Отвергаемый родитель, как правило отец, дистанцирует­ся от все более замыкающейся в себе паре мать — ребенок (обычно сын), предоставляя им возможность самим решать проблему. Однако периодически отцы предпринимают по­пытки вклиниться в материнско-детский альянс. Способы такого проникновения могут быть разными: от подкупа до агрессии. Очень скоро отец снова оказывается на периферии семейных отношений. Таким образом циклы повторяются один за другим, делая отношения в семье все более психопатологизирующими. В этом случае отказ от наркотиков должен был бы привести к перераспределению семейных ролей и изменению всей системы семейных взаимоотношений. Бессознательное сопротивление таким изменениям приводит к нарастанию провоцирующих проявлений.

В жизни это выглядит так: пролечившийся и освободившийся от физиологической зависимости подросток в какой-то момент срывается и начинает снова употреблять наркотики.

Интимная причина рецидива, как правило, не осознается и описывается внешним обстоятельствам: прежние друзья, условия жизни, стрессы и др.

Сколь бы сильно ни отличались друг от друга подобные семьи их объединяет общая черта, заключающаяся в том, что супруги и остальные домочадцы говорят, думают и рассуждают на одном уровне, а взаимодействуют, чувствуют, переживают — на другом, что образует как бы скрытую инфраструктуру их жиз­ни, своеобразный подтекст семейных отношений. Именно в этом подтексте и может скрываться причина, фиксирующая нар­котизацию подростка. Внешние стимулы, запускающие цепоч­ку наркотического поведения, могут выглядеть по-разному. Это могут быть:

— непоследовательность в ожиданиях, выражающаяся то в уверенности в успехе терапии и реабилитации, то в высказыва­ниях о бесперспективности и бесполезности терапии, фаталь­ной обреченности подростка;

— упреки в неблагодарности, слабоволии;

— вербальные и невербальные сообщения, подчеркивающие вину подростка за происходящее;

— гиперконтроль, подозрительность, конфликтность.

В динамике отношений в семьях наркоманов подросткового и юношеского возраста можно выделить три стадии:

1. Семья до момента обнаружения факта наркотизации (ста­дия латентной наркотизации).

2. Семья в период открытой наркотизации (от момента об­наружения факта наркотизации до обращения за психологичес­кой помощью).

3. Семья в период терапии, реабилитации и после него. Наши наблюдения показывают, что каждый из этих этапов

обладает своей спецификой.

Мы уже говорили о том, что в подавляющем большинстве случаев наркотизирующихся подростков и молодежи мы имеем дело с одним из типов проблемных семей.

На стадии латентной наркотизации подростки могут при­бегать к наркотикам как к средству ухода от давления семейнык конфликтов, других психотравмирующих ситуаций.

Профилактика наркомании в работе с проблемными семья­ми заключается в управляемом разрешении подавленного семей­ного кризиса. Однако реальность такова, что в поле зрения пси­хологов такие семьи попадают уже, как правило, в период от­крытой наркотизации подростка, когда в большинстве случав психологическая зависимость от наркотика сочетается с мошной физиологической зависимостью, а родители и другие домочадцы уже включены в систему наркоманского поведения и у них сформировался СРРН.

Типичными чертами родительско-детских отношений в этот период становятся:

• делегирующая позиция родителей (когда ответственность и вина за наркоманию приписываются исключительно подростку или другому родителю);

• тотальный контроль, недоверие и подозрительность;

• конфликтность и агрессивность со стороны родителей;

• патологическая лживость, манипулирование самыми святыми чувствами, обидчивость со стороны подростка;

• чувство вины родителей перед подростком и друг другом.

Часто родители склонны воспринимать ситуацию как се­мейную трагедию, что автоматически распределяет роли: «ви­новник — жертвы». Тогда неизбежными становятся тотальное недоверие и конфликтность, манипуляции и лживость. Либо у родителей развивается фобия утраты, что формирует активную (потворствующую или опекающую) протекцию у матерей и ра­стерянность и пассивность у отцов. Семейный кризис на этом этапе максимально обостряется. И даже если в этот период нар­коман проходит курс медицинского лечения, ремиссия, как пра­вило, не бывает продолжительной.⁴ Обращение наркомана или его родителей за психологичес­кой помощью является моментом перехода к третьей стадии, на которой разворачивается семейная терапия и реализуется пси­хологическая помощь родителям.

Задача-минимум — изменить семейную ситуацию и сделать принципиально невозможным возврат к прежней системе от­ношений.

Задача-максимум — нормализовать и реконструировать ос­новные функции семьи, активизировать личность как субъекта ответственности за свою жизнь и судьбу. Парадоксальность ситуации может заключаться в том, что движение подростка от наркомании может одновременно означать для семьи движение к разводу. Как бы то ни было, мы счи­таем, что работа с семьей наркомана — это, по сути дела, содействие в принятии членами семьи новых ответственных решений но поводу себя и своего места в семье.

1.2. Групповая работа с родителями наркоманов.

Поскольку, как это было показано выше, подростковая нар­комания является семейной проблемой, важной составляющей вторичной профилактики наркомании стала работа с родителя­ми. В структуре системного терапевтического воздействия на семью наркотизирующегося подростка важную роль играют групповые формы работы с родителями. Существенным явля­ется, на наш взгляд, то, что работа с ними может вестись как па­раллельно с реабилитационной программой наркомана, так и не­зависимо от нее. Даже если наркоман избегает лечения, родите­ли, посещающие родительские группы, могут изменить свое от­ношение к наркомании, свое поведение в семье, свои реакции на ребенка. Клиническая практика подтвердила и необходи­мость, и полезность таких групп.

Анализ литературы, посвященной групповым формам ра­боты с родителями, показывает, что при ее организации возмож­но использование различных моделей. Так, это могут быть:

• психодинамически-ориентированные группы (В. Шутц,А. Адлер);

• дискуссионные группы (по модели, например, Р. Дрейкуса);

• группы, основанные на модели группового психологичес­кого консультирования (X. Джайнотт);

• группы, основанные на идеях гуманистической психоло­гии (К. Роджерс, Т. Гордон, М. Снайдер);

• группы, основанные на идеях о диалогической природе че­ловеческой личности (М. М. Бахтин);

• бихевиористски - ориентированные группы (А. Бандура, Дж. Роттер);

системы, связанные с религиозными взглядами на воспитание детей и родителей (Р. Кэмпбелл).

Наш опыт работы с родителями и другими членами семьи наркомана показывает высокую эффективность групп, основан­ных на идеях и принципах трансактного анализа (Э. Берн).

Однако очевидно, что при выборе той или иной модели групповой работы необходимо учитывать специфические осо­бенности психического состояния родителей наркоманов.

В настоящее время для описания психического состояния, развивающегося у членов семьи химически зависимого пациен­та (наркомания, алкоголизм, токсикомания и др.), широко ис­пользуется термин «созависимость». Понятие «созависимость» используется как для описания психического состояния отдель­ных членов семьи (созависимый), так и для характеристики внут­рисемейных отношений в целом. Однако, несмотря на то, что этот термин начинает широко использоваться в психотерапев­тической практике с конца 70-х годов, он тем не менее продол­жает оставаться «нечетким и размытым», а сам феномен созависимости недостаточно исследованным. Мелоди Битти, ана­лизируя термин «созависимость», приводит несколько опреде­лений, данных весьма авторитетными в области обсуждаемых проблем специалистами.

Созависимость — это «эмоциональное, психологическое и поведенческое состояние, возникающее в результате того, что человек длительное время подвергался воздействию угнетающих правил — правил, которые препятствовали открытому выраже­нию чувств, а также открытому обсуждению личностных и меж­личностных проблем».

Неопределенным продолжает оставаться не только понима­ние сути созависимости, но и ее статуса: является созависимость болезнью или нет? По этому поводу существует несколько то­чек зрения, иногда противоречащих друг другу:

• созависимость — это нормальная реакция на людей с на­рушениями в поведении;

• созависимость — это хроническое прогрессирующее забо­левание.

Мы полагаем, что ответить на вопрос: является ли созави­симость болезнью или нет, однозначно нельзя, поскольку она является многоуровневым феноменом со сложной детермина­цией. И то, что на одном уровне может быть определено как бо­лезнь, на другом уровне не является таковым.

Наша точка зрения заключается в том, что созависимость — это защитная компенсаторная реакция на внутриличностный конфликт. Сторонами конфликта при этом выступают крайне противоречивые отношения со значимым человеком (значимы­ми людьми) и индивидуализированная система культурных норм, ценностей, предписаний и т.п.⁵

Созависимость при этом выражается в поведении, направ­ленном на разрушение одной из сторон конфликта. Очевидно, что такое поведение является саморазрушающим. Таким образом, в отношении семьи наркомана, на наш взгляд, уместно опреде­ление саморазрушающейся семьи.

Анализ существующих дефиниций созависимости позволяет выделить некоторые существенные параметры этого феномена.

1. Созависимость связана с нарушением возможности от­крытого выражения чувств и обсуждения личностных и межлич­ностных проблем.

2. На поведенческом уровне созависимость проявляется в виде стереотипных форм.

3. Созависимость связана с выхолащиванием и обеднением эмоциональной сферы личности.

1. Созависимость выражается в перемещении фокуса от­ветственности и контроля со своей жизни на жизнь другого человека.

2. Созависимость — это реактивный процесс, смысл и цель которого заключаются в снятии внутриличностного конфликта способом саморазрушающего поведения.

Исследование структуры и динамики реакций родителей подростка, употребляющего наркотики, показало, что обнару­жение употребления ребенком наркотиков приводит к разви­тию особого синдрома, который мы называем синдромом ро­дительской реакции на наркоманию (СРРН).

В структуре СРРН наиболее отчетливо выражены:

- у матерей, фобия утраты ребенка, чувство вины, стыд, вос­питательная неуверенность, проекция на ребенка собственных отвергаемых черт ;

- у отцов: эмоциональная и поведенческая неустойчивость, воспитательная неуверенность, отвержение ребенка, отверже­ние материнского стиля воспитания.

Таким образом, созависимость в семьях наркоманов — это саморазрушающее поведение, возникающее на основе СРРН.

По мере развития СРРН, как и при любой болезни, родите­ли наркомана приспосабливаются и начинают «выжимать» мак­симум выгод из своих невротических симптомов и защит. Сим­птомы и защиты приобретают социальную функцию, форми­руются особые внутрисемейные роли, заменяющие отношения близости, приносящие психологические преимущества, например, ощущения типа «Я за своего ребенка...», «Я все для него сдела­ла», «У меня уже другой заботы нет...», в которых ярко выражено чувство вины за отсутствие искренности и близости с ребенком раньше. Возможно, таким «психологическим купоном» являет­ся сочувствие. Однажды добившись чего-либо, люди пытаются добиться того же теми же средствами.

Таким образом, приобретаются «вторичные выгоды», кото­рые выступают как мощные детерминанты внутрисемейных от­ношений, в которых скрыты факторы, провоцирующие срывы в период реабилитации и прерывающие ремиссию.

В родительско-детских отношениях СРРН проявляется в том, что у матерей формируется опекающая (60%) и потворствующая (30%) гиперпротекция, что выступает как положительное подкрепление наркоманского поведения у детей. У отцов фор­мируется неустойчивый стиль родительско-детских отношений, что в поведении часто проявляется как противоречивые воздей­ствия, близкие к ситуации «двойного зажима».

Различия в стиле родительско-детских отношений, наличие в структуре СРРН несовместимых элементов, отвержение отца­ми воспитательного стиля матерей — все это приводит к тому, что отношения в супружеской паре ухудшаются, развивается острый кризис внутри брачной пары.

В подавляющем большинстве семей это приводит к тому, что структура семьи стремительно меняется: мать и наркотизирую­щийся ребенок создают коалицию с жесткими, ригидными вне­шними границами и обостренными, максимально напряженны­ми эмоциональными отношениями внутри. Брак в этом случае практически разрушается.

Важным, на наш взгляд, является поведение братьев и сес­тер по отношению к родителям и наркоману. Несмотря на то, что реакции братьев и сестер, отличающихся от наркомана по возрасту и полу (старше — младше; однополые — разнополые), существенно разнятся, у них есть общее основание — позиция контролирующего родителя по отношению к нарко­ману. Очевидно, что такое поведение детей-наркоманов в се­мье становится дополнительным источником напряженности и конфликтов и приводит к еще большей спутанности отно­шений и внутрисемейных ролей.