73803 (Художественное время в поэзии В.А. Жуковского)

Содержание

Введение ………………………………………………………………...…… 3

Глава 1. Время души в лирике Жуковского ………………………..……… 8

Глава 2. Историческое время в поэзии Жуковского ……………….……. 33

Заключение ………………………………………………………….……… 43

Примечания …………………………………………………………….…... 46

Библиография …………………………………………………...………….. 49

Введение

О творчестве В. А. Жуковского на сегодняшний день написано немало научных работ, рассматривающих его с разных точек зрения и изучающих достаточно различные аспекты. Все исследователи безоговорочно подтверждают огромное значение творчества и всей просветительской деятельности этого поэта для развития русского романтизма и всей русской литературы в целом.

Вот что писал о нем В. Г. Белинский: «Неизмерим подвиг Жуковского и велико его значение в русской литературе!.. Подвиг, которому награда – не простое упоминание в истории отечественной литературы, но вечное славное имя из рода в род».¹

В. Г. Белинский был одним из первых известных русских критиков и исследователей, проанализировавших творчество В. А. Жуковского, утверждавшим, что именно Жуковский «привел в русскую поэзию романтизм путем подражания и заимствования – единственно возможного пути для литературы, не имевшей корня в общественной почве и истории своей страны».²

Позднее изучением творчества В. А. Жуковского занимались: А. Н. Веселовский, Г. А. Гуковский, В. В. Афанасьев, М. Бессараб, И. М. Семенко, В. И. Коровин, Р. В. Иезутитова, М. Янушевич и др.

Книга А. Н. Веселовского о В. А. Жуковском – это полное описание жизни и творчества поэта, анализ его лирики, определение круга образов, наиболее характерных для В. А. Жуковского. Ю. Манн утверждает, что А. Н. Веселовский «… открыл своей работой «Поэзия чувства и сердечного воображения» собственно поэтическое изучение русского романтизма в целом».³ Выводы, сделанные А. Н. Веселовским в ходе изучения творчества В. А. Жуковского: «Поэзия Жуковского – это поэзия сентиментальной карамзинской эпохи, прожившая на островах блаженных в ожидании будущего…».⁴ Биографизм признается А. Н. Веселовским одним из формообразующих моментов поэтики. «Так сложилась из форм сентиментализма и ранних опытов сердца уныло мечтательная, личная поэтика В. А. Жуковского»,⁵ - пишет он.

Г. А. Гуковский однозначно считает В. А. Жуковского романтиком, в чьем творчестве романтизм «углубился в характер». Исследователь изучает стиль В. А. Жуковского, понимая под стилем широкий аспект элементов поэтики: и выбор предмета изображения, отношение к моментам действия, характер интроспекции. Гуковский считает: «Психологический романтизм Жуковского воспринимает весь мир через проблематику интроспекции».⁶

И Веселовский и Гуковский отмечают существование в лирике В. А. Жуковского слов-символов, знаков состояния души, «cliché» – как называет их А. Н. Веселовский.

И. ИМ. Семенко анализирует творчество В. А. Жуковского с точки зрения развития романтизма в целом в Европе. Она подчеркивает, что основной принцип романтической поэтики – это дуализм – безысходный конфликт либо внешнего мира и личности, это одна ветвь романтизма, либо внешнего и внутреннего мира, это вторая ветвь романтизма, т. е. философское двоемирие. В. А. Жуковского она причисляла, конечно, к представителям второй ветви.

Вот что пишет И. М. Семенко: «Идеей двоемирия проникнуты и элегии и баллады и песни Жуковского. Жуковский видит в образах природы присутствие тайной, мистической жизни, видит «душу», с которой может общаться его душа… От романтического образа, сокрытого под корой души, прямая линия ведет к Тютчеву».⁷

Работы В. В. Афанасьева, Б. Зайцева, М. Бессараб, Р. В. Иезуитовой включают в себя много биографического материала, раскрывающего не только душевные метания поэта, но и историческую обстановку того времени.

Е. А. Маймин изучает развитие романтизма в русской литературе и высоко оценивает значение творчества В. А. Жуковского и его влияние на творчество многих русских поэтов.

Ю. Манн в своей работе «Динамика русского романтизма» так говорит о дуализме В. А. Жуковского: «У Жуковского часть сталкивается с целым, а неподвижное – с движущимся. С одной стороны нечто дышащее, волнующее, т. е. живущее, с другой стороны длинная цепь актов, обступившая живую стихию, стремление ее поймать… и заковать в слово или определение».⁸

В. М. Жирмунский анализирует стихи В. А. Жуковского с точки зрения интонации, музылккальности, исследуя фонетику и лексику.

А. М. Гуревич восхищается поэтом как величайшим певцом русской природы.

Помогают определить характерные черты поэтики В. А. Жуковсокго, обозначить круг тем его лирики такие работы как «Романтизм Жуковского» С. Е. Шаталова; «О лирике» Л. Я. Гинзбург; «Учитель поэтов» Вл. Лазарева; «Портреты русских писателей» Ю. Айхенвальда.

Исходя из вышеперечисленного, следует сказать, что поэзия В. А. Жуковского как некая цельная система достаточно ярко представлена в литературоведении. Вместе с тем, отдельные ее элементы могут стать предметом специального анализа. В данной работе это категория времени.

Категория времени все чаще выдвигается на один из первых планов в литературоведческих исследованиях, что обусловлено настоятельно ощущаемой в последнее время потребностью «более глубокого изучения тех постоянных отношений и функций, которые обеспечивают специфику художественной (в частности, литературной) действительности».⁹

Теоретические исследования В. И. Чередниченко¹⁰ и Н. И. Джохадзе,¹¹ рассматривает общие вопросы отражения категории времени в литературе на самых различных примерах, В. А. Жуковский в этой работе лишь упоминается в ряду других авторов.. Некоторым образом проблема времени в поэзии поэтов эпохи романтизма поднимается такими исследователями, как В. Ванслов¹² Ю. В. Манн,¹³ В. Э. Вацуро¹⁴ в контексте общего направления поэтов-романтиков, в том числе и В. А. Жуковского. Вместе с тем, специального анализа творчества В. А. Жуковского в аспекте проблемы художественного времени этими исследователями также не проводится.

И. А. Поплавская¹⁵ и Т. Розанова¹⁶ применительно к творчеству В. А. Жуковского рассматривают отдельные категории, тесно соприкасающиеся с категорией времени – покоя и смерти, однако для выявления своеобразия художественного времени в поэзии В. А. Жуковского это все же лишь частные вопросы, на основе которых невозможно представить полную картину отражения времени в творчестве поэта.

Таким образом, актуальность и новизна нашей работы объясняются, во-первых, спецификой категории времени в литературе, как одной из самых плодотворных литературоведческих категорий и, во-вторых, отсутствием специальных работ по этой проблеме применительно к творчеству В. А. Жуковского.

Этими соображениями определяет цель дипломной работы, которая заключается в комплексном изучении особенностей художественного и исторического времени в поэтических произведениях В. А. Жуковского.

Для достижения поставленной цели перед автором дипломного сочинения были поставлены следующие задачи:

1) изучить особенности реализации художественного времени в поэзии В. А. Жуковского, выделив существующие временные оппозиции;

2) проанализировать личное время («время души») в лирике В. А. Жуковского;

3) рассмотреть, как представлено в поэзии В. А. Жуковского историческое время.

Поставленными задачами определяется и структура работы. Она состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и научно-справочного аппарата проведенного исследования.

Предметом исследования является поэзия В. А. Жуковского.

Объект исследования – литературная категория художественного времени.

В работе использовались историко-функциональный и структурно-семантический методы анализа.

Глава 1. Время души в лирике Жуковского

Время — важнейшая для Жуковского категория, относительно которой только и может быть виден человек.

Категория времени в поэзии имеет свою специфику. Время в лирике особенно субъективно. Как правило, время в поэтических произведениях передано, как личное. Чаще всего время в лирике не развернуто в подробную картину, кроме случаев, когда время выступает как тема (например, в поэтических размышлениях о скоротечности времени, смысле жизни, тщете бытия и т. д.)

Важнейшими составляющими этой категории в лирике Жуковского являются понятия вечности, покоя, смерти и памяти, имеющие корни, с одной стороны, в восприятии поэтом античного наследия, а с другой – его христианским мировоззрением.

Античное восприятие смерти глубоко повлияло на мировосприятие Жуковского. В статье «О меланхолии в жизни и в поэзии» поэт писал: «Меланхолия – грустное чувство, объемлющее душу при виде изменяемости и неверности благ житейских… Таким чувством была проникнута светлая жизнь языческой древности, светлая, как украшенная жертва, ведомая на заклание. Эта незаменяемость здешней жизни, раз утраченной, есть характер древности и ее поэзии, эта незаменяемость есть источник глубокой меланхолии, никогда не выражающейся в жизни, но всегда соприсутственной тайно, зато весьма часто выражающейся в поэзии». Пример такой поэзии для Жуковского – творчество Горация. «Антологическая» лирика самого Жуковского в какой-то мере подражание поэтам эллинистической Греции, отразившим в своих стихах ощущение уходящей жизни, неизбежности смерти.

Эти настроения и восприятие времени как рока, приближения смерти как неизбежности и радостного ее восприятия, отразились в одной из ярчайших баллад античного цикла – «Ахилле». Тема баллады – судьба Ахилла, одного из героев троянского цикла, выделяющегося и своей резко очерченной индивидуальностью, позволявшей романтической критике видеть в нем ярчайшего выразителя античного романтизма, и своей трагической судьбой. Ахиллес как орудие судьбы, его обреченность и гибель были уже изображены Жуковским в "Кассандре". В "Ахилле" продолжается тема трагической обреченности романтического героя, но уже не в эпическом, а в лирико-психологическом плане, в форме его раздумья о своей судьбе и грядущей гибели, о недавней смерти Патрокла и гибели Гектора от его, Ахилловой, руки.

Этот сюжет привлек Жуковского самой темой – выбора жизненного пути. Согласно мифу, Ахиллу было дано на выбор: короткая и бурная жизнь героя или долгое, но незаметное существование. Ахилл знал, что конец его последует вскоре за смертью Гектора, – и умертвил Гектора, мстя за друга, Патрокла.

Этот миф стал для Жуковского точкой приложения романтических представлений. Герой, добровольно избравший смерть, полон не только предчувствия, но и сознания своей обреченности, и это придает его размышлениям о родине, отце, сыне особенно возвышенный и трогательный характер.

Собственная обреченность, заведомо известная герою, позволила поэту интерпретировать античный миф в христианском духе. Таким образом, балладное по теме и конструкции стихотворение об Ахилле представляет собой одно из характернейших и глубоко субъективных лирических произведений, в центре которого не эпический герой "Илиады" (от которого образ, созданный поэтом, отличен по своей психологической сложности), но страдающий и мыслящий человек, принадлежащий одновременно и античности, и раннему, развивающемуся романтизму с его христианской направленностью.

Вообще следует сказать, что античные и языческие мифы (от «Кассандры» до «Спящей красавицы») Жуковский преломлял сквозь призму христианского мировоззрения, придавая тем самым идее многомерную объемность и многоплановость.

Несомненно, творчество В. А. Жуковского должно быть рассмотрено в традиционном, бытовом и евангельском контекстах, особенно категория покоя, во многом объясняющая своеобразие жанрово-стилевых поисков поэта и этапы его творческой эволюции. Категория покоя в контексте его временного понимания получает в русской культуре как религиозно-онтологическое, так и художественное осмысление.¹⁷

Религиозно-онтологическая семантика покоя раскрывается в книгах Ветхого и Нового Завета. Покой воспринимается здесь и как завершение миротворения, и как «субботний» покой, и как «акт творчества в духе». Покой трактуется и как наличие высшего Божественного замысла о мире и человеке и его воплощение в совместной деятельности Бога и человека, как «примирение Бога и человека в акте творческой синэргии».¹⁸ Кроме того, в православной керигматике сама ситуация «вхождения в покой» осмысляется и как восстановление внутренней цельности человека, приближение его к абсолютной свободе.

Категории времени и вечности в средневековой культуре являются одними из основополагающих, в них отражена религиозная историософия. «Песок морей и капли дождя и дни вечности кто исчислит?» (Иисус, сын Сирахов 1.2). Или: «В тебе, душа моя, измеряю я время». Августин Блаженный «Исповедь».

Яркой иллюстрацией восприятия вечности и времени, а также роли эсхатологической тематики может служить русская иконописная живопись. Икона – это образ, трактуемый как образ вечности для сиюминутного.

Святые всегда изображаются в покое, ибо в вечном мире движения не существует. Имея крылья, ангелы не передвигаются в обыденном понимании этого слова, то есть, оставаясь недвижимы, они могут появляться в разных местах. Абсолютный покой показан в иконе Андрея Рублёва «Троица» в изображении не падающих краёв одежды.

Такое сознание охватывает мир одновременно в его синхронной и диахронной целостности, и поэтому оно «вневременно».

Категория вечности имеет огромное значение в христианской культуре: «Время за нами, время перед нами, а при нас его нет». Эта культурная традиция нашла отражение в творчестве В. Жуковского. Вечность в его творчестве связана с категорией смерти.

В этой связи важно отметить, что для Жуковского конец жизни, кончина – неисчерпаемый источник лирических медитаций, философских раздумий, духовных озарений. Тема смерти проходит через все творчество В. А. Жуковского. На протяжении многих лет поэт вновь и вновь настойчиво обращается к ней, размышляя о предназначении человека и смысле жизни, о благодатном общении живых и усопших и тайне загробного бытия. Эпитафия стала одним из любимых жанров Жуковского. Он пишет ряд стихотворений под названием «На смерть ...», «На кончину...», а также стихотворение «Воспоминание» (1821), которое представляет собой лаконичную эпитафию на всех дорогих сердцу умерших. Тема смерти варьируется в ранней «кладбищенской» лирике Жуковского, переплетается с любовными мотивами («Голос с того света» (1815)), явно или тайно питает возвышенный мистический элегизм поэта.

При этом необходимо отметить устойчивость некоторых аспектов в лирическом развитии этой темы в поэтическом творчестве Жуковского. Важнейший из них связан с религиозным пониманием смерти как перехода от бытия в пределах падшего мира в пакибытие, возвращения из странствия в чуждых странах в небесное отечество, в котором ожидают истомленного путника любящие его.

Смерть отверзает во временном вечное, в исходе земного бытия - бессмертие, в смерти – рождение. Разлука предвещает грядущую встречу и соединение навеки («ждущая семья на небесах»). Мысль о свидании с близкими после смерти звучит уже в стихотворении «На смерть Андрея Тургенева» (1823), которое было написано после тяжелой и невосполнимой для юного поэта утраты – безвременной кончины 20-летнего друга и вдохновителя, главы «Дружеского литературного общества» Андрея Тургенева. Скорбный плач о нем неожиданно завершается радостным финалом, светлой надеждой на встречу:

Прости! Не вечно жить! Увидимся опять;