Shoping_V_Vozdushnom_Zamke (Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке), страница 39

Я повисла на плечах Брыкина, Рита вцепилась в его пиджак, Селезнев схватил друга за талию.

– Да, – с достоинством кивнул Сидя, – устройство работает. Но мы не можем пока его выключить.

– Нарушится эксперимент, – подхватил Мотя, – прервется запись. Это невозможно, мы потратили целый год на разработку!

– Еще четырнадцать дней, – продолжал Исидор, – да, еще две недели база в моем кабинете будет функционировать. Мы изобрели компактное устройство.

– Да‑да, – хвастался Мотя, – внешне обычный видик, помещается в тумбочке стола, нужен один диск на месяц наблюдений. Революционное открытие!

– Суки... – прохрипел Паша и осел на пол.

– Помогите! – закричала я. – Мужчины, его надо отнести на кровать.

Когда несколько парней уволокли Брыкина, Сидя повернулся к гостям:

– Должен извиниться за скандал. Павел перенервничал, много выпил, отсюда и его откровенность. Огромная просьба: информация о КПН не должна покинуть пределы гостиной. Это оборонная разработка. Военная тайна. Очень надеюсь на вашу сдержанность.

Около двух часов ночи дверь в кабинет Сиди тихонечко приотворилась. Я, лежащая под огромным кожаным диваном, вся обратилась в слух. Некто очень осторожно, на цыпочках, пересек просторную комнату, приблизился к гигантскому письменному столу Исидора, открыл дверцу тумбы, зажег крохотный фонарик‑карандаш и начал изучать содержимое полок. Затем послышалось шуршание, щелчок, и в кабинете ярко вспыхнул свет.

Я на секунду зажмурилась. Наверное, моя идея вывернуть из старинной люстры двадцатипятиваттные лампочки и вкрутить туда другие, по сто свечей, была не лучшей, сейчас небось вся группа захвата ослепла.

– Ни с места! – прогремело в полной тишине. – Руки держать на виду!

Я выползла из‑под укрытия, встала и громко чихнула. Кабинет был полон народа. Из шкафов вылезли Костин и парочка его сотрудников, с подоконника спрыгнула Нина Косарь. Вдобавок распахнулась дверь, и из коридора вбежали Сидя, Мотя, Светлана, совершенно трезвый Брыкин и Рита Фомина в элегантном черном платье, надетом ради поминок.

– Вы были правы, – закричал Павел, – это он.

– Как ты мог? – задал идиотский вопрос Сидя. – Как решился? Зачем?

– Он непременно нам все расскажет, – потер ладони Костин. – Григорий Селезнев, вы арестованы по подозрению в убийстве Клары Селезневой и Веры Путинковой.

Гриша, застывший у письменного стола, подавленно молчал, держа в руках DVD‑диск.

– Можешь положить его на место, – сердито сказал Сидя, – если, конечно, не хочешь посмотреть празднование юбилея нашего НИИ. В тумбе самый обычный видеоплеер, никаких КПН и в помине нет.

– Эх, если бы мы такое и правда придумали... – подхватил Мотя. – Но, увы, ума не хватило. Голубчик, тебя обманули! Хорошо, что ты технический идиот.

Селезнев, продолжая сжимать диск, начал медленно оседать на пол.

– Ему плохо! – испугалась Рита.

– Понятное дело, – кивнул Вовка, – мне бы тоже стало плохо, очутись я на его месте.

Глава 35

Спустя неделю мы с Ниной и Костиным сидели у Сиди на кухне. Присутствовали и все заинтересованные лица.

– Как вы догадались, что убийца Григорий? – спросила Рита, наливая всем чай.

– Он постоянно ходил в дом, – сокрушенно покачал головой Сидя, – был своим человеком!

– Значит, не до конца его изучили, – вздохнул Вовка. – Давай, Лампа, рассказывай. Идея‑то твоя.

Я кивнула.

– Да. Понимаете, что‑то во всей этой истории с самого начала не складывалось. Месть неких таинственных сил, проклятие семьи Брыкиных я сразу скинула со счетов, было ясно, что здесь действует человек. И смерть Веры выбивалась из общей картины. Все жены Павла умерли случайно, признаков насилия на их телах не обнаружили, а Путинкову задушили проволокой. Кому могла помешать молодая женщина? Потом, когда в процессе расследования выяснилось: смерть жен Брыкина трагическая случайность, результат его фобии, кончина Веры и вовсе вызвала у меня удивление.

И тут Рита Фомина рассказала мне о некоем Кирилле Лапутине, который решил подпортить идеальный имидж Григория Селезнева. Кирилл привел на корпоративную вечеринку, куда не приглашали ни жен, ни других родственников сотрудников, девушку из ночного клуба, Рита даже вспомнила, что стриптизершу звали очень странно – Ваня. Девице предстояло соблазнить идеального семьянина Гришу, а Лапутин потом на каждом углу кричал бы о двуличности коллеги. Но замысел Кирилла не удался, Григорий не потерял голову. Зато Ваня сказала Лапутину:

«Селезнев замечательный человек. Он со мной так хорошо поговорил... Наверное, мне и в самом деле нужно за ум взяться и в институт поступать. Всю жизнь у столба не пропляшешь!»

И тут я вспомнила, что во время празднования дня рождения Павла случайно услышала, как Григорий беседует по мобильному телефону. Не ручаюсь за точность, но он произнес несколько фраз вроде: «Ванечка, не стоит беспокоиться. Предоставь это мне. Как всегда, я все разрулю. Ты же знаешь, папа способен на многое!»

Увидев, что я вошла на кухню, Селезнев моментально оборвал беседу и сказал:

– С работы беспокоят. Все время там что‑то случается, ни на минуту офис оставить нельзя.

В тот момент я не насторожилась. Имя «Ваня» меня не удивило, слова про папу тоже. Многие сотрудники так зовут своего шефа. Но после беседы с Ритой случайно услышанный мною разговор предстал в ином свете.

Я уже знала, что Гришу считали тряпкой, все решения за него принимала Клара, а на службе он не имеет никакого веса, Селезнев не сумел сделать карьеру, даже будучи ближайшим другом шефа. Какие такие проблемы он собрался разруливать? Селезневу не поручали ничего ответственного, он лишь перекладывает с места на место бумажки.

По моей просьбе Нина Косарь изучила список сотрудников Брыкина и не нашла там ни одного Ивана. Некогда самое распространенное в России имя теперь редкость, в фирме не обнаружилось ни одного Вани. И тогда я укрепилась в мнении, что Гриша беседовал с той самой стриптизершей. Косарь отправилась в ночной клуб и сразу нашла там девушку Иванну, которую все зовут Ванечкой.

Нина очень опытный сыскарь, допросы она проводит мастерски и хоть бывает иногда прямолинейна, но в момент беседы с Ваней Косарь продемонстрировала выдающиеся актерские способности. Она ни словом не обмолвилась о том, что является детективом, сказала, что хочет открыть свой стриптиз‑бар, и сумела разговорить Ваню. А та оказалась очень приятной, наивной и глупой девушкой. Ваня сказала Нине, что она порывает с карьерой танцовщицы.

– Мне так повезло, – радостно чирикала дурочка, – я познакомилась с Гришей. Он не такой, как все, сразу в кровать меня не потащил. Гриша умный, смелый, сильный, он все может! Он потрясающий! Замечательный!

И еще на полчаса хвалебных речей в адрес Селезнева и рассказ о неземной любви, которая их соединяет.

– Мы скоро поженимся, – вещала Ваня, – у Гриши жена тяжело больна, вот‑вот умрет. Как только это случится, мы оформим отношения. Ой, это же секрет, а я проговорилась! Вы же никому‑никому не скажете? Гришенька очень просил держать все в тайне.

И нас с Ниной осенило! Мы с самого начала неправильно поставили условие задачи: мы думали, что преступник охотится за Верой, а убить‑то хотели Клару.

– М‑да... – крякнул Сидя. – Хитро задумано. Клара вроде как ошибочная жертва, под нее копать не станут.

– Точно, – подхватила Нина, – Григорий заявился в наше агентство, рассказал о проклятии и попросил приглядеть за Верой. Вот откуда у нас появилась уверенность: лишить жизни хотят Путинкову.

– Григорий, естественно, не верил ни в какие легенды, – перебила я подругу, – но он не знал правды про сифилис, считал Брыкина сыном дипломата. Гриша был твердо уверен: и Алену, и Жанну, и Ксюшу убил Павел. Селезнев полагал, что ближайший друг – жестокий маньяк. Если погибнет еще и Вера, милиция начнет следствие, которое займется Брыкиным и дороется до правды. А Клару посчитают случайной жертвой. В общем, Гриша тщательно разработал план.

Вернемся в тот роковой день. Григорий совершает на моих глазах массу глупостей. Для начала преувеличенно восхищается духами Веры и прыскает ими на шарф Клары. У нее аллергия на ваниль, а еще парфюм оставляет масляные следы на ткани. Полагаете, Гриша идиот? Я посчитала его таковым, но на самом деле Селезнев очень умен. Все это он предпринимает с одним расчетом – Клара должна будет снять одежду или хотя бы шарф, а Вера предложит ей что‑нибудь из своих вещей.

– А вдруг бы это не произошло? – поинтересовалась Света. – Не все готовы отдать свою одежду. Я бы ни за что не согласилась!

– Он придумал бы выход из положения, – ответил Вовка.

– Да‑да, – кивнула я, – но получилось как по писаному. Случайно и Вера, и Клара выбрали для праздника «маленькое черное платье», а когда жена Селезнева сняла шарф, щедрая Путинкова предложила ей свой очень приметный алый палантин.

– Мерзавцу повезло! – рявкнул Мотя.

– Верно, – кивнул Вовка, – провидение в тот день отвернулось от Клары.

– Гриша при всех демонстрировал свою страсть к жене, – продолжала я. – Вел себя даже эпатажно – шлепнул при мне Клару по попе, а потом утащил ее в ванную комнату, недвусмысленно дав понять частному детективу, что собрался заняться с женой сексом. Клара была изумлена, но пошла с мужем. А я решила, что в семье до сих пор медовый месяц, оставалось лишь удивляться темпераменту Григория и его весьма раскованному поведению. А Гриша просто решил на всякий случай подстраховаться. Если начнется следствие, я спокойно скажу: «Селезнев обожал жену, вел себя как молодожен». И следователь вычеркнет мужа из списка подозреваемых.

– М‑да... – буркнул Сидя. – Мальчик‑то негодяй! А производил совсем другое впечатление. Я держал его за тюху!

– В тихом омуте черти водятся, – процитировала я широко известную пословицу. – Вспомним день смерти Клары. Гриша отправился за хлебом. Дома не оказалось ни кусочка. Кстати, Вера очень удивилась этому обстоятельству. «Ну как же так? – всплеснула она руками. – Я купила десять нарезных, неужели все съели?» А кто попросил белого хлебушка, кому захотелось бутерброда с колбасой? Селезневу. Кто любезно вызвался сбегать в булочную? Тот же Гриша.

– Он организовал себе алиби! – закричал Павел. – В момент убийства Селезнев находился вне квартиры, где было совершено преступление. И это могли подтвердить и Лампа, и Вера.

– Абсолютно верно, – согласился Костин.

– Выйдя на улицу, Григорий незаметно вернулся в дом, – продолжила я, – воспользовался черным, никогда не запирающимся ходом. Проскользнул в библиотеку, взял пакет с макраме покойной жены Сиди, вынул оттуда бечевку, натянул в паре шагов от двери и позвонил Кларе на мобильный.

– Дорогая, – сказал он супруге, – у меня есть для тебя сюрприз. Иди быстро в библиотеку, тайком!

Заинтригованная Клара бежит на зов мужа. Никто из присутствующих не обращает внимания на ее исчезновение, все заняты едой, выпивкой и разговорами.

Клара входит в полутемную комнату. У окна стоит Гриша.

– Милая, иди сюда скорей, – торопит он супругу.

Клара, не глядя под ноги, идет вперед, натыкается на веревку и с размаха падает. Гриша специально передвинул на выбранное место скульптурную группу из двух драконов. Муж надеялся, что «любимая жена Клара», падая, ударится лбом об одного из бронзовых монстров, но она упала горлом на толстую проволоку, которая была натянута между фигурками. Немного не по плану, но результат достигнут – Клара сразу умирает. Григорий прилепляет к подошве ее туфли принесенный абрикос. А вот это и стало его ошибкой: в тот день на столе этих фруктов не было! Веревку Селезнев отрезает, а мешок засовывает под софу. Уйти незамеченным из квартиры пара пустяков. И еще один маленький нюанс. Вернувшись с хлебом, Гриша... звонит в квартиру. Зачем? Он частый гость у Сиди и великолепно знает: дверь всегда не заперта.

– Опять алиби... – зашептал Брыкин. – Тот, кто ему откроет, потом подтвердит: Селезнев пришел после того, как нашли Клару.

– Но тело могли обнаружить не сразу! – заметил Сидя.

– Убийце повезло, – подхватил Костин, – ему сам сатана помогал.

– А зачем ему понадобился фокус с абрикосом? – спросила Рита.

Я посмотрела на Фомину.

– Все жены Павла погибли случайно, и Григорий очень тщательно продумал преступление. С одной стороны, оно выглядело как роковое стечение обстоятельств. С другой – у милиции тут же должны возникнуть вопросы: откуда в библиотеке абрикос? Почему фигурки драконов не на месте? Селезнев хотел, чтобы специалисты поняли: кто‑то хотел убить Веру, выдав преступление за несчастный случай, – ну, как было со всеми женами Павла, – однако ошибся, перепутал женщин из‑за одежды. Селезнев ловко набрасывал на Павла тень подозрений. Рассказывая мне о начале своего романа с Кларой, Григорий сообщил, что она очень нравилась Паше. Брыкин, мол, даже попытался за ней ухаживать, но Клара не обратила внимания на перспективного кавалера и сама позвала на свидание скромного Селезнева. Григорий потом спросил, почему же Клара не пожелала иметь дело с Павлом, а она ответила: «Он двуличный, много врет. И в отношении его будущей супруги... Думаю, с ней непременно беда случится». Хорошее заявление, да? Селезнев почти прямо обвинил Брыкина в убийстве его жен, но как ловко все проделал! Приписал эти слова Кларе, заговорил о ее экстрасенсорных способностях... И ему везло! Вера в день рождения забыла купить абрикосы, и у нас с Вовкой сразу возникли сомнения: откуда он? Григорий хотел, чтобы милиция задала себе этот вопрос. Ведь в библиотеку никогда не носили фрукты! А в тот вечер их вообще не купили, что оказалось еще одним плюсом для него. И он знал: кто‑нибудь обязательно обратит внимание на то, что драконы стоят не на месте. Вот макраме Селезнев случайно под диван засунул, но потом сам же его и нашел, указал мне на мешочек.

– Но почему Григорий раньше меня милиции не сдал, если подозревал в убийстве Алены, Жанны и Ксюши? – подал голос Павел.

Я пожала плечами.

– Селезневу было выгодно иметь в друзьях «паровоз», который тащит его по жизни. Вы платили ему большой оклад, дали статусную должность. Зачем топить своего благодетеля? Но потом к Григорию впервые в жизни пришла страсть, и он повел другую игру. Все считали его тюхой, дурачком, ни на что не способным мямлей. А он‑то совсем другой, просто ему было выгодно жить без проблем. Ваня разбудила в нем зверя.

– Он ловко составил уравнение, – подал голос Сидя.