64717 (История танцевальной культуры Карелии), страница 6

завивай,

Молоденькой завивай … и т. д.

На этих же вечеринках танцуют ещё «шестёрку». Для нее обыкновенно составляется три пары - никогда меньше и редко больше. Пары разделяются на две стороны и образуют две параллельные линии. При ходьбе каждый участвующий описывает восьмую цифру, перерез которой приходится на самой средине. Танец этот очень красив и замысловат» [36]. Сравнивая вытегорскую «шестёрку» с заонежской, мы должны указать ещё на одно региональное отличие. Дело в том, что в заонежском варианте «шестёрки» пары не только выписывали «осьмую цифру», но и выплясывали друг перед другом, как в вытегорском «околыше». Таким образом, содержание некоторых старинных плясок во второй половине ХIХ века на Вытегорщине и в Заонежье разнилось: вытегорский «околыш» - вариант заонежской «шестёрки» и наоборот.

Собиратель 1870х гг. записал в Кондужском приходе ещё один танец, «которому мы не слыхали названия, да вряд ли оно и есть. В нем участвуют одни девицы, которые становятся звездообразно, и ходят одна против другой, производя самыя разнообразныя движения верхними частями тела». Пляска могла сопровождаться следующей песней:

Я ходила по брашенью, (*)

Набрала каменья;

За два камешка по грошику дала,

За подцепочку копеечку;

Привязала мужу на ворот;

Я сама гляжу с сарайных ворот,

Далече ли мой миленькой плывет, -

Он плывет, поглядывает;

Обернется, сам поклонится:

Прощай, любушка-сударушка моя,

Заживай-ко в своем доме завсегда.

Я одна была у батюшки,

Одинешенька у матушки,

Сама вышла на улицу погулять,

С каменушек воробушек гонять. [37]

Аналогом песни может служить заонежская беседная песня «Я ходила по раменью, набрала кошель каменьев». Святочный мотив глумления над старым мужем был широко распространен в вечериночных песнях Олонецкой губернии.

Упоминается в этнографических материалах и ещё одна пляска - «зайцем», или «жениться». По существу в её описании соединены 2 пляски: наборная, когда молодец («зайчик») пляшет, выбирая себе парочку, и игровая внутри круга с припеванием пар. «Идет один молодец и пляшет, в это время девицы поют песни:

Что не зайчик пляшет,

Не беляйчик скачет.

У заюшка, у беляюшка

Ушка долги,Ножки коротки.

Из-под травоньки,

Из-под муравоньки,

Что не то-то ли стучит,

Что не то-то ли бренчит.

Добрый молодец идет,

За собой девку ведет,

Сам невзначай выговаривает:

Кого я люблю, того я возьму;

Кого не люблю, того не возьму;

За собой не веду,

Молодой не зову.

По окончании песни, молодец берет левую руку девушки в свою правую и опять пляшет. Поется та же песня. Так наберется пар 5,6, и затем, держа рука за руку, становятся вокруг. Из первой пары девушка заходит и расхаживает в кругу, а молодец около круга. В это время поют опять другую песню:

Что во городе царевна, царевна;

По за городу царев-сын, царев-сын…» [38]

Из довольно большого числа известных нам плясовых песен приведём ещё одну, которая пелась в Девятинском приходе в 1870х гг.:

Уж ты, Катя, ты Катя моя,

Не ты-ли, Катя, высушила?

Из карманчика повыгрузила.

Пособила Катя денег промотать,

Ты заставила ходить - горевать.

Уж как и мне девушке не плакать, не тужить?

С роду от роду такого не нажить!

Не богатством, не приятством красоты –

Понеси тебя леший за кусты.

Не тебе-то распоряжаться надо мной!

Распорядится сударь-батюшка родной.

По базарчику идёт купчик дорогой –

На купчике драпово пальто,

На удаленьком со скрипом сапоги.

Идет, тростью подпирается,

Ко миленькой да пробирается.

Не сповыбрали родители,

Не сповыбрали сердечные

Мне-ка щёголя московскаго,

Да подщеголья вытегорскаго.

Мой-то миленький форсун, таки форсун:

На нем шапочка форменная,

И желеточка суконенькая,

И сибирочка из чистаго сукна.

Проходи лето красно и весна.

Кабы молодцу зазнобина была,

Не ходил бы каждо время для меня.

Мой-то милой вечеринку простоял,

У гармоньи передвижку поломал.

Гармонья, моя матушка,

Разорила батька - матушку.

Ой вы, девушки, сударушки,

Намешайте саломатушки.

Намешали – наволожили

И в печурочек положили! [39]

Большинство плясовых песен отличалось от песен при «хождении» быстрым темпом, четким ритмом, довольно длинным текстом (под песню надо было успеть проплясать!). В состав текста чаще всего входило 3-4 разных сюжетных отрывка. Так, в первой из приведённых песен, три сюжета: о любви к Кате, которая «повыгрузила» карманы парня; об удаленьком купчике - «подщеголье вытегорском», ходящем по базару в модном костюме; о парне, поломавшем гармошку на вечеринке, и девушках, варящих кашу-«соломатушку». Внешне несвязанные друг с другом сюжетные отрывки соединены между собой также казалось бы бессвязными конструкциями:

…И сибирочка из чистаго сукна.

Проходи лето красно и весна.

Кабы молодцу зазнобина была…

Из таких отдельных сюжетов с помощью связующих их рифмованных стихов монтировались плясовые и хороводные песни. При типологическом сходстве самих сюжетов их набор в вытегорской вечериночной традиции в отличие от заонежской был другим. Сходные сюжеты (Я ходила по брашенью, набрала каменьев…два камня привязала мужу на ворот…), формулы (Я нейду, не вздумала идти …), мотивы (Не хочу перстень носить, Хочу на воду бросить), вытегорская традиция монтировала в своём порядке, нанизывала на свой лад. Количество обрядовых (прежде всего свадебных) символов в вытегорских песнях, по сравнению с заонежскими, уменьшалось, число комедийных мотивов росло:

Неужели матка штофика не купит?

Неужели казака не заведёт?

Без пальтишка никто замуж не возьмёт!

Мне не нужно пальто драпово,

Лучше с милым одинаково.

Сядемте по лавкам,

Взглянемте по девкам.

Все девки - беленьки,

Все-то румяненьки.

Одна - кукомоя,

Дарья не умоя:

Учучкалася,

Уварахталася…[40]

В Миколу показался долгой день,

Молотила моя милушка весь день,

Молотила, поздно веяла,

Рожь носила, дружка видела.

Постояли мы с милым часок,

Постояли мы, поплакали,

Всю гармонийку окапали.

Дай-ка любушка платочка подержать,

Да от погодушки гармошку завязать,

От погоды, от заливного дождя,

Чтобы не было гармонейки вреда.

Я косила на потоке, на реке,

Увидала я милаго в сертуке.

Мне косить да не коситься,

Ходит милый купоросится,

Да одной девушкой заносится.[41]

Как мы видим, уже во второй половине ХIХ века в Вытегорском уезде свадебный, «сакральный» текст беседы (ещё достаточно цельный в Заонежье) был нарушен. В то время, как в Заонежье соблюдался строгий порядок беседного веселья, соответствующий ходу реальной свадьбы, в Вытегорском уезде эта схема уже не действовала («Танцуют кадрели, ланцея, завивая и др. вперемешку» [42]), хотя отдельные элементы свадебной игры разыгрывались молодёжью. Обрядовый момент соблюдался в начале беседы: вечеринка обязательно начиналась с обычая водиться (пляски-игры «совьюн»), набор играющих также носил обрядовый характер. Традиционно исполнялись старинные пляски («кругом», «околыш», «шестёрка», завивъ»…), однако некоторые из них в этот период уже характеризовались собирателями, как редкие. Причиной стало их активное вытеснение новыми городскими танцами. Не были зафиксированы собирателями и вечериночные круговые хождения. Правда, во второй половине ХIХ в. они ещё разыгрывались в большие праздники. Так, например, летний праздник в Вытегорских Кондушах в честь св. Николая чудотворца, заслуживал особенного внимания «по двум, уцелевшим, без сомнения, с глубокой старины, увеселениям; это боротье и хороводы (по здешнему игрища)» [43].

Обладая несомненным структурным и содержательным единством и типологическим родством с заонежской беседной традицией, вытегорская вечериночная традиция второй половины ХIХ века имела яркую региональную специфику. Она оставалась неотъемлемой составной частью крестьянских зимних праздников. Сохранился довольно значимый фонд вытегорских беседных песен, этнографических описаний молодёжных вечеринок, ещё не подвергавшихся детальному рассмотрению. Всё это создает хорошие перспективы для дальнейшего изучения традиционных вытегорских плясок, танцев, песен и игр. Продолжение исследования на более широком - олонецком материале, позволит нам подойти к проблеме картографирования молодёжной песенной, игровой и танцевальной традиций Русского Севера.

Ссылки:

[1] Некрасов А.П. Вытегорский Погост // Олонецкие губернские ведомости (далее - ОГВ). 1884. №67. С.661; №69. С.684.

[2] Там же. .№69. С.684; № 71. С.700.

[3] Там же. №68. С.672; № 73. С.718.

[4] Вечеринки (беседы) - молодёжные увеселения в закрытом помещении - избе - в осенне-зимний период. Летом молодёжь гуляла на открытом воздухе.

[5] Вытегорския Кондужи // ОГВ. 1874. №26. С.328.

[6] Шижлики (жижлики) - ящерицы.

[7] Вытегорския Кондужи… №26. С.328.

[8] Трошков П.Г. Сближение молодёжи. Празднования, приравненные к временам года (Никулинская волость Вытегорского уезда Олонецкой губернии. 1899 г.) // Архив ГЭМ. Ф.7. Д.889. Л.2.

[9] Вытегорския Кондужи … №26. С.328.

[10] Там же.

[11] Филимонов Г. Народное веселье (как проводятся на селе праздники). ОГВ. 1897. №37. С.2.

[12] Там же, с. 2.

[13] Вытегорския Кондужи. №26. С.328.

[14] См.: Калашникова Р.Б. Бесёды и бесёдные песни Заонежья второй половины ХIХ века. Петрозаводск. 1999. С.67.

[15] Трошков П.Г. Сближение молодёжи. Праздники // Архив ГЭМ. Ф.7. №390. Л.6.

[16] Там же. Л.5-6.

[17] Некрасов А.П. Вытегорский Погост… № 97. 978-979.

[18] См. о “Перепёлке”: Калашникова Р.Б. Бесёды и бесёдные песни Заонежья ... С.51-54.

[19] В Заонежье такие песни называли утушными. Их начинали петь сразу после “Перепёлки”. См. там же. С.55-58.

[20] Трошков П.Г. Сближение молодёжи… Д. 889. Л. 8-9 (Никулинская волость Вытегорского уезда Олонецкой губернии. 1899 г.); Ив. Смирнов. Беседы в Девятинском приходе (Вытегорского уезда) // ОГВ. 1873. №10. С.114-115; № 16. С.183-185; № 81. С. 926-927. [Ребров В.] Народныя песни (Исаевского прихода Вытегорского уезда ) // ОГВ. 1880. №81. С.908-911; Софронов А. Беседы в Ухотской области (Вытегорского уезда) // ОГВ. 1882. №65. С.705-706.

[21] [Куликовский Г.И.] Словарь областного олонецкого наречия. СПб., 1898. С.110.

[22] [Рыбников П.Н.] Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. Т.III. Петрозаводск. 1991. С.315.

[23] Калашникова Р.Б. Бесёды и бесёдные песни … С.55-56.

[24] Вытегорския Кондужи. №24. С.309.

[25] Там же. №24. С.30; Ив. Смирнов. Беседы в Девятинском приходе … №10. С.115; Софронов А. Беседы в Ухотской области … С.706.

[26] Вытегорския Кондужи. №24. С.309. Выделено мной - К.Р.

[27] Трошков П.Г. Сближение молодёжи … Л.8. Автор обозначает в тексте диалектное произношение.

[28] Шайжин Н.С. Семейный и общественный быт населения Олонецкого края по данным местного фольклора // ОГВ. 1908. №32. С.37.

[29] Вытегорския Кондужи. №24. С.309.

[30] Ив. Смирнов. Беседы в Девятинском приходе … №16. С.185.

[31] Там же. №10. С.114; №16. С.185. [Ребров В.] Народныя песни … №81. С.909-910.

[32] Вытегорския Кондужи ... №24. С.309.

[33] Трошков П.Г. Сближение молодёжи … Л.9.

[34] Вытегорския Кондужи… №24. С.309.

[35] Вытегорския Кондужи …№23. С.293; Филимонов Г. Народное веселье …№37. С.2.

[36] Вытегорские Кондужи …№24. С.309.4

[37] * Брашеньем называется непаханная нива. Вытегорския Кондужи ... №26. С.328.

[38] Софронов А. Беседы в Ухотской области …С.706.

[39] [Ребров В.] Народныя песни …С.909-910.

[40] Там же. С. 908-909.

[41] Русские народныя песни Олонецкой губернии. Т.7 (39 беседных песен). Архив РГО. Ф. ХХV. №40. С. 75, 134 (Записал М.А. Баженов в Черной слободе, Выт. уезда, 1870е гг. ).

[42] Филимонов Г. Народное веселье … № 37. С.2. Выделено мной - К.Р.

[43] Вытегорские Кондужи … №23. С.293. Хороводы составлялись так: “Жители северного конца идут в свою сторону (на NО от церк.), но прошедши деревню Скамину, останавливаются в стороне от дороги и составляют хоровод (игрище); точно также и жители “полуденного конца” (на ZW от ц.), прошедши деревню Гормину, останавливаются в стороне и составляют другой хоровод. Те и другие расходятся далеко за полночь. В этих хороводах все участвующие разделяются на две группы: одну составляют девицы, другую ребята”.

Приложение 2

Благовещенский И., учитель. Посиделки в окрестности города Олонца // Олонецкие губернские ведомости. 1878. № 94. С. 1135.

Посидѣлки въ окрестности города Олонца. ‒ Корелы ‒ олончане не прочь повеселиться въ свое время. Увеселенiя эти представляютъ много характеристичнаго, и отличаются отъ увеселенiй другихъ жителей, даже нашего Олонецкаго уѣзда.

Самою удобною порою для народныхъ увеселенiй служитъ осень и зима; тогда крестьянину ‒ молодцу и крестьянкѣ ‒ дѣвушкѣ всего свободнѣе. Лѣтомъ же для нихъ пора рабочая: послѣ упорныхъ и постоянныхъ работъ, очень часто подъ палящимъ солнечнымъ зноемъ, съ утренней зари и до поздняго вечера, молодежь не такъ охотно преслѣдуетъ удовольствiя въ воскресенье и праздники; больше въ эти дни она отдыхаетъ, чтобы заправиться новыми силами на энергичный трудъ. Съ осени же (около 14 сентября) до великаго поста самая веселая пора для нашей молодежи. За исключенiемъ дней предъ праздниками и воскресеньемъ, ежедневно молодцы и дѣвушки собираются по вечерамъ въ какую-либо просторную избу изъ одной или нѣсколькихъ деревней, смотря по сплоченности населенiя. Собранiя эти извѣстны подъ названiемъ «бесѣды». Развлеченiемъ на бесѣдахъ бываетъ: пѣсня, гаданье въ карты, пляска, танцы, а главное ‒ интимный разговоръ молодца съ избранной красоткой.

Хотя въ здѣшней сторонѣ господствующiй языкъ корельскiй, но молодежь поетъ пѣсни по русски и русскаго произведенiя. Пѣсней корельскаго произведенiя нѣтъ. Всѣ пѣсни заимствованы отъ другихъ сосѣднихъ жителей, гдѣ онѣ поются по русски. Случится, напримѣръ, побывать Олончанину гдѣ-нибудь въ русскомъ мѣстѣ, услышать тамъ новую пѣсню, ‒ онъ постарается разучить ее, и, возвратясь домой, передаетъ своимъ друзьямъ, какъ новость, которой очень рады. Вотъ и начнется заучиванiе ея на той же бесѣдѣ. Случается также проѣзжать здѣсь русскому молодцу, или прожить между корелами долгое время. Посѣщая бесѣды, онъ иногда сообщитъ не мало пѣсней, еще неизвѣстныхъ нашей молодежи. Подобными-то способами и вводятся въ корельскую среду русскiя пѣсни. Не безъ интересно-то, что Олонецкая молодежь очень скоро усвоиваетъ содержанiе всякой новой пѣсни и мотивъ ея пѣнiя, не смотря на то, что многiе не только неумѣютъ говорить по русски, но и не понимаютъ даже, о чемъ имъ говорятъ. Часто иная дѣвушка прекрасно по русски поетъ пѣсню, а сама вовсе не понимаетъ ни смысла, ни значенiя ея.

Изъ танцевъ, самый преобладающiй ‒ кадриль, который танцуютъ очень искаженно. Есть еще танецъ подъ корельскимъ названiемъ: «касарейка». Трудно угадать, заимствована-ли касарейка откуда, или есть мѣстное оригинальное изобрѣтенiе. Послѣднее болѣе вѣроятно, потому что никто, нигдѣ подобнаго танца не видалъ. Онъ похожъ на лансье. Трепака или иначе русскаго умѣетъ плясать любой молодецъ; незнанiе его считается большимъ недостаткомъ въ жизни. Дѣвицы же считаютъ за стыдъ исполнять эту пляску.