4108-1 (Пётр Великий), страница 6

Место, на котором возникал новый город, было лесисто и болотисто. Со страшными трудностями приходилось бороться при постройках, частые наводнения причиняли много вреда. Петр думал бороться с наводнениями прорытием многочисленных каналов, но это не всегда приносило ожидаемую пользу. Тогда Петр задумал обезопасить дорогой его сердцу город громадной насыпью, но он не успел привести этот замысел в исполнение.

Для земляных работ, для строения домов и других дел в Петербурге требовалось много рабочих рук; но добровольных пришельцев сюда было сначала немного. Государю приходилось особыми приказами собирать рабочих из разных губерний. Первые петербургские купцы и ремесленники явились тоже не по доброй воле: они царским указом были вызваны из Москвы и других городов. Но вскоре за подневольными жителями потянулись и добровольные переселенцы: увидали, что и заработать, умеючи, в Петербурге можно, да и поторговать можно хорошо. Стала здесь развиваться и морская торговля: суда всяких наций посещали новый город. Петр Великий всякими мерами старался приохотить иностранных моряков и купцов к посещению Петербурга, часто сам выходил на боте встречать иностранные торговые суда к Кронштадту, проводил их и, как лоцман, получал от капитанов установленную за это плату. Царь радушно принимал иностранных, особенно голландских, моряков и купцов, среди которых у него было много знакомцев еще со времени путешествия за границу.

Благодаря неустанным заботам Петра Великого новая столица быстро обстроилась и разукрасилась. Тогда она занимала только часть нынешнего Петербурга. Еще на реке Фонтанке стоял дремучий лес, а Невский проспект окружали главным образом огороды; но встречались уже и тогда такие величественные сооружения, как дворец князя Меньшикова или коллегии (ныне первый кадетский корпус и университет). Смотря на создание своих рук, Петр под конец своей жизни говорил: «Кому из вас, братцы мои, хоть во сне снилось, лет 30 тому назад, что мы с вами здесь, у Балтийского моря, будем плотничать и в одеждах немцев, в завоеванной у них же нашими трудами и мужеством стране». Петр говорил сущую правду: только благодаря его необычайному уму и настойчивости удалось создать все это. И правильно сказал впоследствии наш великий писатель Пушкин о новом царственном городе, что он «из тьмы лесов, из топи блат вознесся пышно, горделиво».

Но не пышно и не горделиво, а удивительно просто жил в этом городе его великий основатель. Петр поселился в своем любимом Петербурге на постоянное житье в 1712 году. Но его живой, кипучий дух не знал покоя: часто и после этого покидал он по разным делам новую столицу, как раньше покидал Москву, быстро переносился из одного конца России в другой, «на свою, — как он говаривал, — государеву службу». Скоро и просто совершал он эти поездки: садился зимой в простые сани, летом в кибитку, брал с собою денщика Румянцева да еще двух-трех молодых людей и катил куда нужно, за сотни верст.

Проста была и полна непрерывных трудов жизнь государя: вставал он очень рано, часов в 5 утра, и, наскоро выпив кофе, который ему часто приготовляла сама супруга, спешил на корабельные верфи или на другие постройки, в высоких сапогах, иногда зачиненных им самим, в зеленом кафтане немецкого покроя из русского сукна, подчас с заплатами, сделанными императрицей. Осмотрев верфи или постройки, царь переходил в сенат или коллегии или же возвращался домой и там принимал своих сотрудников. Обедал государь в 12 часов, затем по старому русскому обычаю шел часок-другой соснуть, а потом вновь начиналась государственная работа. В часы досуга царь не любил сидеть сложа руки: в свободное время он занимался у себя токарным делом. Но и сюда к нему приходили зачастую с неотложными докладами о делах государственных. Случалось, что сюда же царь вызывал для отеческого внушения своих приближенных, в чем-либо провинившихся. Иногда и знатнейшим из них приходилось попробовать царской дубинки.

Петр Великий был для всех доступен, готов был всякого выслушать, но болтовни и длинных разглагольствований не терпел. «Отпиши, Макар, — сказал он однажды своему секретарю, — к астраханскому губернатору, чтобы впредь лишнего ко мне не брехал, а писал бы о деле кратко и ясно. Знать, он забыл, что я многоглаголевых вралей не люблю, у меня и без того хлопот много».

Любя простоту во всем, царь, однако, не был человеком мрачным, угрюмым. Широкое русское веселье любил он всей душой, и если у него бывал пир, так уж, можно сказать, на весь мир. Такие пиры устраивались обыкновенно после великих, радостных для Руси событий.

Царя некоторые неразумные люди обвиняли в пристрастии к иностранцам, но это обвинение было несправедливо. Петр никогда не назначал иностранцев на первые места. На такие места у него были поставлены русские люди: Меньшиков, Апраксин, Головкин, Шереметев и др. Иностранцами царь пользовался только как орудием ради их знаний. Беззаветно любя Родину, он за честь и славу ее готов был отдать свою жизнь. Вся его жизнь была посвящена служению России. Конечно, и Петру случалось ошибаться; иногда он карал слишком сурово, требовал того, что трудно было исполнить, но его бескорыстная любовь к Отечеству, его напряженные труды, поставившие Россию на ряд с великими мировыми державами, по справедливости заслужили ему у потомства прозвание Великого.

Самая смерть Петра глубоко трогает сердце. Он ускорил свою кончину из-за того, что подданных любил больше жизни своей.

Уже с 1715—1716 годов Петр не раз прихварывал, а в 1724 году летом он заболел довольно опасно. Врачи советовали ему осторожность, но он не обращал на их советы внимания. В 1724 году, в бурную октябрьскую, дождливую и холодную ночь, царь плыл из Кронштадта в столицу. Невдалеке от деревни Лахты на заливе послышались крики о помощи: тонул севший на мель военный бот. Царь немедленно отправился туда и сам помогал спасать матросов, стоя по пояс в ледяной воде. Болезнь после этого сразу усилилась, но железная натура царя боролась с приближающейся смертью: только в январе 1725 года он слег окончательно. Силы оставляли царя; он не мог уже говорить, а только писал на грифельной доске.

Утром 28 января душа Великого Петра отошла в вечность. Но то, что создано было им, осталось на благо Отечества. Отпевавший государя в Петропавловском соборе архиепископ хорошо выразил эту мысль в своем надгробном слове. «Какову он Россию свою сделал, такова и будет: сделал добрым любимую, любимая и будет, сделал врагам страшную, страшная и будет; сделал ее на весь мир славною, славная и быть не перестанет!»

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://historic.ru/