Молодёжные субкультуры, страница 2

И именно "исключенные" сообщества демонстрируют законо­мерности самоорганизации в наиболее чистом виде. Здесь минимум внешних влияний, от которых исключённое сообщество отгорожено коммуникативным барьером. В обычном же коллек­тиве трудно выделить те процессы, которые идут в самом со­обществе спонтвнно, то есть относятся собственно к самоор­ганизации.

?????

2. Сообщество

2.1 Поле символики. Существует ещё другой спосоь опреде­ления (или представления) сообщества, кроме как через его локализацию в социальной структуре: через символику.

Именно так обычно происходит на уровне обыденного созна­ния или журналисткой практики: пытаясь выяснить, кто такие хиппи (или панки и проч.), мы прежде всего описываем их знаки. А.Петров в статье "Пришельцы" в "Учительской газе­те" изображает тусовку волосатых: "Лохматые, в залатаной и сильно потёртой одежде, иногда босые, с холщовыи торбами и рюкзаками, расшитыми цветами и исписанными антивоенными лозунгами, с гитарами и флейтами парни и девушки прохажи­ваются по скверу, сидят на скамейках, на лапах бронзовых львов, поддерживающих фонари, прямо на траве. Оживлённо беседуют, поют в одиночку и хором, закусывают, покурива­ют...". Автор передаёт как бы непосредственное впечатле­ние, просто указывая на явление: "вот оно". Указание здесь

- способ введения понятия (вместо аналитического определе­ния). Если присмотреться, то оказывается: это "непосредс­твенное впечатление" на самом деле целенаправленно вычле­няет из наблюдаемой реальности символику тусовочного сообщества. Практически все, что упоминает А.Петров, слу­жит у волосатых опознавательными знаками "своих". Здесь символика внешности: лохматая прическа, потертая одежда, самодельные сумки и т.п. Затем графическая символика: вы­шитые цветы (след Цветочной революции, породившей первых хиппи); антивоенные лозунги, типа: "Любите, а не воюйте",- знак важнейшей ценности этой среды - пацифизма, ненасилия. Поведение, описанное в приведённом пассаже: неторопливые прогулки, свободное музицирование, вообще преувеличенная непринуждённость,- тоже знак. Это все форма, а не содержа­ние общения. То есть первыми в глаза бросаются знаки при­надлежности к сообществу - и именно их описывают, желфя это сообщество представить. И дейстаительно, наличие осо­бой символики, расцениваемой как "своя", есть уже безус­ловный знак существования коммуникативного поля, некоторо­го социального образования. А.П.Коэн, например, вообще определяет сообщество как поле символики: "Реальность со­общества в восприятии людей,- пишет он,- заключается в их принадлежности... к общему полю символов". И далее: "Восп­риятие и понимание людьми их сообщества... сводится к ори­ентации по отношению к его символизму.

Наличие своей символики создает возможность образования общности, поскольку обеспечивает средство коммуникации. Символ - оболочка, в которую упаковывается "своя" информа­ция; в таком виде она отличима от чужой. А следовательно, возникает разница в плотности коммуникативных связей внут­ри той сферы, где действует символ, и вне её. Это и есть сгущение контактов, на базе которого формируются социаль­ные структуры.

Насколько это справедливо для Системы? Сложилось ли на базе её символики социальное образование? Как уже говори­лось, Систему нельзя назвать в полном смысле группировкой: в её недрах постоянно идут перегруппирования, исчезают од­ни объединения и формируются новые. Люди переходят из группы в группу. Это, скорее, некая среда общения. Тем не менее Систему можно рассматривать как сообщество, посколь­ку присутствуют такие его признаки, как общий язык (сленг и символика), сеть коммуникаций - личные связи, поверх­ностные знакомства (лица на тусовке примелькались, так что уже подсознательно узнаёшь "своих"). Есть общие нормы и ценности, а также модели поведения и формы взаимоотноше­ний. Присутствует и Системное самосознание, которое выра­жается, в частности, в самоназваниях. Их есть несколько. "Системными" или "системщиками" её представители называли себя редко, да и то с иронией. Чаще - пипл (от англ. people - люди, народ). Иногда - просто люди: "Мне один че­ловек вчера сказал...",- понимать надо так, что именно Системный сказал.

Сленг и символика составляют основу внутренней комуника­тивной среды Системы, отделяя её от внешнего мира. При этом символика Системы чрезвычайно эклетична в её фонде можно встретить символы, пришедшие из разных религиозных групп (например, от кришнаитов или баптистов), молодёжных и рок-течений (атрибуты панк-рока или тяжёлого металла), ф также различных общественно-политических движений: паци­физма, анархизма, коммунизма и проч. Система обладает осо­бенностью впитывать чужую символику и, перекодируя, вклю­чать в свой фонд.

Надо различать носителей одной и той же символики, принадлежащих к Системе и не принадлежащих к ней. Напри­мер, есть панки в Системе, тусующиеся вместе с хиппи,- и панковские группировки вне её. Последние слвсем не причис­ляют сеья к Системе и даже, бывает, приходят быть пиплов. Точно так же есть Системные и несистемные металлисты, буд­дисты, битломаны и проч.

Итак, наличие общей сети коммуникаций с обслуживающим её собственным языком, а также общего самосознания, норм и ценностей позволяет говорить о Системе как о сообществе (еще не зная его структуры).

2.2 Традиция. Но особенно существенно для нас, что в рамках этого сообщества сложилась своя традиция, основан­ная главным образом на устных механизмах передачи. Каждые два-три года в Системе сменяется "поколение" - на арену выходит новая когорта молодёжи. Люди меняются, а традиции Системы остаются: воспроизводятся те же основные нормы от­ношений и ценности, такие как "свобода", "любовь" (в ка­вычках, потому что этим понятиям здесь придаётся особый, Системный смысл); новички осваивают сленг и используют Системные символы, так что внешне они мало чем отличаются от своих предшественников. Воспроизводятся фольклёрные формы: поговорки, анекдоты, частушки, легенды и предания. Таким образом, мы имеем здесь традицию, способную к само­воспроизводству. Существует не только система коммуника­тивных связей на синхронном уровне, но и диахронные каналы коммуникации.

Носители традиции определяют её возраст примерно в два десятка лет: двадцатилетие торжественно праздновалось 1 июня 1987 г. Эта точка отсчета, конечно, мифологическая (считается, что 1 июня 1967 г. первые хиппи вышли в Москве на Пушкинской площади на улицу и призвали отказаться от насилия): "Они,- рассказывает один из олдовых хиппи,- выш­ли и сказали: 'Вот мы - представители этого движения, это будет система ценностей и система людей'". Тогда возникло слово "Система". Не случайно выбрана и дата - День защиты детей: "Было,- продолжал тот же олдовый,- сказано: 'Живи­те как дети, в мире, спокойстви, не гонитесь за призрачны­ми ценностями...'. Просто приход был человечеству дан, чтобы могли остановиться и задуматься, куда мы идём...". "Живите как дети" - это суть Системного миро­восприятия, и многое в её символике связано с образами детства.

"Поколения" здесь меняются через два-три, иногда четыре года. С приходом каждого из них Системная традиция попол­няется новой символикой. Каждое поколение приходит как но­вая волна: вначале были хиппи, они и составили ядро Систе­мы - теперь их последователей чаще называют волосатые или хайрастые (от англ. hair - волосы); потом пришли панки, потом металлисты, затем люберы (и другие, отмеченные также символикой уходящего Советского Союза). Каждая волна при­носит свои атрибуты. Вначале она обычно враждует с Систе­мой: первые панки терроризировали волосатых, первые метал­листы - волосатых и панков. Затем начинаются контакты, постепенно обнаруживается, что Система впитала символику новой волны: в ней появились свои панки, металлисты и проч.

Таким образом, представляется возможность наблюдать про­цесс восприятия традицией инноваций, а также другие про­цессы, связанные с трансляцией традиции. В "большой" (нап­ример, племенной или общинной) традиции, где период сменв поколений составляет 25-30 лет, наблюдение такого рода процессов потребовало бы времени, сопоставимого в жизнью исследователя. В Системе же всё происходит намного быст­рее. Это делает Систему удобной моделью для наблюдения за­кономерностей воспроизводства и пополнения традиции, хотя мы отдаём себе отчёт в некоторой условности её аналогий с привычными объектами этнографического исследования. Они сопоставимы в той мере, в какой одна коммуникативная сис­тема вообще может быть сопоставлена с другой. Так или ина­че, есть общие закономерности в способах диахронной пере­дачи информации. Обнаруживаются коммуникативные структуры, ответственные за сохранение и передачу кода сообщества; есть основания полагать, что они во многом свожи в разнвх средах.

Заключение.