138133 (Основы христианской веры), страница 2
Описание файла
Документ из архива "Основы христианской веры", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "религия и мифология" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "рефераты, доклады и презентации", в предмете "религия и мифология" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "138133"
Текст 2 страницы из документа "138133"
Важнейшей составной частью христианства является эсхатология - учение о конце света, втором пришествии Христа, телесном воскресении мёртвых и Страшном Суде, после которого на новой земле под новым небом должно утвердиться царство праведников.
На протяжении 2-х тысячелетий в христианстве возникали различные направления. Из них наиболее известные три: католицизм, православие, протестантизм. Наряду с названием (а также внутри них) существует множество боле мелких церквей, сект и культов.
4.
Почему христианство стало мировой религией
Дальнейшие события показали, что содержание новой духовности (а она была реализована не только в проповеди, но и в самой жизни Иисуса и его ближайших учеников) имеет значение, выходящая далеко за пределы маленькой Иудеи. В это время Римскую империю охватывает постепенно нарастающий духовный (смысловой) кризис: гигантских просторах люди чувствуют себя духовно потерянными, они становятся лишь винтиками огромной бюрократической машины, без которой невозможно управлять империей. Традиционные языческие боги выражали чувство душевной сопричастности в жизни космоса, продолжение которого воспринималась жизнь античного города-государства (полиса). Но вот Рим фактически перестал быть полисом, разросся до размеров империи, и это чувство исчезло вместе с прежним укладом политической и экономической жизни. Старые боги потеряли свой смысл для человека. Человек остался наедине с собой и жаждал новой смысловой опоры, связанной уже лично с ним, искал Бога, обращённого к каждому, а не ко всем вместе.
Христианство сумело дать эту смысловую опору. Более того, оно сделало возможным духовную общность людей, принадлежащих самым разным расам и национальностям, ибо христианский Бог стоит над внешними различиями и распрями этого мира, и для него, по словам апостола Павла, “...Нет ни Эллина, ни Иудея, ...Варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос”. Духовный универсализм позволил христианству стать мировой религией, заложив основы понимания самоценности человека без относительно к его расе, национальности, сословию, классовой принадлежности.
Христианская вера изменило само устройство души европейского человека. Изменилось глубинное мироощущение людей: открыв в себе личность и свободу, встали перед такими вопросами бытия, до которых не доходила ни античная мысль, ни античное чувство. Прежде всего этот духовный переворот был связан с нравственностью. Новые проблемы человеческого существования яркого и глубоко выражены в Нагорной проповеди Иисуса (он произнёс её стоя на холме -“с горы”).
5.
Духовные и нравственные проблемы Нагорной проповеди
-
противоречие между Духом и миром.
Как мы уже знаем, античный человек ощущал себя частью космического целого. Столкновение собственных мотивов, драму собственных страстей он списывал на борьбу обожествлённых мировых сил. Христианский же человек сочетает в себе и мир с его стихийными страстями и житейской “мудростью”, и надмирный дух, восходящий к божественному Духу. Но “мудрость мира сего” и истина Духа оказываются несовместимыми, будучи, тем не менее укоренены в одной и той же человеческой душе. Потому внутренняя жизнь человека оказывается исполненной таким внутренним драматизмом, таким напряжением, какого не знала языческая культура.
Требования “мира” взывают к человеку как к элементу природного и социального целого; требования же Духа выражены в христианской совести и обращены к человеку как к личности, которая есть не часть чего-либо, а самостоятельное и самоценное бытие, образ Божий в человеке. Но эти две реальности пересекаются в человеке, подсказывая ему несовместимые друг с другом мотивы и поступки. “Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне (т. е. богатству)”. (Мф. 6:24).
Нравственный пафос Евангелия состоит с том, чтобы дать человеку почувствовать свое высокое духовное предназначение, осознать внутренний драматизм своего бытия и сделать трудной, но единственно достойной его выбор. Человек призван искать свой высший смысл, свою высшую правду не там где он есть только часть целого, а там, где он есть личность. А личность обретает свою подлинную опору, свое подлинное сокровище не в мирских власти и богатстве, а в сокровище своего духа: “Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляет и где воры подкапывают и крадут; Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут; Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше” (Мф. 6:19-21). Если человек не согласен поступиться собственной личностью, то он должен жить так, как будто он в своей сокровенной глубине есть существо “не от мира”. Отсюда знаменитый рефрен христианства, выраженный словами Иисуса, говорящего о своих учениках: “Они не от мира, как и Я не от мира” (Ин. 17:16). Человек не должен порабощаться живущим внутри него грехом, но должен преобразовать себя самого открывшейся ему духовной истиной. Языческое “детство” человечества ознаменовано подчинением своему стихийному, природному началу: “...Мы доколе были в детстве, были порабощены вещественным началом мира”, - говорит апостол Павел (Гал. 4:3). “Зрелость” же человечества ознаменовано стремлением освободиться от этого рабства, от этой подчиненности греху. Об этом говорит Иисус в знаменитом месте Евангелия от Иоанна, обращаясь к гордым своей внешней свободой потомкам Авраама: “...Познаете истину, и истина сделает вас свободными. Ему отвечали: мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь “сделаетесь свободными”? Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8:32-34).
-
Парадоксы христианской морали.
На первый взгляд может показаться, что в своем отрицании утилитаризма Нагорная проповедь доходит до абсурда. Однако это будет абсурдом лишь с точки зрения “мудрости мира сего”, которая, по словам апостола Павла, “есть безумие перед богом” (1 Кор. 3:19).
Иисус говорит: “Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, а тело - одежды? (Мф. 6:25). При всей внешней парадоксальности этого поучения речь здесь идет вовсе не том, чтобы человек бросил есть, пить и одеваться. Речь идет о работе как поглощенности души внешним миром, о зацикленности на вопросах повседневной практической жизни. Ведь заботы бесконечны, они никогда не отойдут в сторону, а надо и находить время и для обращения к Духу. Забота всегда остается с человеком, но она не должна захватывать человеком целиком, - вот что имеет ввиду Иисус: “...Не заботьтесь о завтрашнем дне ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы” (Мф. 6:34).
Точно также есть глубокий смысл в шокирующих практичный рассудок призывах не противиться злому, любить своих врагов и подставлять левую щеку, если ударили по правой (Мф. 5:39-44). Если жизнь мира отрицает истину духа, то применяя в борьбе со злом власть и насилие - эти средства “мира сего” - человек сам становится их пленником. Любить своих врагов? Безусловно, это нелепо если видеть в них только врагов, а все отношения между людьми рассматривать исключительно сквозь призму соображений выгоды и убытка, вражды или союзничества. Но ведь людей связывают не только социальные и природные связи, все люди несут в себе образ Божий. Даже заслуживший казнь преступник достоин сострадания ( хотя оно вовсе не обязательно означает отмену смертельного приговора). Ведь сострадание относится не к человеку как к преступнику, а к человеку как носителю образу Божию, пренебрегшему своим высшим предназначением.
-
Новые критерии избранности.
Христианство принесло с собой новый образ человеческого достоинства и избранничества перед Богом. Для античности человек соразмерен богам постольку, поскольку боги и люди принадлежат одному и тому же космическому целому. Термин “богоравный” употребляется в античной литературе по отношению к тем людям, чья сила и власть в обществе напоминали силу и власть олимпийских богов над космическими стихиями. Зримые, наглядно представленные телесная красота и сила, - вот что роднит античные статуи богов и “богоравных” героев.
Совсем иными мы видим избранников христианского Богу. Кого Иисус называет “блаженными”, к кому он обращается со словами: “вы - свет мира”, “вы - соль земли”? К больным, нищим, отверженным, но зато “чистым сердцем”, “милостивым”, к “нищим духом”,т. е. к лишенным духовного самодовольством, осознавшим свою духовную неполноту и стремящимся к ее восполнению, к “алчущим и жаждущим правды”и “изгнанным за правду” (Мф.5:3-14). Тем самым христианство отстаивает достоинство бескорыстной добродетели перед преуспевающим пороком, милосердия - перед внешне торжествующей жестокостью, первенство силы духа перед силой тела и могуществом земной власти. Первые христианские святые были изгоями и неудачниками с точки зрения античных ценностей, но они открывали для простого человека путь утверждения своего достоинства не через внешний успех, а через самоотверженное следование высшим нравственным ценностям. И в этой сфере простой человек вдруг переставал быть “простым”, - каким он казался по своему внешнему статусу. Он мог выпрямиться духовно и открыть для себя новые смысловые возможности и перспективы (это и другие принципиальные особенности христианской культуры описаны в замечательной книге С. С. Аверинцева “Поэтика ранневизантийской литературы”). “Поруганный и униженный бедняк, оставаясь на самом дне общества, на какое-то время переставал видеть блеск верхов общества нависающим над головой, как небосвод; он мог “в духе” взглянуть на богатых и властных сверху вниз, мог сделать еще больше - пожалеть их”
6.
Значение христианства для развития европейской культуры
Христианство сформировало новые смыслы природы и человеческого бытия. В основе этих смыслов лежало оправдание творчества и свободы человека, что не могло не сказаться на всей европейской истории. Конечно, вначале христианская свобода реализовалась главным образом духовно-нравственной сфере. Но затем она нашла себе практическое поле для своего воплощения и стало выражаться в образовании природы и общества, в построении основ правового государства, уважающего права и свободы человека. Сама идея о неотъемлемых правах и свободах человека могла появиться только в христианской культуре. Христианство сформировало новые смыслы природы и человеческого бытия, которые стимулировали развитие нового искусства, стали основой естественнонаучного и гуманитарного познания. Мы не имели бы знакомо нам европейского искусства без характерного для христианства внимания к человеческой душе, ее самых сокравенных внутренних переживаний. “Исповедальность” европейского искусства есть качество, сформированное христианкой духовностью. Без этого обостренного внимания человека к своей личности не было бы знакомых нам гуманитарных наук. Сама идея о том, что существование мира и человека есть восходящий исторический процесс (а не просто чередование космических циклов) пришла к нам от христианства.
Смысловые основы современного естествознания также сформировались под определяющим влиянием христианкой духовности. Христианство ликвидировало сусловую пропасть между “естественным” и “искусственным”, ибо мир предстал как творение всемогущего и свободного личного Бога. Но то, что создано творчеством, может и должно познаваться в контексте творческого преобразования. Так были заложены смысловые основы для появления экспериментальной науки. Конечно, необходимо отличать появление общих смысловых предпосылок от адекватного осознания и практической реализации новых смысла. Поэтому между возникновением христианства и появлением первых ростков нового естествознания лежит полтора тысячелетия.