77159-1 (Знания о религии от древнейших времен до XVIII века), страница 3

Макиавелли также считал, что за последние пять-шесть тысячелетий различные формы религиозных учений сменялись два-три раза. Согласно Д. Бруно, религии подчинены всеобщему закону рождения и гибели. Бруно полагал, что религия эволюционировала от египетской (основанной на культе природы, а потому естественной) через иудейскую, извратившую египетскую, к христианской.

Для мыслителей того времени характерно некоторое возвеличивание древних религий в ущерб монотеистическим. Например, Макиавелли, сравнивая языческую религию с христианской, отдавал предпочтение первой в области воспитания свободных граждан, хотя признавал жестокость обычаев, порожденных язычеством. Христианство же прославляло людей смиренной и созерцательной жизни, требуя от всех лишь терпения. Мир, писал Макиавелли, отдан во власть негодяев, которые могут безбоязненно властвовать, видя, что люди, желая попасть в рай, думают больше о том, чтобы терпеть побои: “...Весь мир обабился, а небо разоружилось”, “...в народе незаметно... любви к свободе” (эти положения оказали воздействие на концепции религии Б. Спинозы и Д. Юма). Религия у Макиавелли выступает как феномен, формирующий человеческую психологию. Считая личную веру бессмысленной, Макиавелли, однако, полагал, что религия в сознании широких масс будет существовать долго и должна учитываться политиками в целях более успешного управления народом.

Значительную роль в познании религии сыграл филологический анализ религиозных текстов. Интерес к древним языкам, их тщательное изучение позволили мыслителям эпохи Возрождения не только восстановить и развить античную традицию религиоведения, но и подвергнуть сомнению достоверность некоторых важнейших документов церкви. Так, Л.Валла в результате филологических изысканий пришел к выводу о подложности Дарственной грамоты императора Константина, обладанием которой римская церковь доказывала свое право на светскую власть. И, наконец, в эпоху Возрождения сложилось понимание того, что такие виды духовной деятельности, как этика, искусство, философия, наука и политика, независимы от религии и могут рассматриваться вне связи с ней.

Знания о религии в XVII-XVIII веках

В XVII в. в Европе наблюдается интенсивное развитие духовной культуры. Оно было вызвано как социальными сдвигами, в результате которых в борьбу против феодальных институтов оказались вовлечены широкие слои населения, так и изменениями в самой духовной жизни — естественнонаучными открытиями, развитием механики, физики, астрономии. На сцену выходят философские учения, в которых постепенно все яснее проступают материалистические идеи, поначалу в скрытой форме (деизма и пантеизма), а затем и открыто.

Первым мыслителем, создавшим оригинальную философскую концепцию религии, считается Б. Спиноза. В основе его мировоззрения лежал натуралистический пантеизм. Спиноза писал, что его представления о Боге и природе весьма отличаются от того мнения, которое отстаивают христиане. Понятия Бога и природы для него тождественны. Природа, по Спинозе, “есть вечное единство... она существует сама через себя, бесконечна, всемогуща и т. д. Таким образом, природа бесконечна и все заключено в ней”. Это положение о самодостаточности природы, включающей в себя и человека, призвано нейтрализовать представление о сверхъестественном. Выход в сферу философской теории, обосновывающей безрелигиозную монистическую картину мира, позволил Спинозе продумать ряд философских принципов исследования религии.

Размышления философа о религии наиболее полно представлены в “Богословско-политическом трактате”. Спиноза обосновывает в нем тезис о праве личности на свободу мыслей, и суждений. В объем этого тезиса входит и идея диалога между людьми различных убеждений. Спиноза считал, что каждый человек обладает или может обладать присущим только ему образом мыслей, и это его свойство коренится в самой природе человека, предполагая свободу выражения любого своеобразия.

Защищая свободу мышления, Спиноза выступал против религиозного фанатизма ревнителей веры, будь то христиане, мусульмане, иудеи или язычники: ведь, преследуя инакомыслящих, они борются с заложенной самой природой свободой человеческой совести. Вместе с тем Спиноза морально поддерживал последователей различных нетрадиционных для того времени религиозных течений, возникших в XVI-XVII вв. “В любой церкви есть много людей честнейших, — писал он. — Много людей такого рода мы знаем среди лютеран, реформатов, меннонитов и энтузиастов, не говоря уже о других”. Позиция Спинозы чревата мыслью о том, что обеспечение свободы выражения мнений и для философов и для последователей различных религий открывает возможность непредвзятого, объективного анализа религии.

Большое значение для мышления Спинозы имело его отмежевание от теологии. Он пошел дальше сторонников теории двойственной истины, пытавшихся разъединить философию и теологию. Согласно Спинозе, только философия имеет возможность и право на истинное познание природы явлений, в том числе и религии. “Между верой, или богословием, и философией нет никакой связи и никакого родства... Ведь цель философии есть только истина, веры же... только повиновение и благочестие”. Спиноза считал, что теологи “в высшей степени препятствуют людям предаваться философии”. Ни Писание, ни любое сочинение теологов не содержат истины, поскольку приспосабливаются к предвзятым мнениям толпы. “Ни богословие разуму, ни разум богословию не обязаны служить, но каждый владеет ...своим царством”. Вместе с тем инструментом познания религии и теологии может быть только философия. Например, исследование природы чуда есть “предмет вполне философский”.

В “Основах философии Декарта” Спиноза предлагал “математический метод — надежнейший путь для нахождения и сообщения истины”, подчеркивая тем самым важность достижения точного и ясного знания о вещах. Введение “математического метода” в философию было вызовом теологии, которая, конечно, не могла быть обоснована математически. Одним из намерений Спинозы при этом была дезантропоморфизация познания. В “Трактате об усовершенствовании разума” содержится призыв отойти от обыденного мышления с его антропоморфизмом, преобразовать мышление так, чтобы человек воспринимал мир в неискаженном виде.. Именно антропоморфизация природы и Бога создает иллюзии, и действительности приписывается то, что существует только в человеческом разуме. Дезантропоморфизация же устраняет опасность “смешения ложных, фиктивных и сомнительных идей с истинными”. В “Богословско-политическом трактате” мыслитель утверждает, что Библия не может дать людям истинного знания, хотя может служить ориентиром для морального поведения. Он приводит множество фактов, говорящих о том, что написанное в Библии часто противоречит разуму.

Спиноза не случайно считается родоначальником научной критики Библии. Он предложил ряд весьма плодотворных и перспективных методов ее исследования, которые были призваны устранить многовековые напластования теологических интерпретаций Библии. Основы познания Писания теологами были ошибочны, считал Спиноза; “исправление их и устранение общих предрассудков теологии относится к цели моего труда”. Отказ от теологических приемов познания Писания побуждал к созданию таких методов анализа Библии (философских, научных, рационалистических), которые способны дать объективную картину ее содержания и смысла. Десакрализация смысла Писания сказывается во многих суждениях Спинозы: “Законы, открытые Моисею богом, были не чем иным, как законодательством отдельного еврейского государства, и, стало быть, законы эти никто, кроме евреев, не должен был принимать; да и евреев они касались, лишь пока существовало их государство”.

Свой метод исследования Библии Спиноза называет наилучшим — потому, что он зиждется на использовании естественного света, света разума. Именно он призван осветить то, что до сих пор считали божественной тайной; путь разума же — из известных данных выводить законные следствия. Неверно, будто для познания Писания нужен сверхъестественный свет, в действительности такое познание основано на способностях человека. Согласно Спинозе, естественный свет разума одинаково присущ всем людям. Метод истолкования Писания не должен поэтому отличаться от метода познания природы, а должен во всем быть с ним согласным. И как знания о природе мы черпаем из самой природы, так и знания о Писании должны черпать не из Откровения, а из самого Писания. Исследователи творчества Спинозы называют этот метод имманентным способом истолкования Библии.

Важным аспектом общего метода, согласованного с методом истолкования природы, является исторический подход. Подобно тому как знания о естественных вещах человек получает, исследуя историю природы, считал Спиноза, так и для познания Писания необходимо начертать его правдивую историю. “Общее правило толкования Писания таково: не приписывать Писанию в качестве его учения ничего, чего мы бы не усмотрели из его истории”. Библия, доказывает он, состоит из разных книг, созданных в разные эпохи для разных людей.

Большие возможности при анализе Библии, полагал Спиноза, предоставляют дисциплины, которые мы называем теперь филологией и психологией. Следует изучать природу, свойства, структуру языка, изменения, происходившие в нем с течением времени, смыслы, которыми обладали слова в каждый исторический период. Спиноза отмечал субъективный характер пророчеств, обусловленный особенностями психологии пророчествующих; многое зависит тут от деятельности воображения, которым обладал тот или иной пророк, от его занятий и жизненного опыта.

Спиноза осознавал важность выделения главного в каждом религиозном учении. Анализируя подходы к исторической критике религии, он писал, что критика должна свести положения каждой книги к ее существенным началам. В иудаизме, например, в качестве главной он выделил идею богоизбранности еврейского народа, показав при этом ее ложность и антигуманность и противопоставив ей идею равенства всех народов. Кроме того, Спиноза продемонстрировал, что специфика иудаизма состоит в гораздо большей, по сравнению с другими религиями, роли религиозных обрядов.

У Спинозы можно найти и критику идей первородного греха, христианского аскетизма, телеологии, теологических доказательств бытия Бога, креационизма и, не в последнюю очередь, кардинальной идеи любой религии: идеи чуда.

Немало интересных мыслей высказал Спиноза о происхождении религии и причинах ее возникновения. Из многочисленных причин такого рода, названных философом, можно отметить: бессилие человека, который не в состоянии помочь себе в минуту опасности; человеческую способность при помощи воображения проводить аналогии между собой и предметами, явлениями внешнего мира; невозможность предсказывать и планировать свою судьбу; “жалкое колебание души между надеждою и страхом”; страх и невежество.

Спиноза стремился также объяснить влияние религии на жизнь отдельного человека и на общество в целом. Религия приносит пользу государству, ибо несет с собой утешение для тех, кто слаб разумом; она есть средство укрепления монархии, способ держать народ в страхе и повиновении; она возбуждает в людях взаимную ненависть. Наконец, религия препятствует людям пользоваться свободой суждения и отличать истину от лжи.

Философия религии Спинозы оказала сильное влияние на последующую религиоведческую мысль. Пожалуй, найдется немного философов, которые при исследовании феномена религии обошли бы вниманием творчество Спинозы,

Значительные возможности для научного осмысления религии предоставлял деизм, не признававший вмешательство Бога в дела людей, в том числе и в религиозные отношения между ними. Деистами были Т. Гоббс, Вольтер, Дж. Толанд. Последний” по существу, преодолел деизм, признав материю активным началом, а движение — ее неотъемлемым свойством (атрибутом).

Гоббс, будучи сторонником идеи сильного государства, полагал, что религию следует использовать для его укрепления, ибо она внушает страх и учит повиноваться власти. Эта идея нашли отражение и в его суждениях о религии в целом, которая есть “страх перед невидимой силой, придуманной умом или воображаемой на основании выдумок, допущенных государством...” Много внимания философ уделял анализу Библии, доказывая, что она является не богодухновенной книгой, но творением разных людей, и утверждая, что церковное толкование Священного Писания неверно. Гоббс предложил метафорическо-аллегорический метод истолкования религиозных понятий и образов. Бог и Сатана, по его мнению, суть на самом деле нарицательные имена человеческих качеств. Одним из первых Гоббс высказал мысль том, что причины возникновения религии заключаются в страхе перед бедностью или другими несчастьями, а кроме того, в страхе перед будущим.

Философ-деист Вольтер признавал бытие Бога как высшего Разума, Механика, Математика, приводящего в движение небесные тела и совершенствующего живые организмы. Развитие же общества и человека, по его мнению, подчинено естественным причинам. Суждения Вольтера о религии основывались на обстоятельном знании истории человечества, в частности, истории религии. Принуждение к вере с чьей бы то ни было стороны философ считал бесчеловечным фанатизмом, корни которого лежат в древневосточных религиях, особенно в иудаизме, ставшем одним из идейных источников христианства и ислама. Все эти религий стремятся утвердить в обществе авторитарную власть и способствуют разъединению людей. Вольтер полагал, что объединить Людей способны не сочинения теологов, а книги Цицерона, Монтеня и Лафонтена: “...подобное чтение незаметно располагает людей к согласию, до сих пор вызывавшему отвращение у всех теологов”.

Толанд в “Письмах к Серене” исследовал историю эволюции представлений о бессмертии души у язычников. Вера в бессмертие, по его мнению, возникла в определенное время и создана определенным человеком.. Первыми идею бессмертия души выразили египтяне. От них идут представления о рае и аде, привидениях и колдовстве. “Я возвел идею бессмертия души к ее историческому источнику”, — писал Толанд. Как и многие другие философы нового времени, он пытался найти естественные причины, объяснявшие возникновение тех или иных религиозных представлений. В основе представления о бессмертии души, по Толанду, — способы увековечения памяти выдающихся людей, выраженные в погребальных обрядах: благородный обычай бальзамирования привел к вере в бессмысленную сказку о мучениях душ непогребенных. Кроме того, такие представления вводились философами, а поддерживались законодателями ввиду их практической пользы, поскольку они внушали мысль о загробном воздаянии. Философы, считал Толанд, спорили о предсуществовании душ, высказав при этом множество смешных, фантастических догадок. Рассматривая причины возникновения языческих верований, Толанд во многом воспроизводил суждения античных мыслителей, а также отцов церкви.