Другое: Мамардашвили М.К. Органы онтологии

Небольшой текст из файла для примера:

Я постараюсь рассмотреть поставленную проблему так, чтобы в ней было завязано максимальное количество нитей, интересных для людей, занимающихся разными вещами и работающих в разных областях философии.

Разумеется, проблема сознания, казалось бы, с самого начала, по определению такая, что с ней можно связать все. Главное - подойти к этому разумным образом. И вот, думая о том, как это сделать, я решил, что лучше всего подойти к делу с точки зрения, которую я назвал бы космологической. То есть задаться вопросом не о представлениях в головах людей, которые мы называем сознанием или сознательными представлениями, а задаться вопросом вообще о факте существования чувствующих и сознательных существ в космосе. Поскольку есть какое-то космическое устройство, в нем есть существа, обладающие чувствительностью и сознанием, и это вытекает из некоторого особого их положения или места, занимаемого в космических процессах -не только объективных, но еще и по размерности не сопоставимых с размерностью наблюдаемых нами человеческих существ; короче, вытекает из места сознания в этих процессах для возможностей самого познания, нашей жизни, общественного устройства и т.д. И мне кажется, что из этого особого положения чувствования и сознания вытекает очень многое в том смысле, как мы переживаем нашу жизнь, когда ее причины и события часто располагаем в таких местах и придаем им такие объяснения, которые ничего общего не имеют с тем, что происходит в действительности, если под действительностью или реальностью понимать в данном случае выявление некоторых независимо от нас действующих сцеплений и механизмов, которые составляют онтологическую реальность сознания в отличие от представленной в головах реальности (в последнем случае слово реальность можно взять в кавычки).
Следовательно, мое рассмотрение будет попыткой критического рассмотрения. То есть попыткой выявления предельных условий как работы самого сознания, так и нашей возможности говорить об этой работе. Учитывая к тому же, что всякая критическая попытка есть продолжение кантовской критической попытки - в нашем случае с той лишь разницей, что мы должны поступать скорее по завету Канта, а не по тому, как он буквально выполнил свое понимание или свою критику. Тем более, что в его завете предполагалась возможность охватить критикой и те области, которые сам Кант не охватывал. А именно - область номер один, которую можно было бы условно назвать критикой созерцаний, поставив такой вопрос: нет ли в самих тех вещах, которые называются данностями созерцания, некоторого всеобъемлющего элемента, поддающегося критическому анализу или нуждающегося в критическом анализе? И во-вторых, критику ума. Не анатомию и архитектонику ума, а рассмотрение ума как способности и возможности события в мире. Повторяю, не строение логической способности, называемой умом, а рассмотрение ума как возможного события или состояния человеческих существ в том мире, о котором они высказываются в терминах этого же ума.