55117 (Испано-американские отношения накануне и во время войны 1898 года), страница 7

Но уже четвертого апреля судьба Кубы была решена: на состоявшемся заседании американского Кабинета было решено осуществить интервенцию из гуманных соображений, не признавая независимость, а Вудфорду была отправлена директива с предписанием содействовать отъезду американским консулам и гражданам из Испании. 5 апреля к этой директиве было добавлено предписание вверить миссию британскому посольству. Таким образом, можно говорить. что с конца марта Мак-Кинли под влиянием окружения, успехов повстанцев окончательно решил, что затягивать с объявлением войны больше не стоит. Поэтому уже в начале апреля американские дипломаты уже «сидели на чемоданах» в Мадриде, а военные доканчивали последние приготовления для переброски к берегам Кубы и Филппин, ожидая войну с недели на неделю.

Шестого апреля по просьбе Испания шесть европейских держав выступают с коллективной «ни к чему не обязывающей нотой» США с требованиями помнить о гуманности и сохранить мир (подробнее см. пятую главу ).

Девятого президент должен был выступить перед конгрессом с посланием, от которого ожидали окончательного приговора Испании но оно было отложено. В тот же день Испания, цепляясь за последнюю соломинку, соглашается на еще более унизительную уступку: генерал-губернатор обязывался сложить оружие и прекратить всякие боевые действия против повстанцев до разрешения кубинского вопроса (генерал Гомес, конечно же, не принял перемирие). Теперь все требования были удовлетворены полностью, у американцев не оставалось юридических поводов вмешиваться в испано-кубинские дела. Но выход был найден очень быстро.

Одиннадцатого апреля президент все же выступает с посланием перед Конгрессом. Мак-Кинли практически не говорит о сделанных Испанией уступках, упоминая о них лишь вскользь. Зато с удвоенным вниманием он подошел к состоянию дел на Кубе, подробно остановившись на том, что американское имущество на острове требует защиты, а торговля СШ сильно теряет от беспорядков на острове. Поэтому президент считает возможным «оградить находящиеся под угрозой американские интересы, которые дают нам право действовать» ⁸³, «насильственное вмешательство Соединенных Штатов как нейтрального государства с целью остановить войну…справедливо».⁸⁴

В течение следующей недели в Конгрессе шли бурные дебаты. Большинство высказывалось за интервенцию без признания независимости Кубы, но все же значительная часть палаты представителей настаивала на ее признании.^v В конце концов, 19 апреля конгрессом был принят ряд резолюций: о требовании вывода Испанией ее войск из Кубы, о вручении президенту полномочий на использование вооруженных сил США для выполнения этих требований и третья, так называемая поправка Теллера. В соответствие с ней США отказывались от всякого намерения утвердить контроль над Кубой, обязываясь лишь провести мероприятия по умиротворению и предоставлению контроля над островом кубинскому народу.

20 апреля Мак-Кинли подписал совместную резолюцию двух палат конгресса. В ответ на это Испании ничего не оставалось делать, как немедленно порвать отношения с США. Американскому послу Вудфорду не удалось даже передать испанскому правительству ноту с изложением ультимативных резолюций конгресса, подписанных президентом.

Утром 21 апреля Гуллон разорвал дипломатические отношения с США, Вудфорд отъезжает из Мадрида в Париж, поручив защиту своей миссии Великобритании. Защита испанских интересов в США была поручена двум наиболее близким и сочувствующим державам – Австрии и Франции.

22 апреля Маккинли издает секретную прокламация о блокаде Кубы. В этот же день американцы начинают захватывать испанские торговые корабли.

23 апреля Испания объявляет войну США. Сагаста издает меморандум следующего содержания:. «Народ Северной Америки истощил наше терпение и спровоцировал войну своими вероломными интригами, своими предательскими действиями, своими нарушениями международного права и международных конвенций… Война будет короткой и решающей. Бог побед обеспечит нам такую блестящую и полную победу, какой требует наше правое и справедливое дело».⁸⁵

В этот же день Мак-Кинли объявляет о призыве 25 тысяч добровольцев, а через день - 25 апреля – США объявляют войну Испании, в которой говорилось, что СШ не питают никакого умысла или намерения утвердить свое господство, свою юрисдикцию или свой контроль на этом острове; они подтверждают свое решение – немедленно после умиротворения страны предоставить управление и контроль над островом его народу. ⁸⁶

Таким образом, можно говорить о том, что испано-американские отношения накануне войны нельзя рассматривать как единое целое, как это делалось большинством отечественных исследователей. С 1895 до 1898 они серьезно видоизменяясь под влиянием внутренней ситуации в США, международной обстановки, позиций Испании на Кубе, наконец, отдельных личностей, находящихся у власти. Отношения Испании и США накануне войны можно условно разделить на два основных этапа: с начала кубинского восстания (февр 1895) до окончания президентского срока Кливленда (февр 1897) и со вступления в должность Мак-Кинли (март 1897) до начала испано-американской войны (апр 1898). На основании убедительных аргументов, такие как свидетельства испанских дипломатов, высказывания и реальные действия президента можно говорить, что для первого этапа характерна политика дружественная по отношению к Испании. Кливленд совершенно не пытался развязать военные действия, даже всерьез не задумывался об интервенции на Кубу, не говоря о Филиппинах. Несколько другая позиция была у конгрессменов, которые по разным причинам принимали враждебные Испании резолюции. К разжиганию испано-американской войны в этот период стремились лишь финансово-промышленные круги США во главе с Бевериджем, Рузвельтом и Лоджем и стоящие за ними издания, активно пропагандирующие необходимость аннексии Кубы и организовавшие контрабандные поставки оружия на Кубу.

На втором этапе, когда к власти пришел Мак-Кинли обстановка в стране и за ее приделами объективно благоприятствовала началу войну, а выдвинувшие его банкиры и промышленники еще сильнее ратовали за присоединение Кубы. Поэтому основой политики по отношению к Испании стало предъявление все более жестких требований, организация провокаций, поощрение антииспанской кампании в прессе и фактическое разрешение поддержки кубинцев. За год правительство сумело подготовить общественное мнение и вооруженное силы к войне за Кубы. Кроме того, в силу объективных внешнеполитических обстоятельств правительство Мак-Кинли посчитало возможным лишить Испанию и Филиппин, ситуация на которых была сходна с кубинской. Проигнорировав многие нормы международного права, закрыв глаза на то, что Испания выполнила все предъявленные требования, Белый дом договорился с повстанцами, которых он не хотел на протяжение трех лет признать воюющей стороной, и начал войну.

5. Европейские державы и испано-американский конфликт

Попытки создания коллективной ноты в защиту Испании и позиции держав по отношению к испано-американскому конфликту

Испано-американские отношения нельзя рассматривать отдельно от европейской международной обстановки. И Испании, и США в своих действиях приходилось руководствоваться как соображениями внутриполитическими, так и внешнеполитическими напрямую завязанными на позиции европейских держав.

После получения ноты Олни в апреле 1896 гоа испанское правительство во главе с Кановасом дель Кастильо серьезно обеспокоилось американскими попытками вмешаться в испано-кубинские дела. Осознавая серьезность намерений США, которые уже на протяжение почти ста лет пытались получить Кубу и рассчитывая по многим причинам на европейскую поддержку, правительство приняло решение обратиться к великим державам – Англии, Германии, России, Франции, Австро-Венгрии и Италии с предложением направить правительству США ноту с просьбой принять эффективные меры для предотвращения помощи восставшим кубинцам.

Министр ИД Испании Тетуан был уверен в благоприятном отношении европейских держав. Европа была разделена на Тройственный и франко-русский союзы и министру казалось неоспоримым тот факт, что европейские державы будут всеми силами добиваться поддержки Испании. Тетуан не мог и предположить, что государства предпочтут хорошие отношения с США, а не бесполезную поддержку слабой Испании. Кроме того, Тетуан рассчитывал на то, что агрессивная американская внешняя политика вызовет раздражения недовольство у стран Старого Света. Не меньшее значение в Испании придавалось династическим связям с другими монархическими государствами и монархической солидарности.

В своих расчетах Тетуан надеялся и на то, что европейские держатели долговых обязательств испанского правительства будут влиять на свои правительства. При этом важно, что эти долговые обязательства были гарантированы торговлей с Кубой.

«Правительство Испании было так уверено в поддержке со стороны великих держав, что в случае продолжения вмешательства США в кубинские дела, было готово пойти на открытый конфликт с США, твердо рассчитывая на то, что ему удастся американо-испанский конфликт превратить в конфликт между США и европейскими державами. Этим и объясняется те довольно воинственный настроения в правящих кругах Испании, которые имели место в то время».⁸⁷

Шевич. АВПР, Канц 1896, д. 132, л. 451. Беседа с ТеТуаном. «Сохранение острова Куба представляется для Испании вопросом жизненной и, так сказать, роковой необходимости. Мы будем драться до последней капли крови и не уклонимся ни от какой ответственности, даже если бы обстоятельства принудили бы нас сразиться с великой американской республикой».

С помощью меморандума испанское правительство надеялось добиться прежде всего торжественного заявления сочувствия великих держав, которое дало бы правительству сознание того, что в случае каких-нибудь новых притеснений со стороны американцев, Испания может твердо рассчитывать на единодушную поддержку Европы.

Послы великих держав в Мадриде, к которым обратилась Испания в целом были готовы одобрить идею Мадрида об обращении и подписании меморандума, но их мнение разделилось относительно характера будущего обращения. Теперь в нескольких словах попытаемся охарактеризовать позиции европейских держав и их отношения к возможному конфликту.

России испано-американская война выгодна не была. Во-первых, в Петербурге боялись, что война может разрастись и придется помогать Франции. Во-вторых, неминуемое поражение Испании ударит по престижу монархии. В-третьих, слабая Испания в Тихом океане больше устраивала Россию нежели сильные и амбициозные США

У России с США был выгодные торговые отношения, и Петербург не желал их портить, не видя в США потенциального соперника. Поэтому Россия дала понять, что Куба входит в сферу интересов США, и она не намерена вмешиваться, чтобы спасти Испанию.

Витте в своих воспоминаниях писал, что когда к нему обратился император Вильгельм 2 и заявил, что «Америка представляет для Европы большую конкуренцию, конкуренцию всему европейскому земледелию»и что «Америка наживается за счет Европы», он ему ответил, что со времен освободительной войны Россия находится с США в самых дружественных отношениях».⁸⁸ Кроме того, Витте считал (и исходя из сегодняшней международной ситуации очень дальновидно), что через несколько столетий на Европу будут смотреть как на Римскую империю – восхищаться ее былым величием.

Больше всего испанских облигаций было размещено во Франции (ок 6 млрд франков), поэтому французское правительство опасалась возможного испано-американского конфликта, который мог привести к революции и банкротству старой династии. Во-вторых, за счет побежденной Испании Англия могла укрепить свои позиции на Средиземноморье (что в конце концов и произошло в 1898 году). Ну и наконец, война Испании с США может создать неуравновешенную обстановку в Европе, что чревато угрозой для безопасности Франции от Германии.

Таким образом, Франции, с одной стороны было выгодно сохранение status quo, но с другой, в условиях тяжелого международного положения Франция, зажатая между Англией и Германией^V, и не думала что-либо предпринимать в испано-американском конфликте в одиночку, так как это сулило большие осложнения на международной арене.

В Германии прекрасно ощущали неизбежность испано-американской войны и в частных разговорах сетовали лишь на то, что она начнется слишком рано, и Германия в силу недостатка флота не сумеет в него вмешаться. Для Германии было бы гораздо выгоднее, если бы конфликт возник после того, как в результате закона о флоте государство могло бы на равных конкурировать с флотом США и Испании, тогда немцы имели бы возможность вмешаться в его разрешение. Тем более в конце 19 века Германии, которой почти не досталось колоний, был свойственен зверский колониальный аппетит, немцы пытались прихватить все, что можно было урвать, а Филиппины были для них давно желанной добычей. Однако в 1898 году страна не имела возможности вмешаться, поэтому война не была ей выгодна.

В отношении воюющих сторон у Германии была двойственная позиция. С одной стороны, симпатии Вильгельма 2 были всецело на стороне Испании, частью из-за неприязни к республиканской форме правления в Америке, частью из личной дружбы к австрийским братьям испанской королевы-регентши. «Он был уверен, что Испания выйдет победительницей из этого поединка». При этом он считал, что Испания сможет победить США, так как имеет более сильный флот. Бюлов же с коллегами были полностью уверены, что в результате войны Испании придется лишиться Кубы. О потери Филиппин они даже не предполагали. Более того, считали, что этот архипелаг должен стать добычей Германии. «Тирпиц непоколебимо убежден в том, что мы должны обладать Манилой и что это для нас чрезвычайно выгодно. Как только революция оторвет Манилу от Испании, мы должны ею завладеть». Тирпиц уверен, на основании сведений, доставленных ему немецкой эскадрой, что испанцам не справиться с революцией на Филиппинах, но, с другой, что испанский флот разобьет американский. ⁸⁹

С другой стороны, Германия не желала поддерживать Испанию, так как боялась потерять выгодную торговлю с США. Кроме того, в германских придворных кругах, как уже говорилось, вынашивали мысль добиться уступки от США при условии победы последних в виде Манилы.⁹⁰ Поэтому Германия, с одной стороны, убеждала Испанию в своем искреннем к ней расположении, а с другой в силу собственных амбиций боялась оказаться инициатором выступления против США.

Австрия в тот момент всецело ориентированная на немецкую внешнюю политику пыталась внушить испанской королеве, что она не кажется одна в этой войне, а возможные потери колоний в любой момент можно будет компенсировать за счет португальских территорий, забывая при этом, что любое посягательство на португальские земли было равносильно объявлению войны Англии. Тем не менее австрийский посол с энтузиазмом уверял королеву, что даже безуспешная война пойдет на пользу ее личного положения.

Пожалуй, единственной державой, которой испано-американская война могла принести конкретные выгоды, была Англия. К концу 90-х политика «блестящей изоляции», проводимая Англией потерпела крах, и Англия оказалась уже не в «блестящей», а элементарной политической изоляции. Колониальные противоречия с Францией в Африке и Египте с Германией на юге Африке, возрастающая торговая и промышленная конкуренция с Германией, традиционно плохие отношения с Россией в связи с противоречиями в Китае и Средней Азии, наконец, напряженные отношения с США из-за конфликта в Британской Гвиане, - все это делало международное положение Англии совсем не завидным.

Среди всех возможных партнеров Англия решила пойти на сотрудничество с США, к тому же обстановка позволяла сделать это за счет испанских, а не собственных интересов. США тоже были выгодны хорошие отношения с Англией, так как им в связи с агрессивными планами была необходима поддержка сильной европейской державы с мощным флотом.