Vadim_Panov_Ruchnoy_Privod (Стивен Кинг - Мобильник), страница 55

– После того, как я доложу о твоей поимке.

– Почему тянешь?

Вот он – главный вопрос! Отвел взгляд красавчик! Отвел! Ибо тянет потому, что не знает ответа.

«Ломка!» – догадалась Пандора.

Инструкторы рассказывали об этом состоянии, через которое проходят все молодые коменданты. Проходят, чтобы стать комендантами. Или не стать. Сейчас Виктор непредсказуем, и никто не способен сказать, в какую сторону его унесет. Одну минуту ты вьешь из него веревки, в следующий миг тебя топчет тяжелый танк. Ломка.

«Понимает ли он, что с ним происходит?»

Вряд ли. Раскрывшиеся «искры» слишком уверены в своих силах.

– Я хочу поговорить, – угрюмо произнес Виктор.

– Давай попробуем, – согласилась Пандора.

В отличие от Ясеня, она точно знала, чего хочет.

* * *

Юля прошла в ванную, сбросила и аккуратно упаковала в прихваченный с кухни мусорный пакет испачканную и порванную одежду, а затем долго разглядывала себя в зеркало.

Никаких следов.

Ни синяков, ни ссадин. Ни шрама от пули, ни царапин. Ничего. Гладкая, здоровая кожа. Внутренние органы в порядке. Тонус на «пять». Настроение – еще лучше.

– Я стала супергероем, – прошептала девушка. – Спасение мира по сходной цене. С одиннадцати до шести вечера – скидки.

«Ты будешь стареть, как все. Чуть медленнее, но все равно будешь, – сказал Карбид, когда вез девушку домой. – Ты можешь научиться читать мысли».

«То есть мои способности…»

«Останутся с тобой навсегда, девочка. Постарайся не налажать, применяя их».

«Не высовываться?»

«Не натворить зла».

«Мы понимаем его одинаково?»

«Да, мы понимаем его одинаково».

Юля помолчала.

«Зло совершают от слабости и страха. Теперь я лишена этих качеств. Я верю в себя и хочу просто жить».

«А я верю в тебя», – ровно ответил Карбид.

«Почему?»

«Аскольд Артурович умеет выбирать главные эпизоды жизни. Те, что отражают суть человека, суть „искры“. Я видел твою историю. Этого достаточно».

«Уверены?»

«Убежден?»

Короткая пауза.

«Убежден».

«Спасибо».

Юля вернулась в комнату, мягко присела на диван и положила ладонь на лоб спящего Олега.

«Все закончилось, милый, все закончилось. И я постараюсь, чтобы ты ничего не узнал…»

* * *

Данс… данс… данс…

Снова капает вода в проклятой трубе, снова дрожит от напряжения воздух, снова назревает «непонятка». Не обычная. Не имеющая отношения к пребывающей в равновесии «искре» стоящего на пороге смерти человека. Но все равно «непонятка». Другая.

Данс… данс… данс…

Ручной Привод дремлет, сегодня ему не придется возвращать вырвавшуюся, но не определившуюся «искру». Дремлет, но не спит. Ждет.

Данс… данс… данс…

Сегодня будет принято решение.

Данс… данс… данс…

Ждет Ручной Привод.

А вместе с ним ждет Черепаныч, медленно, со смаком глотающий горячий чай из железной кружки. Ждет Арчибальд. Заложил руки за спину и неспешно нарезает круги у отключенного кинопроектора, посасывая незажженную трубку. Ждут Бизон и Бандера, валяются на куче угля и молча таращатся в распахнутую топку.

Данс… данс… данс…

Сегодня будет принято решение.

Данс…

– Ты никогда не поверишь, что именно хотел получить Издерас! – весело произнес вошедший в дежурку Ясень.

Наигранно весело произнес, чересчур наигранно. Карбид знал, что Виктор на нервах, как спортсмен на уколах: вроде все в порядке, но боль не ушла, а спряталась. И еще знал, что Ясень не понимает, откуда взялась боль. Догадывается, но гонит мысли прочь.

Герман знал об этой странной боли наверняка. Все знал, потому что пережил. Сегодня очередь Виктора.

Данс…

Сегодня будет принято решение.

Данс…

– Чертова труба!

– Чего хотел Мартин?

– Доброты! – рассмеялся напарник. – У Издераса только что родился первенец, и Мартину кажется, что он слишком зол и жесток, а потому не сможет воспитать сына должным образом. Каков зверь, а?

– Юля сделала бы его другим человеком, – уверенно произнес Герман.

– Согласен. – Ясень плюхнулся в кресло и по-прежнему «весело» продолжил: – Хорошо, что мы взяли Пандору живой, правда?

– Почему?

– Теперь ее будут публично судить, что приведет к большому скандалу и на некоторое время заставит Царства отправлять на Землю меньше нелегалов.

Длинную и немного нескладную фразу Виктор выпалил почти скороговоркой. Готовился.

Но главное заключается в том, что вынесут приговор и приведут его в исполнение другие. Не Ясень.

Перед напарником он чист – все сделал по закону. Подыграл своим, исполнив просьбу руководства, – это обязательно зачтется. Получается – кругом хорошо. А непонятную, неизвестно откуда взявшуюся тоску, что поднимается из самой глубины «искры», спишем на естественное волнение: в конце концов, он впервые принимает серьезное решение в ранге коменданта Подстанции.

– Не стоит бежать от ответственности, – негромко произнес Карбид.

Ясень скривился:

– Мы поймали преступника, наш долг исполнен.

– Мы имеем право осудить Пандору.

– Жаждешь крови?

Ну, Герман, продемонстрируй, как низко ты пал! Покажи, что готов воспользоваться своим положением ради банальной мести. Покажи! Уговори меня, коменданта, приговорить Пандору! Я не изменю решения – на это есть еще одна причина, никак не связанная с просьбой Буша, но мне хочется увидеть, как ты унижаешься.

– Поиск преступников – самая энергичная и… интересная часть нашей профессии, – спокойно начал Карбид. – А вот дальше, Ясень, начинается дерьмовый раздел: мы должны определить, что будем с пойманным делать? У меня есть три резона не отпускать Пандору. И я их тебе назову.

Данс… данс… данс…

Герман выдержал паузу, давая Ясеню возможность оценить сгустившееся в дежурке напряжение, после чего продолжил:

– Первое. Я хочу отомстить за Горелого. Это очень важно для меня и для всех нас.

– Прикрываешься подчиненными?

– В первую очередь – это важно для меня, – повысил голос Карбид. – Ребятам Горелый был комендантом, а мне – другом. Но они все равно не поймут, если ты отпустишь убийцу.

– Намекаешь, что я не впишусь в систему? – прищурился Виктор.

– Не намекаю, а предупреждаю.

– Грубо…

– Второе, – перебил напарника Герман. – Я получил соответствующие инструкции от Догматовского.

А вот это признание Ясень никак не ожидал услышать.

– Ты что?

– Думая, что делать с преступником, мы не имеем права врать друг другу. Так гласят инструкции Царств, и так хочет Ручной Привод, – твердо произнес Карбид. – Догматовский попросил меня устранить Пандору, потому что ее убийство – единственное, что удерживает от активных шагов наших радикалов. У них нет доказательств, что Пандора – ваш агент. Как только они их получат, то направят на Землю «чистильщика». Вы ответите. Эскалация приведет к очередной войне между Царствами.

– Которая, разумеется, выгодна нам, – попытался съязвить Виктор.

– Никому не выгодна, – резанул Герман. – Все в дерьмо окунутся.

– Ах да, ты же пацифист!

Но легкий тон не удался. Чувствовалось, что показушная веселость Ясеня растворилась в искренности напарника и долго скрываемая боль начинает сжимать «искру».

– Третье, самое главное: Ручной Привод ждет твоего решения, комендант, твоего личного. Выстраданного. Обдуманного. Теперь у тебя есть вся информация. Наложи ее на бонусы, которые обещал Буш, перемешай и сделай выбор.

– Я сделал! – рявкнул Виктор. – Сделал сам, черт бы тебя побрал! – Он вскочил и врезал кулаком по столу. – Думаешь, мне важны пряники от Буша? Важны, врать не стану. Но, в первую очередь, Пандора преступник! Наглый, беспринципный «резчик», убивший несколько «искр», понятно? Преступник, который ждет расплаты. Я хочу ее наказать! – Не удержался и выложил на стол свой главный козырь: – Я считаю, что грехи Пандоры тянут на самую страшную кару, а возвращение для нее – хуже всего на свете!

Герман вздрогнул:

– Откуда знаешь?

– Она сдалась Юле почти без сопротивления. Она не ушла, хотя у нее была возможность. Карбид, я разбираюсь в людях не хуже тебя. Я поговорил с нею и понял: Пандора не хочет возвращаться!

– Хочет пойти на второй круг? – Карбид не мог поверить словам напарника.

– Она его жаждет!

Несколько мгновений Герман ошарашенно молчал. Затем его губы растянулись в усмешке.

– Она хочет на второй круг… – Плечи медленно опустились, словно выдавливая из Карбида жажду мести. Из взгляда исчезло напряжение. Разгладились морщины на лбу. Он не простил ее, но отношение изменил. – Пандора хочет пойти на второй круг… Получается, в этом гребаном мире еще есть место раскаянию.

– Она хочет уйти от правосудия.

– Она ненавидит себя. Ей тошно думать о том, что она натворила, во что превратилась. Она раскаялась.

– Пандора – «резчик», – отчеканил Виктор. – Я считаю, что она должна получить максимальное наказание за свои преступления. А самая страшная для нее кара – вернуться во Вселенную.

– Без жалости, да, Ясень?

– По заслугам, Карбид, по заслугам. Меня никто не жалел.

– Так стань лучше.

Теперь вздрогнул Виктор:

– Что?

– Стань лучше тех, кто не жалел тебя. Позволь Пандоре расплатиться. Она пытается спасти свою бессмертную «искру» ценой самой себя. Ты ведь понимаешь, от чего она отказывается и чего ей это стоит. Она исчезнет. Окончательно и бесповоротно исчезнет.

– Она должна быть наказана!

– Ее не будет, – напомнил Герман. – Пандоры, которую мы знаем, больше не будет. А «искра» спасется.

«Чего больше в словах Карбида? Желания подыграть своему Царству? А вдруг во Вселенной действительно назревает война? Хочет отомстить, как решил? Но ведь я сказал, что возвращение для Пандоры – самая тяжкая кара. Может, он мне не поверил? Смешно – Герман распознает ложь не хуже меня, а возможно, и лучше».

– Ты что, простил ее?

– Нет, – поколебавшись, ответил Карбид. – Я верю тебе, и с удовольствием бы отправил Пандору наверх, переломав ее ко всем чертям. И мне было бы не стыдно. Но она раскаялась, Ясень, понимаешь – раскаялась. И поэтому заслужила свой шанс.

Он подошел к столу, за которым сидел нахохлившийся напарник, и выдвинул ящик.

– Я сейчас уйду. Ты – комендант, и решение примешь сам. Либо отправишь сообщение наверх. – Герман взглядом указал на телеграфный аппарат. – Либо… – Он достал из ящика револьвер, положил его перед Виктором, выдержал короткую паузу, и добавил к оружию один патрон. – Либо сделаешь другой шаг.

Патрон тихо стукнул по дереву, и Карбид вдруг понял, что со стопроцентной точностью копирует сцену, случившуюся в дежурке давным-давно. Только за столом сидел он сам, а оружие выкладывал Горелый. То же самое, надо сказать, оружие – древний «наган», ветеран многочисленных игр в «русскую рулетку».

«Возможно, сегодня ты избавишь мир от ангела, Карбид».

Вот что сказал тогда Горелый.

– Возможно, – хрипло произнес Герман, – сегодня ты избавишь мир от демона, Ясень.

– Не надейся, – угрюмо отозвался Виктор. – Даже если я приму решение избавить Пандору от наказания, пулю ей в башку всадишь ты. Я – комендант. Я прикажу, ты сделаешь.

«Это же надо! – восхитился Карбид. – Повторил, с точностью до интонации!»

Все возвращается, но только трагедия остается трагедией. Не хочет, зараза, превращаться в фарс. Сколько таких драм уже разыгрывалось в дежурке? Сколько молодых комендантов сидело здесь, лихорадочно обдумывая, как бы пройти по лезвию, удовлетворив Ручной Привод и одновременно сохранив верность Царству. Обдумывали и не знали, что через мгновение их мир провалится в тартарары.

«Надеюсь, Ясень, ты действительно столь крепок, каким желаешь казаться».

– Ты не сможешь мне приказать, – холодно произнес Герман.

– Хочешь остаться чистеньким? Или прикроешься Ручным Приводом? Мол, железяка хочет, чтобы я доказал свою готовность убивать?

– Я чистеньким не останусь, – вздохнул Карбид. – Я по уши замазан в своем собственном дерьме.

Мгновение. Всего одно мгновение понадобилось Виктору, чтобы понять. Но не поверить.

– Ты…

– Я привожу в исполнение приговоры своим, а ты – своим. Такое вот разделение труда. Ты надеялся, что командировка поможет тебе в карьере? А это и есть венец твоей карьеры, Ясень, или ее могила. Коменданты становятся париями в своих Царствах и никогда не возвращаются во Вселенную. Или гибнем при исполнении, или навсегда остаемся на Земле.

Горелый высказался иначе, но ведь на то он и Горелый. Карбид постарался смягчить удар, сгладить некоторые углы, но ведь все не сгладишь. Слова упали на Ясеня шипастым «моргенштерном». Взорвали. Перевернули. В глазах – пустая тоска. Руки дрожат на столе, рядом с вороненым «наганом». Очень хочется пальнуть в напарника, но патрон еще не в барабане, пока зарядишь – убежит. Нет, не убежит, конечно, потому что стрелять никто не будет.

«Коменданты становятся париями в своих Царствах и никогда не возвращаются во Вселенную. Или гибнем при исполнении, или навсегда остаемся на Земле».

Губы Ясеня дрогнули:

– Арчибальд?

– И Арчибальд, и Черепаныч. Бизон с Бандерой. Когда-нибудь – я. Ты? Думай сам. Но помни: или ты сегодня навсегда покинешь Землю, или навсегда на ней останешься.

Герман повернулся и быстро вышел из дежурки.