109175 (Международные отношения в Южной Азии), страница 2

Необходимо отметить и такие геополитические реалии, как географическое положение, размеры территории, валового национального продукта и численность населения. Экономических и военных возможностей Индии на данном этапе достаточно лишь для обеспечения потребностей малых стран. Географическая отдаленность (Мальдивы) обеспечивает наличие меньших противоречий с Индией.

Основную роль в системе международных отношений в Южной Азии играют индииско-пакистанские отношения - и из-за наибольшего политического, экономического и военного веса двух стран, и из-за их практически постоянного противостояния. В них в сконцентрированном виде проявляется влияние практически всех негативных факторов. Наличие разных национальных интересов, политических систем и политических культур, религиозная гетерогенность дополняются геостратегическим фактором. Пакистан находится на стыке с мусульманским регионом, благодаря связям с которым может получать дополнительные экономические и военные возможности усиления своих позиций в противостоянии с Индией.

Крайне сложно совместить два диаметрально разных подхода Индии и Пакистана к развитию межгосударственных отношений в регионе. Пакистан категорически отказывается от признания своего подчиненного Индии положения и от прекращения военно-политических контактов с внешними силами, а для Дели абсолютно неприемлемо участие этих сил в региональной системе безопасности.

Внешне самое острое противоречие между двумя странами связано с вопросом о принадлежности Кашмира. Но еще Дж. Неру отмечал, что кашмирская проблема симптом, а не болезнь. Само заболевание - это «ненависть Пакистана к Индии». Независимые исследователи постоянно отмечают взаимную неприязнь, которая существует, к сожалению, отнюдь не только на межгосударственном уровне.

Особенно негативно на двусторонние отношения влияет культурно-цивилизационный фактор. При определенной степени культурно-цивилизационной близости в Индии и Пакистане господствуют различные религии - индуизм и ислам. При наличии глобальной тенденции к усилению религиозного ревайвализма противоречия между Индией и Пакистаном могут лишь углубляться.

Религия играет особую роль в Пакистане, который всячески пытается сохранить национальную индивидуальность в условиях доминирования Индии в Южной Азии (в том числе и в культурной сфере). Вот что об этом сказал пакистанский ученый Вахиз-уз-Заман: «Если арабы, турки, иранцы откажутся от ислама, арабы все равно останутся арабами, турки - турками, иранцы -иранцами. Но кем мы станем, если откажемся от ислама?» Теория двух наций основоположника Пакистана М.А. Джинны противопоставляется, таким образом, концепции единой нации М. Ганди.

Индийское общество отличается от других восточных обществ отсутствием четко выраженного «коллективистского» вектора развития. В этом плане Индия всегда была значительно ближе к европейскому классическому обществу с его опорой на «индивидуализм», чем, например, даже Япония в послевоенный период, и ее путь был в определенной степени сходен с российским - колебания между «коллективистским» и «индивидуалистским» сознанием в конечном счете определяли типы развития. Ислам же делает упор на «коллективистское» развитие. Религиозный фактор сыграл решающую роль для Пакистана (не случайно реформация ислама носила в Индии коммуналистский характер задолго до завоевания независимости). Не следует забывать, что по исламскому канону иудеи и христиане имеют статус «покровительствуемых», а индуисты как представители политеистической религии должны перейти в ислам или быть уничтожены. В случае усиления исламского фундаментализма Южная Азия может превратиться в основную арену его противоборства с мировым сообществом.

Этот процесс может иметь самые негативные последствия и для внутреннего развития Индии. Рост исламского фундаментализма оказывает прямое воздействие, с одной стороны, на ее более чем 100-миллионное мусульманское население, а с другой - на индуистские шовинистические круги и приводит к укреплению фундаментализма в самой Индии. На рубеже 90-х годов значительно усилились позиции именно индуистских фундаменталистов, что угрожает единству Индии, ее стабильности и парламентской демократии.

Близость социальных структур, уровней и моделей экономического развития способна позитивно воздействовать на двусторонние отношения, сначала на экономическую подсистему, а затем и на политическую. В последние десятилетия заметно укрепились позиции крупной торгово-промышленной буржуазии Пакистана, наиболее заинтересованной в плодотворном экономическом сотрудничестве с Индией (естественно, в условиях некоторого протекционизма, направленного против более мощного индийского капитала). Однако пока этот процесс сдерживается крайне напряженными политическими отношениями.

Общность истории не играет в индийско-пакистанских отношениях такой позитивной роли, как во взаимоотношениях Индии с другими странами Южной Азии. Раздел Индии в 1947 г. по религиозному принципу (к Пакистану отошли территории, населенные преимущественно мусульманами, а к Индии - индуистами) сопровождался исключительно кровопролитным переселением миллионов индусов в Индию и мусульман в Пакистан. Чисто психологически в общественном сознании населения двух стран соседнее государство ассоциируется не с существованием единой цивилизации на Индостане и совместной борьбой с колониальными властями, а с событиями, происходившими во второй половине XX в. При этом в Пакистане Дели воспринимается как центр, откуда постоянно управляли пакистанскими территориями, а для Индии Пакистан - это территория, через которую на протяжении последнего тысячелетия осуществлялись бесчисленные набеги и завоевания (тюркские завоеватели-мусульмане в XI - XIV вв., монгольские орды в XIII - XIV вв., войска Тимура в XIV - XV вв., мусульманские захватчики из Средней Азии и Афганистана и т.д.). Первое же столкновение между индуистами и мусульманами произошло еще в 712г. в Синде.

Уже через несколько месяцев после получения независимости Индией и Пакистаном в 1947 г. с территории последнего началось вооруженное вторжение патанских племен в княжество Кашмир. Правитель Кашмира обратился за военной помощью к Индии и объявил свое княжество ее частью. В 1948 г. началась первая индийско-пакистанская война. Благодаря деятельности посреднической комиссии Совета Безопасности ООН летом 1949 г. была установлена линия прекращения огня, одна часть которой признана в качестве международной границы, а другая стала линией фактического контроля (несколько измененной в результате войн 1965 и 1971 гг.). Северо-западный Кашмир оказался под контролем Пакистана (впоследствии там был создан Азад Кашмир, формально являющийся свободной зоной). Положение осложняется тем, что часть территории Кашмира Пакистан передал Китаю. Две трети Кашмира - под контролем Индии (штат Джамму и Кашмир). Совет Безопасности в том же году принял резолюцию о необходимости проведения плебисцита в Кашмире после вывода пакистанских войск из северо-западной части. Пакистан отказался выполнять данное предварительное условие.

Война между двумя странами вновь вспыхнула в 1965 г. Она в равной степени вызвала обеспокоенность СССР и США, опасавшихся усиления позиций Китая в регионе. Хотя США, проводя политику лавирования между Индией и Пакистаном, приостановили военную помощь Пакистану с момента начала военных действий и сделали предупреждение Китаю о недопустимости какого-либо участия последнего в конфликте, тем не менее Индия рассматривала их как военного союзника Пакистана, подписавшего с ним в 1959 г. военно-политическое соглашение. Дружественные отношения с Индией и укрепление взаимопонимания с Пакистаном, отсутствие серьезной военно-политической вовлеченности в региональные проблемы и заинтересованность в прекращении войны превращали в тот период СССР в надежного посредника между Индией и Пакистаном. Обе стороны согласились принять советское предложение об оказании добрых услуг. Переговоры в Ташкенте завершились подписанием совместной Декларации. Добрые услуги СССР даже переросли в определенной степени в посредничество (инициатор добрых услуг не участвует в переговорах).

Новый вооруженный конфликт вспыхнул в 1971 г. и закончился крупным поражением Пакистана и образованием Бангладеш¹. В 1972 г. лидеры двух стран подписали Симлское соглашение, в соответствии с которым они обязались решать спорные вопросы мирным путем. Преамбула соглашения составлена таким образом, что позволяет двойное толкование. В результате индийская сторона считает, что соглашение запрещает поднимать кашмирский вопрос на международных форумах и трактует его как исключительно двустороннюю проблему, а пакистанская с подобной трактовкой не согласна. Особенно активизировались пакистанские власти в 90-е годы: они постоянно поднимают кашмирский вопрос на международных встречах (прежде всего в ООН и на заседаниях Организации исламской конференции), отказываются признавать линию фактического контроля в Кашмире и предлагают провести в нем плебисцит под эгидой ООН для решения вопроса о принадлежности этой территории на основе резолюции 1949 г. Индия же считает документ полувековой давности утратившим силу, отвергает любое посредничество третьей стороны (так, в 1994 г. она категорически отказалась от услуг, предложенных Генеральным секретарем ООН Бутросом Гали, а в 1998 г. решительно отвергла предложение премьер-министра Японии Р. Хасимото о проведении в Токио при посредничестве японских дипломатов переговоров между Индией и Пакистаном по Кашмиру) и рассматривает Азад Кашмир как незаконно оккупированную индийскую территорию.

В течение последнего десятилетия вдоль индийско-пакистанской границы в Кашмире постоянно вспыхивают перестрелки. Наиболее кровопролитные военные столкновения происходили в районе ледника Сиачин, находящегося на высоте в несколько километров. Они начались здесь в сентябре 1987 г. и привели тогда к общим потерям в 500 человек. С 1988-го по 1997 г. общие потери военнослужащих в этом районе оцениваются в 3 тыс. человек.

Индийские власти постоянно обвиняют Пакистан в заброске диверсантов в индийский Кашмир и в обучении кашмирских террористов на своей территории (в штате происходят постоянные вооруженные столкновения между исламскими экстремистами и индийской армией и полицией), утверждая, что Пакистан ведет необъявленную войну против Индии. В свою очередь, пакистанское руководство заявляет о «геноциде» мусульман в Кашмире. Несколько раз страны оказывались на грани новой войны.

Неоднократно предпринимавшиеся попытки нормализации отношений оказывались безрезультатными. Так, в 1985 г. правительство Р. Ганди согласилось на возобновление диалога с Пакистаном. Прошло несколько встреч руководителей двух стран. Но уже в начале 1987г. вооруженные силы Пакистана были подтянуты к границам с Раджастханом, Пенджабом и Кашмиром, а индийские войска только в Раджастхане насчитывали 250 тыс. военнослужащих.

Политический диалог двух стран и подписание новых соглашений в начале 90-х годов (например, кодекса поведения в отношении дипломатических представителей и совместной декларации о запрещении применения химического оружия) также не привели к нормализации отношений. Уже осенью 1992 г. лидеры двух стран вновь обменялись крайне резкими заявлениями.

Правительство Объединенного фронта вновь предприняло активные попытки нормализовать отношения с Пакистаном. Опять начались политические консультации на высоком уровне. В апреле 1997 г. Индия заговорила даже о возможности создания конфедерации с Пакистаном и Бангладеш. Но летом на индийско-пакистанской границе возобновились перестрелки.

Аналогичная история произошла во время пребывания у власти Бхаратия Джаната парти. В июле 1998 г., через два месяца после испытания ядерных устройств в Южной Азии, были организованы переговоры премьер-министров А. Б. Ваджпаи и Н. Шарифа (в Коломбо, в ходе 10-го форума СААРК). В октябре 1998 г. возобновился политический диалог на уровне министерств иностранных дел. В феврале 1999 г. было восстановлено регулярное автобусное сообщение между Индией и Пакистаном, и А. Б. Ваджпаи отправился первым рейсом в Лахор, где прошла его встреча с премьер-министром Пакистана. В ходе этого «исторического диалога», как его назвали многие средства массовой информации, пакистанские боевики начали подготовку к вторжению на индийскую территорию в Кашмире. Полномасштабная операция Пакистана была осуществлена весной 1999 г., когда почти вся линия фактического контроля превратилась в зону боев, а индийские солдаты стали наносить удары по территории, находящейся под контролем Пакистана.

Пакистанские власти рассматривают Индию как своего основного стратегического противника. Даже после войны 1971 г. Пакистан остается единственным потенциальным соперником Индии в Южной Азии. Пакистан, хотя и обладает лишь восьмой долей экономического, территориального и демографического потенциала Индии, является достаточно мощной державой, и это дает пакистанским властям основание оспаривать доминирующие позиции Индии.

После войны 1971 г. руководство Индии отнюдь не заинтересовано в дальнейшем ослаблении Пакистана. Оно сознает, что процесс нового расчленения вызовет резкое осложнение ситуации в Южной Азии, внесет элементы крайней нестабильности в региональную систему межгосударственных отношений и приведет к вмешательству внешних сил. Все это полностью противоречило бы интересам Индии. Иной позиции придерживается группа индуистских фундаменталистов. Но доминирование Индии в регионе и включение Пакистана в сферу ее интересов не соответствуют общему подходу пакистанских властей к внешней политике.

В обеих странах выражают крайнее беспокойство по поводу милитаризации, осуществляемой противоположной стороной. В процентном отношении Пакистан тратит на оборону существенно больше (более 6% ВВП в 1996 г.), чем Индия (чуть более 2%). Но в абсолютных цифрах последняя имеет, естественно, преимущество по всем основным компонентам²: по численности вооруженных сил она превосходит Пакистан более чем в 2,5 раза, по самолетам - более чем в 2 раза, по танкам - в 1,7 раза, по артиллерии - в 1,6 раза. При этом качество военной техники, находящейся на вооружении индийских ВС, значительно выше, чем у Пакистана (хотя и в Индии много устаревшей техники: самолеты МИГ-21, например, были боевой новинкой почти четыре десятилетия назад); явное превосходство заметно и в мобильности, материально-техническом обеспечении, уровне управления войсками. Правда, в 90-е годы Пакистан начал существенно модернизировать свою армию. Только за последние пять лет ВВС страны получили более 120 новых самолетов. Однако потенциал Индии несравненно выше. По упоминавшемуся прогнозу специалистов «Рэнд корпорейшн», к 2015 г. военный капитал Индии будет почти равен этому показателю у Китая, в 3 раза превзойдет японский показатель и уступит американскому только в 2,5 раза.