Академия наук и Московский университет, их основатели и первые студенты. Феномен

Тема

Академия наук и Московский университет, их основатели и первые студенты. Феномен М.В.Ломоносова в русской культуре.

План реферата:

1. Введение

2. Академия Наук

• Открытие Академии наук

• Первые преподаватели и ученики Академии наук

• Деятельность Петербургской Академии наук

1. Первый Московский университет

• Образование Московского университета

• Московский университет в XIX столетии

• Подробнее об истории МГУ

• Университет сегодня

1. Феномен М.В. Ломоносова

• Ломоносов-первый профессор химии в России

• Ломоносов естествоиспытатель и материаловед

• Ломоносов-физик

• Ломоносов-астроном

• Ломоносов и космофизика

• Ломоносов и математика

1. Заключение

Введение

Процесс развития российского образования и науки в первой четверти ХVIII века целиком связан с личностью грандиозного реформатора Петра I, который придал образованию первостепенную значимость для государства. Он в своих циркулярах требовал, чтобы подданные обучали детей письму и чтению. Особые требования предъявлялись к детям дворян, которых обязывали изучать иностранные языки и иные науки. Особый интерес вызывает у современной молодежи знаменитый указ 1714 года, запрещавший жениться дворянским недорослям, пока они не пройдут курс наук, не овладеют грамотой. Поговорка «Не хочу учиться, хочу жениться!» родом из петровской эпохи. Наиболее важным компонентом внедренных реформ Петр I считал развитие светского, ориентированного на Европу образования. В этой связи было принято решение об открытии государственных школ с целью подготовки образованных людей из семей купеческих, дворянских и верхушки посада. Петровская эпоха предоставила уникальные возможности для личностного роста каждому талантливому человеку из народа. В этот период приоритетной государственной задачей считалось развитие светского типа мышления, грамотности, всячески приветствовалась образованность.

1. Академия наук

Петровские реформы выдвинули ряд острых государственных проблем, требовавших неотложного разрешения. Одной из самых важных была проблема подготовки отечественных специалистов. До Петра, да и им самим вначале, вопрос о высококвалифицированных специалистах решался весьма просто — их выписывали из-за границы.

Тем не менее попытки московских царей посылать молодых людей учиться за границу не прекращались. Наибольший размах они приняли в конце XVII — начале XVIII вв. Петр I, как выразился Ломоносов в одном из своих публичных выступлений, «во все европейские государства и городы, академиями, гимназиями, военными училищами и художников искусством славные, избранных юношей пчелам подобное множество рассыпал».

Петербург, по замыслу Петра I, должен был стать настоящей европейской столицей и культурным центром России. Вслед за Морской академией здесь были созданы и другие учебные заведения: Хирургическая школа при военном госпитале, Инженерная, Архитектурная школы.

Своеобразным научным центром стал первый российский музей - Кунсткамера с библиотекой. К концу царствования Петра в столице была создана  Петербургская  Академия  наук, об организации которой  царь мечтал уже давно. 

Сам он еще в 1717 году был избран членом Парижской Академии наук. "Положение об Академии наук и университете" составил лейб-медик, будущий президент Академии Л.Л. Блюментрост. Согласно этому положению, Академия должна была не только заниматься научной работой, но и быть высшим учебным заведением, ведь при академии предполагалось иметь университет, а при университете - гимназию. Обсуждение вопроса о создании Академии проходило в январе 1724 года на заседании Сената в присутствии самого Петра. Сенаторы решали вопрос о ее финансировании, размещении.  После этого обсуждения и был издан специальный Указ Сената об учреждении Петербургской Академии наук. В XVIII в. в России, по примеру других стран, большое внимание стало уделяться развитию фундаментальных и практических наук.

• Открытие Академии наук

13 (24) января 1724 г. в здании Сената Петром I было подписано «определение об Академии». 22 января (2 февраля) им же был утверждён проект положения об учреждении Академии наук и художеств и университете при ней, составленный лейб-медиком царя Л. Л. Блюментростом. А 28 января (8 февраля) 1724 г. был опубликован сенатский указ об учреждении Санкт-Петербургской Академии наук.

Официальным днём открытия императорской Академии наук считается 27 декабря 1725 г. (7 января 1726 г.), когда Екатерина I устроила торжественный приём академикам.

Император считался верховным руководителем Академии, но ей предоставлялось право выбора себе пожизненного или сменявшегося через год или полгода президента. Академия имела также право избрания своих членов. Государственное финансирование отличало Петербургскую Академию наук от подобных учреждений Европы.

В России же до основания Академии наук не было ни средних, ни высших учебных заведений, за исключением духовных и военных. На Академию и было возложено восполнить этот пробел.

В середине 1725 г. Иностранные ученые стали съезжаться в Петербург, Академия наук была открыта, и при ней вскоре начали функционировать университет и гимназия. Петр требовал, чтобы в Российскую Академию были приглашены самые известные ученые Европы.  Переговоры с кандидатами в академики велись весь 1724 год - последний год жизни Петра. Многие иностранные ученые просто боялись ехать в полудикую Россию, где и школ то не было. Первых российских академиков принимала уже после смерти Петра его преемница Екатерина I. Приехавшие из-за границы ученые были совсем молодыми: будущему гениальному математику Леонарду Эйлеру было всего 20 лет, историку и этнографу Г.Ф. Миллеру - тоже 20, математику Николаю Бернулли - 30, его брату Даниилу, тоже математику - 25, а натуралисту И. Гмелину - всего 18. 

Нелегко пришлось первым иностранным академикам в России. Они оказались в чужой стране, среди малограмотного народа, многие поначалу не знали русского языка. Считалось, что они должны все знать и уметь: разбираться в работе машин, знать медицину, сочинять речи… Кроме того, Академия издавала газеты, календари, ученые труды. Не все иностранные ученные, приехавшие в Россию, выдерживали, многие вернулись домой, но для тех, кто остался в Петербурге, Россия стала второй родиной. Петербургские академики работали, не жалея сил и времени.  Уже через десять лет после основания Академии в ней было 10 русских ученых.

По признанию многих иностранцев, Петербургская Академия наук уже через несколько лет по своему оснащению и по уровню научной работы не только не отставала от подобных учреждений Европы, но часто и превосходила их.

• Первые преподаватели и ученики Академии наук

По заключенным контрактам академики должны были, помимо научных исследований, также преподавать в этих учебных заведениях. Для прохождения курса высшего образования требовалась значительная подготовка. Ею в России обладало весьма ограниченное число молодых людей. Приехавшие академики, которые уже преподавали до того в зарубежных университетах, привезли с собой несколько своих студентов, чтобы они завершили свое образование в Петербурге. Из первых академических студентов необходимо назвать такие имена, как Майер, Гросс и Миллер, которые сами вскоре стали профессорами — так в первые десятилетия существования Петербургской Академии назывались действительные ее члены. В перечне за 1727 г. из двенадцати учащихся мы находим всего четыре русских фамилии, и только один из них, Василий Адодуров, достиг положения адъюнкта¹, но и он вскоре покинул Академию. Иными словами, подготовка отечественных специалистов в первые годы существования Петербургской Академии наук была далеко не удовлетворительна. Положение осложнялось еще и тем, что вскоре некоторые крупные ученые, имевшие неоспоримые заслуги в истории Академического университета, покинули Академию. В Петербургской Академии даже после отъезда ряда крупных ученых оставалось еще достаточно сил, чтобы она могла занять видное место среди мировых научных корпораций. Достаточно назвать имя Леонарда Эйлера, который пользовался заслуженной славой авторитетнейшего ученого не только в России, но и во всем мире. Однако вскоре ведущее место заняли учёные, воспитанные в самой Академии наук. Первым профессором из уроженцев России стал Г. В. Рихман, первыми русскими профессорами — М. В. Ломоносов и поэт В. К. Тредиаковский. Во второй половине XVIII в. выдвинулись натуралисты, путешественники С. П. Крашенинников, И. И. Лепёхин, Н. Я. Озерецковский, В. Ф. Зуев, математик С. К. Котельников, астрономы Н. И. Попов, С. Я. Румовский, П. Б. Иноходцев, химик Я. Д. Захаров, минералог В. М. Севергин.

Одной из самых острых задач был вопрос об обеспечении Академического университета учащимися. По первоначальному замыслу это должна была делать Академическая гимназия, однако она не справилась с возложенной на неё задачей. Поэтому и в 1732, и 1735 гг., Сенат требовал от Московской славяно-греко-латинской Академии, чтобы она прислала в Академию наук успевающих учеников. Между тем прошло уже двадцать лет, как была открыта Академическая гимназия, и тем не менее она все еще не была в состоянии подготовить для Академии достаточное число студентов. 21 марта 1746 г. на заседании Академического собрания Ломоносов предложил вновь обратиться в Правительствующий сенат, чтоб на этот раз было предписано послать успевающих учеников Невской и Новгородской семинариям.

На пополнение Академического университета семинаристами, привлекаемыми туда в обязательном порядке, Ломоносов смотрел как на меру временную. По его мнению, эту задачу должна была выполнять только Академическая гимназия; потому на ее деятельность он предлагал обратить особое внимание. «Полагаю, — указывал он, — что следует заботиться о том, чтобы гимназия обладала большим количеством учеников; оттуда некогда должны выйти свои, так сказать, доморощенные студенты».

Имея в виду подготовку высококвалифицированных специалистов в широких масштабах, Ломоносов думал и об учебных пособиях для них. В то время многих учебников на русском языке еще не было, и приходилось пользоваться переводами. В этом отношении кое-что уже было сделано академическими переводчиками, однако предстояло сделать несравненно больше. Возможности для этого в Академии наук были, поскольку в ее штате состояли достаточно квалифицированные переводчики и весьма опытные ученые-редакторы. С подготовкой к изданию необходимых учебников они вполне могли бы справиться, но этому препятствовали жесткие цензурные условия. Для того чтобы напечатать книгу на русском языке, рассчитанную на широкий круг читателей, требовался особый указ Правительствующего сената. Нетрудно себе представить, каким тормозом это являлось при издании учебных пособий.

История Академического университета разработана слабо; сохранилось очень мало материалов о том, как жили и чему учились приехавшие в Петербург москвичи. Но из одного документа видно, что Ломоносов и Виноградов вскоре обратили на себя внимание.

Большой интерес представляет сообщение Вольфа об успехах русских студентов в немецком языке, на котором, по его словам, они уже начинают говорить и хорошо понимают немецкую речь. Надо сказать, что Вольф был слишком сдержан, говоря об успехах в немецком языке, по крайней мере в отношении Ломоносова. В тот же день, что и Вольф, Ломоносов послал письмо Корфу, и оно было написано по-немецки.

В 1730 г. Петербургская Академия насчитывала всего пятнадцать членов (девять профессоров и шесть адъюнктов), четверо из них занимали кафедры гуманитарных наук. На развитие этих наук оказали влияние труды Ломоносова и Тредиаковского по филологии и Миллера по истории и этнографии Сибири.

Придавая большое значение разработке исторических вопросов, Академия решила создать коллективный орган. В него должны были войти все члены Академии, которые могли бы принять участие в обсуждении вопросов, связанных с трудами Академии не только по части истории, но и по всем гуманитарным дисциплинам.

Членами «Исторического собрания» были назначены все профессора и адъюнкты, числившиеся по гуманитарным кафедрам. Кроме Миллера и Фишера, сюда вошли: П. Л. Леруа, профессор новой истории, Ф. Г. Штрубе де Пирмонт, профессор права,Я. Я. Штелин, профессор элоквенции и поэзии, И. И. Тауберт, адъюнкт истории, В. К. Тредиаковский, профессор элоквенции, Х. Крузиус, профессор древностей и истории литеральной, И. А. Браун, профессор философии, и М. В. Ломоносов, который хотя и числился по кафедре химии, но со времени вступления в академическую службу не переставал заниматься поэзией, а затем филологией, историей и другими дисциплинами, относившимися к области гуманитарных наук.

Такой состав «Исторического собрания» свидетельствовал о том внимании, какое Академия в то время уделяла вопросам отечественной культуры, занимавшим в те годы и все влиятельные круги русской общественности.

Надо сказать, что в академических собраниях споры, и весьма горячие, бывали нередко, а иногда дело доходило даже до рукопашной. Формы, в которые выливались расхождения между академиками, были настолько своеобразны, что в принятом менее чем за год до того Уставе (Регламенте) был вставлен специальный пункт (23), обязывавший членов Академии придерживаться пристойных норм поведения.