157177 (Принципы познания общественных явлений в истории социально-философской мысли)

Принципы познания общественных явлений в истории социально-философской мысли

B.C. Грехнев

Одной из важнейших задач философии является разработка принципов познания действительности. На всех этапах своего развития философия предлагала немало разных подходов в познании мира, в том числе в познании человека и общества. Однако более основательные подходы в познании собственно социальных явлений были разработаны философией не сразу. Античная мысль, например, не противопоставляла природу и общество, рассматривая их в едином контексте космоса, что, естественно, не влекло за собой понимания своеобразия познания общества, его истории.

Первые попытки разграничить и выявить специфику социального познания можно найти, пожалуй, в философии Нового времени, прежде всего, у Ф. Бэкона. Правда, Ф. Бэкон, как и другие философы Нового времени, распространяет на социальные объекты методы познания механического естествознания. Сомнение в вещи устраняется с помощью разума. Разум - самодостаточен, субстанционален. Сознание, очевидно, является таковым, каким оно предстает перед самим собой. Поэтому для философии эпохи Просвещения, взявшей за основу такого рода рационализм, своеобразным девизом стал принцип: "Имей мужество пользоваться собственным умом". Именно философия Просвещения и построила унифицированный образ науки как универсального, единого знания, которое должно быть очищено от всего второстепенного и субъективного.

Только Кант с его различением мира феноменов и мира ноуменов, показав, что вещи имеют две грани, одна из которых - их значение, то есть то, что они представляют, когда их подвергают истолкованию, а другая - "материальность", то есть то, что их определяет до и сверх любого истолкования, стал говорить не только о познании вещей, но и самопознании состояний познающего сознания. И. Кант, в отличие от Р. Декарта, считавшего субъекта наблюдателем, утверждает, что только в случае, если субъект в некотором смысле "создает" свой объект, этот объект может быть познан. Иначе говоря, пассивного картезианского субъекта он заменяет субъектом, который в своей основе активен. Таким образом, получается, что субъективность и объективность в гносеологии Канта неразрывны.

Согласно Гегелю, строившему свою философию на принципе тождества мышления и бытия, знание заключается в соответствии, но не между сознанием и чем-то внешним для него, а исключительно между нашей точкой зрения на объект и объектом этой точки зрения внутри сознания. Именно поэтому Гегель признает разные перспективы познания, но при этом настаивает на объективном знании. Законы истории должны доказываться фактами и извлекаться из фактов - таков, собственно, гегелевский эмпирический метод. Однако факты, как считает Гегель, сами по себе ничего не раскрывают - они лишь адекватно отвечают на поставленные вопросы. Подлинно научная объективность требует применения строгих категорий, которые организуют данные фактов в их актуальной значимости, а не в их пассивном принятии. По мнению Гегеля, философия и должна вырабатывать такие общие категории для направления исследований во всех специальных областях. Таким образом, Гегель говорит о всеобщем упорядочении знаний, в которых первенствует абсолютное - разум, реализующий себя в истории. "Познай самого себя - эта абсолютная заповедь, - говорит Гегель, - не имеет значения только самопознания, направленного на отдельные способности, характер, склонности и слабости индивидуума, но значение познания того, что подлинно в человеке, подлинно в себе и для себя, - познания самой сущности как духа" [1].

Основываясь на тезисе о том, что актуальным субъектом или движущей силой истории является дух, Гегель утверждает, что всемирно-исторический процесс совершается разумно. Преимущество такого идеализма состояло именно в учете духовной стороны человеческой жизнедеятельности, в признании того, что свобода необходимо предполагает ее осознание. Вот почему философия, считает Гегель, должна изучать общественную историю в том виде, в каком она существовала. Философия должна учить, что все свойства духа существуют лишь благодаря свободе, что все они являются лишь средствами для свободы, все только ее ищут и порождают.

Гегель - диалектик и поэтому он настаивает на том, чтобы философский анализ руководствовался принципом развития. Исторический процесс, подчеркивает Гегель, диалектичен, и философия тоже должна рассматривать его диалектически, показывать в движении и развитии.

Таким образом, задачей философии является выяснение, как сам Гегель выражается, того материала, в котором осуществляется разумная цель. "Всемирная история есть прогресс в сознании свободы, - прогресс, который мы должны познать в его необходимости" [2].

1 Гегель Г. Энциклопедия философских наук. М., 1977. Т. 3. С. 6.

2 Гегель Г. Лекции по философии истории. СПб., 1993. С. 72.

Дальнейшее развитие философии развенчало эти иллюзии, убежденность во всесилии, всевластии разума. Это связано, прежде всего, с тем, что сам рационализм оказывается ограниченным бытием, которое чаще всего не дает возможность осуществить те или иные цели деятельности, порожденные сознанием. Кроме того, рациональное начало человеческой деятельности принципиально зависимо от позиций и самого субъекта, а поэтому оно должно стать предметом исчерпывающего самоанализа. Ведь гегелевский метод при всей его ценности в целом имеет тот недостаток, что рассматривает историю лишь как поток, как бы не исследуя дна, над которым данный поток протекает. В гегелевской философии люди - "агенты мирового духа", не более того. Они жертвы высшей необходимости, которая сама действует, не сообразуясь с их жизнями; они остаются только орудиями исторического процесса. Этот метод по существу превращает и общество, и его историю в непрерывный интеллектуальный акт, каким он не является. Вот этот-то момент и стал исходным пунктом для К. Маркса с его идеей о включенности мышления в практику.

Учение К. Маркса об обществе строилось на основе доказываемого им принципа единства теории и практики. Если у Гегеля объективный источник истории, общества - в духе, мировом разуме, поскольку человечество сознательно и бессознательно есть носитель духа, то у К. Маркса история - развитие, имманентное бытию. Объективный источник развития общества в нем самом, поскольку история общества - это деятельность, преследующего свои цели человека. Согласно Марксу, именно люди являются авторами и актерами своей собственной всемирно-исторической драмы. Следовательно, и в познании этой всемирно-исторической драмы уместно применение логического и исторического методов анализа на основе их взаимодополнительности. Логический метод, используемый в философском осмыслении социальной действительности, есть не что иное, как результат исторического процесса, но данный не в хронологической последовательности со всеми его случайностями и индивидуальными особенностями развития, а в его сущности. Логический (философский) способ анализа - это отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс общественного развития.

Марксистская теория познания - это открытие (знание) закона, гносеологических категорий, выражающих объективную, необходимую, существенную, устойчивую и повторяющуюся связь между явлениями действительности. Если природные законы действуют слепо (это чистая объективность), то общественный (исторический, социальный) закон - это закон, реализующийся через сознательную деятельность людей и в самой сознательной деятельности людей. Иначе говоря, общественные законы - это законы самой сознательной деятельности людей. Однако, будучи законами сознательной деятельности людей, общественные законы не теряют своей объективности. Объективность общественных законов состоит в том, что, во-первых, люди всегда действуют при определенных объективных предпосылках, которые, в конечном счете, являются определяющими для этой деятельности. Во-вторых, воля, сознание, намерение людей не играют роли первопричины, ибо, как считает К. Маркс, сами они предопределяются объективными обстоятельствами реального процесса жизнедеятельности - общественного бытия. В-третьих, выражаемые в законах связи не зависят от того, познаны они или нет, знают о них люди или не знают. (Люди ведь могут и не знать и не понимать законов, руководствуясь конкретными объективными обстоятельствами своей особой жизнедеятельности.) Все эти важные моменты в осмыслении действия общественного закона позволили Ф. Энгельсу охарактеризовать социальный закон как некую равнодействующую силу (параллелограмм сил), которая есть объективный общий результат, получающийся из сложения всяких единичных действий (стремлений) людей.

В трактовке законов марксизм исходит из того, что природный закон может действовать, если для этого имеются необходимые условия, а может и не действовать, если таковых условий нет. Связь же общественного закона с условиями более гибкая. Общественный закон может не только прекращать свое действие, но и возобновлять его в иных формах в зависимости от условий. Это происходит отчасти потому, что его действие перекрещивается с одновременным действием других законов, отчасти же и вследствие природы общественных законов как понятий. Сила действия общественного закона может уменьшаться или, наоборот, возрастать при наличии (нарастании или снижении) тех или иных неблагоприятных или благоприятных условий. В этом смысле марксизм рассматривает общественные законы исторически, то есть предельно конкретно.

К. Маркс существенным образом расходился с О. Контом. (Конт верит в существование неизменных универсальных исторических законов.) Для К. Маркса неприемлема установка О. Конта, согласно которой на позитивной стадии в научных законах фиксируются "неизменные отношения последовательности и подобия". В соответствии с диалектико-материалистическим методом К. Маркса, научные законы никак не могут рассматриваться как неизменные. Более того, они никогда не могут быть сформулированы окончательно, поскольку люди, в отличие от животных, способны определять законосообразность и создавать противовесы для своих действий, строить их в соответствии с пониманием ситуации, и, таким образом, в принципе нейтрализовать их действие. Именно поэтому марксизм подчеркивает, что общественные законы не имеют иной реальности, кроме как в приближении, в среднем, в тенденции. Правда, из этого не следует, что всякая общественная тенденция является законом.

К. Маркс использует понятия "закон" и "тенденция" как тождественные, когда рассматривает общие, внутренне необходимые, существенные, повторяющиеся, господствующие тенденции развития общества. При этом понятием "тенденция" подчеркивается именно особенность формы проявления общественных законов (т.е. общественный закон осуществляется лишь приблизительно, в виде общей или господствующей тенденции). Иначе говоря, закон-тенденция - это особый вид закона. Данное понятие применяется марксизмом для выделения особой группы общественных законов, для которой характерны следующие признаки:

1) наличие ряда противодействующих факторов. Эти факторы не отменяют закона, но они, понятно, ослабляют его действие и приводят к тому, что закон действует только как тенденция при особых обстоятельствах и в течение определенного периода времени. Другими словами, закон-тенденция - это господствующая тенденция развития, которая, не отменяя и не нейтрализуя действие других противодействующих факторов, тем не менее, является одновременно и законом, ибо обязательно проявляется;

2) закон-тенденция не является непосредственным бытием, скорее всего, он является неким идеалом в смысле среднего, типичного, нормативного. Закон-тенденция имеет статистический характер. Это закон, который, как правило, характеризует массовые действия людей;

3) закон-тенденция выражает активность субъектов в деятельности. Ведь именно субъект общественной деятельности может влиять на процесс проявления закона-тенденции. Он может способствовать или противодействовать его действию.

Исследование законов-тенденций, предложенное К. Марксом, выступает определенной конкретизацией в изучении общественных процессов по сравнению с изучением законов как таковых. Ведь закон (в чистом виде), то есть без учета особенностей его проявления в связи с наличием противодействующих факторов, тождествен чистой необходимости. Такой закон отражает объективную связь между общественными явлениями в наиболее общем, предельно абстрактном виде. В этой связи нельзя не сослаться на известный афоризм: "то, что объясняет все, не объясняет ничего конкретного". Закон-тенденция же отражает связь между явлениями более конкретно, а значит и более приближенно к действительности, ибо он вычленяет и практически учитывает все возможные факторы его действия. Все это, как понятно, имеет эвристическое значение и позволяет широко использовать понятие "законов-тенденций" в социальном познании, социальном прогнозировании и управлении обществом.

Специфика действия социальных законов не может быть объяснена и понята без анализа потребностей, интересов и мотивов действий, поведения людей. Нельзя сказать, что марксизм уходит от этих вопросов. Однако считалось, что субъективные механизмы регуляции деятельности можно понять лишь тогда, когда человек исследуется прежде всего и преимущественно как социальный (классовый) тип. Вполне понятно, что такого рода подходы вызывали критику марксистской философской науки со стороны ученых, которые все более и более ориентировались на позитивистские пути познания социальной действительности, а поэтому стремились предельно снять какие-либо метафизические (умозрительные) устремления, тенденциозность, идеологемы.