110411 (Быстрее ветра), страница 3

Русская борзая

«Из всех пород собак самая прекрасная русская псовая борзая! Фигура могучая, поза гордая! При всей своей элегантности собака эта удивительно бесстрашная. Эти данные делают ее великолепным животным!» Так писали во французских книгах прошлого века. А вот слова английского автора наших дней об этой породе: «Изумительно красива и грациозна, степенная и величавая, необыкновенной красоты и изящества, с XVII в. она используется в России для травли разных зверей и охоты на волков. Это прирожденный охотник! ... Аристократичная и элегантная собака, отважная, сильная, может развивать громадную скорость».

Вряд ли какая другая порода заслужила столько хвалебных слов. В любой стране, где появлялись эти борзые, люди приходили в восхищение от красоты исконно русских собак.

Сложной и трудной оказалась судьба этой породы. Многие события в истории нашей Родины отразились на ней.

Чтобы понять, откуда появились борзые на Руси, придется заглянуть в далекий XIII в. − время татаро-монгольского нашествия. К монголам борзые попали после покорения Персии в XIII в. Это были арабские борзые. Новые хозяева по достоинству оценили охотничьи и скоростные качества этих собак. В степи, где проходила вся жизнь кочевых племен, с такими собаками можно было добывать массу зверей: антилоп, зайцев, лис, волков...

Испокон веку татаро-монгольские племена применяли массовый способ охоты − облаву. В охоте принимало участие целое войско, которое окружало громадное пространство, а зверей травили (то есть преследовали) гепардами и даже дрессированными тиграми. Вместо этих зверей стали использовать борзых. Монгольские орды в своих походах кормились не только захваченной добычей, но и охотой. В те времена диких зверей и птиц водилось стольку что огромное войско вполне мои прокормить себя. Поэтому вместе с монгольскими полчищами шли и охотничьи собаки. Когда татаро-монголы осели, заняв юго-восточную часть России, и приняли магометанство, они возвеличили из всех животных борзых и охоту с ними.

Борзые у татарских ханов считались символом знатности и богатства. И их не смешивали ни в коем случае с собаками других пород, считавшимися нечистыми животными.

Но охотиться в русской лесостепи с ее перелесками, колками, островами (небольшими участками леса среди полей), так же как в степи, было трудно. Зверь прятался в лесу, и облава срывалась. Поэтому постепенно выработался особый, смешанный татарский способ охоты, похожий на то, то, когда одна половина войска гнала зверей на другую половину орды. Роль загонщиков выполняли татарские гончие. Они выгоняли из леса зверей, а на открытых местах их караулили всадники, державшие борзых на длинных ремнях − сворах. Заметив зверя, со своры спускали борзых, и начиналась травля.

У славянских племен борзых в охоте заменяли гораздо более быстрые ловчие птицы − соколы, ястребы, беркуты, бравшие антилоп, зайцев, лис, волков и пернатую дичь. Этот способ охоты часто упоминается в летописях. Русские переняли многие нравы и обычаи у татар, в том числе и псовую охоту с борзыми, а татары, в свою очередь, позаимствовали охоту с ловчими птицами.

В летописях XV в. уже упоминается, что Василий III был страстным псовым охотником. Он любил травлю зайцев и обставлял охоту с большой пышностью: в поля выезжало до трехсот всадников с борзыми. Иван Грозный также любил охоту с собаками и соблюдал те же традиции.

В результате распада Золотой Орды в XV−XVI вв. образовались Казанское и Астраханское ханства, постоянно угрожавшие русским землям. Иван Грозный предпринял поход против Казанского ханства и после взятия Казани (в 1552 г.) большую часть татарских князей и узбеков переселил на ярославские и костромские земли. Вместе с татарами попали туда и борзые.

Татар наделили поместьями и принуждали креститься. Вскоре татарское и русское служилое сословие перероднилось. Вслед за этим татарские борзые и гончие распространились по всему Московскому государству.

Но татарским борзым трудно было выжить в условиях климата северных областей России, да и охотиться с ними в лесах, на небольших открытых пространствах полян и опушек трудно. И вот во второй половине XVI в. начинается выведение новой, русской породы борзых. Русские не блюли чистокровность борзых и скрещивали их с северными собаками (лайками).

Среди лаек встречались разновидности собак, по складу очень напоминающие борзых: узкий череп (когда у собак были прижаты уши, они даже перекрещивались концами), легкое сложение, высокий рост. Такое сложение позволяло применять этих лаек для ловли оленей зимой в тундре по насту или заганивания лосей, откуда и пошло их название «лошаи собаки». Выгода скрещивания таких лаек с татарскими борзыми была налицо: появлялась возможность вывести породу с более высокими скоростными качествами, чем у лаек, и в то же время получить выносливую в северных условиях борзую. Для скрещивания выбира­лись самые крупные остроухие северные собаки. Вогульские (так раньше назывался народ манси), башкирские, тунгусские (старое название эвенков), зырянские (название народа коми) лайки приняли участие в формировании новой породы. Особенно крупными были зырянские лайки, обитавшие на границе с Костромской и Ярославской областями. Приученные к лесной охоте на лосей, они бросались за зверем на небольшое расстояние, но с максимальной для себя скоростью. Русская борзая взяла от лайки все, что отличает ее от борзых других пород − спину с верхом (наклоном), ребра ниже локотков, форму ушей, прямой постанов задних ног (под себя), пушистый хвост и, главное, длинную псовину с муфтой, свойственной лишь северному типу собак, и мастью (цветом) серой, белой, серо-пегой, которая не встречается у арабских (татарских) борзых.

И еще одно очень важное для охоты качество унаследовала или, вернее сказать, усовершенствовала новая порода борзых от лаек − это бросок − манера подпустить добычу на близкое расстояние и настигнуть зверя одним коротким энергичным усилием (броском). Подбором собак в продолжение многих поколений это качество развилось необычайно, и за удивительный бросок, подобный ружейному выстрелу, эту борзую называли «собака-выстрел».

Так в конце XVI в. на ярославских и костромских землях появилась новая порода борзых. За свою длинную псовину на всем теле русская борзая получила название «псовая борзая».

Позже один из дореволюционных авторов (1874 г.) так писал о появлении новой породы: «Точно так же, как граница римского или германо-романского мира определяется борзыми с острыми, назад откинутыми ушами, а мир ислама вислоухими, так и мир славянский может гордиться своей самобытной породой. Густопсовая принадлежит, очевидно, области лесной: она уступает соперницам в силе, то есть в дальней поскачке, но превосходит их своею почти баснословной прыткостью накоротке; она рослее, гораздо красивее, несравненно сильнее в боевой схватке, злобнее на дикого зверя и в то же время послушнее. Ее отличительный признак − прямое ухо, поднятое кверху, как будто настороже, то есть по пословице: «Держи ухо востро».

Со временем большие стоячие уши стали загибаться назад, прижимаясь к затылку (такое положение ушей называют «в закладе»), и лишь в возбуждении приподнимаются, как говорят, «становятся конем». Но и стоячие уши еще до 50-х годов XIX в. нет-нет да появлялись у некоторых разновидностей русских борзых, как предковый признак. Таких собак называли остроушками.

Но на этом формирование породы не закончилось, это было лишь начало.

С именем такой исторической личности, как Борис Годунов, в нашем рассказе связано следующее событие: в 1600 г. царь послал в дар персидскому шаху Аббасу двух борзых новой русской породы. Вряд ли шаху послали собак, похожих на восточных, значит, к этому времени русские борзые значительно отличались от своих предков.

Начало XVII в. ознаменовалось в истории России как время междуцарствования самозванцев. Кризисной обстановкой для страны воспользовались реакционные круги польско-литовской шляхты, которые хотели захватить часть русских земель и распространить католичество на восток. Своим орудием они избрали авантюриста, выдавшего себя за наследника русского престола Димитрия (убитого в 1591 г. в Угличе), якобы чудом спасшегося. Лжедимитрий с помощью польских магнатов в 1605 г. вступил в Москву и был провозглашен царем. Для нас в этой истории интересно то, что первый самозванец был большим любителем псовой охоты, и вместе с ним и польскими панами в нашу страну попало много польских борзых − хартов. Слово «харт» по-польски обозначает «борзая». Этим словом, несколько видоизмененным, в России и до сих пор называют короткошерстных борзых − даже тех, которые по своему происхождению не имеют никакого отношения к польским борзым.

В XVII в. харты, прилив свою кровь, то есть скрещиваясь с псовой борзой, немного облагородили общий вид, улучшив уши и правило. Правда, в литературе есть и другая версия − что харты (хортые борзые) были лишь впервые выведены в Польше, а произошли от помеси русской псовой с английской борзой. Как бы там ни было, в жилах русской борзой заструилась кровь еще одной породы.

Когда миновали смутные времена и ополчение Минина и Пожарского освободило страну от польских интервентов, на престол России был выбран новый царь − Михаил Федорович Романов (1613 г.). С воцарением дома Романовых начинаете новая страница и в истории борзых. Охота в те годы еще играла большую роль в жизни общества. Осталось свидетельство, что царь в 1619 г отправил в Костромскую губернию охотников и псарей с наказом «брать в тех местах у всяких людей собак борзых, гончих, меделянских и медведей». По-видимому, в тех местах были лучшие псовые борзые. Начинается упорядочение псовой охоты, приведение ее в стройную систему. Был выпущен в 1635 г. рукописный «Регул, принадлежащий до псовой охоты». В нем были описаны выработанная временем терминология, сигналы и правила охоты, охотничья одежда и описание борзых.

Травля с борзыми начинает заменять травлю с ловчими птицами. Соколиная охота остается только лишь развлечением царей. В те времена пошла поговорка: «Соколиная охота − царская, псовая − барская, ружейная − псарская». Последние слова связаны с тем, что русские дворяне считали постыдной охоту с ружьем.

В начале XVIII в., когда земли на юге и юго-востоке страны были розданы дворянам, район псовой охоты расширяется. В это время начинается скрещивание псовых борзых с английскими и брудастыми борзыми. Брудастые борзые − эти огромные, угрюмые, свирепые собаки − появились во времена царствования дочери брата Петра I, Анны Иоанновны (1730−1740). В свое время она была замужем за герцогом Курляндским и привела к власти в нашу страну немцев. Правителем государства при ее царствовании практически стал немец Бирон, невежественный, ненавидящий Россию. Время его правления осталось под названием «бироновщины». Неудивительно, что привозилось все немецкое, а курляндцы получали обширные поместья в Цейтральной России. С ними попали страну в брудастые курляндские борзые. Они удивляли русских охотников своим ростом, силой и злобностью Немцев же, новых помещиков, в свою очередь, поразили быстрота и красота русских псовых.

Результатом этого увлечения явилась новая порода − курляндская псовая. Со временем эта порода утратила усы и бороду, стала злобной, сильной и резвой. Для этих собак была характерна пруткость (то есть быстрота на коротком расстоянии). Но со временем эта порода выродилась и бесследно исчезла.

После дворцового переворота, сместившего временщиков-иноземцев, на престоле оказалась Елизавета Петровна (1741−1761) − дочь Петра I. Она особенно любила псовую охоту. Охота с борзыми становится «царской охотой» и любимым развлечением дворянства. Более того, при обязательной военной службе дворян (сроком 25 лет) считалось, что псовая охота с ее верховой ездой − отличное упражнение для поддержания формы.

Теперь самое время рассказать о том, что же представляет из себя коренная псовая русская борзая. И об изумительно красивой охоте е ней, которая просуществовала сто лет и осталась легендой в отечественной литературе.

Морда у собаки − шипец − длинная, узкая, сухая, как бы точеная. Если посмотреть сбоку, линия слабовыпуклого лба сглаженным переходом перетекает в чуть выгнутую линию профиля морды. В охоте по-зрячему главное для собаки − зрение. Поэтому и глаза у борзой большие, блестящие, навыкате.

Псовина длинная, шелковистая, волнистая, образующая уборы на задних сторонах ног; большой подвес на хвосте и муфта на шее. Хорошо развиты бедра − мускулатура на них выступает буграми.

Для хорошего бега нужны не только сильные ноги, но и великолепно развитые легкие. Поэтому особое внимание обращают на грудную клетку, опускающуюся чуть ниже локотков, и подрыв − резкий переход грудной клетки к животу − подхвату. Подхват придает собаке какое-то особое изящество и эффектный внешний вид. При благородстве и утонченности сложения она тем не менее производит впечатление большой силы. Русская псовая необычайно резва, великолепно ловит зверей. В борьбе с волком отличается отвагой и особой злобой к этому зверю.

Дрессировка молодой борзой называется «высворка» (от слова «свора»). Собаку приучают ходить на своре, а затем и «сосваривают» − берут на одну свору с другой борзой. Свора − это длинный (около 7 м) узкий ремень без швов и узлов. На одном конце − широкая петля. Конный борзятник надевает эту петлю через правое плечо и пропускает под пояс с левой стороны. На ошейниках борзых есть рыскало − удлиненное звено цепи; на нем на стерженьке вертлюг − вертящееся кольцо. В это кольцо и продевается ремень − свора. Надо сказать, и ошейник-то у борзой необычный. На концах ремня находятся железные треугольники, а уже через них проходит рыскало. Натянута свора − ошейник расходится на всю длину рыскала и становится свободным, не мешая собаке в беге. И стерженек у кольца неспроста − вертящееся кольцо не дает закручиваться и запутываться своре. Когда свора пропущена через кольцо, свободный конец ее, на котором сделан прорез, надевается на большой палец левой руки.

Для чего такая сложность? Когда зверь на всем ходу выскакивает из леса или другого укрытия и борзая, заметив его, мгновенно рванется преследовать, то удача охоты зависит от каждой секунды! Некогда снимать ошейник или отстегивать повод − зверь уйдет. Вот тут и скажется вся простая мудрость своры: достаточно лишь разжать большой палец, и ремень слетает, а борзые сами сходят со своры, так как кольца-то на ремне не закреплены. Собаки не теряют ни времени, ни стремительности первого броска. Ведь псовая борзая должна была не просто ловить зверя, а как можно быстрее схватить его, чтобы не пришлось охотнику разыскивать собаку, да и зверь не мог уйти в другой остров, − тогда начинай охоту сначала.