113577 (Принципы, методы и средства обучения с позиции православной педагогики), страница 4

В катехизисе епископа Александра (Семенова Тян-Шанского) мы читаем, что сущность научного исследования есть преимущественно вопрошание⁷. А поскольку на уроке идет процесс познания, то всех и надо учить вопрошанию. Учитель же, как старший ученик, вопрошает первым, так рождается сократический вопрос.

Что такое сократический вопрос? Для учителя это перекрестие нескольких мыслительных потоков: его сегодняшнего живого впечатления от предмета и воспоминания своего прошлого впечатления. А кроме того, этот вопрос должен быть отзвуком самих впечатлений детей. Как это сделать? Если мы предложим себе посмотреть вокруг их глазами и послушать их ушами, то тут же заметим, что начинаем слышать детские вопросы. Причем не частные вопросы конкретного ребенка, а типичный, общий вопрос для данной возрастной группы, для данного класса.

Чем более мы вживаемся в своих учеников, тем лучше их чувствуем (заметьте, не узнаем, а чувствуем!), тем точнее и вернее будет этот вопрос, который в нас самих неминуемо встретится с нашим сегодняшним впечатлением.

То есть в основе сократического урока лежит внутренний диалог. Но истинный диалог — это не "вопрос-ответ", это прежде всего совместное движение. Когда двое идут взявшись за руки, вопрос должен только выполнять функцию контрольного рукопожатия: "я тут", "а я тут".

Во время сократического урока педагог при всем желании не может оторваться от учащихся и оказаться в некотором смысле в безвоздушном пространстве, куда не долетает ни взгляд ученика, ни его мысль,— он тут. Он не просто видит ученика, но слышит его и помогает родиться его живому вопросу, его мысли. На сократическом уроке педагог чувствует себя некой обобщенной личностью и ведет занятия, задает вопросы, не очень-то обнаруживая свое мнение, но лишь всемерно побуждая учеников к поиску. Тогда дети сами втягиваются в поиск, уточняют вопрос учителя своими вопросами и одновременно прислушиваются: не звучит ли уже в них искомый ответ?

Если вопрос учителя задан правильно, то дети, пытаясь найти ответ, расширяют саму область вопроса, хотя, конечно же, стремление к единственному ответу всегда есть. И все же педагог не торопится закрыть вопрос, а поддерживает загоревшийся огонь любознательности и подбрасывает новые вопросы, которые дети уточняют, так вместе они ищут ответ — сумму ответов. То есть, мы приближаемся к области ответов, но никогда не стремимся закрыть вопрос, преградить путь живой энергии познания.

А как же быть с догматическими вопросами, которые требуют как раз одного единственного ответа? Этот ответ, конечно, должен прозвучать, но — не первым. Вначале надо очертить, актуализировать максимально широкий круг вопросов, чтобы все наше существо возжаждало ответа, подготовилось к напряженному восприятию истины. Только тогда зерно догматической формулы падет па благодатную почву. В противном случае, пассивность нашей души и нашего ума победят слабенький позыв к истине и, в лучшем случае, информация будет воспринята памятью, что для христианского воспитания явно недостаточно. Вспомним замечательное высказывание законоучителя О.Е. Сосунцова: "Воспринятое одной памятью, хотя и сохраняется в душе очень долго, но не оказывает никакого нравственного воздействия на человеческую волю" ⁸.

Итак, сократический вопрос помогает нам искать истину. Он не прост. Учитель задает его, желая побудить ученика к догадке, к открытию. Интересно здесь было бы привести слова святого Иоанна Златоуста из его толкований на последнее свидетельство Иоанна Крестителя о Христе: "Наставники не все говорят так, как хотели бы сами, но так, как требует состояние немощных" ⁹. Сам Иоанн Златоуст сократической беседой владел в совершенстве. Все его толкования на Евангелие — это живые сократические уроки. Он сам себе задает вопросы, но эти вопросы как бы "сняты с языка" слушателей, подслушаны у них. Он их просто опережает. Он сам — первый спрашивающий, за ним в действие вопрошания втягиваются все присутствующие.

Особо следует сказать о личных мнениях, так как они — постоянные искушения во время сократического урока. Мы личного мнения ребенка не спрашиваем. И не провоцируем высказывать его. Почему? Мы хотим, чтобы ребенок увидел жизнь, факт, слово, а не свое отношение к жизни, к факту, к тому или иному слову. Местоимение "я" больше препятствует зрению истины, чем способствует ему. Поэтому мы и не развращаем ребенка, не привлекаем его внимания к собственному "я". Вопрос "Как тебе это нравится?" в сократической беседе мы не задаем. И сами, естественно, не торопимся высказывать собственного мнения.

Но разве беседа — не обмен мнениями? Сократическая беседа — нет. Это лестница, по которой мы движемся. Есть направление, есть область уже известного и также область неизвестного — вопрошаемого. И есть энергия рождения открытия, которую мы всячески поддерживаем.

Разберем примерную схему сократического урока (приложение 1). Первым вопросом (1) учитель оживляет ту область знаний и опыта детей, с которой может быть смежен новый материал. Затем он ответы детей тоже стремится перевести в вопросы, только более конкретные. Таким образом, увеличивается область вопросов (2), активизируется восприятие и начинается поиск ответов.

Когда вопросов и первичных ответов накапливается достаточно, учитель делает первое обобщение вопросов детей (3), не столько отвечая на них, сколько выявляя главную проблему (4). Затем он начинает отвечать на вопрос и дает блок информации (5), то есть новый материал урока, который уже незримо "присоединен" к детям их вопросами.

После образного рассказа учителя учащиеся сами стараются найти связи этой новой блок информации с миром (6). Учитель им помогает и одновременно освещает главный, оставшийся нерешенным вопрос (7). Затем вместе с детьми он вновь дробит этот главный вопрос на более мелкие — начинается поиск ответов (8). Опять обобщение (9), выделение основной проблемы (10) и новый блок информации (11). Затем связывание ее с жизнью, с уже имеющимися знаниями (12), с началом урока (13), с первым вопросом (1).

Бывает, что ребята сами жаждут "повести" действие, иногда удачно вопрошая, а подчас и нарочно мешая. Этот зреющий протест может выражаться в контрдоводе (14), вопросе, что называется, "на засыпку", который может возникнуть на любом этапе урока. На него можно ответить, но лучше включить его в общее действие урока, то есть найти ему место в нашей системе вопросов. Так или иначе, учитель должен быть готов к этой провокации и не бояться ее.

Сколько же блоков информации может быть освоено за урок? У опытного педагога — пять, у начинающего — минимум два.

Где же можно посмотреть сократический диалог? В первую очередь, у Платона в "Диалогах" ¹⁰ . В православной же литературе — это александрийская школа: Климент Александрийский, Григорий Чудотворец. Но и представители других школ, такие как Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов, часто строили свои проповеди по правилам сократического диалога. Это была великая пастырская традиция вспомоществования. Ведь Платон называл искусство своего учителя Сократа майевтикой, что в переводе с древнегреческого означает "повивальное ис­кусство".

Вот как говорит о сократическом методе беседы священник Александр Ельчанинов в своих "Записях":

"Сегодня, объясняя мистику Сократа, я наткнулся на такой образ. Как он заставлял "рождать" своих собеседников собственную мысль. Своими вопросами он создавал страшно разреженную атмосферу вокруг своего собеседника, он уничтожал все ответы и решения, взятые готовыми со стороны: наконец, собеседник чувствовал себя, как мышь под колоколом воздушного насоса, он идейно задыхался и с напряжением и натугой рождал в эту пустоту свою мысль.

В эвристическом методе Сократа поразительны смирение и кротость. Вместо того чтобы сразить собеседника-оппонента одним резким ударом — терпение матери, ведущей ребенка, подымающей его много раз и опять направляющей... Сократ по душевному своему складу православен; одна из существенных черт православия — "озаренные благодатью сердца в глиняных сосудах". (2 Кор. 4, 7). То же пленяет и у Сократа" ¹¹.

Нам хотелось бы добавить, что типов сократических бесед может быть очень много, важно только, чтобы то новое, о чем вы хотите рассказать, само нашло свое место в уме и сердце ребенка или взрослого. Открытое самостоятельно — твое!

Но пора вспомнить, что наш сократический урок проходит со слайдами. Первый вопрос рождается при первом слайде. Что? Где? Почему? Как?

Если посмотреть внимательно, мы заметим, что энергия внимания, или энергия вопроса, как угодно, через определенное время начинает иссякать. Мы не дали однозначного ответа, а приблизились к ответу, но мы поняли и запомнили вопрос,— наступает некоторая усталость мысли.

Дело в том, что впечатление по природе своей коротко. Оно принципиально отличается от наблюдения, где длительность необходима.

Впечатление пронзительно, но мимолетно, оно, именно оно, свидетельствует о живой реакции всего нашего существа, о свободе или несвободе восприятия, но его нельзя искусственно продлевать. Мы и не длим.

На уроке со слайдами, как только мы начинаем чувствовать, что энергия вопроса иссякает, мы ставим следующий слайд, то есть, предлагаем новое впечатление,— и, о чудо! — оно рождается. И в нас самих, и в наших соучениках. Сколько раз приходилось наблюдать это чудо оживления зала, и каждый раз реально понимаешь, что вот здесь, сейчас ты встретился с тайной самой жизни. Что вспыхнуло при новом образе? Что вспомнилось, о чем захотелось спросить? Что просто произнести? Здесь начинаешь понимать смысл искусства монтажа, во всех его великих возможностях.

Что такое монтаж? Это стыковка, очередность кадров, в нашем случае — слайдов, можно сказать лестница, которую мы строим. И именно в монтаже более всего проявляется внутренняя, скрытая активность педагога — что он приготовил, куда теперь поведет? То есть каждый шаг на уроке — веха пути, который задуман учителем.

Итак, мы движемся по лестнице урока, по тем слайдам, "которые задают вопросы". В этом-то и состоит главное отличие слайд-фильма от простой иллюстрации учительских слов.

В заключение хотелось бы сказать, что составление слайд-фильма похоже на писание драмы или киносценария, можно вводить любые темы, лишь бы мы смогли выстроить лестницу вопросов. Но следует напомнить, что приемы монтажа могут быть очень разными. Монтаж бывает и резким, контрастирующим, и мягким, продолжающим и проясняющим предыдущий кадр. Составлять слайд-фильм нужно непременно, глядя на каждый кадр, только это дает возможность правильно выстроить вопросы, то есть почувствовать "лестницу понятий" будущего урока. Это удивительное творческое занятие: весь урок — вот он у тебя на столе, и строишь лестницу до неба...

1. Основные методы воспитания в рамках урока

Оказывать воспитующее воздействие на детей в рамках урока могут 3 основные фактора:

• личность педагога;

• преподаваемый на уроке материал;

• форма проведения урока.

Рассмотрим каждый из этих факторов в отдельности.

1. Воспитание личностью.

Урочная система – не самоцель, не идол, которому раболепно поклоняются. Урочная система должна пониматься инструментально. Что это означает? Урок должен мыслиться как встреча, как повод для встречи детей и педагога. Если дети любят своего учителя, то главное, что происходит во время урока – это сама встреча с ним.

Воспитание личностью есть воспитание своим примером. Дети поразительно внимательны и чутки даже к самым мельчайшим деталям человеческой натуры. Характерные речевые обороты, привычка одеваться, манеры – все это в тонкостях подмечается детьми. Младшие школьники, склонные к идеализации образа учителя, будут стремиться перенять эти черты. Старшие школьники бывают настроены к ним более критически, и из-за этого авторитет и доверие к педагогу могут существенно снижаться. Потому взрослые, которые работают с детьми, должны постоянно соблюдать особую аккуратность в словах, манерах и поступках. Но ненужно вместе с тем думать, что под воспитанием личностью подразумеваются какие-то особые, редко встречающиеся педагогические дарования. Педагог должен максимально стремиться к раскрытию всех своих положительных сторон. Быть личностью не означает быть снобом и задавакой, демонстрировать свое какое-то особенное превосходство перед детьми. Нужно уметь привносить в класс себя. Именно себя, а не кого-нибудь. Ошибка многих заключается в том, что, входя в классную комнату, они становятся как бы другими людьми, изображают из себя того, кем в действительности не являются. Такому педагогу дети будут отвечать тем же лицемерием. Разрыв между требованиями к детям и теми принципами, по которым живут сами взрослые, приводит к самым печальным последствиям. Как дома, так и в школе дети начинают понемногу замечать, что воспитание и жизнь – две совершенно разные вещи. Родители и преподаватели позволяют поступать в жизни вовсе не так, как об этом учат. Дело даже не в том, что своим поведением учитель может подорвать доверие к себе. Изменится детское отношение к самому предмету, который преподает учитель.

Дети должны видеть в своем учителе человека. Если с ним случилось несчастье – пусть дети сопереживают этому несчастью, если произошло радостное или знаменательное событие – пусть сорадуются вместе со своим учителем, если в его беде можно чем-то помочь – пусть проявят инициативу и все вместе помогут исправить ситуацию. Не нужно постоянной «помпы» и официоза, не нужно бояться показаться детям слабым и сомневающимся – дети обладают удивительной способностью любить человека таким, какой он есть. Напротив, в определенных случаях может оказаться полезным изменить план урока и вместо именительного и родительного падежей преподать детям совсем иное – свой образ отношения к случившемуся несчастью или неурядице, порассуждать вместе с детьми.

1. Содержание материала.

Немаловажную воспитательную роль играет и содержание материала, который подается на уроке. Нужно заметить, что восприятие детьми преподаваемого материала даже за последние 3-4 года сильно изменилось. Шести-семилетки сегодня, хотя только что пришли из семьи, демонстрируют почти исключительно логическое, рациональное восприятие учебной информации. Чистое и непосредственное понимание окружающего мира, которое мы привыкли называть детской верой теперь ограничивается, в основном, 4-5 летним возрастом. К моменту поступления в школу ребенок уже имеет стойкую привычку просеивать все получаемые сведения через сито рассудка, являясь, таким образом, самому себе единственным критерием истины.