Dontsova - Legenda o treh martyishkah (Дарья Донцова - Легенда о трех мартышках), страница 13

- Уважаемая Дарья, ни разу в жизни я не слышал более забавной шутки. Ладно бы Корольковой исполнилось восемнадцать лет, красивая, молодая женщина может пригодиться для разных целей. Или у Анны Львовны водились бы влиятельные родственники-олигархи. Но ни первое, ни второе не соответствует действительности. Старуха со сломанной ногой и практически умершей памятью! Таких не крадут, от них родичи, наоборот, пытаются избавиться, всеми правдами и неправдами хотят подольше их в клинике задержать! Какой смысл Льву Королькову тратить на постороннего человека большие деньги? Это нонсенс! У нее был сын! А в чем, собственно говоря, дело? Вы кто?

- Дарья Васильева, вам звонили от главврача, просили со мной поговорить.

- Верно, - протянул доктор.

- Поэтому не задавайте вопросов, на которые я не могу ответить, - решила я напустить туману, - болтаем по-дружески. Никаких протоколов. С другой стороны, ордера у меня нет, вы легко можете отказаться от показаний.

Молотков запустил руку в пакет с сушками.

- У вас есть начальство?

Я кивнула.

- И как оно отнесется, если вы проигнорируете его просьбу? - кисло спросил Борис.

- Возможны варианты.

- А у нас нет! Поэтому спрашивайте, я постараюсь дать исчерпывающие ответы, - пообещал врач.

- Можете вспомнить, как развивались события, когда привезли Анну Львовну?

Молотков захрумкал сушкой.

- Стандартно. «Скорая» доставила пострадавшую в приемный покой, там ее оформили и вызвали дежурного врача, то есть меня.

- Королькова была в сознании?

- В шоке.

- У нее в сумочке был паспорт?

- Нет, но старуха имела при себе пенсионное удостоверение и страховку. «Скорая» назвала все ее данные, - пояснил Борис Петрович, - а уж как их фельдшер узнал, мне неинтересно. Кстати, пациентов оформляют в приемном покое, с бумагами там возятся. Я только лечу.

- Хорошо, дальше.

- Подняли ее в отделение, совершили ряд манипуляций, положили в коридоре. На следующий день были консультации невропатолога и психиатра, анализы, ну, обычное дело.

- Почему же ее сразу не отправили в операционную штырь ставить?

Молотков моргнул.

- Но так не делают! Угрозы жизни не наблюдалось, возраст пожилой, следовало определить перспективу…

- Ясно, а когда появился сын?

Борис Петрович уставился в компьютер.

- Не помню! Хотя… ее привезли двенадцатого, пятнадцатого Олег Ефимович смотрел, восемнадцатого хотели суставом заняться… Да, четырнадцатого Лев пришел.

- Как он сюда попал?

- Просто, вошел в дверь.

- И что сказал?

Борис хмыкнул:

- Наверное, «Здрассти, я сын больной Корольковой», как-то так.

- И вы стали с ним беседовать, не проверив паспорт?

Молотков издал протяжный вздох.

- Дарья, тут больница, скоропомощная, сюда с травмами везут со всего города. У нас люди кубарем проносятся, родственники, милиция, страховые агенты. Мне что, у каждого удостоверение личности проверять?

- Значит, если я назовусь дочкой какой-нибудь Ольги Петровой, вы отдадите мне ее? С амнезией? - возмутилась я.

Борис Петрович скрипнул зубами:

- Лев оплатил протез и комфортабельную палату. А потом забрал Королькову! Вы готовы пойти на такой расход ради постороннего человека? Мы жуем одну тему!

- Куда Лев отвез мать? - задала я главный вопрос.

Молотков нахмурился:

- Домой, наверное.

- Наверное?! Вы точно не знаете?

- Нет! - гаркнул врач.

- Почему?

Борис Петрович встал.

- Дарья! Я не проверяю, где оказываются бывшие пациенты. Моя ответственность за них оканчивается на пороге клиники.

- То есть родственник может увезти старуху куда угодно?

- Это его право. Мы оформили документы, сделали назначение, долечиваться Корольковой предстояло либо в районной поликлинике, либо у платного специалиста. Кажется, Лев сказал, что он мать куда-то прикрепил, вел речь о массажисте.

- Мне непременно надо узнать, куда он увез Анну Львовну, - с отчаянием воскликнула я. - Ну попытайтесь хоть что-нибудь вспомнить, поможет любая зацепочка!

Молотков выпятил нижнюю губу, потом вдруг сказал:

- Надо позвать Алису, медсестру, которая по платным палатам старшая, она с больными и родственниками в более тесном контакте.

- Отличная идея, - обрадовалась я.

Когда в ординаторскую вошла симпатичная брюнетка в голубом халате, Молотков сурово сказал:

- Алиса, знакомься, это Дарья. Ее прислали от главврача, дело государственной важности. Ты помнишь Королькову?

- Неа, - тут же ответила медсестра, - а что?

Врач ткнул пальцем в монитор.

- Читай.

Алиса близоруко прищурилась.

- А-а-а, - закивала она через минуту, - шейка бедра с потерей памяти. Симпотная бабушка, все меня печеньем угощала. Ей сын приносил, она его обижать не хотела, складывала в тумбочку, но не ела!

- Почему? - спросила я.

- Не нравилось, - улыбнулась Алиса, - родственники часто приносят такие продукты, которые больным в горло не лезут. Хотя сын у Корольковой очень хороший, не женатый, да! Такие добрые мужчины редко встречаются! Я еще подумала, что кому-то с ним ну очень повезет, внешне страшный, смуглый такой, на цыгана похож, борода клочками, брови лохматые, волосы нестриженые… А душа ласковая! Думаю, он художник или скульптор. Наверное, ему от мамы талант достался! Мне один раз поручили объявление сделать, на бумаге, красивыми буквами, я на дежурстве этим занялась, до ночи проковырялась - не выходит, рука кривая, черчу плохо. А тут Анна Львовна из палаты выходит.

- Выходит? - изумилась я. - Со сломанной ногой?

Медсестра и врач засмеялись.

- Ей же сустав вшили, - пояснила Алиса, - на третьи сутки ходуночки приносят, и вы начинаете двигаться. Многие через неделю бойко бегают, если терпеливые и не ленятся. Подковыляла она к столу, чего-то ей понадобилось, увидела мое «творчество» и говорит:

- Давай, помогу!

Села и враз написала, да так красиво, без линейки. Я наутро Льву и сказала:

- Ваша мама прямо художница.

А он ответил:

- Это у нас от предков дар, в семье все с искусством связаны.

Алиса примолкла, потом вздохнула.

- Очень добрый человек, никогда таких не встречала.

- В чем же проявилась столь поразившая вас доброта? - не поняла я.

Алиса повернулась к Молоткову:

- Ахметшину помните?

- М-м-м, - протянул Борис Петрович.

- Ну тот сустав, который лишний, - подсказала медсестра.

- А-а-а, - посветлел лицом доктор.

- Помните, через полгода Королькова к нам вернулась. Боли у нее начались в тазобедренной области. Мы ее обследовали, и оказалось, что протез ни при чем, у нее был ишиаз. Ее подлечили, а пока она лежала, с Ахметшиной познакомилась.

- Извините, но я ничего не понимаю, - остановила я девушку, - кто такая Ахметшина?

- Старушка, ее из дома привезли, - стала просвещать меня Алиса, - зять бедолагу ударил, она упала и ногу сломала! В семье у них все алкоголики, кроме старушки, ясное дело, никто сустав не купит. А тут к Александру Юльевичу олигарх пришел. Хоть у нас и муниципальная больница, да есть гениальный хирург по фамилии Каза. Прямо волшебник, к нему все попасть хотят, ну и приехал очень богатый мужик, привез жену и два сустава. Цирк! Он на всякий случай лишний купил, вдруг врач один протез испортит? Ерунда полнейшая, но у богатых свои причуды. Александр Юльевич все замечательно сделал и хотел вернуть второй сустав. А олигарх испугался.

- Ничего не возьму, плохая примета из больницы домой вещь тащить, оставьте себе.

Вот так и образовался лишний протез, Каза его Ахметшиной поставил, пожалел ее. Бабка потом по палатам ходила, свою историю рассказывала, и к Корольковой забредала. Один раз я ее в туалете нашла, в слезах, ну и спросила:

- Болит нога?

Ахметшина помотала головой:

- Нет. От зависти плачу. Вон у Анны Львовны сын какой, будто на работу сюда бегает. Моя же дочь запойная, кто меня отсюда заберет? Вечно в больнице держать не станут, выпишут, и как до дома добираться? Денег нет! А зять! Видишь шрам на руке? Это дочерин муж меня ножом порезал, я к врачу не пошла, не захотела позора! Вон как криво зарос!

Наверное, она и Корольковой пожаловалась, потому что Лев ее на такси отвез и никому ни слова не сказал о своем поступке!

- А вы откуда узнали? - намекнула я на нестыковку в рассказе.

Алиса схватила сушку.

- У нас на входе раньше бомбисты дежурили, их недавно прогнали, шлагбаум поставили, сделали платную парковку. Лев мать одел и меня попросил: «Сделайте любезность, помогите мне Анну Львовну отвести к машине, я сумки понесу».

Алиса взяла старуху под руку, сын подхватил вещи, троица вышла к поджидавшему их автомобилю, и тут Лев воскликнул:

- Вот олух беспамятный! Не взял таблетки! Мне Борис Петрович лекарство приготовил, такое в аптеке не купить. Пожалуйста, побудьте с мамой, я мигом обернусь!

Алисе он нравился, поэтому она согласилась:

- Конечно, можете не спешить.

Лев ушел, Анна Львовна тихо сидела на заднем сиденье, шофер выглянул в окно и, подмигнув медсестре, сказал:

- Ну что, опять с дурами бабками поедем?

- Как вам не стыдно! - возмутилась Алиса.

- Чего сказал-то? - набычился водитель.

- Она не дура, просто пожилая женщина, - сердито заявила медсестра, - еще неизвестно, какой сам к семидесяти годам станешь!

Бомбила сплюнул на мостовую:

- Я никого не обзывал. Вчера этот мужик отсюда другую старуху увозил, в деревню, название стебное - Дураково-Бабкино, я чуть со смеху не умер, когда услышал. Может, и эту он туда же повезет? Хорошо бы, путь не близкий!

- Вчера? - удивилась Алиса. - Вы что-то путаете!

- Уж не идиот, - отрезал шофер, - тоже старуха была, в красной шапке не по возрасту. Все причитала: «Как жить буду? Ой, страшно!» А он ей в ответ: не беспокойтесь, Равиля Шамс… Бамс… отчество мне не выговорить!

- Шамсудиновна, - подсказала Алиса.

- О! Точно! - обрадовался водитель. - Короче, она бухтела, мужик ее успокаивал, мне хорошо заплатил. А сегодня гляжу, он новую старушонку везет!

Тут из дверей вынырнул Лев, и беседа прекратилась.

- Равиля Шамсудиновна это Ахметшина, - уточнила Алиса. - Вот какой у Корольковой сын оказался! Сделал втихаря доброе дело! Я ведь…

Медсестра замолчала, потом воскликнула:

- Если больше не нужна, то пойду, на посту никого нет!

- Корольков не говорил, где живет? - спросила я.

- Нет, - после колебания сообщила Алиса.

Глава 14

Выйдя из ординаторской, я пошла по коридору и увидела Алису, которая сидела за столом, перебирая какие-то бумаги.

- Огромное вам спасибо, - сказала я.

- Не за что, - приветливо отозвалась девушка.

- Скажите, вы не пытались встретиться со Львом после того, как он забрал мать?

Алиса молчала.

- Пожалуйста, - взмолилась я, - мне крайне необходимо найти Анну Львовну!

Медсестра отложила листочки:

- Ну ладно! Только не подумайте, что я вешаюсь мужикам на шею!

- Что вы, никогда! - заверила я.

Алиса навалилась грудью на стол.

- В день, когда Анну Львовну выписывали, я Льву свой телефон дала и предупредила: звоните в любое время, прибегу укол сделать или массаж.

- Вы проявили редкостную доброту! - похвалила я медсестру.

Алиса махнула рукой:

- А толку? Он, конечно, поблагодарил, но было понятно, спасибкает из хорошего воспитания. Тут я совсем обнаглела и у него номерок попросила.

- И он дал?

- Нет, - грустно призналась Алиса, - видно, я ему не понравилась. Вежливенько меня на три буквы послал, нет, он, конечно, не матерился, сказал: «Я вам сам звякну!» Но, конечно, ни разу мне не позвонил.

Я вышла из клиники и, стараясь не попасть замшевыми сапожками в грязь, пошла к парковке. Очень часто теща ненавидит зятя, а тот платит ей той же монетой, на эту тему есть масса анекдотов. Но иногда бывает наоборот, неприязненные отношения складываются у дочки и родной матери, а зятя она зовет «сыночек». Вероятно, Лев тот самый художник или скульптор, с которым связалась Марина. Хотя, нет, Раиса Матвеевна утверждала, что любовник младшей Корольковой пил. Может, Лева воздыхатель, который тщетно ухаживал за непутевой девушкой, нравился ее маме, и именно ему Анна Львовна и позвонила из больницы? Хотя, она же потеряла память! Что-то не складывается.

А вдруг дело обстояло так: Лев звякнул Анне, не застал ее дома, стал волноваться, кинулся искать Королькову, обнаружил ее в клинике и увез к себе, не предупредив Марину?

Я села за руль. Если Королькова страдает амнезией, то ей никогда не вспомнить про тайник. Откуда тогда взялся кубок? А если Анна Львовна в здравом уме и твердой памяти, то почему она исчезла из дома? Кто такой Лев? Он явно не чужой человек. Доктор-пофигист прав, о посторонней старухе так заботиться не станут, эндопротез не копеечная вещь. Есть еще одна заноза, Марина обманом забирает пенсию Корольковой, почему алкоголичка не боится возвращения матери? Похоже, она уверена, что Анна Львовна не переступит порог с вопросом:

- Доча, куда девается моя пенсия?

Сказочка про дом престарелых не выдерживает никакой критики. Я не знаю, какие порядки в интернатах, где проживают одинокие старики, но полагаю, что их выписывают из старой квартиры и только потом ставят на учет в приюте. Значит, пенсию Корольковой если и принесут, то по адресу интерната. Так, надо звонить Водоносову, мне необходима его помощь.

По телефону Сергея Петровича ответил женский голос:

- Муж не может подойти.