ВКР: Интерактивность и литературный прием: к проблеме взаимодействия

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ПОСТМОДЕРНИЗМ И ПРИМЕНЕНИЕ ИНТЕРАКТИВНОСТИ
1.1. Обзор постмодернистской теории
1.2. Важность читателя и применение интерактивности
ГЛАВА 2. К ПРОБЛЕМЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ТВОРЧЕСТВЕ
2.1. Интерактивность и ее выражение в постмодернистской литературе: интертекстуальность как литературный приём
2.1.1. Особенности анализа постмодернистской литературы в аспекте интерактивности
2.1.2. Интерактивные элементы в пьесе О. Богаева «Вишневый ад Станиславского»
Выводы
2.2. Геймификация литературы на основе интерактивности: интерактивная литература как жанр на границе между литературой и видеоигрой
2.2.1. Определение и характеристики интерактивной литературы
2.2.2. Интерактивные элементы в визуальной новелле «Бобок»
Выводы
2.3. Углубленное развитие интерактивных приложений: видеоигры и революция повествования
2.3.1. Манипулирование игроками и интерактивное повествование
2.3.2. Практики интерактивного повествования в видеоигре «Atomic Heart»
Выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

В 60-70-х годах прошлого века возник постмодернизм как социальное и культурное направление, характеризующееся антитрадиционной философией. Постмодернизм выступает за критику и деконструкцию современных культурных философий и духовных ценностей, за изменение образа мышления, которое устраняет диаметральное противопоставление субъекта и объекта, мысли и бытия, личности и мира. Постмодернистское художественное творчество представляет собой полный переворот традиционного взгляда на искусство в эстетическом смысле, где принципы формальной квалификации и пристрастности модернизма отвергаются полностью, основное внимание уделяется стилистической гибридности и разнообразию взглядов и ценностей[1]. В своей статье американский критик Брайан Макхейл суммирует три общих понимания постмодернизма: во-первых, постмодернизм рассматривается как разрыв с прошлыми представлениями (революционный); во-вторых, постмодернизм рассматривается как продолжение и трансформация прошлых форм (противоречиво-смешанный); в-третьих, постмодернизм рассматривается как чередование прошлых способов изложения вещей (трансформационный)[2]. В этом смысле нарратив постмодернистского творчества также является антитрадиционными по своей сути.
Э. Гидденс предполагает, что «согласно точке зрения социального эволюционизма, «историю» можно объяснить с помощью конструирования единой «сюжетной линии», которая дает упорядоченное изображение беспорядочного множества человеческих действий» [3]. В постмодернистском контексте такой «сюжетной линии» больше не существует. Невозможно больше следовать такой проработанной и сложной сюжетной линии, в которой есть свои взлеты и падения. По словам Лиотара, «постмодерн как недоверчивость к метанарративам» (Перевод мой – Я. Ч.)[4]. В этом контексте термин «Метанарратив» был заменен на «малые повествования» (little narratives), которые, хотя и менее влиятельны, чем «Метанарратив», подрывают все определенности, на которых основано традиционное представление о повествовании и истории.
С постмодернистской деконструкцией «Метанарратив» почти каждая область социальных наук попыталась провести собственное исследование, используя бессубъектный подход к исследованию[5]. Неопределенность стала фундаментальной чертой постмодернизма, а неопределенность самой литературы неизбежно приводит к вовлеченности читателя[6]. Статус читателей поднялся как никогда ранее. Они больше не являются теми, кого В. Х. Уэнделл называет «читателями в цепях» (Перевод мой – Я. Ч.)[7], которые могут только пассивно принимать и наслаждаться, но вместо этого им явно дана самая большая власть создавать смысл текста и становиться главными героями литературной игры.