148989 (Ответственность за соучастие в преступлении), страница 2

Итак, соучастие возможно там, где у соучастников име­ются: а) взаимное знание о преступной деятельности друг друга; б) единое намерение совершить одно и то же пре­ступление, хотя, разумеется, цели и мотивы у них могут быть и разными.

С интеллектуальной стороны умысел соучастников от­личается от умысла лица, действующего в одиночку. Требу­ется, чтобы они сознавали обстоятельства, относящиеся не только к их собственному поведению, но и к деятельности других соучастников. Для интеллектуального момента умысла соучастников характерно: а) сознание общественно опасного характера своей деятельности; б) предвидение ее общественно опасного результата, т. е. преступных действий со стороны исполнителя со всеми их последствиями.

Разумеется, не требуется знание преступного деяния во всех его деталях. Необходимо лишь представление об основ­ных элементах состава совершаемого преступления.

В тех случаях, когда закон конструирует состав пре­ступления, предъявляя особые требования к его субъектив­ной стороне, это требование распространяется и на других соучастников. Соучастники умышленного убийства из корыст­ных побуждений (п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ) должны знать о наличии корыстного мотива у исполнителя. Напомним, что Верховный Суд СССР и Верховный Суд РФ всегда в своих решениях и постановлениях подчеркивали: соучастие в пре­ступлении предполагает осведомленность каждого из соучаст­ников о преступных целях лиц, участвующих в преступле­нии. Если же закон не указывает на специальные цели и мотивы преступления, то знание их, если они имелись у ис­полнителя, соучастниками не требуется. В этом случае до­статочно знания того, что преступление совершается испол­нителем умышленно.

Далее. Лица могут нести ответственность за соучастие в более тяжком преступлении лишь в случае, если они знали о его квалифицирующих признаках. Если исполнитель пре­ступления признан невменяемым или несовершеннолетним, а соучастники не знали об этом, то речь должна идти о поку­шении на преступление с негодными средствами. Если под­стрекатель склоняет исполнителя к умышленному преступ­лению, а он действует неосторожно, то также нет соучастия, а есть покушение на умышленное преступление; исполни­тель же отвечает за неосторожное. Знание или незнание чисто личных обстоятельств, характеризующих исполнителя, если они не относятся к основным элементам состава преступле­ния, не может влиять на ответственность соучастников.

Особенности волевого момента умысла соучастников за­ключаются в том, что во всех случаях он является прямым. Нельзя говорить о соучастии в преступлении, если подстре­катель или пособник действовали с косвенным умыслом. Со­участник, сознавая, что его действия способствуют соверше­нию преступления, не может сознательно допускать, что в нем участвует. Если он содействует преступлению или под­стрекает к нему, то он желает этого.

Вместе с тем общность намерения всех соучастников совершить преступление не означает общности их целей и мотивов. Наличие у подстрекателя и пособника иных моти­вов, чем у исполнителя (исполнитель совершает корыстное преступление, а соучастники действуют из мести), не влияет на квалификацию (участие в корыстном преступлении). Та­ким образом, юридическая судьба соучастников зависит от исполнителя. Суть акцессорности соучастия в том и заключается, что не личные побуждения, цели, мотивы и действия определяют в конечном итоге характер их ответственности, а лишь те, которые они внушали исполнителю и которыми он руководствовался, совершая преступление. Судебная прак­тика России всегда придерживалась такой позиции. Так, на­пример, Ш., подговаривая своего брата Д. обокрасть К., дей­ствовала из ревности и мести. К. же совершил кражу и Ш. отвечала за подстрекательство к краже, хотя не преследо­вала корыстных целей.

В связи с этим в судебной практике иногда возникает проблема юридической оценки действий агента-провокатора, т. е. лица, которое подстрекает исполнителя на преступле­ние, преследуя цель его последующего изобличения. В прин­ципе названная проблема особых сложностей не вызывает. В практике работы правоохранительных органов агентурная деятельность имеет важное значение, но вряд ли она может представлять собой неограниченное поле для провокаций преступлений, хотя бы и для последующего разоблачения виновных. Разумеется, в агентурной работе всякое может быть. Возможно и участие в каких-то действиях, способству­ющих осуществлению преступных замыслов, когда преступ­ная задача поставлена, план выработан и решение принято. Конечно, каждый конкретный случай деятельности агента должен обсуждаться с точки зрения законности, но наибо­лее ответственные действия санкционируются соответству­ющей службой, которая и должна взять на себя ответствен­ность. Во всяком случае решение (решимость) осуществить преступление не должна исходить от агентурного работни­ка, а если такое решение принято главарями преступной организации, то агенты могут быть замешаны в подготовке преступления или его осуществлении, но лишь постольку и в такой мере, в которой они содействуют не совершению, а раскрытию преступления.

2. Виды соучастников. Основания и пределы ответственности соучастников.

УК РФ называет четыре вида соучастников: исполнитель, организатор, подстрекатель и пособник. Все они отличаются друг от друга формами и характером участия в преступлении. Какие же критерии положены в основу их разграничения? На этот счет следует сделать несколько предварительных замечаний.

Существуют две основные теории — субъективная и объ­ективная. Суть первой состоит в том, что проводить различие между ними следует, учитывая заинтересованность в пре­ступном результате, независимо от их объективного вклада в его достижение. Согласно этому те, кто считает деяние своим собственным, должен признаваться главным виновни­ком (в частности, исполнителем), все остальные — соучаст­никами. На основе этой теории много лет назад один герман­ский суд признал исполнителем преступления мать ново­рожденного ребенка, хотя его собственноручно задушила ее сестра, а мать только помогла ей в этом. Учитывая, что убий­ство было совершено в интересах матери, она и была при­знана исполнителем, а тетка ребенка — пособником. Однако против такого решения единодушно восстало большинство теоретиков уголовного права и представителей практики. С тех пор данная теория не пользуется успехом среди пред­ставителей догмы уголовного права и почти единодушно от­вергается судебной практикой. В СССР и России всегда в основу различения соучастников выдвигались объективные критерии. Ст. 34 УК РФ говорит о двух критериях, которые должны быть положены в основу, — степень и характер уча­стия в преступлении. Поскольку закон не предусматривает обязательного смягчения уголовной ответственности по фор­мальным основаниям, то главным в определении объема вины соучастников является степень участия, хотя не следует за­бывать и того, что в большинстве случаев она напрямую зави­сит от характера деятельности соучастника.

Степень участия представляет собой всестороннюю оцен­ку фактической роли субъекта в совершении преступления. Характер же участия представляет собой критерий разгра­ничения исполнителей, подстрекателей и пособников между собой. Однако указанный критерий в отношении организа­тора преступлений должен быть дополнен и некоторыми другими деталями. Основным моментом, характеризующим организатора преступления, является степень его участия в преступлении, которая всегда оказывается наивысшей. Итак, характер участия в преступлении определяет разграничение исполнителей, подстрекателей и пособников. Наивысшая сте­пень участия характерна для организатора преступления, хотя формально его роль в преступлении может выглядеть как ис­полнение, подстрекательство или даже пособничество деянию. Исполнитель преступления. Часть 2 ст. 33 УК гласит:

Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной от­ветственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом.⁴

Подстрекательство к преступлению. Часть 4. ст. 33 УК гласит: "Подстрекателем признается лицо, склонившее дру­гое лицо к совершению преступления путем уговора, подку­па, угрозы или другим способом". Прежде чем рассматри­вать способы подстрекательства, следует выяснить, в чем усматривать основу ответственности за него: в самом факте склонения на преступление, в возникшей у исполнителя ре­шимости его совершить, или только в реализации этой ре­шимости. В литературе высказывались самые различные точки зрения. В российской теории уголовного права и в су­дебной практике сложился вполне определенный взгляд на этот институт уголовного права и его можно определить сле­дующим образом: подстрекательство предполагает такое склонение другого лица к преступлению, при котором у под­стрекаемого возникает намерение совершить преступление, если это намерение полностью или частично было реализо­вано. В судебной практике подстрекательство в чистом виде встречается крайне редко. Чаще всего оно выливается в ор­ганизацию преступления. Тем не менее опасность этого вида соучастия, особенно в настоящее время, увеличивается.

Пособничество преступлению представляет собой на­иболее распространенный вид соучастия. В общей массе пре­ступности на долю пособничества приходится около трех процентов. Согласно ч. 5 ст. 33 УК, "Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или ору­дий совершения преступления либо устранением препятст­вий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы пре­ступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы".

Организатор преступления. Согласно ч. 3 ст. 33 УК "Ор­ганизатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сооб­щество (преступную организацию) либо руководившее ими".

Одной из важных юридических проблем борьбы с орга­низованной преступностью является законодательное оформ­ление пределов и степени ответственности организатора, но прежде чем это сделать, следует указать на особенности субъективной стороны его деятельности.

Естественно, умысел организатора может быть только прямым. Что касается особенностей интеллектуального мо­мента его умысла, то необходимо напомнить: объективно организатор может выступать в роли любого соучастника — от исполнителя до пособника. Как и во всех других случаях соучастия, характерным для умысла организатора является намерение совершить преступление.

Существует несколько точек зрения на то, как квали­фицировать его действия. Автором этих строк высказыва­лось мнение, что действия организатора всегда являются действиями исполнения преступления. Судебная практика Верховного Суда СССР и РСФСР придерживалась этой точки зрения. Однако ч. 3 ст. 34 УК содержит следующее указа­ние: "Уголовная ответственность организатора, подстрека­теля и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на статью 33 настоящего Кодекса, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления". Думается, что с таким решением законодателя можно согла­ситься, поскольку УК не предусматривает обязательного смягчения наказания соучастникам по сравнению с наказа­нием, предусмотренным для исполнителя.

Ответственность соучастников. Ст. 34 УК предусматри­вает общие основания ответственности соучастников. Часть 5 ст. 35 УК оговаривает особенности ответственности органи­заторов преступного сообщества и его участников. Согласно ч. 1 ст. 34 УК "Ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью участия каждого из них в совершенном преступлении". Что касается соисполни­телей, то они отвечают по одной статье УК за совместно совершенное ими преступление. Все остальные соучастники отвечают по той же статье Особенной части УК, но со ссылкой на ст. 33 УК. Далее в ст. 34 УК содержатся постановления о неудавшемся соучастии.

Степень участия в преступлении — это мера интенсивно­сти и эффективности деятельности соучастников как в осуще­ствлении преступного действия, так и в достижении реального результата или в создании возможности его наступления. Вместе с тем из всех названных соучастников можно выде­лить организатора, степень участия которого в преступлении логически всегда является наивысшей. Поэтому в отношении него наказание может быть смягчено только при наличии смягчающих обстоятельств личного характера. Говоря же об индивидуализации ответственности соучастников, необходимо иметь в виду, что любому из них могут быть вменены все элементы, характеризующие состав деяния, совершенного исполнителем. Вместе с тем соучастники могут нести ответ­ственность только за обстоятельства, связанные с составом выполненного деяния, но не с личностью исполнителя, а по­тому объективные отягчающие или смягчающие обстоятель­ства распространяются на всех соучастников, тогда как лич­ные обстоятельства должны вменяться только их носителю.

К конструктивным признакам объективного характера следует отнести наступление или возможность наступления тяжких последствий, обстановку, способ, время и место со­вершения преступления. Если они охватывались сознанием соучастников, то безусловно должны влиять на ответствен­ность. К обстоятельствам, которые характеризуют субъек­тивную сторону или субъекта преступления, относятся воз­раст, особые мотивы и цели, присущие субъективной стороне преступления. Если они являются конструктивными призна­ками состава, то вменяются в вину всем соучастникам. При этом следует различать два случая: а) когда эти элементы имеются на стороне исполнителя; б) когда они имеются на стороне других соучастников.

Все субъективные обстоятельства, указанные в диспо­зиции статьи УК, вмененной исполнителю, подлежат вмене­нию всем соучастникам, даже если они фактически отсут­ствовали. Например, пособник корыстного убийства будет отвечать за соучастие в нем и в том случае, если он не пре­следовал таких целей.

Если закон в качестве квалифицирующего обстоятель­ства предусматривает неоднократность и она имеется на сто­роне исполнителя, то вменяется и соучастникам, которые об этом знали. На том же основании следует считать правиль­ной конструкцию, которая допускает возможность соучастия со специальным субъектом. Это правило зафиксировано в ч.4 ст. 34 УК:

"Лицо, не являющееся субъектом преступления, специ­ально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступ­ления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную от­ветственность за данное преступление в качестве его ор­ганизатора, подстрекателя или пособника". Сказанное, однако, не относится к случаям невменяемости исполнителя или со­участника. То же самое следует сказать и о возрасте ис­полнителя и соучастников (ст. 20 УК). Если личные обстоя­тельства, зафиксированные в законе, имеются только на сто­роне соучастников (кроме исполнителя), то они вменяются именно им.

Эксцесс исполнителя. Термином "эксцесс" обозначается обычно крайнее проявление чего-либо. Согласно ст. 36 УК РФ "Эксцессом исполнителя признается совершение испол­нителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат".