоха богов, Эпоха героев и Эпоха людей. Он считал, что цикл заканчивается, когда заканчивается жизнь данного народа. Вико первым догадался, что народы смертны, хотя не провел четкой грани между культурой региональной, объединяющей несколько народов, и культурой национальной. Но до такого разделения было еще далеко.

Вслед за великим итальянцем в историю вошла группа лиц, назвавших себя "просветителями", а свою деятельность "просвещением". Эпоха Просвещения оставила после себя самую скучную, безвкусную, неталантливую философию, которая когда бы то ни было создавалась. Причем до сих пор, хотя все научные основания того времени рухнули, школьный процесс по-прежнему несет следы XVIII в. Именно поэтому XX в. навредил много гуманитарному знанию не только у нас при коммунистическом режиме, но и в самых высокоцивилизованных странах Запада.

У просветителей было крайне примитивное представление об истории. Они полагали историю эволюционным процессом, направленным в одну сторону (от пещеры к прогрессу), который проходят все народы. Тем самым вопрос о циклах и регионах сразу отпал. Кроме того, на XVIII в. - век Просвещения - приходится расцвет масонства, а масоны придумали идею служения прогрессу, что еще более усложнило ситуация. Однако о каком прогрессе можно говорить, если каждая культура, заканчивая свою историю, уносит в небытие большую часть того, чем владела?!

Закончить же здание истории культур довелось уже ученым XX в. - немцам Шпенглеру и Зедльмайру, англичанину Тойнби и, наконец, нашим соотечественникам Питириму Сорокину и Льву Гумилеву.

Освальд Шпенглер. Его основная работа "Der Untergang des Abendlandes" ("Закат Европы") была опубликована в 1918 г. Первый том этой работы вышел в русском переводе впервые в 1923 г., второй до сих пор в русском переводе не выходил. "Закат Европы" - традиционный русский вариант перевода названия, а дословно оно переводится, как "Закат Запада".

Шпенглер уже отчетливо понимал границы культур, поэтому издевался над школьным термином "Древний мир". Термин этот до сих пор бытует в школьных учебниках, хотя никакого Древнего мира у западной культуры нет, как нет и у нашей. Древний мир - это несколько давно не существующих культур. И Античность - не наша древность, а закончивший существование культурно-исторический тип, который является общим предком для Запада, для нас и для мусульман. Шпенглер рассматривает западную культуру строго в границах Западной Европы, начиная со Средневековья.

Работа Шпенглера пессимистична предельно, что не удивительно - она писалась в годы Первой мировой войны. Суть ее в следующем: культура живет и совершенствуется до тех пор, пока не порождает цивилизацию, а породив ее, сама превращается в цивилизацию, теряя творческий потенциал, и это - преддверие ее конца. Таким образом, Шпенглер Запад приговорил и заодно указал, что Россия идет ему на смену.

Существование культурных регионов и особенно циклов в истории после Шпенглера стало всеобщим достоянием. Эту линию разрабатывали трое крупнейших ученых XX в. - Питирим Сорокин, большую часть жизни работавший за границей, Ганс Зедльмайр, Арнольд Тойнби.

Ганс Зедльмайр - искусствовед венской школы. По национальности он, как и Шпенглер, немец, но немец южный - австриец, поэтому (в отличие от протестанта Шпенглера) католик, а католики больше доверяют человеку и менее фаталистичны, чем протестанты. Зедльмайр в своих работах пишет, что он согласен с наблюдениями Шпенглера, но не согласен с его выводами. Он доверяет христианскому гению и не приговаривает Европу, а предостерегает ее, надеясь, что она может повернуть пути собственной культуры. Кстати, он тоже писал под влиянием войны, только уже Второй мировой. Будучи исходно историком архитектуры, Зедльмайр многое доказывает ссылками на характер искусства.

По Зедльмайру, западная культура прошла 4 исторические фазы, выражением коих являлось искусство сменяющих друг друга стилей. Первая фаза - искусство предроманское и романское (примерно VIII-XII вв.). В романскую эпоху искусство совершенно цельно, монолитно, потому что обращено только к Богу и говорит на сакральном, священном, литургическом языке. Т.е. имеет место единство формы и содержания.

Вторая фаза - искусство готическое (XIII-XV вв.). В готическую эпоху происходит раздвоение, внутренний разрыв культуры, что видно в искусстве - в разорванных (с двумя башнями) фасадах готических соборов, во всех этих летящих арочках-аркбутанах, в иглах-пинаклях готической архитектуры. Откуда эта разорванность? Язык остался прежним, т.е. форма осталась прежней - литургической, сакральной, а содержание наполнилось сиюминутными человеческими переживаниями. Форма и содержание более не соответствуют друг другу.

Третья фаза - искусство Ренессанса и барокко (XV - середина XVIII вв.). Два этих противоборствующих стиля для Зедльмайра олицетворяли одну эпоху западной культуры. Культура Ренессанса и барокко восстановила единство формы и содержания, но восстановлено оно было ценой грандиозной театрализации. Все искусство превратилось в театр, в театральные подмостки, а следовательно, и жизнь (в частности, политика) - это тоже театр, грандиозные общеевропейские театральные подмостки, на которых совершенно равноправно передвигаются, бегают, кувыркаются как персонажи Ветхого завета, так и современники автора. Единство, несколько искусственное, было основано на снижении формы.

Четвертую фазу Зедльмайр обозначает, как: "1760-ые – ХХ в.", ибо эта эпоха продолжается, и сам автор к ней принадлежит. В четвертой фазе западный человек постепенно изгоняет из искусства, а следовательно, из культуры Бога, после чего не в силах сохранить человека, самого себя. Зедльмайр полагал, что первым художником, создавшим вполне бесчеловечное произведение, был А.Н.Скрябин, а первым художником, который из самого себя успешно изгнал человека, был Пабло Пикассо. Но, повторяю, Зедльмайр писал предостережение.

Цивилизационный подход к истории.

Введение категории «цивилизация» и ее разработка должны связать воедино объективные и субъективные факторы движения истории. При этом цивилизационный подход многими его сторонниками рассматривается не как антитеза подходу формационному, а как попытка их взаимного дополнения и синтеза. Если применение категории «формация» позволяет глубоко проникнуть в мир производственных отношений, собственности, механизмы социальной борьбы, то взгляд на общество сквозь призму цивилизационного анализа должен привести к успеху в исследовании истории культуры, социальной психологии, ментальности, этнических процессов.

Что такое цивилизация? В 1930 г. увидела свет статья французского историка Люсьена Февра, посвященная исследованию эволюции этого понятия на протяжении XVIII-XIX столетий. Сегодня слово «цивилизация» применительно к характеристике исторического процесса не сходит с уст историков, вынужденных в то же время признавать, что «среди специалистов нет единства относительно того, что подразумевать под цивилизацией и цивилизациями» (М.В. Дмитриев). Даже если отбросить первоначальное обыденное значение понятия (как синонима воспитанности, светскости, умения непринужденно держать себя в обществе), остается множество различных его восприятий:

цивилизация как стадия общественного развития, следующая за дикостью и варварством;

цивилизация как стадия общественного развития, открывающаяся переходом к пашенному земледелию и завершающаяся промышленным переворотом;

цивилизация как состояние общества, признающего ценности мира, экономического процветания, порядка и закона;

цивилизация как совокупность уникальных проявлений общественных порядков, отличающих одни исторические общности от других;

цивилизация как предельно широкое понятие, обозначающее всю совокупность проявлений и предпосылок жизни человеческого общества.

В настоящее время в целом, цивилизация рассматривается в трех аспектах. В первом аспекте понятия "культура" и "цивилизация" трактуются как синонимы. Во втором цивилизация определяется как овеществление вещественно-технических и социально-организационных инструментов, обеспечивающих людям достойную их социально-экономическую организацию общественной жизни, относительно высокий уровень потребления комфорта. В третьем аспекте цивилизация рассматривается как историческая ступень развития человечества, следующая за варварством.

Исторические особенности народов как целостных социальных общностей позволяют говорить об их цивилизационных различиях.

Первые цивилизации сложились 5 тысяч лет назад в полосе Средиземноморья, Ближнего, Среднего и Дальнего Востока, в которой природно-климатические условия были благоприятны для развития орошаемого земледелия, пастбищного скотоводства, речных и морских торговых связей, развития металлургии. Там были построены города, образовались государства, сложилось целостное религиозно-мифологическое мировоззрение, возникла письменность.

С расширением цивилизационного пояса все народы к концу XX в. включились в единую общечеловеческую цивилизацию. Однако основные цивилизационные различия народов сохраняются до нынешнего дня.

На основании цивилизационного подхода выделяется множество концепций, построенных на разных основаниях, почему его и называют плюралистическим. По логике этого подхода существует множество исторических образований (цивилизаций), слабо или вообще не связанных друг с другом. Все эти образования равноценны. История каждого из них уникальна, как уникальны они сами. Главное отличие цивилизационного подхода - отсутствие решающей детерминации в развитии общества. Если формационная теория начинает постижение общества "снизу", выдвигая на первое место материальное производство, то сторонники цивилизационного подхода начинают постижение общества, его истории "сверху", т.е. с культуры во всем многообразии ее форм и отношений (религия, искусство, нравственность, право, политика и проч.).

Значительный вклад в развитие цивилизационного подхода внесли О. Шпенглер, М. Вебер, А. Тойнби. Этот подход базируется не на выделении уровня производительных сил и экономического базиса, а на определении преобладающего вида хозяйственной деятельности и господствующей системы ценностей в жизни общества. Здесь отсутствует абсолютизация социально-экономических законов, господствующих над людьми, принимается во внимание сложное переплетение технического, экономического, политического, религиозного и других социокультурных факторов в реальной деятельности людей, провозглашается право каждого народа на собственный социально-исторический эксперимент, на реализацию своей культурной программы.