117232 (Александр Руцкой), страница 4

Попытка Руцкого отвлечься от проблем внутренних на международные вопросы не удалась. В декабре следует поездка его в Пакистан и встреча с недавними врагами - моджахедами. Поездка не имела успеха: обещание Руцкого еще до января 1992 г. организовать прием наших военнопленных не было выполнено, вернулся лишь один, и тот оказался "Хабидулой - таджиком афганским из провинции Балх". По словам Руцкого, в Пакистане его привезли прямо к трапу, представив как "советского военнопленного".

Во время посещения Исламабада Александру Владимировичу пришлось встречаться и с одним из наиболее известных лидеров афганской оппозиции Гульбетдином Хекматияром, в руках которого он был совсем недавно в плену. На вопрос, отпустил ли бы своего врага Хекматияр, если бы знал его будущность, тот якобы ответил: "Все же жаль, что я тогда Руцкого не повесил. Но, с другой стороны, он смелый человек, хоть и враг. А таких людей мы все же не можем не уважать".

В том же месяце Руцкой помогал провалить решение Ельцина о слиянии Министерства внутренних дел и госбезопасности ("Решение датировано 19 декабря, - говорил вице-президент, - когда Борис Николаевич был в Италии. Он не имеет к нему отношения. Есть решения и похлеще - например, об объединении 15 бывших министерств в одно Министерство промышленности...")

В конце декабря Руцкой Указом Президента был освобожден от руководства последними пятью своими комитетами. Не обошлось и без грустных курьезов. Члены возглавляемой Руцким комиссии (созданной Указом Ельцина от 18 ноября) по гуманитарной и технической помощи при Президенте РСФСР, включившись в работу, узнали, что Ельцин подписал новый Указ об образовании новой комиссии с тем же названием и функциями, но уже при Правительстве России.

Руцкой рассказывал с нескрываемой обидой: "Когда вернулся из Пакистана, то узнал об Указе Президента, отменяющем все мои полномочия и обязанности. Все те структуры, которые мне подчинялись по этому Указу, переданы в ведение Правительства. Указ подписан 19.12.91 г., когда Президент был в Италии..." "Занимался созданием Центра оперативного контроля за ходом реформ. Я начал создавать налоговую инспекцию наподобие американской, мечтал навести порядок в налоговой политике. Так и не удалось мне создать комитет по защите экономических интересов, призванный контролировать внешнеэкономические связи и коммерческие структуры. Я собирался организовать государственно-страховой надзор. Забрали у меня и комитет по делам конверсии. Мы разработали пакет документов по национальной гвардии. Планировали реформу внутренних войск. Тоже забрали. Да, я еще сформировал комиссию по гуманитарной помощи, закрепил за ней эскадрилью Ил-76. Создал штаб по перевозке, отгрузке, распространению. И это развалили".

Впрочем, неожиданностью для Александра Владимировича все это не было: Руцкого при переезде после "августовской победы" на территорию, захваченную у врага, - на Старую площадь, забыли, и он остался на 4 этаже Белого Дома. Его "старый друг" Геннадий Бурбулис, составляя функциональные обязанности Кабинету министров, представил вице-президенту "право совещательного голоса". Лишь после вмешательства Шахрая отменили эту оскорбительную формулировку. Дел у Руцкого не осталось, он выполняет по статье 121-7 Конституции лишь "отдельные поручения", которых в первый год набралось более 300 и называет себя "вице-президентом-порученцем". "Я - голый король... - жаловался Руцкой, - у меня даже не было своего часа в неделю для общения с Президентом. Общаться приходилось по телефону". Даже советниками обделили - вместо 10 (как у всей российской верхушки) у Руцкого осталось лишь трое.

Беловежское соглашение лидеров трех славянских республик - России, Украины и Беларуси - Руцкой после некоторых колебаний посчитал плохим и сравнил его с договором 1918 г. в Брест-Литовске, в котором Ленин уступил треть территории России для достижения перемирия с Германией. Руцкой заявил: "Новые "паханы" государств обманывают свои народы, ввергают их в пучину националистических амбиций, растаскивают по своим каморкам бывшую Державу... Соглашение о СНГ... не только не остановило центробежные процессы, но, напротив, ускорило их. Оно вызвало в обществе раскол и нравственную муку миллионов людей... Форма новой государственности, которая уже сегодня породила вселенскую свару и зуд дележа всего нажитого трудом поколений... Я не встретил за последний месяц ни одного офицера, который был бы готов присягнуть СНГ... Содружество, созданное под звон хрустальных бокалов в Беловежской Пуще.., не несет в себе ни одного элемента того, что мы считаем Родиной".

Обвинение в распаде страны Руцкой бросает и российской интеллигенции: "Интеллигенция...не поднимает голов в защиту Отечества.., молчит и не протестует".

В конце января 1992 г. Руцкой готовился принять участие во Всеармейском офицерском собрании, однако обострившиеся боли в позвоночнике заставили его провести большую часть января в госпитале, где он переносит еще одну операцию. Руцкой занимается самообразованием, изучает книги по экономике, встречается со специалистами, много пишет.

Между тем Собрание создает движение "Офицеры за возрождение России", которое возглавил генерал КГБ Александр Стерлигов - руководитель аппарата вице-президента (еще 5 из 8 офицеров инициативной группы Собрания также были в разное время сотрудниками Руцкого). Всем стало ясно, что создается сильная, а возможно, и вооруженная оппозиция Ельцину. Руцкого называли "последней легальной политической надеждой" ВПК, а академик Рыжов считал, что вице-президент "как Герой и генерал может рассчитывать и на поддержку армии".

30 января Александр Владимирович объявил о своей готовности возглавить Правительство. Геннадий Эдуардович (Бурбулис), фактически возглавлявший это самое Правительство, возразил: "При всей боли, которую излучает Руцкой, при всем моем сочувствии к нему как к человеку, гражданину, я думаю, что наступает время, когда надо Александру Владимировичу определиться".

Артиллерийская подготовка Руцкого, столь любимая российским руководством, состояла из серии больших программных статей, основными из которых являлись: "Причастие у "Макдональдса" ("Известия" n26, 31 января 1992 г.) и "Есть ли выход из кризиса?" ("Правда" n 31, 8 февраля 1992 г.), а также выступление 8 февраля на Конгрессе гражданских и патриотических сил России.

Программа Руцкого

Политические убеждения вице-президента строятся на трех взаимосвязанных принципах: патриотизм, ответственность и частная собственность. Сформировались они во многом на базе публицистики Александра Солженицина (особенно очерка "Как нам обустроить Россию"), политического экономиста Петра Струве, религиозных философов Ивана Ильина и Григория Федотова (с работами которых Руцкого познакомил кинорежиссер Никита Михалков).

Вице-президент считает, что без здорового патриотизма экономическая реформа не сработает, что "главный долг каждого - служение Отечеству, служение, а не служба", и что "нужно научиться отличать измену от подвига во славу России".

Руцкого возмущает то, что он называет "анархией вместо демократии": "Мы сейчас находимся в самой пошлой и вульгарной диктатуре - диктатуре улицы и уличных лидеров". И путь реформ он видит следующим образом: "К демократии через период сильной, разумной власти под контролем демократически избранных институтов". "В настоящее же время, - считает Александр Руцкой,_- наблюдается пренебрежение Правительства в соблюдении законов, когда они стоят на пути его политических интересов, особенно на местном уровне. Выход, по вице-президенту, заключается во "введении чрезвычайного экономического положения".

Руцкой последовательно выступает против либерализации цен. "Но "великий" теоретик марксизма-ленинизма и "великий" макроэкономист (т.е. Бурбулис и Гайдар - Н.К.) убедили Президента, что нужно начинать с бардака - либерализации.., организации клизмы для российского народа". Все это привело, по мнению Александра Владимировича, к "абсолютно неадекватной экономической ситуации с бесконтрольным ростом числа посреднических структур, бирж и коммерческих банков. Деньги стали работать ради денег, а не ради товаров... Посреднический капитал вытеснил производственный капитал".

Руцкой видит главную роль государства в регулировании рыночных отношений: не в фискальных функциях государства (сбор налогов), а "в предоставлении налоговых льгот тем, кто расширяет производство".

Важна для Руцкого и демонополизация рынка, так как "монополия как бы "выключает" и механизм свободной конкуренции, и восстановить действие этого механизма может только демонополизация".

Внедряемое мнение, "согласно которому рынок не может быть создан, если не будет частной собственности", Александр Владимирович считает мифом. "Имеет ли отношение форма собственности к рынку?"- спрашивает он. И отвечает: "Я убежден, что не имеет... Ведь никто и никогда не встречал случая, чтобы на рынке при совершении акта купли-продажи покупатель спрашивал... где сделан товар - на социалистической или капиталистической фабрике. Все спрашивают марку фирмы, "щупают", чтобы удостовериться в качестве".

Миф же этот, по Руцкому, нужен для "передела" собственности.

Вице-президент выступает за скорейшее возрождение российского предпринимателя, считающего, что "деньги не делать надо, а зарабатывать", за "реальную либерализацию внешнеэкономической деятельности, обменных валютных операций для всех юридических и физических лиц при четком собюдении интересов государства", за "широкую приватизацию с учетом исключительных интересов исконного населения на местах. Развитие и становление частного сектора...".

Главное же, по Руцкому, - государственное регулирование при переходе к рынку: "Отдать же судьбы решения этих проблем только рынку, полагать, что он автоматически приведет нас к желаемому результату, - значит уподобиться знаменитому гоголевскому смотрителю богоугодных заведений, который избрал метод лечения больных, сводившийся к постулату: "Если умрет, то и так умрет, если выздоровеет, то и так выздоровеет".

Замирение

Демократическая пресса восприняла програмное выступление вице-президента в газете "Правда" резко отрицательно. Партия Руцкого, с октября 1991 г. переименованная в Народную партию "Свободная Россия", отказалась участовать в Конгрессе.

Чтобы не создавать из своего подчиненного мученика, Борис Николаевич совершает единственный в этой ситуации верный поступок. 12 февраля, после длительной разлуки, Президент и вице-президент встретились. Во время двухчасового разговора Руцкой поставил ультиматум: "Если мне не доверяют, я уйду". Ельцин, считавший, что своего противника следует держать при себе, уверил Александра Владимировича в доверии, и окрыленный "вице" произнес свое крылатое: "Я буду с Вами до конца!"

Коллеги скрепили примирение, по словам Руцкого, "крепким рукопожатием" и договорились встречаться еженедельно.

Ельцин тут же дал указание "максимально загрузить вице-президента" и поручил ему проводить аграрную реформу (якобы даже по просьбе самого Руцкого). Чтобы реформатор не отвлекался, он должен был каждые 2 недели докладывать о ходе работы лично Ельцину, а каждые 2 месяца - Верховному Совету. Депутатам, встретившим это известие смехом, "коварный Президент", вспоминавший при этом, безусловно, судьбу Егора Лигачева, поднимавшего сельское хозяйство во времена СССР, сказал: "Давайте вместе будем уже строго контролировать и спрашивать с вице-президента за конкретную работу и итоги этой работы".

Другого способа "отделаться" от соперника у Ельцина не было: Закон о Президенте РСФСР, составленный Шахраем, не предусматривал устранение от должности вице-президента (ни по болезни, ни после совершения преступлений).

"Руцкой - это Столыпин сегодня"

Поручив Руцкому поднять сельское хозяйство, Президент Ельцин тем не менее не предоставил ему определенных полномочий (и по крайней мере до ноября 1992 г. "Правительство не выдавало ни рубля для предлагаемой мной программы", - жаловался вице-президент).

Безуспешно прождав 2 месяца, Александр Владимирович начал действовать самостоятельно. По мистической случайности в Кремле (куда для примирения все же перевели Руцкого) он занял кабинет (N 49) премьер-министра России Петра Аркадьевича Столыпина, своего кумира (Лаврентий Берия и Геннадий Янаев, не любимые Александром Владимировичем, но все же работавшие в этом кабинете, вспоминались Руцким редко).

Исходя из своего любимого тезиса: "Первый долг для нас - долг самопознания, упорный труд по изучению и осмыслению нашего прошлого". Александр Владимирович, следуя лучшим традициям, написал книгу "Аграрная реформа в России". Книга получилась солидная, со множеством таблиц и диаграмм. "Я изучил земельную реформу в нашей стране со времен отмены крепостного права - с 1861 года, - говорил вице-президент.- Накопил груды конспектов, рукописей. И члены созданного мною Совета земельной агропромышленной реформы сказали: надо всем этим распорядиться с пользой для дела. Так и появился замысел книги".

Книга начиналась со слов: "Я никогда не занимался сельским хозяйством и не собирался это делать, а вот пришлось".

Тем не менее книге дали положительный отзыв такие люди, как бывший президент США Ричард Никсон и премьер-министр Испании Гонсалес. "Я, - сказал американец,- прочитал вашу книгу и не поверил, что вы военный летчик. Специально пришел посмотреть на вас. То, что вы задумали, замечательно, я вам намерен помогать".

Как и вообще в экономике, по мнению вице-президента, "сельскохозяйственной отраслью должны управлять не административные структуры и Советы, а финансы: государственно-коммерческие банки со смешанным и частным капиталом". Для этого Руцкой поставил задачу по разработке документов по Земельному банку. Подписание указа об их создании Руцкой ждал еще летом, но так и не дождался. По мнению вице-президента, банки должны были торговать сертификатами на право пользавания землей. Для этого же командой разрабатывался Земельный кадастр и система оценки земли. Несомненно, с подачи вице-президента Правительство создало Федеральный центр земельной и агропромышленной реформы. Неправительственную организацию, при которой должен был появиться Совет земельной и агропромышленной реформы, первоначальная цель которого - ревизия действующего законодательства о земле и разработка концепции и программы действий в области аграрной реформы. В Центр должны были войти также Международный финансовый фонд, "который формировал бы в отношении России кредитно-инвестиционную политику зарубежных государств, их частных и коммерческих структур", Международная ассоциация корпораций, Фонд поддержки предпринимательства в сфере производства и сельского хозяйства.

Главное, считал Руцкой, что следует помнить при реформировании: "России на нынешнем этапе не нужны революции, нужна эволюция сознания человека, а эта эволюция происходит не на митингах и референдумах". Руцкой выступал за совместное использование в сельском хозяйстве частной, коллективной и государственной собственности. Он предостерегал: "Начавшаяся после второго (внеочередного) Съезда народных депутатов РСФСР земельная реформа оказалась буквально торпедирована постановлениями исполнительных органов. Существованию колхозов и совхозов был определен всего шестимесячный срок, после чего они должны превратиться в ассоциации, акционерные общества, фермерские хозяйства. "Столыпинской коллективизации" и не снились такие ударные темпы... А кто-нибудь считал, чем будем кормить государство... после фактического развала колозов и совхозов? Ведь нормальное фермерское хозяйство становится на ноги за 2-3 года."