В философии известны и фактически применяются прямо противоположные представления о том, что именно отражает оценка. «Первое, что бросается в глаза, когда речь идет об оценочных процессах познания, – пишет А.Я.Хапсироков,– это то, что по характеру своему (содержанию) они не соответствуют оцениваемым объектам» и «.. не только по содержанию..., но и по форме», а еще чуть дальше добавляет, что оценочные объекты вообще являются только источником оценочных процессов, «не оказывая на них какого-либо влияния» [ 302, с.157-159]. Содержание же оценок согласно его представлениям определяют потребности, стремления, установки по отношению к оцениваемому объекту [ 302, с.160, 161 ].

Получается, что оценка, будучи независимой по содержанию от предмета, отражает только потребности субъекта или производные от них образования, что также вызывает возражение. Например, субъект может иметь потребность в общении и стремится к нему, но все же по-разному будет оценивать возможных или реальных «объектов», способных удовлетворить эту его потребность.

То же можно сказать о любой потребности и предметах, в разной степени удовлетворяющих её.

Противоречие отмеченных позиций полностью снимается пониманием оценки как отражения (познания) отношения между субъектом и объектом или потребностью субъекта и предметом ее удовлетворения. В оценке должно отображаться соотношение обеих сторон отношения⁰.

Другим доводом в пользу отстаиваемого представления заключаются в том, что практически все сторонники когнитивной природы оценок считают, что в основе оценочного процесса лежит мыслительный акт сравнения предмета оценок с каким-либо соизмеримым эквивалентом [131, 68, и др. ]. Поскольку в самой философии сравнение однозначно определяется как мыслительный акт, посредством которого познаются именно отношения, а не свойства какой бы то ни было специфики [ 292, с.182; 294, с.650 ], то, следовательно, и оценка — особая форма отражения отношений.

Как уже отмечалось, кроме «когнитивистов» существуют и сторонники аффективной природы оценок, которые считают, что в основе оценочного процесса лежит эмоция. Согласно большинству определений эмоция также как раз связывается с «отражением отношений между...», «отражением отношений к...» или «выражением отношений» [ 77, с.60-63; 81, с.7; 204, с.154; 239, с.458 и др. ].

Признавая все это оценка в целом, на наш взгляд, неминуемо должна считаться отражением не предметов или их особых свойств и не потребностей или производных от них явлений, а отношений между ними, точнее, между потребностями субъекта и свойствами объектов удовлетворять их.

Представление об оценке как отражении отношений, кроме того, дает преимущество при объяснении широко известных фактов об изменчивости актуальных оценок, что является основным аргументом при доказательстве неверицируемости оценок, а следовательно, о неприменимости к ним критерия истинности^*. Факты эти знакомы любому взрослому человеку и состоят в том, что один и тот же предмет два человека или один и тот же человек, находящийся в различных состояниях или в разные периоды жизни, могут оценить по-разному, и, наоборот, один и тот же предмет в различные периоды времени (например, созревающий плод) люди также оценивают по-разному.

Противостоять этим фактам очень трудно, оставаясь на любой из рассмотренных выше «односторонних» позиций, когда оценки понимаются как отражение особых свойств предметов или когда их содержание определяется только потребностями и установками субъекта.

В то же время отмеченные факты как раз поддерживают представление об оценке как отражении отношений, так как изменение внутренней сущности любой из сторон отношений (и предмета, и субъекта) приводит к изменению характера самого отношения, отражение которого, чтобы быть адекватным, также должно соответственно изменяться, что, собственно, и фиксируется в изменчивости актуальных оценок.

Кроме того, становится понятно, что научное доказательство адекватности оценок возможно не в меньшей степени, чем любого другого результата познания. Только для этого к ним нужно подходить в соответствии с их природой, а не пытаться насильно применять к ним критерии, которые были разработаны для установления достоверности знаний, добываемых в естественных науках. Кардинальное различие состоит в том, что в естественных науках изучаются объект-объектные отношения и свойства, обнаруживающиеся у объектов в таких отношениях, т.е. при взаимодействии объектов между собой. Оценка чаще всего направлена на отражение субъект-объектных отношений, поскольку познание этих отношений примерно на порядок сложнее, нежели обычных объект-объектных отношений, настолько же сложнее доказательство адекватности оценок. Однако принципиальная возможность разработки научных подходов доказательства достоверности оценок как хотя и специфичного, но все же реального способа познания, не вызывает сомнения, также еще и потому, что лучшим доказательством достоверности оценочной формы познания субъект-объектных отношений является ее «жизнеспособность» на протяжении всей истории человечества [ 169; 85, гл.1 ]. Оценки сохранили свое значение до сих пор, хотя проверялись они высшим критерием: адекватностью каждодневной жизни и практики, в организации которой они играют огромную роль.

Таким образом, уже в ходе анализа проблемы оценки в философских работах были найдены не только истоки понимания оценки как формы отражения отношений, но и несколько свидетельств в пользу такого её понимания.

Противопоставление различных мнений, существующих в философских работах по вопросу о том, что же отражается в оценке: специфические ценностные свойства или характеристика собственных потребностей и производных от них образований, – позволяет не только «обнажить» существо проблемы, но и продемонстрировать преимущества понимания оценки как непосредственного и опосредованного отражения отношений между субъектом и объектом, между потребностями субъекта и свойствами предметов удовлетворять их.

Однако следует отдавать себе отчет в том, что, используя для обоснования этой точки зрения разногласия и противоречия и отталкиваясь в «пространстве» теории только от них, можно создать по большому счету только иллюзию продвижения к реальному обоснованию выдвигаемых положений. Поэтому отмеченные свидетельства рассматриваются лишь как предварительные и косвенные.

Исходной точкой дальнейшего позитивного обоснования понимания сущности оценки, начальным пунктом планируемого «восхождения от абстрактного к конкретному», как уже отмечалось, должен быть анализ категории «отношение» и объективных типов и видов отношений, а лишь затем способов и форм отражения этих отношений, что позволит выявить специфику оценочной формы отражения как одного из возможных способов и одну из форм познания некоторых видов отношений.

2. Категория отношения в философии и анализ некоторых видов объективных отношений

«Отношение», как известно, наряду в «вещью» и «свойством» является одной из основных категорий философии. «В мире существуют только вещи, их свойства и отношения, которые находятся в бесконечных связях и отношениях с другими вещами и свойствами» [ 66, т.18, с.628 ].

Эти три понятия являются взаимозависимыми и составляют систему понятий. Однако категории «вещь» придается основополагающее значение, ибо «только вещи обладают самостоятельным бытием». «Вместе с тем, вне и помимо свойств и отношений, которые образуют и выделяют вещь как определенное существование (сущее), вещи нет, как нет и самих свойств и отношений вне и помимо вещей» [ 233, с.130 ].

В отечественной философии категория «отношения» не однажды подвергалась специальному анализу. Особенно возрос интерес к ней в связи с распространением в науке системноструктурных методов анализа, так как отношения по своей сути выражают «...характер расположения элементов определенной системы и их взаимозависимости...» [ 66, т.18, с.628 ]. Действительно, если познакомиться с дефинициями понятия «система», легко обнаружить, что практически все они даются через «взаимодействие элементов» . «Отношения между объектами», «взаимосвязи действующих элементов», «взаимосвязи элементов» (Берталанфи, Ланге, Блауберг, Садовский, Юдин), т.е. так или иначе связываются с категорией «отношение».

Несмотря на большое значение, которое придается данной категории в философии и науке вообще, по признанию самих философов «...понятие отношения не получило в истории познания своей однозначной интерпретации» 233, с.132 ].

До сих пор в представлениях об отношении имеются некоторые разноречия: оно рассматривается то как взаимосвязь между вещами, то как одна из форм связи, то, наоборот, связь рассматривается как сторона, момент отношения или как частный случай отношения [ 98, 221, 289 и др. ]. Однако в целом достигнуто единство: «отношение» служит для обозначения реально относящихся, т.е. взаимодействующих друг с другом, вещей.

Если же говорить о соотношении понятий «взаимодействие», «связь», «отношение», то, на наш взгляд, следует согласиться с мнением, что «взаимодействие», «связь» и «отношение» являются понятиями, которые по-разному, каждый со своей стороны и на разном уровне абстракции служат для раскрытия содержания материального движения, которое, будучи описанным на уровне действительного процесса, отображается понятием взаимодействия, на уровне явления – «связи» (взаимозависимости) и на уровне сущности – понятием «отношения» [ 233, с.141 ].

Таким образом, в современной философии категориям взаимодействия, связи, отношения придается огромное значение, так как они непосредственно связаны с представлением о движущейся материи и, следовательно, лежат в основе представлений о мироздании. Вне представлений о взаимодействии, связи, отношении вещей и их свойств невозможны представления об объективной действительности. Естественно, что здесь имеются в виду связи разной степени непосредственности. Какие-то вещи связаны непосредственно, так сказать, «прямо» взаимодействуют друг с другом. В других случаях связи, отношения опосредованы целой цепью промежуточных отношений.

С учётом такого понимания природы отношений необходимо более подробно познакомиться с общими характеристиками объективных отношений. Вначале между двумя вещами, абстрагируясь от того, чем являются эти вещи, а затем рассмотреть субъект-объектные отношения как частный специфический случай, при котором одной из «вещей» является субъект.

В наиболее простом виде отношение устанавливается между двумя вещами, точнее, двумя их свойствами.

Согласно современным системным представлениям любая вещь представляет собой систему, состоящую из элементов, организованных в структуру и обладающих специфическими функциями. Каждый элемент системы находится в определенных отношениях с остальными элементами, обнаруживая при этом их свойства.

Отмеченные отношения обозначаются как «внутренние отношения» в отличие от «внешних отношений», существующих между отдельными вещами или их свойствами [ 267, с.629 ]^*. Внешние отношения между двумя вещами – это всегда фрагмент макросистемы, в которую данные вещи входят как ее элементы. Но учитывая, что макросистема может быть невысоко организованной, допустимо рассматривать две данные вещи как подсистему из двух элементов. В противном случае необходимо учитывать влияние на данные элементы отношений с другими элементами системы.

Свойства самой вещи и ее внешние отношения с другими вещами тесно связаны между собой, так как свойства не существуют вне отношений, но, естественно, «свойства данной вещи не создаются ее отношением к другим вещам, а лишь обнаруживаются в таком отношении» [ 198, с.67 ].

Внутренняя «причина» свойств вещей, обнаруживаемых в отношениях с другими вещами, заключается в природе элементов ее внутренней структуры, их составе и характере внутренних отношений между элементами. Иными словами, хотя свойства вещи выявляются во внешних отношениях и обнаруживаются при взаимодействии между вещами, определяются свойства собственной внутренней сущностью каждой из вещей. Как раз сущность «изнутри» определяет характер внешнего взаимодействия между вещами, а следовательно, и отношения между ними.

Таким образом, свойство вещи «принадлежит и вещи, и отношению одновременно» [233, с.146 ], а это значит, что «всякое свойство относительно» [66, т.23, с.91 ] и нет абсолютного свойства, поскольку каждое свойство принадлежит конкретной вещи, находящейся в конкретном отношении. (Относительную определенность свойств необходимо специально подчеркнуть, так как к этой характеристике свойства придется еще не раз обращаться в дальнейшем анализе). В таком единстве вещи, свойства и отношения заключена возможность их взаимопереходов. Например, при определенных условиях «отношения могут выступать в роли свойства» [66, т.18, с.629 ]^*.

Однако неразрывность бытия отношений и свойств не означает их тождественности. Отношение всегда находится как бы между вещами или их свойствами. Оно может существовать только при наличии двух сторон, каждая из которых принадлежит свойствам, которые имеют соотносящиеся друг с другом вещи [ 289 ]. В то же время свойства, отметим еще раз, зависят от внутренней сущности вещи.

Одной из наиболее фундаментальных характеристик материальных отношений является то, что они понимаются как отношения противоположностей, а по своей сути как противоречие, в котором каждая из сторон есть отношение с собой и соотношение с другим [ 92, т.1; 96 ].

Противоречие сторон отношения может быть разной степени «глубины» и разной степени опосредованности промежуточными отношениями. От этого зависит, как будет протекать взаимодействие между сторонами. Глубокие противоречия «неизбежно требуют своего разрешения, т.е. перехода в некий спокойный результат, в котором противоречие в старой форме исчезает» и даже «вполне реальна ситуация, когда в процессе разрешения противоречия исчезает одна из сторон отношения» [ 233, с.172, 173 ]. Забегая несколько вперед, отметим, что такая ситуация достаточно типична для активных субъект-объектных отношений, например, отношений, возникающих при удовлетворении актуальной потребности.

Другое свойство отношения состоит в том, что хотя в отношения вступают различные вещи, но всегда по какому-то тождественному для них обеих признаку [ 21, 233, 289 ] и, наоборот, в какое-то данное непосредственное отношение могут вступить только вещи, обладающие «тождественным признаком».

Перечисленные выше характеристики отношений не являются исчерпывающими. Более того, выделены только те из них, которые наиболее необходимы для дальнейшего анализа способов и форм их познания и более широко – отражения отношений.

Объекты неживой материи могут вступать в различные виды отношений, но все они относятся к одному классу объект-объектных отношений.